Мои романы.

Мелодлин восседала на троне, наматывая на палец тонкую косичку. Эта привычка
возникла после коронации, когда ей пришлось подолгу сидеть, выслушивая доклады. Времени на тренировки не осталось совсем. Сама Лод шутила, что попала в плен
мягчайших тканей и изящных украшений. Гларвинн куда-то исчез, но увлечённая делами
императрица даже не заметила этого. Лето подходило к концу, но хорошего урожая не
ожидалось. После развода двух монархов отношения Лесной империи и Эримгема приобрели
сухой официальный характер, что доставляло неудобства. Возле Мелодлин Грозной
появилось новое окружение, она знала, что большинство этих «союзников» любят её власть
и боятся силу, но их ложная преданность была удобна.
В то утро новый советник, лорд Тармбланд, долго бормотал что-то о повышении
налогов и очередных неприятностях с мараотами. Лод нетерпеливо его перебила:
- Послушайте, Феринколь, вы говорите так, будто сами за меня всё решили. А между тем я
уже издала несколько указов, чтобы прогнать их отсюда! Вы их сами одобрили! Так в чём дело?
Она раскраснелась, но лорд Тармбланд остался спокойным.
- С мараотами Вы уже знакомы, равно как и с теми мелочами, которые они причиняют, - с
каменным лицом ответил советник. - А с исследованием господина Муантона точно нет.
- Он что, уже здесь? - удивилась Мелодлин. - Я хочу его видеть!
Феринколь послушно вышел, тут же вернулся с группой и скромно стал у стены. Айви
посмотрел на советника, тот кивнул и отвернулся. День выдался холодный и беспокойный.
Шёл дождь, но жизнь в Ладраэле не замедлилась. Поездка усилила тоску по Алерите, это
чувство ослабляло его душу. Синие глаза и огненные волосы привязали его той особой
сладостью, которая присуща яркой внешности. Но сейчас Айви не мог сам за себя решать.
Видимо, благоговение перед Тоирвелями тоже хранилось в сердце среди памяти о
предательстве, поблёкших надежд и другого хлама, зарытого под кучей истлевших мыслей.
Кто-то дёрнул эльфа за руку и тот послушно опустился на колени.
- Мы своими глазами видели оживших скелетов, Ваше Величество, - докладывал Муантон,
так и не став на колени. - Я выяснил, что причиной стал некий ритуал. Мы никогда... такого
не проводили.
- Хотите сказать, вы не знаете, кто это мог быть? - уточнила Лод.
- Большинству наших учеников такое не под силу. Есть, конечно, много необученных магов,
но у них не достаёт знаний.
- Это значит? - вопросительно подняла брови Мелодлин.
- Расследование продолжится у нас в Академии, - с холодной удовлетворённостью ответил
волшебник. - Не беспокойтесь, Ваше Величество, мы непременно пришлём Вам ответ.
- Надеюсь на это, - сухо ответила молодая женщина. - Если вы вообще что-то найдёте.
Её глаза сверкнули. Волшебники поняли, что резкий тон — способ заставить перейти
к действиям, они молча поклонились и ушли.
- Айви Гестэйл!
Он очнулся от задумчивости, резко обернулся и упал на колени. На суровом лице
императрицы возникла улыбка и она не сдержала громкого восклицания:
- Вот он, мой самый верный слуга! Айви, ты много сделал, но до сего дня твоя верность не
вознаграждена и я намерена это исправить. Знай, любое благословение может стать
проклятием, если им неразумно воспользоваться. - Блеск драгоценных камней в украшениях
и короне, тени на лице, чернота волос и глаз смотрелись непривычно для стражников и слуг, привыкших видеть Её Величество разгневанной или хмурой. В руках она держала свиток
и подвеску. - Вот твоя награда. Прими её достойно.
Слуга взял эти предметы на красную подушку и стал на одно колено перед вконец
растерявшимся воином. Айви взял подвеску и от изумления онемел: такие гербы были
широко известны по всей Империи. Лорды и леди носили похожие на эту подвески и ценили
их больше собственного дома: у каждой области имелся свой герб: на флагах, формах
прислуги, а на такой подвеске его создавали по одному на область как символ власти.
Потеря такой ценности означала потерю власти. Если лорд или леди умирали, не оставляя
после себя детей или лишались титула по каким-то причинам, подвеска ожидала достойного
во дворце, а земли переходили во власть императора. За подделку подвески мошенника
публично хлестали плетьми и отправляли в тюрьму на срок от двенадцати лет и до
пожизненного.
Герб Каменистого Анзалика эльф узнал сразу. Он граничил с Песчаным Анзаликом, где жизнь была проще и веселее. Рыба у этих берегов водилась ядовитая, так
что здешние жители занимались выращиванием пшеницы. Скалы не подпускали никого к
берегу, так что развернуть здесь торговлю тоже вряд ли бы вышло.
- В Каменном Анзалике в ближайшем месяце начнётся строительство нового туннеля, - Лод
безошибочно угадала его сомнения и остановила их торжественным обещанием. - Этим
займётесь вы, мой Теладийский лорд.
- Займусь! - выдохнул Айви и под хлопки надел подвеску.
На улицу он вышел настолько растерянным, словно его мешком по голове ударили. Мир
вокруг изменился, он словно замолчал. В голове не осталось ни единой мысли. Отойдя в
сторону, Айви смотрел на врученную бумагу и не мог решить, что делать. Наконец прижал к
груди бумагу и... заплакал. Никто не смог бы ударить так, как это сделала Мелодлин. Едва
ощутимый укол в самое средоточие души — внутренний мир нарушен, решимость сломлена,
а сил нет. Внезапно радость Айви угасла и он побрёл по лестнице. Теперь встречи с Алеритой не избежать: не может же муж скрывать от жены, что она стала леди!
Эльф вошёл без стука — пришло его время быть хозяином. Сидевшая за столом Лерит немигающим взором уставилась на долгожданного гостя, которого любила, несмотря на все
обиды. Молодая женщина подошла к нему и тихо произнесла:
- У нас будет ребёнок.
- У нас будет много детей, - эльф одной рукой взялся за талию жены, второй держал её руку. -
и я сумею обеспечить им блестящее будущее.
- Что ты задумал? - голос Алериты стал злым и она попыталась высвободиться из объятий
супруга, однако заметила подвеску и замерла. - А это что?!
- Именно об этом я и хотел с тобой поговорить, - Айви развернул свиток. - С этого дня я
Теладийский лорд, а ты моя леди. Теперь мы обязаны жить под одной крышей, хотим мы
этого или нет.
Лерит кивнула, понимая, что речь идёт не столько о любви, сколько о репутации. Как бы ни
были распутны нравы, скрывалось под доброжелательными улыбками. Хотя бы изображать
заботливых супругов тоже играло на руку.
* * *
В спальне было душно и Мелодлин вышла на балкон. Здесь она чувствовала себя
отгороженной от всего остального мира. Такой отдых можно было сравнить с прохладой для
уставшего от жары, потому что в это время она могла думать о более приятных вещах, чем
наведение порядка в постоянно беспокойном месте. Белым пятном внизу бродил Гларвинн,
но вдруг остановился прямо под балконом:
- Лод, спускайся, у меня к тебе есть срочное дело!
Так как сон не приходил, молодая женщина спустилась. Единорог махнул хвостом:
- Садись, поехали.
Мелодлин была так заинтригована, что не посмела отказать или спрашивать. Она взяла с
собой Шисс-Громовержец, но никакой охраны, на этом настоял верный друг.
Гларвинн привёз её за город. Осторожно спустившись, Лод увидела мужскую могучую
тень и рядом с ней детскую. Ноги подкосились и удивлённая Мелодлин неловко рухнула на
землю, бормоча:
- Ты? Гларвинн, но зачем? Я не хотела...
Это оказались вычеркнутые из прошлой жизни Хидер и девочка с чуть заострёнными ушками, зелёной кожей и широким носом. У неё были глаза Ларики и это сильнее всего
убивало. Лод подняла лицо. Хидер смотрел на неё странным взором, в котором слились
серьёзность, печаль и усталость. Она криво улыбнулась и беспомощно пролепетала:
- Я безумно рада тебя видеть, Хидер. Ты повзрослел, ещё и... - она жестом указала на дочь
и замолчала.
- Я назвал её Лаузерией, как ты и хотела, - произнёс он и легонько подтолкнул девочку. - Иди
познакомься с мамой.
Гларвинн молча смотрел на их объятия и думал об Империи. Как-то незаметно он упустил
момент, когда добрая девочка начала превращаться в хладнокровную убийцу, но предполагал,
что это связано со смертью Ларики. Разумеется, Хранитель будет беречь и Лесную империю,
и род Тоирвелей, но теперь его путь разделился на три дороги. О Шелинене он не смел
забывать и частенько отправлялся в Феравию. А ведь были ещё и бастарды, о которых
Гларвинн не знал.
Лод медленно встала и подошла к орку. Она будто вновь стала той рабыней,
сочувствующей своему необычному хозяину. Тогда, на корабле и после их отношения не
приносили ей желанного наслаждения, но теперь истосковавшаяся по мужскому теплу
молодая женщина вновь нуждалась в том отдыхе, который расслабляет душу, лишая тело
сил. Жалость к себе защипала в глазах и носу, но Лод сдержала слёзы и нежно поцеловала
его. Крепко держась за руки, Её Величество вместе с любовником ушли в расположенную
здесь же палатку. Гларвинн с Лаузерией остались наедине. Пофыркивая и похрустывая
травой, единорог украдкой наблюдал за играющей тряпичной куклой принцессой.
* * *
Феринколь стоял у окна:
- Огонёк какой-то... Что за странные путники, неужели так сложно зайти в город?
Муантон лениво поднялся с кресла и безразлично выглянул в окно.
- Это необычно, но ничего подозрительного я в этом не вижу, - волшебник вернулся в
кресло. - Нам нужно поговорить о деле.
- Я отыскал тех девушек и допросил их. Они описали похитителей: среднего роста брюнетка
и эльф со светлыми волосами. Они не были одеты в форму учеников, но подозрение всё
равно пало на вас.
- Страшно даже подумать, на что способна она в настоящем гневе, - вздохнул Муантон. - Я
заберу девушек в Фалленм, они ещё пригодятся. Императрица может потребовать выдать их.
Эх, если б Неренн мог знать, к чему это всё приведёт!
- Пока что это ни к чему не привело, - вздохнул лорд Тармбланд. - И зачем нужно лезть в
чужие тайны?
- Да-а, неприятности только начались, а я уже устал, - Муантон встал. - Завтра в путь, так что
я уже начну собирать вещи.
Пожав друг другу руки, мужчины разошлись. Если Муантон мог чувствовать себя под защитой своего короля, то Феринколь был вынужден терпеть «присутствие огня» ( как он
сам выразился) постоянно. Разумеется, Мелодлин вовсе не нуждалась в теле Манделаса, но
его похищение — оскорбление.
* * *
Лабель шла по коридору Академии, когда на неё кто-то напал и стал душить. Девушка
сопротивлялась, пока с её головы не свалился капюшон и она не узнала Карлена. Эльф
разжал руки и отступил на шаг:
- О, какая встреча! А я думал, что нашёл твою сестру!
- Хочешь сказать, что с ней ты именно так бы и поступил? - уточнила она, поправляя одежду.
- Будь моя воля, я бы с вами обеими ещё и не так бы поступил, - с ехидством заметил
Карлен. - А что здесь делала ты?
- Неважно! - сверкнула глазами Лабель. - Просто отпусти меня!
- Ты забываешь, с кем говоришь, девочка! - Тёмные глаза казались бездонными, а тонкий
нос длинным как клюв. Его рука слабо жгла ей живот. - Боишься?
- Презираю, - раздражённо бросила Лабель, схватила за запястье и не мигая посмотрела в
лицо Карлена.
Под её пальцами в его руке происходило что-то непонятное. Её пронзила острая боль и она
увидела черноту, непрерывным потоком движущуюся через руку. Лёгкая тошнота вдруг
стала мучить обоих. Лабель была слабее, но вместо страха испытывала настороженность.
Страсть к ней в сердце Карлена давно перегорела, а когда чувства изчезают, воцаряется покой. Она уже не казалась ему такой хорошенькой, как прежде.Что поделать, если жизнь
потрепала?
Несколько раз глубоко вздохнув, эльф убрал руку и решил объясниться:
- Тебе не стоит меня ненавидеть. Я давно уже не тот, кто угрожал твоей любви.
- Разрушив сначала до основания? - язвительно ответила девушка и шагнула вперёд, разводя
в стороны руки.
Её ладони засветились, жар в груди начал раскаляться. Уже не совсем владея собой, Лабель
метнула в Карлена светящийся шар. Эльф остался неуязвимым, но его глаза изумлённо
расширились:
- Что ты сделала?!
Вне себя от ярости, она принялась метать шары до тех пор, пока Карлен не скрылся под
Ледяным щитом. Лабель быстро пошла дальше, но вдруг Карлен одним прыжком сбил
девушку с ног. Завязалась ожесточённая борьба, он пытался завести её руки за спину и
приговаривал:
- Дрянная девчонка, неужели ты думала, что ускользнёшь от меня?
Затем удар по голове — и темнота. Очнулась Лабель привязанной к столбу, в подвале, среди
каких-то ящиков, мешков и бочек. По полу пробежала крыса. Прямо перед девушкой стоял
Золотой лич. В нём находилась та же энергия, что в Карлене, только не текущая спокойным
потоком, а бурлящая и для магического «я» светилась как звезда. Она не пожалела о том, что
так и не прочла « Порождения Джаумблаха». В конце концов, чем могла бы помочь сейчас
книга? Зашёл Карлен и прислонился к противоположной стене. Лабель закрыла глаза:
-Убей меня или отпусти. Долго я твоих издевательств не выдержу.
- Не говори глупостей. Я не стану тебя мучить и даже на твою невинность не покушусь. Так
выгоднее, знаешь ли.
- Выгоднее? - девушка открыла глаза. - Ты... решил меня продать?
От такого предположения эльф расхохотался, запрокинув голову.
- Интересная идея, но не для тебя. Ладно, посиди тут, а я скоро вернусь.

Нериен взял Джаяна за руку и сел в кресло. Женитьба Аловена и рождение долгожданной
внучки помогли старому барону прийти в себя. Мерелина взяла на себя большинство мелких
забот, связанных с хозяйством, так что отец и сын могли заняться землями. Нериен был
благодарен Лабели, эта девушка собрала осколки его семьи и выложила из них новую картину. Роль свёкра и дедушки примирила его с собственной старостью и даже погасила
любовь к Квейрил. Поэтому барон более чем удивился, увидев на пороге бывшую супругу:
- Что ты здесь делаешь?
- А, вот он где, - сказала она, мельком глянув на сына. - Что ж, по крайней мере, с ним всё в
порядке. А вот Лабель пропала. - Он открыл рот, но Квейрил опередила его: Если мне
потребуется помощь, я сама попрошу. А пока оставь Джаяна у себя. Я потом за ним вернусь.
Бывшая баронесса смерила вошедших Аловена и Мерелину холодным надменным взором, а
затем ушла с гордо поднятой головой. На улице Квейрил остановилась под деревом. Шёл
дождь, но она не спешила уходить домой. В голове вертелись самые разные предположения.
Если бы Лабели не было, вся жизнь Квейрил сложилась бы иначе. Интересно, она давно
приводила мальчика к отцу или? Молодая женщина вскочила и посмотрела в окно. Вряд ли
они что -то знают. Может, Лабель ходит на тайные свидания или плетёт собственные интриги? Похоже, убеждая себя, что младшая сестра ни на что серьёзное не способна,
старшая не заметила очередного врага. Так, Лармарен, Тоба, Карлен... Кому-нибудь из них
Лабель могла понадобиться. Начать Квейрил решила с Тобы. Идя к монастырю, она думала о
том, что свободна не только от правил, но и от чужих мнений. Сложно приобрести настоящую дружбу при такой жизни. Впрочем, она и не пыталась. Нелюбовь Квейрил к
храмам и церквям усилилась, когда она зашла в мир, слишком для неё тихий.
- Я всегда знала, что нам придётся встретиться ещё раз, Тоберин! - с нескрываемым
злорадством молодая женщина стояла у скамейки последнего ряда. - С недавних пор ты уже
не так одинок, ведь правда?
Старик обернулся. Он уже зажил прежней жизнью, только шрамы на сердце остались. В
полной тишине монах оценивающе смотрел на колдунью: самоуверенная, грозная. Вот только чего она пришла сюда?
- Я всё так же одинок, как и прежде, - произнёс Тоба и скрестил руки. - Единственное, чего
хочу от вас я — это чтобы вы оставили меня в покое, причём навсегда.
Знакомое насмешливое выражение лица растянуло пухлые губы в ухмылке, чёрные глаза
заблестели ехидством. Подойдя ближе, она уточнила:
- А теперь вы хотите знать, чего хочу я? Верни Лабель!
Глаза Тобы удивлённо расширились, он весь сжался, втянул голову в плечи:
- Я не видел её уже очень давно! Пожалуйста, оставьте меня!
Ужас в глазах старика услаждал Квейрил невероятно, но она не собиралась уходить просто так.
- Святой почтеннейший брат, можно взглянуть на ваш символ веры? - внезапно спросила
молодая женщина приторным голоском.
Тоба решил, что сможет доказать свою невиновность и пошёл к себе. Квейрил тут же
последовала за ним.
- Вижу, вы меня не обманули, - произнесла она, стоя в дверях и осматриваясь. - Но на
символ я бы всё-таки взглянула.
В ответ старик показал медный амулет. Молодая женщина долго смотрела на него, наконец
заявила:
- Спасибо, всё.
И ушла. Невзирая на позднее время, вернулась в Академию и начала проводить исследования. Полистав книги по рунной магии, колдунья поняла, что магии в этом символе
нет. Взяв зачем-то ещё « Островную историю», Квейрил вдруг вспомнила, что Тельмер родом
с Фелерры, небольшого островка в Акульем океане. Там располагалась Гезелия — островная
страна, в развитии ушедшая далеко вперёд. Гезелийцы не гнушались торговать с материком
Риад и вместе с товарами частенько привозили новости. Ещё при прежнем короле в Гезелии
вспыхнуло восстание, которое подавили маги. Именно тогда возникла идея создать склад
знаний, постоянно растущий и пополняющийся. Её не удалось воплотить, в густонаселённой
Гезелии не хватило места.
Но куда важнее было понимание того, что учитель обладает особыми знаниями,
которыми, судя по всему, не делится. Эх, сколько всего ещё нужно решить: поиски Лабели,
загадочные кражи в Академии, расследование напавшего на её след Муантона, отношения
с Карленом... Этот уж точно не отвяжется. В том, что Лабель у него в плену, Квейрил почти
не сомневалась. Ещё и Золотой лич там же. Сидя в библиотеке, молодая женщина заснула.
Разбудили её голоса Тельмера и Муантона за дверью.
- Да, я уже поговорил с императрицей, королём и Верховным паладином.
- И что?
- Все трое были недовольны. Король пообещал и дальше следить за нами, а Шерген
вообще поклялся разрубить пополам любого, кто окажется замешан в этом деле.
Говорившие ушли, но услышанного было достаточно, чтобы сбросить сонливость. Карлен
спокойно сидел на занятиях, в то время как Квейрил обыскивала его дом. Там она не нашла
ни Золотого лича, ни каких-либо подсказок.
На небе показались звёзды, когда Квейрил догнала Карлена и развернула к себе:
- А вот наконец-то ты! Получай!
Болезненный удар кулачком попал прямо в глаз. Схватившись за больное место, он ощутил
укол ледяных иголок и повалился на площадь лицом вниз. Молодая женщина стянула перчатки:
- Ядовитые дары природы творят чудеса! Какое счастье, что ты такой лёгкий, иначе я бросила
бы тебя прямо здесь!
Взяв его за руку, Квейрил грубо поволокла своего врага по грязи. Если он и вправду
бессмертен, пострадает только его гордость. Паучий яд, которым она щедро намазала
перчатки, при попадании внутри в небольшом количестве вызывал паралич на сутки, в
большом — убивал. Впрочем, он сходил постепенно, так что утром к Карлену вернулась
способность говорить. Закинув ногу на ногу, молодая женщина слегка изогнулась.
Легкомысленная мантия в такой позе соблазнительно открывала ноги и плечи. В руке она
держала бутылочку с чёрной жидкостью. Аккуратно вынула деревянную пробку двумя
пальчиками, в ответ на что эликсир запенился и зашипел. Квейрил встала, подошла к эльфу
и провела пробкой по телу от шеи до пупка. Это злило Карлена, но его тело уже начало
чувствовать. Руки и ноги всё ещё не могли двигаться, но вместо полного бесчувствия
вернулись иголки. Она одним глотком выпила пол-бутылочки и заявила:
- Пахнет отвратительно, но на вкус неплохо. Догадываешься, что это? - Карлен помотал
головой. Квейрил усмехнулась. - С таким же успехом я могла бы отрезать тебе волосы и
сварить эту дрянь из них! Да-да, я не шучу! - Выпив ещё один большой глоток, она
продолжила: Пришёл конец твоему хвалёному бессмертию, потому что я тебя очень скоро убью.
В подтверждение своих слов Квейрил хлопнула Карлена ладонью по животу. Эльф дёрнулся
от боли, но промолчал. На его коже остался чёрный след. Вне себя от ярости, он выкрикнул:
- Ах, так?! Получай!
Вспышка света в глазах, магическое слово — и тончайшие сосульки истыкали не успевшую
прикрыться женщину.

Ночь сгустилась над Ладраэлем, но кое-где ещё горели огни. С приходом к власти
Мелодлин Грозной столица потеряла свой торжественный вид. Большинство флагов сняли, а
оставшиеся грустно трепыхались на ветру. Гларвинн и лорд Тармбланд взирали на Ладраэль,
стоя на краю дороги, ведущей на вершину. Единорог вздохнул:
- Ах, Ладрия, сколько же ты повидала! Щит Империи... Рано или поздно любые щиты,
доспехи, оружие ломаются.
- И когда же сломаешься ты, Хранитель? - Феринколь с грустью поглядел на златогривого
коня.
- Наверное, скоро. Два сокрушительных удара мне нанесли Манделас и Мелодлин,
надругавшись над собственным родом, вынеся принадлежащую мне кровь за пределы
Лесной империи, смешали её! А сколько их ещё — тех бастардов, о которых я не знаю!
Страшная догадка мелькнула в голове лорда Тармбланда, он с трудом сдержался, чтобы
ничего не спросить. Сознание быстро сопоставило некоторые странности и императрица
предстала перед завистником в ином свете. А что, в многочисленных военных походах, где
женщин намного меньше, чем мужчин, творилось всякое. А Лод в них бывала частенько.
Торопиться в столь важном деле не следовало, но тянуть он тоже не собирался. После
передачи Каменистого Анзалика многие оставались в недоумении. Те из лордов, кто близко
знал Лод и Айви, думали, что оскорблённая изменой жениха невеста вместе с Лармареном
изгонит и его друга. Когда этого не произошло, удивлённые сплетники распустили
отвратительные слухи о семействе Гестэйл. Урывок болтовни мог оказаться полезным: одна
леди шепнула, что Дераифа не приедет в Империю, зато может заслать шпионов. Могло ли
быть такое, что Манделас ничего не рассказал любимой жене о тайне рода? Да, может. Об
этом знали только Тоирвели, никаких записей в исторических книгах.
Феринколь нахмурился. Он знал, из-за чего Мелодлин выбрала в советники именно
его. Возможно, со временем Лод поняла, что глупо создавать себе трудности и стала
вдумчиво прокладывать в жизни путь. У лорда Тармбланда была репутация слабовольного
эльфа. Она просто соблюла закон, заняв должность тем, у кого не хватит смелости ей
противоречить.
* * *
Копаясь в старых тайных бумагах, Лод нашла какое-то письмо. Хватило всего лишь
одного взгляда, чтобы понять: оно очень старое.
« Ваше Величество!
К сожалению, спешу Вас уведомить, что не смогу в ближайшее время выполнить всех
Ваших требований. Пока мне удалось выполнить лишь часть, а именно:
- вернуть долги за голодный год
- отогнать мараотов и гоблинов
- помочь с переправой тиэрских кораблей
Всё остальное обязуюсь закончить как можно скорее. Возможно, я несколько дерзок, но всё
же позволю себе признаться, что отчаянно завидую Вашему мужу, прекрасная Ларика.
Ваш друг,
Саведин Премудрый.»
Мелодлин точно знала, что между её мамой и Саведином ничего не могло быть, но слова о
зависти, скорей всего, правда — у покойника была некрасивая жена. Видимо, в этом письме
речь шла о так называемом Своде взаимовыгодных требований. Он писался ещё в то давнее
время, когда и самой Мелодлин не существовало. Занятой Манделас поручил супруге решить
с Саведином некоторые вопросы по этому поводу. Все эти мысли потоком пронеслись в
голове, но одна зацепилась за сознание и осталась там, дабы расцвести, превратиться в
догадку, в выстроение планов. Ну конечно, кто бы лучше смог взяться за дело о тиэрских
кораблях, чем уроженка Тиэрии! Тамошние эльфы по сравнению с имперскими были очень
высокими и мрачными, к тому же со своими сложными традициями. Неужели мошенник Фрамменс может скрываться в Эримгеме? Пока Мелодлин была королевой, ей такое и в голову не приходило. Слишком много убытка и унижений причинил этот негодяй, чтобы отпустить его безнаказанным.
* * *
Квейрил решительно рванула на себя дверь. Золотой лич обернулся:
- Хозяйка, я охранял девушку, как приказал Хозяин.
- Хозяин?! Дурак он, а не Хозяин! - рассердилась молодая женщина и сорвала с его руки
кольцо с такой силой, что чуть не оторвала палец.
Издав душераздирающий визг, Золотой лич упал. Его глаза погасли, он застыл. Квейрил
достала нож и принялась резать верёвки. Лабель долго молчала, а потом вдруг произнесла:
- А ведь это он украл тот слиток и напал на Карлена.
- Что?! - от неожиданности молодая женщина чуть не выронила нож. - Откуда ты знаешь?
- Он мне сам в этом признался. Мне удалось разговорить его и я узнала о Карлене много интересного.
Делая вид, что не слушает, Квейрил дрожащими руками резала. Лабель всё знает? Какой
ужас! А ведь она думала, что всё уже позади. Нож соскочил и ударил по руке.
- Проклятье, да ты можешь хоть минуту помолчать?! - вырвалось у неё.
От боли на глазах выступили слёзы. К тому же юная колдунья до полусмерти боялась, что
Золотой лич учует запах родной крови и очнётся. Домой обе шли молча — одна боялась
что-то спрашивать, вторая не хотела сболтнуть лишнее. Карлена в доме не оказалось,
сбежал. В голове Квейрил творился настоящий кошмар. Она не знала, можно ли оставлять
сестру рядом или спрятать. Вот Джаян точно должен остаться у отца. Для победы нужно не
только знать врага в лицо, но и умение предугадывать его действия. Похоже, она очень мало
знает о Карлене, потому что не может угадать его планы. А вот с Лармареном это бы удалось.
Старые неудачи его ничему не научили.
Лабель, впрочем, тоже. Утром девушка пришла в Гильдию наёмников и поднялась
на второй этаж. Лармарен сидел на кровати и восхищённо смотрел на неё. Солнце показало
светлые волосы так, что при одном взгляде на них можно было ощутить их мягкость.
Никогда ещё Лабель не казалась Ларми такой прекрасной. Блеск её глаз завораживал, но в
них было хищное выжидание. Будто голодный волк и безобидный ягнёнок воплотились в одном теле. Сквозь сердце девушки протекали тонкие струйки огня, потому что всю жизнь
одинокая мечтательница и страдалица ждала именно его.
- Совсем недавно моя жизнь перевернулась, - Лабель не узнавала собственный голос, ей
казалось, что Лармарен не слышит её. - Я не одна, но от этого не легче. Вокруг меня
сгущается ужас, а я не могу справиться! - на голубых глаза выступили слёзы. - Мне нужно
обещание, что ты... что наши отношения продолжаются.
Ларми чуть заметно улыбнулся. Жизнь загнала его в угол, но подарила надежду. Юноша
встал и нежно коснулся губ. Они невольно затаили дыхание, боясь спугнуть долгожданное
волшебство. Мир свернулся в безмолвную темноту, где есть только двое. Отстранив девушку,
Лармарен выдохнул:
- Наконец-то я нашёл тебя, моя лучшая женщина! Я не брошу тебя, только поверь!
Ларми покрывал любимую горячими поцелуями, а она прижималась к нему, будто видела в
последний раз. В тот день он проводил Лабель до поместья Шихрид, а на пути к её дому
понёс Джаяна на руках.
- Знаешь, а я прочитал « Порождения Джаумблаха» - признался эльф. - Книга полезна,
особенно для тех, кто знаком со всеми этими словечками.
Его чуть прищуренные глаза и хитрая улыбка смутили девушку.
- Ты так и не понял, кто ты есть? - мягко спросила она.
- Я знаю, кто я, а вот можешь ли ты ответить ты?
- Нет, не думаю, - Лабель заметно погрустнела. - Я не хочу становиться колдуньей, как
Квейрил. Но у меня тоже проявился дар и я не знаю, сколько ещё могу всё это скрывать.
- Правильно, не говори, - крепко прижав к себе мальчика, Лармарен второй рукой взял её
за руку. - О нас никто не узнает, пока мы сами о себе не напомним. Ведь так?
Девушка кивнула, забрала малыша и книгу, чтобы идти домой. Она усадила Джаяна на
деревянную лошадку, села читать, но не могла унять волнение. Мысли сами создали страшные картины, одна другой страшнее. Её ждала бессонная ночь в познании себя,
изучении простейших заклинаний и чтении академических книг.

Квейрил сидела за столом и готовилась к занятиям, когда зашёл Карлен, сел
за соседний стол и посмотрел на неё долгим выжидающим взглядом. Раздражённо вздохнув,
молодая женщина хотела вновь уткнуться в свои записи, но тут прозвучал гонг и Муантон
произнёс:
- Доброе утро, мои ученики! На предыдущих занятиях мы проходили тему: Связь с огнём».
Квейрил Фелузан, пожалуйста, повторите то, что говорилось на прошлых занятиях.
- С удовольствием.
Она с улыбкой вышла вперёд, сияя от удовольствия, как всегда, когда могла показать свои
способности и знания.
- Огонь может возникнуть от удара молнии, камней, порождается внутренностями некоторых
существ, - спокойно говорила колдунья, не замечая, как побледневший Карлен пытается
делать ей какие-то знаки. Зато заметил учитель. Муантон повернулся к Квейрил:
- Это всё понятно и правильно. А скажите- ка, по какому принципу создаётся Альфиост?
Улыбка мигом сошла с лица, сердце сильнее заколотилось, а Герстен едва не лишился
чувств: именно Альфиост они применили в Лесной империи.
- Нет, я... не знаю, как создать Альфиост, - ответила она без твёрдости в голове.
- Замечательно, садитесь, - отрезал Муантон.
Резкий тон разозлил Квейрил, она с трудом подавила желание высказать ему что-то обидное и принялась писать.
В тот день юная колдунья вышла на улицу гораздо раньше обычного. На ходу пряча
свиток в сумку, она уже решила, что просить помощи у Нериена не будет. Былая ненависть
уже давно стала презрением. В переулке её догнал Карлен.
- Что ты с ним сделала?
- А ты дурак, Карлен! - злорадно оскалилась Квейрил. - Опасное доказательство лежало у
тебя под носом, но ты был слишком глуп и не заметил этого вовремя! Запомни, я не отдам
тебе кольцо, пока ты... не отдам!
- Пока я что?! - страшным голосом спросил эльф. - Очнись, Квей, у нас неприятности! Они
уже что-то подозревают!
- Значит, сбегай! - сверкнула глазами молодая женщина. - Ты мне не нужен для того, чтобы
справиться с этим! А я ещё спасала его! Надо было утопить тебя в болоте!
- Постой, что за ерунду ты говоришь?! Когда ты спасла меня?!
- Это произошло в Академии. Ты лежал возле лаборатории и мне удалось привести тебя в
чувство. Думаю, остальное ты знаешь.
Эльф застыл с открытым ртом и вытаращенными глазами. Покачав головой и укоризненно
глядя на него, Квейрил хотела уйти, но Карлен схватил её за плечо:
- Не сходи с ума! Ну что ты можешь одна? Надо решить вопрос с Золотым личем и...
- Вопрос уже решён. Лабель сумела сделать то, чего не удалось нам с тобо - узнала, что
воспитание не пошло нашему рабу на пользу.
- Значит, надо немедленно что-то придумать.
До дворца они дошли вместе, рассказывая друг другу всё необходимое. Примирение было
нужно обоим, но оно ещё не являлось окончательным, поэтому Квейрил решила действовать
сама. Будучи знакомой Его Величества ( именно она приносила еженедельный академический отчёт лично ему), добиться успеха с ним оказалось просто.
* * *
Вечер угас за окном, но светильники горели ярко. Чёрные глаза потеплели, она была
не похожа на себя обычную: слишком ласкова и добра. Светло- голубое платье, уцелевшее
после развода, открывало грудь настолько, насколько возможно. Здесь не покидало ощущение, что они одни во всём Эримгеме.
- Что-то Вы перестали вызывать меня, Ваше Величество, - без вступления начала она. - Я
впала в немилость?
Ну что вы! - с некоторой иронией ответил Неренн. - Ну как я могу подозревать в чём бы то
ни было такое очаровательное существо? Конечно, я обязан верить тебе, ведь ты у нас особенная!
- Вы даже не позволили мне поехать в Империю!
- Потому, что ты мне нужна здесь! - разозлился король. - Неужели непонятно?!
- Но...
- Никаких «но»! Я король или нет?!
- Король, мудрый и прекрасный! Я Вам благодарна, Вы уберегли от унижений женщину,
которая иначе страдала бы от нелюбви.
- Если вы о своём бароне, я готов порадоваться вместе с вами.
- Я всего лишь хочу помочь Вам, - томно выдохнула Квейрил, изгибаясь.
Её левая рука скользнула по щеке и прошлась по шее. Слабо заскрипел стул, молодая женщина привстала и медленно легла прямо на стол, на живот. Глаза Неренна остекленели, он не ожидал такого поворота событий. Вытянувшись через стол, Квейрил схватила его за руку:
- Мой король, пожалуйста, позвольте мне уехать.
- Нет! - произнёс король без твёрдости.
Молодая женщина встала и провела рукой по боку и бедру. Чёрные глаза испепеляли
фальшивой страстью, в душе горела решимость. Присев к Неренну на колени, Квейрил
впилась губами. Горячее дыхание на шее возбудило его, он ответил на поцелуй, а потом
взял её за руку и повёл в свои покои.
Губы Неренна ласкали её тело где-то под грудью, а Квейрил смотрела в потолок и
не знала, как себя вести с этим мужчиной. Расслабиться и быть собой явно не получалось,
а с доказыванием королю, что он восхитительный любовник, можно и палку перегнуть.
Поэтому она повернула его на спину и сама взялась доказывать, что она лучшая.
Утро встретило Квейрил ужасной болью. Вчерашние события отпечатались чётко, но
вместо стыда она испытывала гордость: среди её мужчин королей ещё не бывало.
Понравился ли ей Неренн? Да, но всё же не настолько, чтобы продолжать с ним любовную
связь — это бывает опасно. Раньше Квейрил подобные игры только привлекали, но теперь
она держалась от этого подальше. Возможно, любовь к Джаяну сдерживала её.
Она смотрела в потолок и думала о том, что, возможно, придётся открыть Лабели
правду. Но этим Квейрил может погубить себя. Неренн повернулся и открыл глаза. Молодая
женщина смотрела, затаив дыхание. Затем набрала полную грудь воздуха и без приветствий
выпалила:
- Вы уже выбрали в невесты зекрехскую принцессу? Достойный выбор. А что она скажет
неверному жениху?
- Даже не думай! Я прикажу казнить тебя, твою сестру и сына! Прямо сейчас!
Искажённое яростью лицо по-настоящему испугало Квейрил, она невольно сжала руки,
Неренн со стоном свернулся от боли. Уняв свой гнев, она разжала руки, но муки короля не
прекратились. Вконец озадаченная колдунья холодела от ужаса. Похоже, произошло нечто
из ряда вон выходяще.
- Где болит?
- Живот! - простонал Неренн.
- Так, ясно. Уберите руки и вдохните поглубже, а теперь закройте глаза.
Из-за ужасной боли ему не сразу удалось выполнить это. Холодные как лёд руки похлопывали и поглаживали, будто говоря с его телом. Через несколько минут он уже мог
спокойно дышать.
- Ладно, я выпишу разрешение, но за второй подписью ты поедешь к Мелодлин вместе с
Муантоном.

В ответ молодая женщина тяжело вздохнула и стала одеваться. Судя по всему, взять в это
путешествие Карлена не получится. Пока что тайна Тоирвелей не принесла пользы, но как
знать, что может принести пользу? Сейчас она под подозрением, но с помощью острого ума
и временно предоставленной свободы ещё не поздно спастись.
Занятия в Академии уже закончились, на Карлен сидел и ждал её.
- Я побывала у короля, он разрешил мне уехать, - спокойно произнесла юная колдунья,
выделяя каждое слово.
- Ясно. И что ты там будешь делать? - недовольным тоном утончил эльф.
Квейрил будто иглой укололо: неужели ревнует?! Только этого ещё не хватало! Голос
молодой женщины дрогнул от жалости:
- Мы не можем решить все трудности, пока не начнём по-настоящему доверять друг другу.
Вот мой жест доверия, - в руке Карлена оказалось знакомое кольцо. - Используй, если
сочтёшь нужным.
- Вот мой жест! - он чмокнул её в щеку и добавил: А к твоей сестре мне теперь ходить опасно.
- Знаешь, однажды это станет опасно и для меня. Следи за учителями. До свидания.
Перед отъездом Квейрил на всякий случай оставила ключ от кладбища. Но Карлен решил
не пользоваться исследованием Золотого лича, пока Квейрил не вернётся. Эльф пошёл туда,
где держал в плену Лабель. Его не было. Нигде. Вне себя от ужаса, Карлен несколько раз всё
обыскал, но бесполезно. Пока он сюда добрался, она точно уехала.
* * *
Гурикон зашёл в Торговую гильдию, намереваясь передать пару писем. К нему подошёл хорошо одетый незнакомец:
- Здравствуйте, у меня есть к вам выгодное предложение.
- Этих выгодных предложений я уже наслушался целый мешок. Ну, что там у тебя?
- О, не беспокойтесь, уважаемый, ничего преступного! Я всего лишь хочу построить
мастерскую. Там будет все: кузнецы, портные, сапожники и другие мастера. Мне не хватает
половины нужной суммы. Три серебряных монетки, вы согласны?
Его улыбка была слишком любезной, а взгляд маслянистым. На короткий миг в глазах гнома
мелькнула заинтересованность, которая тут же сменилась хитрой челыбкой.
- Я согласен. Но, прежде чем я одолжу свои честно заработанные деньги, хотелось бы узнать,
с ке имею дело.
- Ах да, разумеется! - миролюбиво рассмеялся тот. - Вефиа Фрамменс.
- Гурикон Бюфаль. Деньги я принесу через... неделю!
Вефиа кивнул, а Гури немного помолчал и обратился к сидящему за столом эльфу:
- Мне нужно отправить три письма, одно из них императрице Мелодлин. За срочность
доплачу.
* * *
Муантон молчал и обдумывал план. Церковь держалась в стороне, занятая интригами
дворян и некоторых высокопотавленных священников, а вот Шерген приходил в Академию
и просматривал всевозможные записи чуть ли не каждый день. Уже потихоньку плелась сеть:
учителя следили даже за самыми примерными учениками, совещались со стражей, оставались в Академии допоздна. Поэтому Муантон тут же заподозрил неладное, когда накануне аудиенции Квейрил заявила:
- Ох, что-то мне дурно! Может, вы завтра сами пойдёте?
- Императоры и короли не принимают отговорок — вздохнул волшебник. - Поэтому завтра
будьте готовы.
Молодая женщина со страдальческим видом откинулась на подушку, но он на неё даже не
посмотрел. От волнения Квейрил полночи не спала, думая о том, что устроит Мелодлин,
когда увидит бывшую соперницу в своём тронном зале. Нельзя казнить гражданина чужой
страны без навлечения на себя неприятностей. Но это официально, а на деле её тело вряд ли
когда-нибудь найдут. Квейрил оставила в Лармарене свой отравленный след и знала, что они
оба этого не забудут.
День выдался нервный и суетный: вечером ожидался Совет министров, посланные
Дераифой гномы опаздывали. Голова Лод была занята только этим, когда в зале появились
незваные гости. Квейрил молчала, не поднимая глаз. Воистину, лишь страх смерти мог
склонить эту упрямую голову в покорности. Фиолетовый капюшон с золотым узором прикрывал верхнюю половину лица, спасая жизнь своей владелице. Не заметив её, императрица подписала бумагу и отправила их восвояси. Квейрил с каменным лицом дошла до таверны, легла и расплакалась. Слёз радости она не стыдилась, тем более что после такого грех не порадоваться.
* * *
Ларми стоял у стены, а Лабель сидела за столом и они не решались посмотреть друг на друга.
- Я тебя люблю, но рано или поздно придётся расстаться, пусть и с невыносимой болью.
Пожалуйста, ради меня... ты же сама жаловалась на подозрительные ощущения. Понимаешь,о чём я?
Девушка кивнула. Мечта о большой любви приблизилась. Переживание за судьбу
возлюбленного лишало её уверенности. Лабель чувствовала себя меж двух огней, но уже
приняла решение.
Едва влюблённые зашли, Тельмер чуть заметно улыбнулся:
- А-а, здравствуйте! Я ожидал вас, Лабель!
- Это Лармарен, мой... друг.
Если сам юноша с достоинством перенёс это представление, то Лабель опустила глаза от чувства вины.
- Вы сказали, что во мне нет ничего особенного, - подавленным голосом напомнила она. - Вы
ошибались, я это чувствую. У меня нет денег, чтобы заплатить за помощь и вряд ли они
появятся. Но я могу предложить вам изучить меня.
Выпалив всё на одном дыхании, Лабель тут же об этом пожалела. Лармарен покраснел, а в
глазах Тельмера появился насмешливый блеск. Но что оставалось делать? Ради любви она
решилась на это, хотя и боялась повторения истории с Карленом. Чувствуя, что между ними
произошёл раскол, Лармарен крепче сжал её руку и пристально посмотрел Тельмеру в глаза:
- Всё, чего мы хотим — научиться защищать себя и взамен мы не сможем предложить ничего,кроме нашей благодарности. Если это вас не устроит, мы просто уйдём.
Учитель смерил его взглядом, в котором смешались настороженность, недоверие, зависть и
насмешка. Он понял намного больше, чем ему говорили, а также то, что сорокавосьмилетний
учёный худощавого телосложения не соперник молодому красивому воину. Ну и ладно.
Получить награду за голову опасного преступника куда интереснее, чем влачиться за
очередной юбкой. Все трое шли по коридору, а им навстречу Карлен. Встретившись с ним
взглядом, Ларми хотел остановиться, но Лабель потянула его за руку.
А Карлен остановился и задумался. В последнее время он не знал, как поступить,
потому что любое решение могло означать смерть. Причина поездки Квейрил понятна, но
как помочь ей здесь? Нужно сбить их со следа, перевести подозрение, на кого — неважно. Но
какие средства у него есть? Для начала нужно спасать Золотого лича. Его могут прятать в
закрытых комнатах Академии, домах учителей, даже в королевском дворце. А если
вмешались паладины и священники, мест, где нужно продолжать поиски, ещё больше. Ночью
Карлен пошёл в лес, к тому месту, где нашли Лича. Между деревьями свет луны не проходил,
поэтому эльф не разглядел лица идущего навстречу. Но испугался так, будто за ним пришла
сама смерть и отступил за дерево. Странная тень прошла мимо, а Карлен вздохнул с
облегчением. В самом деле, чего это он? Ничего ведь не произошло! Подумаешь,
путешественник какой-то! Но сомнение начало глодать душу и он пошёл следом. Незнакомец
сел в центр поляны, развёл костёр и принялся готовить нехитрую еду. Подул ветер, срывая
осенние слёзы, ещё не застывшие, но уже принявшие в себя первый холод далёкой зимы. И
Карлен почувствовал себя глупо. Он уже почти решил уходить, но тут началось нечто
странное. Неизвестный тревожно озирался с минуту, а потом достал из сумки розовый
кристалл и опустился на колени. Воздевая руки и закрывая глаза, волшебник силой мысли
вызвал тепло. Кристалл засветился, из него раздался голос. Разговор вёлся на незнакомом
языке, но эльф узнал голос Тельмера. Карлен тут же продумал следующие события: этот
загадочный волшебник встретится с Тельмером, а потом произойдёт что-нибудь. Как
правило, в последнее время перемены не сулили им с Квейрил добра, поэтому он решил
помешать этому. На следующее утро Тельмер не пришёл на занятия, вместо него их провёл
другой наставник. Карлен узнал, где живёт Тельмер и пошёл к нему. Солнце уже село, но
фонари горели достаточно ярко, чтобы он разглядел того самого, встреченного в лесу
человека. Возле дома поджидала телега с лошадью. Карлен приблизился к ближайшему
фонарю, сложил два пальца левой руки и один правой, закрыл правый глаз и левым
заглянул в получившийся треугольник.
Огонёк фонаря дрогнул, но, когда из дома Тельмер с тем магом вынесли деревянный гроб,
их окатило огненной струёй. Оба сгорели, так и не увидев лица своего убийцы. Карлен с
кривой ухмылкой подошёл к трупам, погладил перепуганную до полусмерти таким
зрелищем лошадь и потащил тела в дом. Открыв гроб, эльф уже понял, что увидит Золотого
лича. Колдун не спешил оживлять своего « ребёнка», вместо этого он скрылся в доме.
Переписка, найденная внутри, пролила свет на тайную жизнь уважаемого волшебника.
Тельмер не был шпионом Гезелии, но связь с тамошними собратьями-магами поддерживал
Втайне от короля они собирались увезти Золотого лича на изучение. Разорвав письма,
Карлен забрал всё ценное, что поместилось на телеге. На горизонте разгорался рассвет.
* * *
Ларми держал лицо Лабели в своих ладонях. Влюблённые были серьёзны как никогда,
предчувствуя особенность этого дня.
- Выходи за меня замуж.
- Но..
Она скорее испугалась, чем обрадовалась, потому что не видела совместного будущего.
Мягкость изчезла с лица Лармарена. Он не собирался давить на возлюбленную, не говоря
уже о том, чтобы угрожать разрывом отношений. Вместо этого он обнял девушку:
- Она думает только о себе. Пожалуйста, пощади хотя бы меня, если себя не жалеешь!
По щеке Лабели сбежала слеза, она взяла его за руки:
- Забери меня отсюда! - зарыдала она. - Наверное, я никогда прощу то, что она извратила меня! А как же Джаян? Мы не имеем права отнять у матери сына, даже если он ей не нужен!
- У мальчика есть отец. Не плачь о нём, - Лармарен отступил и заглянул в глаза. - Наша
сила — это доверие.
Лабель кивнула. В тот момент она была бледна как никогда. Желала начать жизнь, где
она получит право выбирать. И нарушать правила девушка решила с главного: она завела
любимого в дом и поцеловала со всей страстью, на какую была способна. Юноша
прижимался всем телом, но тут у неё обнажилось плечо. Ларми покраснел и хотел натянуть
рубашку, но Лабель обнажила второе плечо:
- Неужели ты и в первую брачную ночь будешь так стесняться?
Он любил её совсем не той любовью, как Мелодлин. Бывшую невесту Лармарен мог
сравнить с жерлом действующего вулкана или драконом — красота, ведущая за руку
слепую жестокость. Лабель была похожа на маску, наполовину белую, наполовину чёрную.
Но в одном его чувства к столь разным женщинам объединял глубоко сокрытый страх. Если
раньше Ларми боялся разозлить ненаглядную, то теперь опасался потерять идеальный образ,
сложенный в его голове. Без невинности Лабель перестала бы такой быть. Лармарен тонул в
голубых глазах и понимал, что ради любви должен перечеркнуть этот образ и разглядеть
настоящую личность под толщей воображения. Дабы насладиться каждым мигом, они
смотрели друг другу в глаза и медленно раздевались. С трудом сдерживая вспыхнувшее
желание, он ласкал её тело. А потом два горячих тела сплелись. Острота наслаждения , боль,
затуманенные глаза — всё воплотилось в повторяющихся движениях.
Лармарен тяжело рухнул рядом. Обычная жизнь шумела за окном, но влюблённые не хотели нарушать тишину.
Лабель неделю прождала Тельмера, а когда учитель так и не пришёл, вместе с
любимым пошла узнать, что случилось. Ещё издали она увидела во дворе множество
паладинов. Ларми разжал руку, переложил её на плечо Лабели и повёл прочь:
- Пожалуй, мы придём сюда попозже.
- Нет, любимый! - твёрдо возразила молодая женщина. - Если мы будем всё время убегать от трудностей, ничего не добьёмся.
- Мы можем оставить магию в покое и заняться наконец собой, - спокойно предложил
Лармарен. - Я не успел тебе сказать: уже договорился в Гильдии. Друзья дали мне в долг
большую сумму. Должно хватить на небольшой домик.
- Нет, так не годится, - Лабель нахмурилась и покачала головой. - Я попрошу деньги у
Нериена и ты вернёшь долг сразу.
- Давай, - тут же согласился эльф.
Уводя любимую подальше от Академии, Лармарен подумал, что придётся уезжать из
Фалленма, а возможно, и Эримгема.
Всё это он обдумывал и позже, когда Лабель вышла из поместья. Горе исказило её лицо,
от надежды не осталось и крохотной искорки.
- Нериен умер.
- Когда?
- Прошлой ночью.

«Учёные-путешественники.»
Листья застелили столицу ковром, небо прикрылось тучами. Фалленм уменьшился и набух
от воды. Квейрил не чувствовала страха, сейчас она была сосредоточена как никогда, ведь ей
предстояло лгать королю. Какой бы путь ни избрала эта женщина, её вела судьба, с
которой она сражалась и непрерывно спорила. Муантон почти не разговаривал с ней.
«Обиделся, значит, - мысленно посмеивалась колдунья. - Зато теперь нужная ему книга
покоится в болоте, а не библиотеке. Сейчас главное — выжить.» С Карленом встретиться не
получилось, поэтому Квейрил приготовилась отразить коварную атаку самостоятельно.
Спустя час юная колдунья стояла на одном колене и с трудом сдерживала улыбку — Неренн
выглядел слишком грозным, ей стало смешно. До боли прикусив язык, молодая женщина
глянула на него снизу. Ледяным тоном король поинтересовался:
- Что нового вы отыскали?
- Ритуал провели ладрийские жрецы, - бодро начала Квейрил. - Возле места мы нашли вот это.
Она с гордостью показала полусожжённую мантию и рогатый шлем. Рога на таких шлемах
прежде встречались у чудовищ. А вот мантию король осмотрел особенно тщательно. Печать
золотого цвета наполовину сгорела и разобрать слова было невозможно. Неренн перевёл
взгляд на Квейрил, его глаза сверкнули:
- Что это ?
- Это аридная краска, - спокойно объяснила она.
Такую варили из толчёных камней-орженов в Империи с лепестками для создания нужного цвета. О слабых магических свойствах знали многие, но она годилась лишь для зачарования одежды. Для написания свитков требовались более редкие и дорогие чернила.
- Отлично, можете идти.
На улицу молодая женщина вышла озабоченной. Между ней и влюблённой в мечту сельской
аптекаршей протянулись годы, поменялось самое главное. Она выиграла немного времени.
Похоже, пора бежать. Нужно собрать вещи и поговорить с Карленом. Раз он всё это придумал, пусть теперь делит с ней груз ответственности. Она уже покинула Дворцовый
квартал, когда раздался знакомый голос:
- Эй, красавица!
Волосы Гурикона горели ярко, он радостно улыбался:
- Я уезжаю!
- Куда на этот раз?
- В Феравию! - его глаза сияли от счастья. - Я вчера получил письмо от самой королевы!
Представляешь, я поймал опасного преступника, а Мелодлин так обрадовалась, что
рассказала обо мне Дераифе! Я стану лордом!
Гурикон пошёл дальше, а Квейрил смотрела ему вслед и поскрёбывала затылок. Не то, чтобы он был ей другом, но она будет скучать. Молодая женщина зашла в дом без стука. Там
повисла мёртвая тишина и ей стало не по себе. Что ешё могло случиться? Затаив дыхание,
Квейрил вошла в спальню и... Лармарен с Лабелью прижались друг к другу, потому что
встать без одежды не могли.
- Как ты могла так поступить со мной? - с яростью в голосе смешалось отчаяние. - Ты!Ты,
которой я жизнь спасла!Лучше бы у тебя была тысяча любовников, чем этот! А ты?! Стоило
тебя оставить в покое, как ты забрал у меня...
- Не трогай его! - закричала Лабель . - Ты рушишь всё и убиваешь себя!
В её глазах появились боль, мольба и последняя надежда на примирение. Но душа старшей
сестры не могла переломиться, шагнуть навстречу и простить. К тому же при виде
обнажённого тела того, кто для обеих сестёр стал первым мужчиной, в ней разгорелась
ревность. Она расходилась огнём по крови, ненавистью вошла в сознание.
- Убиваю? Я вас обоих прикончу!
По её тону Ларми понял, что она не шутит, вскочил, но в него тут же полетели белые
шары, слабо жгущие при прикосновении. Вспышка -и вместо эльфа возник разъярённый
медведь. Он неуклюжими прыжками погнался за Квейрил, но она выбежала. Дверь больно
стукнула его по лбу, свет вновь вспыхнул и возник тяжело дышащий Лармарен. Вошла
Лабель, присела и обняла его.
- Мне очень холодно, милая, - тут же пожаловался эльф. - Что это было?
-Всё будет хорошо, она больше не вернётся. Зато мы не будем больше прятаться! А твою
силу нужно воспитать.
Слёзы сами катились по щекам, невзирая на попытки их сдержать. Назревала острая
необходимость спасаться. В дом Карлена Квейрил тоже зашла без стука и застала его мирно
обедающим.
-Мне можешь супа не наливать! - она устало опустилась на стул напротив.
- А ещё совсем недавно ты бы осталась не только на обед, но и множество других совместных занятий.
- Знаешь, а наши прошлые распри могут сейчас принести пользу! Никто не спросит тебя, где я.
- Да, потому что спрашивать будет не у кого, - парировал эльф, спокойно доел и наконец
показал дорожный мешок.
В комнату зашёл Золотой лич. Квейрил в первое мгновение онемела от изумления,
разглядев его мантию и сапоги. Но она быстро взяла себя в руки и пошла за город. Их ждала
чужая мудрость, которая при верном применении расцвета бы по-новому, показала правдивость и силу слов. Они оживили Манделаса рефельдовым способом. Такое название
взято от короля Гезелии Рефельда Первого, потому что впервые этот способ применил в эпоху его правления маг, чьё имя не сохранилось в истории. Способ заключался в применении уникальной силы: артефакта или необычного магического дара. В тот день
Карлену и Квейрил помогала сама Баэна. Отец вернулся к матери, но она не хотела, чтобы
то же самое произошло и с сыном. Юный Герстен знал от бывших Полосатых масок, кто
убил его отца. Квейрил тоже не собиралась останавливаться. Враги Мелодлин в Империи их
не интересовали. Зато за её пределами можно было найти оскорблённых.
Одинокие деревья не могли закрыть безжизненность этой местности. Карлен
рассказывал что-то о разнице между рагеллиновой и шаманской связями. Квейрил его почти
не слушала. Впереди, как на ладони, располагалось племя шамана Сэльдага, а она никак не
могла решить, что говорить. Орки с людьми поддерживали разумные границы нейтралитета.
Они не стали сопротивляться и попали именно туда, куда стремились. Колднуья смотрела на
вождя с дерзостью. Воины окружили их, но они не собирались убегать. Карлен громко
объявил:
- Мудрый вождь, мы не желаем вам зла, дружить для вас гораздо полезнее, чем враждовать.
- Хр-р. - На свирепой морде проявилось недоумение. - Говори, что ты ищешь, пёс ушастый!
- Вот теперь я вижу, что вы до сих пор ненавидите императрицу, - по-доброму усмехнулся
он. - Это хорошо, потому что мои слова вам понравятся. Да, я эльф, но не поддерживаю её,
а хочу убить. Знаю, ваши шаманы общаются с духами и мне тоже это нужно.
Юнец говорил убеждённо, но вождь оскалился:
- Чужаки не получат того, что обратят против нас! Как мы можем вам верить?
Любовники переглянулись. Между ними существовала особая близость, при которой можно
угадать непроизнесённые слова. Квейрил набрала полную грудь воздуха:
- Мы не хотим угрожать, поэтому выслушайте меня. Вы уважаете силу и слабейший из нас
С улыбкой молодая женщина подтолкнула Золотого лича. Вождь поскрёб в затылке и
согласился на магический поединок. Шаман оказался тщедушным старичком, что Карлена и
Квейрил только порадовало — такого убить проще. Напряжение росло, противоборствующие
стороны давали своим волшебникам советы.
И вот они стоят в круге. Золотой лич начал первым. Ледяными и кислотными ударами
он высвобождал не только свою магию, но и ману Карлена, мощным потоком устремившуюся из сердца. Орк сопротивлялся на удивление долго, поражал противника, но
после очередного удара со стоном упал. Вождь склонился над ним, а когда повернулся, на
его морде выступила досада:
- Вы достойны наших знаний.
- Тело не нужно хоронить! - громко раздался спокойный голос.
Удивлённые взгляды обратились на Квейрил, но она ушла в хижину убитого шамана.
Запии Сэльдага их поразили. Воистину, требовалось быть слепым, чтобы не
замечать этого. Он принадлежал к «келемми» - весьма распространнёной среди заклинателей
разновидности прорицателей. Дабы получить доступ к Миру духов без помощи коварного
Джаумблаха, келемми готовились очень тщательно: несколько дней проводили в медитации
без воды, пищи и сна. Потом пили отвар, погружавший в сон на месяц. Проведённые
Золотым личем исследования оказались очень кстати. Не имеющий смертной плоти смог
увидеть в ней то, чего упорно не замечали другие: возможность вырвать из лап смерти душу.
Проникшиеся серьёзностью волшебники заинтересовались открытием своего «ребёнка».
- Думаю, надо создать рагеллиновую связь! - заявила Квейрил.
- Зачем?
- Хочу кое-что проверить.
Эльф фыркнул и начал читать. Юная колдунья взяла Золотого лича за локоток и подвела к
стене. Аккуратно выложив на табуретку цероглинт ( небольшой механизм, в основе которого
был кусок руды, украшенный кристаллами, стальными трубками и большой бутылкой воды)
и ту самую человеческую кость, Квейрил отошла к противоположной стене, её глаза
засветились голубым светом. Из рук заструились два потока ледяной энергии, они обвились
вокруг широко расставленных рук Лича, соединялись в луч, ударивший в цероглинт.
Разноцветные кристаллы посинели, а вода закипела. Раздался спокойный гул, который вдруг
перешёл в громкое шипение, свет луча покраснел.
- Что ты творишь?! - закричал почуявший неладное Карлен.
Взрыв обрушил стены и орки увидели любопытную картину. Посреди получившейся
площадки стояла красная как спелый помидор Квейрил, ноги Золотого лича торчали
откуда-то из кучи щепок, Карлен так и остался сидеть с крошечным кусочком бумаги в руке.
Первой опомнилась Квейрил: «Лич, почему ты не сказал, что наложил Усиление?!» Самым
обидным было то, что разлетевшийся вдребезги цероглинт уже невозможно было собрать.
Записи погибли, но главное они уже узнали. Эльф сидел с остекленевшими глазами. В его
поражённой ударной волной голове уже созрел безумнейший план. Карлен улыбнулся
беззащитной улыбкой сумасшедшего, от которой у юной колдуньи побежали мурашки.
- Квей, милая! - Квейрил подошла и прикоснулась к его лицу вспыхнувшим замораживанием. - Ох, спасибо! Так намного лучше. Ты мне понадобишься сегодня ночью.
- А эти? - она указала на растерявшихся орков.
- О них не беспокойся, - беспечно отмахнулся эльф и поцеловал её в бедро. - Мы всего за
один день их так напугали, что теперь нас посчитают богами.
- М-м-м... мой бог, - нежно проворковала она, прижимаясь всем телом.
Их отношения связала сила. Непобеждённые, гордые, вооружённые опаснейшим оружием -
своим разумом, они признали друг друга достойными. Именно теперь, глядя на
отражающееся в чёрных глазах солнце, он понял, что с одиночеством покончено. Вряд ли
найдётся ещё одна такая же, как она. Квейрил тоже нашла в новом любовнике то, чего даже
не искала — путь к мести. Блеск чужого счастья, пусть и увиденного мельком, вызвал
зависть, отпустившую лишь тогда, когда она услышала: «Свадьба отменяется.» Сейчас она
испытывала спокойную радость от осознания чести быть той единственной, которая
пересилила этого неженку, на первый взгляд, совершенно безобидного.
Любовники удалились в предоставленный им дом, где излили друг друга накопленное
желание. Потом они лежали в постели и обсуждали происходящее. Как бы то ни было
неприятно и стыдно, Квейрил рассказала Карлену о Ларми и своих отношениях с ним.
- Любопытно! - усмехнулся он. - Так значит, я не первый эльф-волшебник в твоей жизни?
Это хорошо, если вспомнить, зачем ты мне понадобилась. Эй, Лич! Когда небо почернеет,
разбуди нас, - и отвернулся.
Золотой лич, разумеется, исполнил приказ — его покорности могли позавидовать многие
ручные животные. А то, что он начал действовать сам, не переставало удивлять.
Они пошли далеко от селения. Карлен обернулся:
- Квей, будь моим щитом.
- Я готова, - тихо ответила она.
Колдунья вспыхнула звездой, а эльф поднял руки. Голубые лучи разлетелись от тела
дерзкого полубога, осмелившегося распоряжаться собственной судьбой. В этот момент
возникло сопротивление, которое она с трудом отразила. В ту ночь они сблизились сильнее,
чем просто мужчина и женщина. Квейрил ощутила горячее движение Джаумблаха в воздухе.
Лучи постепенно начали складываться. Вот появилась драконья морда, затем очертания
крыльев. Минуты уходили невероятно медленно, сила жгла внутренности, они сжимались и
усиливали боль.

Как только фигура дракона была закончена, тело Карлена вспыхнуло светом и тишину
разорвал рёв. «Оставить всё, бежать обратно» - мелькнуло в голове. Ноги заплелись и
Квейрил больно упала на спину. В первое мгновение молодая женщина замерла, глядя в
жёлтые бездушные глаза. Немигающим взором чёрные глаза оценили ярость и нашли за ней
признаки разума. Дракон присмирел и опустил хвост. Вспышка — и к ней подошёл Карлен.
- Похоже, нам удалось воплотить принципы действия рафельдового способа. Именно это я
и хотел показать тебе. Мне нужно время и если ты будешь рядом...
Квейрил не ответила. Сквозь оцепенение прорывалось недоверие к этому новому Карлену. Ещё час назад в её глазах он был скользким, осторожным, внимательным к мелочам,
но всё же смертным. Словам о Баэне молодая женщина не поверила — под влиянием
Межмировья можно и разума лишиться. А теперь она столкнулась с незнакомым существом,
состоящим из двух половинок. Одну из них Квейрил знала благодаря знакомству с Мелодлин,
а вторая представляла опасность. Зелье из случайно оброненного кусочка рога Гларвинна
она сварила на всякий случай, а использовала для запугивания. А теперь она подавила страх
и скользнула в его объятия.
- Я не могу тебя оставить. Мы с тобой слишком много пережили, если не вместе, то просто
находясь рядом. Кстати, насчёт медитаций, голоданий и прочего... Может, этим займёшься
ты? Ты же у нас бессмертен!
Эльф отодвинул её, приподнял подбородок и враждебно заглянул в глаза, ища отношение
к себе. А потом вдруг, словно передумав, отправился прочь:
- Приближение к смерти может ощутить лишь смертный, так что... думай сама.
- А что, по-твоему, я могу сделать? - возмутилась молодая женщина. - Ты же у нас главный,
так приказывай! Ну?! Что я ещё должна?
- Должна быть рядом и помогать мне как жена! - выкрикнул Карлен.
- Что?! Не-ет, второй раз меня под венец не затянет ни один мужчина, каким бы богатым и
красивым он ни был! - краснея от злости, выпалила Квейрил. - А за тебя тем более не выйду!
- Молчать! - закричал рассвирепевший Карлен и ударил её в грудь.
От боли у Квейрил перехватило дыхание, по щекам потекли слёзы. Выпустивший на волю
ярость Карлен смотрел говорящим о раскаянии взглядом и вдруг поймал себя на мысли, что
эта женщина лишила его особой духовной девственности, приучила его к мысли « я твоя
половинка.» Им нельзя ломать друг друга. Ожидая криков, Карлен обнял Квейрил:
- Прости, я не хотел звать тебя замуж. Я боюсь, что ты сбежишь и я проиграю ей. Ты больше
не сердишься?
Он разговаривал непривычно ласково, но колдунья сочла нужным не разбираться в
причинах смены поведения, поэтому молча кивнула. Когда они легли, Карлен отвернулся к
стене и заснул, а Квейрил смотрела в потолок со слезами. В отличие от него она имела опыт
постоянных отношений и чувствовала необходимость прогибаться друг под друга.
На землю ложились снежинки, покрывая её тонкой пеленой. Дым от дневного труда
развеялся и вошёл в тени. Холодный блеск звёзд выглянул из поредевших туч. Одинокая тень
гарпии немного полетала над племенем и улетела без добычи. Ещё до рассвета отворилась
первая дверь и орчиха с ведром прошлёпала к колодцу. Застучал кузнечный молот, по улице
проехала телега. Орки недоверчиво косились на дом, откуда почему-то никто не выходил.
Лишь когда вновь показались звёзды, дверь зловеще заскрипела и по лестнице побрёл орк.
Следом за ним вышла женская тень:
- Ну наконец-то ! Свершилось! Теперь я оставлю своё имя рядом с твоим!
- Мы победители! - провозгласил стоящий в дверях Карлен. - Я победил смерть и ты, моя
подруга, сделала это возможным!
На радостях он подхватил Квейрил и закружил. Она звонко хохотала и зажмурилась, но
даже не пыталась вырваться. Когда Карлен поставил молодую женщину на землю, она
покачнулась и схватилась за него, чтобы не упасть. Лунный свет замер в счастливых глазах.
Похоже, у них начались более близкие отношения с душевной теплотой вместо страсти. А
ещё радовало предвкушение отдыха.
Путешествие они продолжил уже вчетвером — с орочьим зомби. Гарпии злились на
эльфов из-за прошлых стычек и любовники решили этим воспользоваться. Превращать
Карлена в дракона пока не стали. В горах на них напало не меньше десятка гарпий, за что
поплатились жизнью.
И вот Карлен с Квейрил стояли посреди трупов и напряжённо думали, как после
такой самозащиты явиться к их королю. Он глянул на неё с улыбкой:
- Кажется, я знаю, что нам делать. Ты, я и Лич... За нами пойдут те, кого мы только что убили! Это ли не величайшее искусство убеждать?
Квейрил захлопала в ладоши и поклонилась, что должно было означать: «Ах, помилуйте,
мастер! Какая потрясающая мудрость!»
Золотой лич с силой воткнул посох, создавая точку отсчёта. Карлен выбросил в воздух тучу
светящейся белым светом энергии, Квейрил поймала её и направила на трупы. И — о чудо,
мёртвые начали подниматься! Их глаза не выражали ничего, они покорялись без
произнесённого вслух приказа.
У этих крылатых существ с характером гиены в горах хватало сильных врагов:
драконы разных размеров, грифоны и гномы. Неудивительно, что они попрятались, не ища
ни друзей, ни врагов. Скалу Хищника Карлен и Квейрил отыскали случайно: она
находилась ниже расположенных вокруг гор.
Золото на короне одиноко блестело, как ещё одна вершина. Символ навеки
застывшей в металле, но утраченной мудрости теперь красовался на хищно оскаленной морде. Маленькие злые глазки придирчиво осматривали незваных гостей. Горы окружали
это место кольцом, закрыв путь к отступлению. Чистый воздух давал ощущение свободы.
Жизнь проходила мимо этого места, но при этом безопасности Скалы Хищника можно было
позавидовать.
- О великий Тинуар! - в глазах плясали насмешливые огоньки. - Мы искали тебя!
Прозвучало торжественно, но все слова внезапно захлебнулись в горле. Осталась только
пустая уверенность. Смертельно опасная, потому что за ней не стояли убеждения. По спине
пробежал неприятный холодок. Карлен украдкой бросил взгляд на Квейрил. Она
нахмурилась и отвернулась, но её рука сжала его руку. Это значило:
- Справляйся, я тебя поддержу.
- Искали меня? Зачем? Мне уже доложили о чужаках, несущих смерть! Если вы ещё живы,
то лишь потому, что так хочу я! Понятно?!
- Да неужели? - усмехнулся эльф, дерзко глядя на короля. - Так это не я! Я несу мир и
справедливость.
- Хозя-я-и-ин! - неожиданно раздался сзади знакомый голос. - Я защищу тебя!
Никто ничего не успел сказать, как разъярённые гарпии бросились в атаку. Золотой лич
стрелял из посоха огнём, моментально вспыхивающим на перьях. Карлен раскинул в
стороны руки, Квейрил создала Ледяной щит. То ли оттого, что они делали это не впервые,
то ли на сей раз колдун создал в голове напряжение чуть больше обычного, превращение
произошло намного быстрее. Не управляющий яростью дракон бросился нести смерть, его
пасть наполнилась кровью, крылья сбивали не успевших улететь. Квейрил пускала ледяные
стрелы, пробивающие грудь и сбивающие гарпий на землю. Без сил упав на четвереньки,
она заметила вспышку. Карлен едва держался на ногах, но не собирался останавливаться. И
вдруг с удивлением обнаружил, что воевать не с кем, вокруг лежали одни трупы. Золотой
лич равнодушно смотрел на него. В полной тишине Квейрил подошла к телам и подобрала
окровавленный обруч:
- М-да-а-а... Кажется, милый, нам с тобой не суждено найти помощь.
- Ты права! - ответил эльф, озираясь. - Но ведь они сами напали на нас! Зачем?
Чёрные глаза мрачно изучали кажущегося безобидным Лича. Что ещё он может натворить?
По правде говоря, потраченных усилий и денег было жаль. Будучи баронессой, Квейрил
могла себе такое позволить, но не теперь.

Карлен проследил за её взглядом и покачал головой. Он не хотел идти у неё на
поводу, поэтому уже продумывал собственный план. Его лицо выражало измученность.
- Да, нам не найти помощи, - как ни странно, во всём облике Карлена не присутствовал даже
намёк на печаль. - Но мы не принадлежим своей слабости. Может, другие проиграют, но не
ты и не я.
- Если у человека нет короны и трона, это ещё не значит, что он не король, - улыбнулась
молодая женщина, смахнула волосы с лица, протёрла обруч краем платья и водрузила на
голову любовника. - Вот! Надеюсь, ты больше не чувствуешь себя униженным?
Глядя, как потеплели её глаза, Карлен проглотил очередную язвительную фразу и
повернулся к пропасти. Его немного подташнивало, но ясность разума не терялась. Сомнения
в верности избранного пути вызвали чувство вины. Это ведь его народ. Хотя... он ведь не
просто родственник императрицы, он сын их богини. Мелодлин Грозную бросил супруг по
причине бесплодия. Манделас не мог учесть всё без исключения, лишил Шелинена права на
трон его сестры, тем самым загнав Империю в тупик. Карлен по-настоящему наслаждался
этими сладостными размышлениями. Возможно, чувства к Квейрил жили в душе юного
волшебника, потому что он не видел в ней искусного манипулятора. Уголки губ вздёрнулись,
глаза поблёскивали торжественно .
- Здесь слишком опасно. Нам нужно вернуться в Империю.
Они чувствовали себя правителями мира, неразрывно связанными поддержкой, пусть
даже между ними и случались ссоры. Не может быть двух королей в одном королевстве, а
два союзника — да. Потому, что они объединились не толькр ради общей цели, но и по
сходству мнений и чувств, а это значило, что их отношения продолжатся после предполагаемой победы над Мелодлин.
В неродной для него стране Карлен счёл нужным первым делом изучить её изнутри.
Квейрил не смогла отказать и, оставив Лича в гостинице, они провели незабываемый день в
Ладраэле: гуляли, смеялись, пили, ели какие-то сладости, а потом послушали на площади
проезжего барда.
- Знаешь, я понял самое главное! - заявил юный колдун, когда после сытного ужина и
страстной близости любовники завалились отдыхать. - Эти столичные белоручки так
жизнерадостны оттого, что не вкусили истинных плодов своего труда.
В лучшем случае это были бы жалкие объедки, - молодая женщина положила голову на его
плечо. - Ах, велика храбрость безумцев! Ну, что ты хочешь?
- Сейчас - ничего, - томно ответил он и тихо засмеялся. - Разве что всегда так жить, как
сегодня.
- Больше так не будет, Карлен.
Настроение мигом упало. Поселиться здесь, под носом своего врага было бы настоящим
безумием, поэтому с рассветом они ушли через леса к месту, где произошёл разрыв
Джаумблаха.
Полночь окружила лес темнотой, в которой ходили местные чудовища. Зашлёпали
ноги и на поляну вышли три тени. Стоящие там скелеты и зомби обернулись. В пустых
глазницах мелькнуло удивление, а через мгновение перед ними лежали покорные слуги.
Недоумевая, они переступали через них и шли дальше. Что могло их вызвать?
Карлен принадлежал к редкому виду магов «зенлиф». Могущество зенлифов заключалось в
способности не вызова заклинаний прямо из воздуха, а использовании окружающих
предметов и стихий. Квейрил относилась к «рефенеми», полностью противоположный
зенлифу, они черпали силу изнутри, но их магическая связь с неживым миром была очень
слабой. Зато рефенеми являлись незаменимыми во время проведения ритуалов как отражатели и направители в нужную сторону. Они прекрасно дополнили друг друга ещё и в
этом.
Квейрил смотрела на Карлена и улыбалась. Как же он хорош! Самый необычный
мужчина на свете!
- Ты меняешь лица чаще, чем свою жизнь. Наверное, я никогда не привыкну к тебе. Твоё
истинное имя — Тысячеликий.
Эльф на мгновение побледнел, но всё же взял себя в руки:
- Да, ты права. Я сам не знаю, как у меня это получается, - он опустил глаза и пожал плечами.
Сердце юной колдуньи защемило от его очаровательности. - Надеюсь, ты не считаешь меня
двуличным?
Хитрая улыбка Квейрил говорила о том, что она как раз считает. Но разве не за это она его
зауважала? С тех пор в шутку оброненное любовницей слово глубоко запало в душу юного
волшебника. Сладость лести пьянила, но ещё сильнее — жажда власти. Пальцы на висках,
закрытые глаза — и двое полетели, дабы превзойти своих учителей. Даже из магов
немногие могли вынести капризы Межмировья. Гномы измеряли движение потоков
Джаумблаха и толщину внутренних стен тоннелей. Это имело значение для магии,
использования определённых заклинаний и ритуалов — в некоторые дни истончение или
утолщение стен могло взорвать или медленно остановить сердце мага.
* * *
Айви зашёл в тронный зал и поклонился. Мелодлин мрачно посмотрела на него. С
недавних пор она жила ожиданием ночных встреч с Лаузерией и Хидером. Обязанности
перестали радовать, но... встреча произошла благодаря мудрому и догадливому другу.
Гларвинну, Дераифе, всем эльфам Лод была нужна на троне. Сломило ли это Мелодлин?
Ничуть, если не обращать внимания на ноющую боль в душе, смешанную с тягостной
пустотой. Если с Лармареном Лод была свободна, то с Хидером не просто чувствовала себя
преступницей, её эти отношения изматывали, но они увязали в такой глупой и нелепой
любви. И теперь, находясь как в полусне, императрица не желала проснуться.
- Чего ты хочешь, Айви?
- Видите ли, Ваше Величество, - он переступал с ноги на ногу. - Я послан восточными лордами, потому что по дорогам ходили... живые мертвецы.
- Что?! - выкрикнула молодая женщина. - Что за чушь ты несёшь? Какие ещё мертвецы? А!
Те, что убили Элироуза, да? Я же сказала Тармбланду, что не смогу справиться с угрозой,
потому что не знаю её источник!
- Мы тоже не знаем, - виновато развёл лорд руками. - Но тянуть больше нельзя. К
Центрально-восточной дороге движется большой отряд. Они изменились, стали
осторожнее. Через три дня они могут стоять у ворот Ладраэля.
- Почему вы не доложили об этом раньше? Ступай, готовь войска!
Ещё раз поклонившись, Айви вышел. Мелодлин поджала губы, вскочила и пошла во двор.
Она так и не научилась женственной походке, за её спиной посмеивались леди. Лод нашла
Гларвинна в конюшне. Это был один из немногих дней размышления для Хранителя.
- Гларвинн, мы можем поговорить?
- Для тебя — что угодно, - он приоткрыл сонные глаза.
- Скажи, на роду Тоирвелей есть какое-то проклятие?
- Опять началось! - такой странный вопрос окончательно разбудил единорога. - Твой прадед
постоянно ныл и приписывал своим неудачам особое значение. Поверь, слушать эти стенания
было нелегко. Так что ты хотела сказать?
- Мне нужна твоя помощь.
Они выехали ближе к вечеру. Спустя час бесплодных блужданий отряд сам нашёл их. Лод
даже присвистнула от удивления: выходит, она недооценила скорость, с какой росла мощь
врага. Чёрные глаза зорко высматривали того, кто мог бы привести их. Так и не найдя никого,
Мелодлин повела войско в бой. Она уже почти забыла, как летала со скоростью ветра, а
Шисс-Громовержец искрился голубым светом. На то, чтобы сорвать накопившееся
напряжение хотя бы на чучеле, попросту не хватало времени. Когда последний скелет упал,
императрица хотела слезть с Гларвинна, но неловко рухнула в сугроб. Лод смеялась и
плакала одновременно. Даже дышать стало легче, потому что ушли скованность и чувство
ответственности — временами это было тяжелейшее чувство. Пусть всего на минуту, но
счастлива! Над ней нависла сердитая лошадиная морда:
- Поехали домой, Ваше Величество!

Счастливо вздохнув, молодая женщина встала и окинула суровым взглядом своих воинов.
Она что-то начала рассказывать Гларвинну, но вдруг вспомнила Хидера. Тихое отчаяние,
боль, тоска нахлынули с такой силой, что Мелодлин замкнулась в себе и замолчала. Они
расстались вновь, на сей раз ради безопасности Лаузерии. Не навсегда, нет. Но когда ещё
увидятся — один боги знают. Ладраэль спрятался под снежными шапками, сосульки
украшали крыши. Но и зимой эльфийский город отличался от человеческого изяществом.
Горел костёр, вокруг которого сгустились холод и мрак. Лаузерия сидела на коленях у
мамы, которая выжидающе смотрела на отца. Для некоторых первая любовь может стать
измерением для всех последующих отношений с противоположным полом. Так случилось и
с Лод, теперь не знающей спасения от страданий. Молодая женщина взяла любовника за
руку и выдавила из себя:
- Тебе придётся уехать на время.
- Понятно. Я тебе надоел?
- Нет, это для нашей малышки, - она опустила глаза на девочку. - Мне будет очень тяжело
без тебя, но здесь слишком опасно.
Хидер пожал плечами, но уголки его губ раздражённо дёрнулись. По щеке Мелодлин
сползла слезинка. Она понимала, что обязана поддержать его ради того, чтобы он мог
передать уверенность дочери, ради того, чтобы знал, что её сердце всё равно останется с ним.
Высвободив руку из его ладони, Лод переложила её на плечо:
- Послушай, я хочу предложить тебе...
- Не нужно ничего говорить! - всегда покорный орк огрызнулся и отвернулся. - Я всё понял,
Ты ищешь повод вычеркнуть нас из своей жизни. Тебя мучает совесть оттого, что мы рядом!
- Я хочу продолжить наши отношениях, когда вернётся мир. Давай договоримся: вы уедете
в определённое месте, а потом Гларвинн приведёт вас обратно.
На неё внимательно смотрели необычно серьёзные глаза. Мелодлин стало не по себе. Тему
любви не затронули ни Хидер, ни Лод. Они напоминали супругов, чьи отношения
разладились без их вины — когда страшно говорить о том, что уже произошло. Её слова
сделали своё дело — Хидер встал и взял на руки Лаузерию:
- Передашь своему коню, что он может найти нас в городке Лехамм-Урол.
Этот городок находился на севере Лесной империи. Подумав, Мелодлин кивнула:
- Договорились.
Она уехала с ощущением незаконченности. Может, так будет легче ждать.
* * *
Айви опустился в ванну и закрыл глаза. Лерит с детьми остались в Каменном
Анзалике. Время опасных страстей миновало, теперь пришло время тревоги. Удержит ли
Мелодлин свою власть? Даже Гларвинн не знал ответа. Айви открыл глаза и вложил в рот
заранее отрезанную яблочную дольку. Вода начала остывать, но он не хотел вставать.
Безмятежность проникла в каждую частицу тела, но предчувствие ворочалось в глубине
души. И не зря: на следующее утро императрица вновь отправила отряд для осмотра и
очистки окрестностей. Конечно, Теладийский лорд не мог остаться в стороне. Айви
преклонялся перед императором Манделасом, но с Мелодлин он был слишком хорошо
знаком, чтобы создать из бывшей невесты друга образ доброй императрицы. Если когда — то
Айви искал смерти на поле брани, то теперь ему стало труднее иметь дело с костлявой
госпожой, потому что было зачем жить. Когда отряд ехал обратно, он сумел добиться того,
ради чего вызвался поехать — остался наедине с Гларвинном.
- Меня страшно беспокоит всё это.
Они брели по лесу с той стороны, которую закрыла Ладрия. Тишина завораживала, особенно
вместе со снегом и льдом. Из этого волшебного места не хотелось уходить, невзирая на холод. Единорог вздохнул:
- Это пугает не только тебя. Все мы часто смотрим на лицо, думаем, что видим каменное
изваяние, а на самом деле перед нами облако.
- Ты прав. Мы самые близкие друзья императрицы и обязаны не оставлять её одну.
- Нужно помочь ей хотя бы советом. Лод недавно спрашивала меня, проклят ли род
Тоирвелей. Бедная девочка совсем отчаялась. Послушай, давай мы поступим так: я съезжу
в Феравию и поговорю с Дераифой, а затем встречусь с Глируфоксом в Вейрби. А ты
потребуешь аудиенцию, дождёшься очереди и изучишь обстановку по картам местности. Я
привык к стремительным поворотам судьбы. Ты тоже. И теперь нас связывает долг. Скажи,
ради чего ты служишь Империи? Ради выживания? Нет. Ты не животное, Гларвинн.
Посланник небес, ты хранишь что-то большее, чем могущество эльфов!
- Посланник небес? - озадаченно переспросил единорог и покосился на него левым
глазом. - Ты что, чумной альтриады объелся?
Гларвинн ускакал, не дав Айви возможности ответить. Он вернулся в суету и тепло сна.
Утром лорд уже прибыл во дворец, но попасть к Мелодлин удалось лишь после полудня.
Как только Айви увидел Лод, тут же понял, что дело очень серьёзно. Вместо сложных
причёсок и роскошных платьев она вновь заплела косу и оделась в мужской костюм.
- Доброе утро, Ваше Величество! - пробормотал эльф, становясь на одно колено. -
Покорнейше прошу Вашего соизволения пройти со мной в военный совет.
- Меня ждут генералы? - Мелодлин явно насторожилась.
- Нет, Вас прошу об этом я, - нехотя признался эльф.
- Я согласна, - Лод поднялась и пошла, Айви за ней. - Не собираюсь жаловаться, но в
последнее время Лесную империю начинают считать пережитком прошлого и у меня есть
только один путь показать миру свою силу — объединить вокруг себя лордов. - Она
уселась в кресло и подняла на него глаза. - Если ты думаешь, что, дав тебе герб Каменного Анзалика, я облегчила себе жизнь, то сильно ошибаешься. Ещё больше ошибётся тот, кто
назовёт меня великой воительницей. Я не люблю продажных крыс, но так уж сложилось, что
ими легко управлять. Ты верен мне и я уважаю тебя, но, прежде чем ты получишь от меня
желаемое, напиши для меня письменную клятву. « Я, Теладийский лорд Айви Гестэйл,
торжественно клянусь ни при каких обстоятельствах не разглашать тайны императрицы
Мелодлин и своей Родины, Лесной империи!»
Айви подписался под этим и ухмыльнулся, подумав про себя, что Лод многого нахваталась
от Дераифы — избавилась от избытка слов, научилась держать себя в руках и чуть-чуть
смягчать несгибаемый характер, чтобы с должным хладнокровием оценивать обстановку.
Получилось, некоторые лорды и леди, прежде не любившие Мелодлин, потянулись к ней.
Ещё не освоившийся со своим новым положением Теладийский лорд предпочёл бы
остаться в стороне от интриг, но памятующие о его отношениях с императрицей и прежнем
звании гвардейца знатные соседи сочли нужным использовать этого бескорыстного и
прямодушного воина. Под изощрённой атакой лести крепость сердца Айви пала и он
милостиво согласился заняться этим вопросом. Алерита была недовольно выбором мужа:
- Что ж ты делаешь,а? Неужели ты ждёшь от них благодарности?
Но Айви оставался непреклонен. Он знал, что втайне Лери им гордится и это придавало
уверенности:
- Итак, - палец Лод упёрся в карту, - всё началось с Гейслима, города на северо-востоке. Там
располагался храм бога любви Валешера, где мараоты проводили свои... - Лод сплюнула. -
Прошу прощения, просто как представила,.. Там остались следы магии, такой же чёрной,
как и их тела. Академия Эримгема не смогла мне помочь, но я буду искать другие пути. К
счастью, руины Гейслима находятся вдалеке от большинства сёл, а значит, зараза
распространяется медленно. Она приближалась к Иламиду, но пройдёт много дней, прежде
чем мертвецы поднимутся там.
- Спасибо, - с некоторой настороженностью вымолвил Айви. - А если начнётся военный
совет, я могу присутствовать?
Удивление будто удлинило черты лица Мелодлин. Подруга быстро превратилась в
императрицу, беспощадную и глухую к мольбам.
- Нет! - отрезала молодая женщина. - Здесь всё решаю я. В трудное время народ должен
опереться на меня, поэтому, что бы ты ни задумал, не делай ничего без моего согласия! Я
рассказала тебе столько, сколько можно знать. Всё.
Жалость к своей правительнице ущипнула его сердце. Она ввязалась в слишком серьёзное
дело, чтобы полностью доверять кому бы то ни было. «Гларвинну она такого не скажет» -
подумал Айви, выходя на улицу.

Элоина смотрела в потолок. С того дня, когда не стало Роу, она научилась исполнять
свой долг жены и принимать любовь Допена как безжизненная кукла. Дюлан навсегда ушла,
оставила супругов наедине с отношениями, которые высосали силы из жены и почти
опустошили мужа. Дети и положение в Гильдии алхимиков ещё хоть как-то удерживали
Элоину на земле.
Когда Допен лёг рядом, она поправила ночную рубашку и почувствовала, что её душа
начинает оживать. Первым желанием Элоины оказалось заплакать. Простучав в соседнюю э
комнату, она принялась беззвучно рыдать. В душе снова пробуждалась ужасная боль от
невозвратимой потери, но это означало воскрешение. На похоронах любимого Элоина не
проронила ни слова, ни слезинки. В самом деле, кем она приходилась Роу? Ведь не жена,
чтобы дать себе право на чувства. Внезапно появился сонный Допен:
- В чём дело, Элоина? Я проснулся, а тебя нет .
- Это всё ты виноват! - тихо ответила она. - Я прощала и терпела тебя слишком долго. Он
погиб по твоей вине, ещё и завещал меня тебе! А ты... ты пляшешь на его костях и
наслаждаешься жизнью, которую у него украл!
- Нет, послушай!
- Нет, ты послушай! Если Роу просил меня остаться с тобой, то лишь потому, что не видел
для меня иного выхода, а я его вижу!
- Значит, ты готова перечеркнуть не только последнюю волю любимого, но и репутацию
своих детей ради нелепой мести?
Допен пытался говорить спокойно и держать себя в руках, но в душе клокотало
раздражение. Он злился оттого, что не мог удержать Элоину, но тем сильнее разгорались его
чувства. Она сердито смахнула слёзы с лица:
- Моя любовь погибла, но я буду терпеть тебя ради памяти о ней. Что ты там ещё лепетал?
Хочу ли я отказаться от репутации? А с чего вдруг мне от неё отказываться? Мы с тобой будем жить под одной крышей, как раньше, но о чувствах забудь.
Она пошла прочь, но внезапный толчок справа отправил не успевшую опомниться женщину
через окно третьего этажа на землю.
Острая боль в голени правой ноги вернула Элоине ясность разума. Она обвела взглядом захудалую стену и поняла, что находится в лечебнице. Рядом на соседней кровати
лежал без сознания Допен, но жена не хотела даже смотреть на мужа. Воспоминания застыли
картиной, сквозь которую прорывалось недоумение. Неужели Допен вытолкнул супругу из
окна? Мороз пробежал по коже, Элоина отвернулась. Наверное, злость ослепила его разум и
он не мог остановиться. Раз разозлился, значит, не считает себя виноватым. Это плохо. А
почему он оказался здесь? Вероятно, выпал из окна вслед за ней. Ну и ладно. Во всяком
случае, жалеть его Элоина точно не собиралась. Зашла незнакомка:
- Я лекарь. С вами всё будет хорошо, у вас немного повреждена нога, но и только.
- А что с моим.. мужем? - Элоина заставила себя произнести это слово
- Он ранен ножом в живот. Вас случайно нашли стражники на улице, а вашего мужа в доме.
- А где мои дети? - она словно очнулась и в голубых глазах возник неописуемый ужас.
- Их пока забрали в монастырь, - поспешила успокоить целительница. - С ними всё будет
хорошо. Думайте о муже и себе.
Меньше всего Элоину волновало здоровье — как собственное, так и Допена. Эльфийка
стиснула зубы, когда ей перевязывали ногу. А сама смотрела в потолок и думала о том, что
случилось. Упоминание о ноже запутало её окончательно. Без посторонней помощи
разобраться было невозможно. Фигура в плаще зашла, села и сделала знак рукой, чтобы
целительница ушла. Как только дверь закрылась, Мелодлин стянула капюшон:
- Я хотела поговорить с тобой лично — уж слишком важное дело. Видишь ли, я не могла
рассказывать об этом и попросила молчать. Пострадало пятеро лордов, но никто не погиб.
Их дома обыскивали преступники. Скорей всего, Неренн что-то заподозрил. Я забрала
сундучок с бумагами и буду разбираться с бывшим супругом сама.
- Благодарю Вас, - Элоина прикрыла глаза.
Теперь всё прояснилось, но обида на Допена осталась. Спустя полчала он со стоном
открыл глаза. У Элоины возникло ощущение, будто на её губах печать. Она чувствовала на
себе взгляд Допена и злорадно улыбнулась, хотя душу отравила горечь.
- Пожалуйста, прости меня, - его голос охрип, - я не хотел, чтобы так получилось.
Преодолевая неприятные ощущения, Элоина всё-таки повернулась к нему лицом:
- Я тоже не могла себе представить, что тот оборванец из лавочки способен разрушить мою
жизнь. Когда я исцелюсь, съезжу погостить к Алерите. Это не обсуждается.
* * *
Карлен сидел на земле со скрещенными ногами и смотрел на заходящее солнце. Золотой
лич воткнул посох в землю расположенного рядом кладбища. Голубой свет пополз по земле,
прах на могилах зашевелился. Вскоре появились полусгнившие и костлявые руки. Они
откапывали убежища, оказавшиеся не последними. Квейрил поднесла к лицу бутылочку
с эликсиром тёмно-фиолетового цвета. Он не излучал никакого запаха, но это не имело
значения. Прикрывая его рукой ( любая пылинка легко могла испортить нужное действие),
юная колдунья подошла к Карлену:
- Ну, что ты видишь?
- Притягивающие, келемми и боги завершили Круг Алермы. Удача в этом году будет с нами, -
его голос прошелестел еле слышно.
- Тогда иди, а я буду молиться за тебя, - дождавшись, когда он свернёт за угол, молодая
женщина с облегчением выдохнула. - Ну наконец-то можно спокойно перекусить!
И с наслаждением принялась уплетать заранее припрятанный кусок хлеба с холодным
варёным мясом. Здесь Квейрил очень скучала по бурной столичной жизни и особенно — по
Джаяну, которого не видела уже давно. В отличие от Лабели, она не знала, что Нериен умер,
а малыш живёт в доме старшего брата. При мысли о том, что они могут больше никогда не
увидеться, сердце матери леденело.
Алерма являлась богиней удачи. Притягивающие и келемми усиливали скорость
потоков Джаумблаха при необходимости. Они телепортировались в него и с помощью магии
сводили потоки. Медитирующий мог увидеть в пересечениии потоков Божественный Круг.
Чей он на сей раз, определяли по внешнему виду, внутреннему кругу поменьше или, к
примеру, звёздочкам по краям. Работы оставалось очень много и откладывать было нельзя.
Карлен осушил бутылочку и лёг. Звуки постепенно стихали, в промоченном горле
после длительной жажд застрял вкус желчи. Он провалился в темноту. Радужные тоннели
пронеслись мимо мгновенно и юноша оказался перед сияющей стеной. Сквозь неё ничего
не удалось разглядеть. Внезапно раздался женский голос:
- Я уже много лет жду этого дня, но думала, что он наступит гораздо позже.
Карлен повернулся. Огромные зелёные глаза ласково смотрели. Каштановые волосы были
собраны в толстую косу.
- Я всегда любила тебя, сыночек, - она погладила Карлена по голове. - Она идеально
подходит тебе. Из всех твоих женщин только она смогла распознать в тебе силу.
- Ты... моя мама? - спросил Карлен.
Баэна виновато опустила глаза, но в них блестели слёзы. Тысячеликий или Баньяло, как она
на языке богов назвала его однажды в кошмарном сне, стал вечным проклятием для матери.
- Мы с Сафидом были разными до неимоверности, но я мечтала познать земную жизнь. Я
знала, что твой отец никогда не женится, но он был первым, кто мне приглянулся.
- О чём ты хочешь со мной поговорить, если сама всё знаешь?
Богиня печально улыбнулась, в её глазах блестели слёзы.
- Ты сейчас на распутье, сын мой, - тихо произнесла Баэна. - Я просто хочу помочь тебе. Главное — не останавливаться на достигнутом
- Тебе поклоняется мой народ, - сказал он задумчиво.
- Каков твой выбор, Баньяло? - Баэна сверкнула глазами.
- Можешь дать ещё один совет?
- Нет.
Радужный туман начал стремительно сгущаться вокруг Баэны. Её лицо с немигающим взглядом ещё долго стояло перед глазами. А затем — яркая вспышка и совсем другая
картина: бегущие к деревне скелеты, кровь, смерть... И посреди этого кошмара Золотой лич,
выстрелами из посоха убивающий эльфов. В какой-то момент Карлен увидел Квейрил,
приложившую руки к вискам. А потом она резко открыла глаза и взмахнула руками.
Ярко-синий свет вызвал резь в глазах, юный колдну собрал все силы, но зенлифам из
магической ловушки было вырваться сложно. Шея и затылок горели, но Карлену пришлось
наблюдать за происходящим.
Он с криком проснулся. Сердце пыталось убежать, страх распространился по всему
телу. Квейрил сидела рядом и со скорбным лицом наблюдала за прохожими. В груди вместо
сердца лёд, в душе тревога складывалась в вопрос:
- Что случилось?
- На нас напали, - она не смотрела в его сторону. - Какие-то безумцы налетели без
предупреждения. Нам пришлось защищаться.
- Хм-м. На суде, где меня обвиняли, ты была намного убедительнее, - Карлен встал. - И на
будущее: они одной расы со мной, поэтому, будь любезна, не называй их безумцами.
* * *
Гларвинн подошёл к туннелю. Потолок оказался достаточно высоким, чтобы он мог
пройти, дальше путь преградила железная дверь с окошком. Копыто стукнуло, окошко
открылось:
- Кто здесь?
- Хранитель Лесной империи. У меня важный разговор к королеве.
Единорогу пришлось прождать довольно долго, но она всё-таки пришла. Гларвинн будто
увидел Дераифу по-новому. Любимая причёска, траурная свободная одежда, но главное -
карие глаза остались неизменными, они излучали уверенность.
- Давно не виделись, - гномиза спрятала руки за спину. - Ты прекрасно выглядишь. Устал с
дороги?
- Пока ждал тебя, отдохнул. У тебя остались обязательства перед эльфами. Я пришёл не по
приказу Мелодлин, но переживаю за то, чего не смогу изменить. Против Империи поднялась
сама смерть. Все попытки разобраться в происходящемм провалились.
Дераифа нахмурилась и провела языком по губам. Как и всякая гномиха, Стальная королева
была далека от волшебства, но всё же решилась дать совет:
- Пусть Мелодлин отошлёт в Эримгем и Гезелию своих шпионов. Уверена, постороннее
вмешательство может разрушить Империю изнутри.
- Ты права. Наверное, мне пора.
Гларвинн ушёл с опущенной головой, очень медленно, как будто его побили. Остался горький привкус грусти и ощущение, что больше они не увидятся. Оглядываться на
прошлое не было смысла. Слишком много прощаний и встреч научили Хранителя легко
отпускать и не привязываться сердцем к тому, кто скоро изчезнет из его жизни. На пути в
Вейрби Гларвинн прошёл по западной половине Лесной империи, поэтому не знал, что
происходит на войне. Родина фениксов блестела серебром. Тишина высоко в голубом
зимнем небе вдохновляла нв подвиги, солнечный свет внушал иллюзию всемогущества. В
приподнятом настроении он прибыл к царю.
- Приветствую, - единорог выставил вперёд левую переднюю ногу и кивнул, что означало
поклон. - Лод вернула Шисс-Громовержец, так что наши договорённости остаются в силе.
- Я знаю. И про смерть императора тоже слышал. Вот только больше известий от вас нет.
- Да, Мелодлин стала править. Не скажу, что доволен ею как монархом, но... У нас
неприятности. Я много думал и понял, что нас кто-то преследует. У орков и мараотов есть
отвратительные ритуалы, которые несут в себе опаснейшие знания. Тут явно замешан кто-то
оскорблённый и очень злопамятный.
- Ты так уклончив. Думаю, мне лучше полететь с тобой.

Браво! Молодчина!

Двенадцатая глава:
« Кровавое знакомство.»
Мелодлин пересекла границу в глубокой задумчивости. Бывший муж ничего хорошего не
сказала, заявил, что к покушению на имперских лордов непричастен и вообще надо
разбираться в проблемах страны самостоятельно, а не перекладывать вину на чужие плечи.
Затаив обиду, молодая женщина решила в будущем использовать злосчастные бумаги
против Неренна. А пока Мелодлин решила поехать в Гаурвик, восточную область севернее
Иламида, взять у тамошней леди часть войск и отправиться на поискию На дороге стояли
Айви верхом на Гларвинне, Глируфокс, а за их спинами — вооружённые эльфы и фениксы.
Теладийский лорд спустился и поклонился:
- Мы услышали о приближении императрицы и решили предложить свою помощь.
- Спасибо! - растерянно пробормотала Лод.
В Гаурвике они всё-таки переночевали, а затем решили не останавливаться до ночи.
Тёмно-серые тучи полностью закрыли ночное небо. А напротив стояли они. Не теряя
ни минуты, Мелодлин помчалась в атаку. Широкое лезвие в её руках разбрызгивало кровь из
малоподвижных зомби. Мертвецов было в пять раз больше, но слабость их губила. И тут
Квейрил вышла вперёд, собирая энергию, протанцевала круг и развела руки в стороны. Небо
взорвалось огненным светом, а когда колдунья подняла руки — земля начала сотрясаться от
дождя огненных шаров. Он ускорялся всё сильнее и через несколько мгновений тяжело
дышащая Квейрил была вынуждена прекратить. Карлен шагнул к ней и поднял руки. Его
тело превратилось в сияющий силуэт, от которого разлетались голубые точки. Гларвинн
промчался по полукругу вдоль ряда мертвецов, отгораживающего от Карлена и попятился,
когда они пошли в наступление.
- Нет, так не годится. - твёрдо произнесла молодая женщина. - Мы должны разделиться и
прорубиться поодиночке.
Мелодлин слезла и побежала вправо, а Гларвинн поскакал влево. Превращённый в дракона
Карлен яростно взревел, а, взлетев, дохнул огнём. Глируфокс бросился в погоню. Живое
пламя факелом победы пролетело над полем сражения и, как только дракон в полёте
повернулся влево, феникс прыжком сел на его спину. Почувствовав жар, Карлен упал и
изогнулся, чтобы сорвать со спины Глируфокса. Огненным шаром прокатившись по земле,
феникс выдохнул струю пламени в морду Тысячеликого. Тому пришлось пригнуться, чтобы
не ослепнуть. Ещё пара ударов лапами, новая струя пламени... Они бились жестоко, потому
что были сильны. Как ученик, Карлен отлично знал, что под огнём у феникса скрывается
уязвимое сердце. Рванувшись вперёд, он разорвал Глируфокса в пепел...
Ударом головы Гларвинн отшвырнул скелет и помчался к Карлену. Единорог стал
на дыбы, его рог засветился собранной силой. Резко опустившись на все четыре копыта,
Гларвинн вонзил рог в бок дракона. Заревев от боли, тот схватил единорога и швырнул в
сторону. Гларвинна протащило по земле и камням, оставляя длинную кровавую полосу. Его
голова безжизненно шлёпнулась на землю. Лод вырвалась из цепких лап зомби и побежала
навстречу Карлену. Его пламенный выдох заставил Лод прокатиться по земле, чтобы
скрыться за ближайшим деревом и сбить с себя огонь. Карлен разошёлся не на шутку,
казалось, это обезумевшее чудище вообще никогда не успокоится. Но тут он закашлялся.
Мелодлин только этого и ждала, она тут же выскочила и вновь побежала. Дракон легко
поднялся на задние лапы. Прыжками и падениями, уклонами и ударами Лод изранила ему
лапы. Карлен попятился, но Мелодлин уже пошла в наступление. Она нанесла удар по
груди, затем вонзила меч по рукоятку. Он вновь попятился и наклонился, собираясь
перекусить Лод пополам, но верхнюю челюсть пробил Шисс-Громовержец. Карлен улетел,
а Мелодлин подошла к Гларвинну. Смотрела и не могла поверить: он, опора и защита,
вечный друг, память веков и кладезь мудрости, теперь лежал бездыханный. Это Хранитель,
переживший сорок двух императоров и императриц, стал ответом на вопрос: кто это был?
Сердце Лод разбилось окончательно, потому что она поняла, что утратила главное
сокровище Лесной империи, внезапно и не по своей вине. Мелодлин не плакала,
потрясение оказалось настолько сильным, что мыслей не осталось вообще. Как в тумане,
она пыталась объяснить, что случилось с Гларвинном. А потом не смела поднять глаз, когда
солдаты сколачивали из досок весьма уродливый гроб, чтобы отвезти тело Хранителя в
Ладраэль на церемониальные похороны. Айви неслышно подошёл к ней и робко положил
руку на её плечо.
- Прости меня за то, что я не смогла уберечь его.
- Пусть Империя простит, если сможет, - ответил он. - Или фениксы. Они почувствовуют
себя оскорблёнными и осиротевшими.
- Я позабочусь о них. Тем более, что больше это сделать некому.
- Больно?
- Не очень, - Мелодлин смахнула прядь с лица и искоса глянула на него. - Ты же меня знаешь!
Я не ломаюсь и не сдаюсь.
Она чуть-чут ожила, в глазах и голос появились уверенность, гордость и нарочитая
беспечность. В душе поднималась вера в победу, себя и выстроенную предками силу,
невзирая на горькое понимание того, что многих напугает смерть Глируфокса и Гларвинна.
Мелодлин пристально заглянула в бирюзовые глаза:
- Это мой родственник. Только Тоирвель мог убить Хранителя.
- Мне показалось, что в сражении участвовала наша старая знакомая.
- Какая?
- Квейрил Фелузан. Она затаила обиду на Вас. Я хорошо успел изучить характер этой... умной женщины. Думаю, Вам нужно признать, что Квейрил ловко обвела вас вокруг пальца.
В ответ молодая женщина выстрелила сердитым взглядом. Айви понял, что перегнул палку.
- Я никогда не доверяла Квейрил, - отчеканила Лод металлическим голосом. - Так вышло,
что мне понадобилась её помощь и я её получила. Понял?
- Конечно, - Айви невозмутимо пожал плечами. - Какие планы, Ваше Величество?
- Провести тайное расследование, выслать войска, - натянутым тоном заявила императрица
и пошла прочь.
Карлен стонал, полулёжа на земле. Он вытерл лицо и сплюнул кровь. Квейрил
присела на корточки и с озабоченным видом стала его рассматривать.
- Такое чувство, словно во мне дыра через весь череп, - жаловался он. - Посмотри, что у меня
во рту.
В нёбе зияющая дыра выглядела настолько тёмной, что ей стало не по себе. Как Карлен
выжил после после таких сильных ударов, осталось загадкой.
Пока Тысячеликий во сне общался со своей матерью, его любовница воспользовалась
этим, чтобы затеять войну. Она знала, что путь назад не будет, но именно это ей было нужно.
Воодушевившие эксперименты пока не продолжались, потому что не хватало времени. Лучше всего было бы создать собственную Академию, но как? На Эримгемскую Неренн
потратил огромные по меркам своей родины деньги, преследуя сразу несколько целей. Он
дал народу науку и извлёк из неё золото, последовав примеру своей бабушки, которая
использовала стремление к знаниям для воплощения желаний.
- Что теперь делать?
- Надо затаиться и понемногу готовить новую армию. Идём, поищем пещеру.
Кряхтя, Карлен рука об руку с Квейрил ушёл.
Айви держался отстранённо и замкнуто, Мелодлин тоже не хотела обсуждать
случившееся. Горе отдалило их друг от друга, требовалось принятие важнейших решений. Он решил, что перевезёт свою семью в Ладраэль, но...
Айви слился со своим единорогом в единое целое, он не смел оглянуться, потому что
сзади бежали скелеты. Как же Айви жалел, что не остался на похороны Гларвинна!
Мелодлин ещё не предупредила об этом никого, но уже подумывала о ближайшей дате
похорон. С трудом, но ему удалось вырваться. В тронный зал Айви ворвался без разрешения,
но его не пугал гнев императрицы. Узнав о перекрытии дорог, Лод разделила войска, но этих
сил оказалось недостаточно. В страшном смятении эльф вернулся в гостиницу, упал в
кресло и закрыл глаза. Он, мужчина, воин, защитник, не смог уберечь свою семью! За что?
В дверь постучали. На пороге стоял грустный Допен.
- Привет. Мне сказали, что ты здесь и я решил узнать, как у тебя дела.
- Очень плохо, - Айви мрачно смотрел на него исподлобья. - Я потерял свою семью. Чему тут
радоваться?
- Я поссорился с Элоиной, - он сел в кресло напротив. - Она уехала к Алерите погостить и
осталась там. Может, перекрыта только дорога, а в городах всё в порядке?
В бирюзовых глазах вспыхнул огонёк надежды, он взглянул на Допена с благодарностью:
- Ты настоящий друг. Сам бы я до такого не додумался.
- Это потому, что ты видишь мир совсем не так, как я, - серьёзно заметил господин Келль. -
Если Мелодлин неспособна справиться самостоятельно, мы возьмём часть власти.
- Пеньелское соглашение? - уточнил эльф.
- Именно.
Пеньелское соглашение заключалось в требовании военной помощи, обращённом к
монарху. Монарх имел право отклонить соглашение, если не имел достаточно войск или не
мог оставить без внимания другую часть страны. Айви и Допен сомневались в получении
того ответа, который хотели бы. Они вместе составили послание императрице, которое
отправили со слугой. Спустя час он вернулся с ответом: « Её Величество желает видеть вас
обоих». Но стражники провели их не в тронный зал, а в боковую комнату. За столом сидел
Феринколь.
- Садитесь. Императрица сейчас занята, поэтому с вами поговорю я. Итак, вы прибегли к
Пеньелскому соглашению. А знаете ли вы, что Её Величество недавно издала указ? Теперь
соглашение не действует.
- Что вы хотите этим сказать?
- Суть указа заключается в введении новых порядков. Старый закон отменён и вместо него
действуют Правила Паладинского договора. Кстати, в Империю прибыл Верховный паладин
Эримгема. Можете запросить у него союзную помощь. И последнее: никому не
рассказывайте о нашем разговоре. Это может вызвать волнения.
Стало ясно, что своих жён они ещё нескоро увидят. Из дворца оба вышли с видом
побитой собаки. Не радовали ни солнце, ни снежок, хотелось только возврата в прошлое.
Несколько свеч на алтаре пытались рассеять ночной мрак. Монастырь, при свете
солнца выглядящий дружелюбным пристанищей для страдальцев, превратился в тень уныния. Тоба плакал, стоя на коленях:
- Боги, я молю вас о прощении! Я великий грешник и униженный своей недозволенной
страстью, хочу освобождения Эримгема от божественного гнева! Я не вправе менять вашу
волю, о мудрейшие, но прошу остановить кару любой ценой!
Старик молился долго и горячо, он не заметил дрожащую звёздочку, возникшую из
воздуха. Вспышка — и Тоба упал бездыханный. Над ним стоял ангел. Глаза на суровом лице
сияли, от него исходил свет. Мощные мышцы украшали крепкие рукм, белое одеяние
достигало щиколоток, светлые волосы будто впитали свет свечей. Всё померкло рядом с ним.
Ангел закрыл глаза умершему и вышел. Порой сила смертных превышала силу богов,
потому что одни зависели от других. Боги забрали душу старого монаха и использовали как
ключ.
Лабель мурлыкала себе под нос какую-то весёленькую песенку и помешивала суп. На
правой руке блестело серебряное кольцо , оно грело душу. Сбылась самая большая мечта, о
которой она и помыслить не могла, сидя в таверне рядом с блистательной Квейрил. Быт
Лабель тоже радовал, потому что она занималась уборкой и готовкой в ожидании теперь уже
мужа. Молодая женщина гордилась тем, что носит фамилию известного барда. О детях
супруги пока не задумывались, поэтому не огорчались, что их нет. Лармарен зашёл, да так и
остался стоять в дверях, с грустью о чём-то размышляя. Отложив ложку, Лабель обняла и
поцеловала его:
- Привет. Как дела?
- Брат Тоба скончался.
- Что?
Она и думать забыла о старом друге. Боль по нему ушла и дальнейшая жизнь закружила в
спокойных днях медленнее. Разумеется, он бы умер намного раньше, чем Лабель. Она
хотела больше никогда не слышать о людях из прошлого. По той же причине сошла на нет
дружба со многими знакомыми из высшего света, в том числе и семьёй Шихрид. Даже
племянника не навещала, предоставила право решать судьбу Джаяна старшему брату.
И вот теперь Ларми обнимал Лабель, пытаясь утешить. А она закрыла глаза и
углубилась в воспоминания. Тоба стал для бывшей послушницы наставлениями, которые
остались в душе навсегда. И теперь смерть принесла ещё один урок — не всегда удаётся
отречься от прошлого, но раны на сердце могут не напоминать о себе, а со временем и вовсе
заживут. Молодая женщина открыла глаза и спросила:
- Почему он умер?
- Я не знаю. У него нет никаких ран и синяков на теле — это всё, что мне сказали, - он явно
нервничал и не хотел ничего говорить.
- Ты что-то скрываешь, - холодно заметила Лабель, отстранила Лармарена и заглянула в его
глаза.
Ларми нахмурился, но взгляда не отвёл. Смутные подозрения затронули его душу.
Обстоятельства и сила любви лишили их выбора — жениться или расстаться. Страх
оказаться под властью любимой на время затаился, но теперь проявился вновь.
- Тебе незачем об этом беспокоиться, жена! - отрезал эльф. - Дай лучше есть, я голоден.
Глаза Лабели наполнились слезами, но она подала на стол. В отличие от неё, Лармарен
вспоминал Квейрил без боли. Иногда лишь тревога за счастье возлюбленной непрошеным
гостем врывалась в душу. Какой бы ни была его бывшая любовница она всё-таки старшая
сестра. Ревность к её прошлому жгла сердце Лармарена, но, во-первых, он решил бороться
с этим, во-вторых, хотел убедиться в том, что Лабель ничто не связывает с прошлым. О
гибели известного в городе человека никто не заикался. Учителя доложили Неренну, что в
монастыре произошло то же, что и в Лесной империи. В ту ночь супруги впервые
отвернулись друг от друга. Лабель всё думала о Квейрил и Тобе. Может быть, она бы могла
вовремя остановиться и не потерять любимых. « А теперь я должна жить с этим...» - она
даже не нашла слов, какими назвать мужа.
Лармарен тоже не спал. Он уже пожалел, что обидел любимую, к тому же понял, что
поступил точь-в-точь как Мелодлин. Какие уж тут могут быть оправдания! Поглощённый
такими мыслями Лармарен утопил сознание в океане сна.
Терзание, отчуждение, молчание — и он бодро зашагал по улице. Как обычно,
пришёл в Гильдию, поздоровался с друзьями и сел за свой стол. Знакомые имена, фамилии,
гербы, печати... Проводит торговый караван, заплатить за гильдейские таверну и
тренировочный зал свою часть общей суммы... И вдруг в глаза бросилось слово «Академия.»
Лармарен прочитал ещё раз и очень внимательно. Верховный архимаг Академии заказал
большой отряд сопровождения и обещал заплатить золотом. Даже если разделить обещанную
сумму на десятерых, хватит на многое. Тайны, тайны... Как же Ларми их не любил! Ещё
при дворе его несколько раз пытались заинтересовать, вовлечь в роль передатчика
всевозможных записок, но юноша нашёл в себе смелости грубо отказаться. Жених
наследницы трона мог ничего не бояться, но как теперь его встретят старые друзья и
бывшие враги? Да ещё с женой-человеком. Эльф почесал в затылке и задумался. Решение такой сложности лучше не принимать в одиночку. У Академии стояли стражники.
- Иди-ка ты лучше отсюда, мальчик, - сказали они ему. - Хоть ты в доспехах и с мечом,
здесь творятся дела, о которых тебе лучше не знать.
Именно в подобные моменты Ларми ощущал необычный прилив сил, готовность победить
любого врага. В таком настроении эльф ворвался в свой дом и обнял Лабель:
- Милая, мы переезжаем!
- Куда?
- В Лесную империю.
- Что? Ты что, с ума сошёл? Как ты можешь просить меня ехать в страну, которая охвачена
войной?
- Солнышко, милая, ну послушай! Я верю в судьбу и предназначение. В отличие от Квейрил
мы не имеем возможности учиться в Академии. Но мы наделены магическим даром.
- Ты хочешь... - глаза молодой женщины сверкнули. - Нет! Я не хочу! Неужели ты думаешь,
что спасёшь Империю? Это настоящее безумие!
Через два дня Лабель стояла рядом с мужем и смотрела на тело брата Тобы. Она вспоминала
и думала о том, что проявила слабость и предала его. Перед глазами мелькали
причиняющие боль картины. Она нащупала руку Лармарена и прошептала:
- Забери меня отсюда, я больше не могу.
Стоило ей повернуться спиной, как слёзы хлынули градом, она просто не могла их сдержать.
Ларми молчал, потому что угадал чувства собственной жены: всё плохо, она во всём
виновата и жить дальше незачем. Первую любовь уже не вернуть, нужно поставить точку и
смириться. В трудном положении Лармарен принял мужское решение, которым не видел
смысла гордиться.
- Я люблю тебя и ты нужна мне как свободная, ни от кого не зависящая в мнении и чувствах.
Потому что в этом случае нас никто не разлучит, - Ларми явно было трудно об этом говорить,
поэтому он избегал смотреть в глаза. - Если тебе необходимо принятие важнейших решений,
я пережду это время в гильдейской казарме. Жена, которая меня не любит, мне не нужна.
- Не уходи! - Лабель смахнула слёзы. - Ты прав, любимый: нам нечего делать в Эримгеме.
Говори, что нужно для переезда и я всё сделаю.
- Ну вот, совсем другое настроение. Итак, слушай: я поеду в последнюю поездку, объявлю
об уходе из Гильдии и только потом мы продадим дом.

Тринадцатая глава: «Сквозь себя.»
Весну Лармарен встретил уже в Империи. Волшебники обходили кладбища и уничтожали трупы. Мелодлин письменно запросила помощи у Неренна, монархи договорились держать всё это в тайне. Если в прошлые годы войн эльфы съезжались даже издалека, чтобы защитить своё положение в Эрленстинге, то теперь, напуганные смертью Гларвинна и непонятной угрозой, разбегались кто куда.
Лармарена тянуло побыть одному, он ушёл в лес. Злость спокойного хищника натянула тетивой его омрачённую скорбью душу. Быть магом — значит иметь потребность, которую необходимо удовлетворять любым заклинанием. Ларми взглянул на свою правую ладонь, затем двумя пальцами стиснул средний палец и закрыл глаза. Теперь он усилил зуд и ощутил густоту несуществующей шерсти. Невзирая на холод, он разделся догола и стиснул зубы. Затем медленно стал на четвереньки. Испытывая неловкость, эльф сосредоточился на волчьем сознании. А потом ему захотелось пробежаться. И он помчался, бегал, прыгал вволю. Ларми остановился и стал ощупывать языком зубы. Вот это да! У него получилось превратиться в волка! Он попал в плен, но сбежал и заблудился. Отрезанный от привычного мира, Лармарен бродил вдоль дорог. Преодолевая отвращение, он глотал сырое мясо, дрожал от холода в норах и пещерах. А самое страшное — Лармарен потерял счёт дням.
Однажды он вышел на поляну и увидел жующего дракона. Ларми решил подойти — вдруг ему повезёт и он найдет здесь быструю смерть? Не заметив волка, дракон улетел.
Оказывается, он загородил собой Фальси Хирнм — это был ударенный молнией камень, в котором осталась запертая навечно магия. Такие снимали любые заклятья. Недолго думая,
Лармарен сел перед камнем и вернулся в своё прежнее тело. Он смеялся и плакал одновременно, ведь наконец-то получил возможность вернуться к любимой.
Ларми набрёл на одинокий дом. Кем бы ни был хозяин, он куда-то ушёл. Юноша незамедлительно украл одежду, еду и нож для защиты. Воздух свободы оказался режущим и холодным, но очень приятным. Ларми решил навестить родственников и отправился на север. Так как он находился у границы с Вейрби, пришлось немало поплутать в поиске дороги. А потом он опять встретил их на пути и этих тварей было много. Спасаясь, Ларми забежал в пещеру и ударил плечом по стене. Камни посыпались и закрыли выход, но ему именно это и надо было. О том, как возвращаться домой, Лармарен даже не задумывался. Он повернулся и со вздохом прижался к стене. И тут же изумлённо раскрыл глаза: на противоположной стене он увидел руны. Они не светились, но от них исходил жар.
Ларми раскрытой ладонью и силой мысли осветил пещеру. Он долго читал надпись, но сумел расшифровать несколько ничего не значащих слов. Жар вошёл куда-то между горлом и челюстью, а Ларми не мог понять, хорошо ли это. Теперь он сам не хотел уходить, пока не разберётся. Мысленно собрав силы, эльф нанёс ледяной удар по стене.
* * *
В тронном зале Мелодлин внезапно закричала и упала на пол. Перепуганные стражники и слуги окружили её.
– Ваше Величество, что с Вами?
– У меня болит сердце!
Собрались лекари, но так и не нашли признаков болезни. Однако неприятый осадок побудил императрицу заняться делом. Новости были неутешительными: пропали бывшая соперница и некий загадочный маг. Имперцы узнали всё, что могли. Фамилия Герстен показалась Мелодлин знакомой, но где она могла слышать о нём, не помнила.
В тот момент, когда Лод корчилась от боли на полу тронного зала, ей показалось, что она видит перед собой лицо Лармарена и ту самую пещеру. Это не давало ей покоя. Чувствовалось, что Гларвинн что-то недоговорил. Может, это одно из мест, где проходил Зилам? Из обрывков сокрытых веками в тени возникло отражение Империи. Оно оказалось обезображенным ночной темнотой, гордыней и ненавистью. После крушения
Полосатых масок многие оказались за решёткой, бумаги либо уничтожены, либо спрятаны.
Судя по той битве, беглый бастард-Тоирвель найден. Пока что Империя отлично справлялась сама, но очень скоро всё могло измениться. Для победы ей понадобиться Неренн.
Лармарен сидел на полу и дрожал. Он тоже видел лицо Мелодлин и понял, что это всё неспроста. Ему не принадлежат эти тайны и, даже если б он стал мужем Лод, вряд ли смог бы узнать все подробности. Ларми вздохнул и стал разбирать завал. Нужно идти в Ладраэль и попросить аудиенцию. Она не сможет пропустить это. Впрочем, эльф не считал, что их в прошлом близкие отношения принесут выгоду сейчас. Больно, обидно, стыдно? Какая разница! Просить прощения он не собирался, изнутри восстала гордость: « С чего бы? Я не виноват!» За то время, пока Ларми был волком, по его родине большими толпами стали ходить зомби. С охраной Ладраэль ещё можно было попасть, в одиночку — никак.
Окружённый воин яростно боролся, он пробивал их холодные тела, толкал, бил кулаком и ногом, как вдруг белый шар пролетел над ним и ударил в скелета. Тот рассыпался и только сейчас Лармарен заметил Лабель. Он отвернулся всего на мгновение, но этого оказалось достаточно — ржавый меч прошёлся по груди и животу. Рана была глубокой, он упал, а зомби и скелеты вдруг направились в другую сторону. Ларми подумал о том, что они могут убить Лабель и попытался подняться. Но, к его немалому удивлению, жена справилась сама. Как только послений мертвец упал, Лабель приблизилась к любимому и легла рядом с ним:
– У нас будет ребёнок. Я узнала об этом ещё в пути и потому не смогла остановиться. Твои друзья сообщили, что ты пропал. – Она немного помолчала и добавила: Я продала наш дом, милый и взяла с тех людей обещание, что, если ты вернёшься, они расскажут тебе, в какой гостинице я остановилась.
Слабое подобие улыбки коснулось губ Ларми. В страшное положение они попали — он ранен, она беременна. Но, несмотря на это, страха в душе не было. Он рассказал о превращении в волка.
– Значит, ты был прав, – заявила молодая женщина, лёжа в объятиях мужа. – Прости, что сердилась на тебя. У такого, как ты, непременно есть своё предназначение. И я помогу тебе, чего бы это ни стоило. Надо просто поговорить с ней.
Ларми улыбнулся и погладил супругу по плечу, думая о том, какая она у него хорошая, а главное — совершенно неревнивая. Они привлекли друг друга схожестью, но все равно могли потерять приобретённое с огромным трудом счастье. Понемногу к влюблённым пришло понимание, что за всё нужна достойная расплата – как за хорошее, так и плохое.
Солнце растопило остатки зимы и разлило в грязные лужи. Ларми испытал потрясение, он не узнал свой город. Я ркость с Ладраэля сошла, крыши слегка заострились. Вывески уныло поскрипывали, по улочкам проходили горожане с равнодушными лицами. Похоже, всеобщая точка заразила Лабель, она молчала, опустив глаза. Лармарен нежно сжал руку жены:
– Что-то случилось, милая?
– Да нет, я просто... думаю о тебе. Вернее, о том, как ты здесь жил.
– Это было золотое время! – мягкая улыбка Лармарена могла согреть любое сердце. – И дело не в том, что я жил обеспеченно. Ты тоже влюбишься в этот город, обещаю.
Глаза молодой женщина лукаво блеснули, она погладила себя по большому животу и спросила:
– К императрице мы пойдём вместе?
Кажется, Лабель поставила его в тупик. Пожалуй, будет очень приятно доказать знакомым, злорадствовавшим, что он тоже смог справиться и даже лучше, чем Мелодлин.
Лармарен выдохнул:
– Да!
Затем переход в гостиницу, долгте час ожиданий и наконец тронный зал. Сердце императрицы предательски дрогнуло, когда она увидела знакомое лицо.
– Я вас слушаю, – пальцы крепко стиснули ручки трона.
– Это моя жена, – ровным спокойным тоном сообщил эльф.
Как ни странно, Мелодлин испытала облегчение. Косичка намоталась на палец, тонкие губы сурово сжались, чёрные глаза засверкали. Молодая женщина искоса посмотрела на Ларми:
– Если вы намерены предупредить меня о произошедшем, то опоздали. Я уже всё знаю.
– Спасибо, Ваше Величество, но мы пришли не для этого, – голос Лабели дрожал, но она не опустила глаз. – Знаю, у Империи есть дела поважнее, чем мой муж и я.
Молодая женщина выпустила руку любимого и на неё тут же накатила волна страха. Стало так жутко, будто она находилась в тёмном зале один на один. И эта незнакомка разглядывала её, будто решая, годится она на роль его жены или нет. Лабель продолжила:
– Мы просим Вашего письменного дозволения обучать желающих магии.
– Магии?! – переспросила Лод и откинулась на спинку трона. – У меня нет денег и времени заниматься этим вопросом! Может быть, позже.
Её ледяной тон, подчёркнуто вежливый объяснил всё лучше слов. Тем не менее Лабель не отступила:
– Мы не нуждаемся в деньгах, нам нужно разрешение. « У императора слишком мало времени для пустячных дел, но если тебя спросили о пустяках, радуйся, твоё мнение жизненно важно для твоего народа.» – так учил Манделас.
– Хорошо, вы получите эту бумагу.
Будучи по характеру мужчиной в юбке, Мелодлин питала любовь к красоте и искусству, всё же не хотела тратить на него больше денег.
Без денег, книг, алхимических и магических аппаратов супруги Пэльд начали учить и учиться по двум направлениям волшебства, о которых сами почти ничего не знали. Им платили, но немного.
Мелодлин сошла с коня и пошла навстречу Хидеру и Лаузерии. С улыбкой Лод подхватила дочку на руки:
– Как же ты выросла! Я ждала вас...
– Мы тоже ждали тебя, – орк оскалился. – Но что всё это значит?
– Теперь я не хочу вас отпускать. Перед лицом необратимой смерти.
– Не говори так! – нетерпеливо отмахнулся Хидер. – Ты... ты... всё пройдёшь.
Уверенность в голосе не звучала, он прятал глаза. Невзирая на свою любовь, Лод не стала его утешать. Она ушла в пещеру. Спустя час вернулась — поникшая, с опущенной головой и покрасневшими глазами. Она знаком подозвала к себе Айви и Хидера :
– У меня есть ровно месяц на то, чтобы убить Баньяло. Он уже лишил жизни Гларвинна. -
Она положила обоим указательные пальцы на рты: Я настолько злилась на Ларми, что стала любовницей этого орка.
Эльф задохнулся от ужаса. Ей с огромным трудом давалось каждое слово, потому что она переступала через свою душу.
– Мы с ним зачали ребёнка, девочку по имени Лаузерия, – тихо рассказывала Мелодлин. – Вы помните меня с большим животом, который потом изчез. Если я умру в бою, ты, Айви, станешь регентом и объявишь о существовании принцессы.
По щекам бежали слёзы. Айви вслух произнёс:
– Это огромная честь, Ваше Величество.
Мелодлин ушла, вытирая слёзы. Айви обречённо смотрел ей вслед. «Безумица, что ты наделала?!» – крик застрял где-то внутри. Он жалел и ненавидел одновременно, потому что она не спросила, справится ли с этим.
Вскоре прилетел дракон Хеннел.
– Моё почтение, Ваше Величество, у меня к вам срочное донесение. Я обогнал очень странную армию, но она скоро будет здесь.
– Учуял... – похолодела Мелодлин. – Ты нам нужен, друг мой!
– Хорошо, – ответил он.
Императрица бегала и раздавала указания, но глаза выдавали отчаяние. Она не могла остановить надвигающееся и собраться с силами. И вот прозвучало:
– Госпожа, на нас напали.
Мелодлин увидела огромную тень. Без коня она повела войско к лесу за Ладрией. Луна и звёзды скрылись за облаками. В глазах Грозной Мелодлин сверкала ненависть, она медленно достала клинок из ножен. По коже побежали мурашки.
– В атаку!
Две армии сошлись, летели стрелы, звучали удары, войско мертвецов стремительно уменьшалось. Не сразу заметили эльфы Золотого лича, который взмахнул посохом. Земля сильно вздрогнула, вокруг него летали свившиеся в полупрозрачный смерч струи белой энергии. Он выписывал посохом прямо по смерчу и развёл в стороны руки. Вспышка, голубые корни стремительно попозли по земле. Там, где они проходили, оживало лишённое жизни: застреленные, обезглавленные, пробитые насквозь. Даже отрубленные части тел пошли по указу Золотого лича. Всё смешлось воедино: выстрелы белыми шарамию беготня, кровь, превращение в дракона... Айви подбежал к Золотому личу и со всей силы нанёс удар плечом. Тот рассыпался на части, его глаза погасли. Карлен напал первым, Хеннел укусил его в основание крыла и ударом отшвырнул прямо в гору. Это позволило перенести воздушный поединок ближе к Ладрии. Лод выбралась на вершину, перешла с шага на бег и в прыжке перерубила горло Тысячеликого. Хеннел не успел вмешаться и Мелодлин полетела вниз с огромной высоты. Шисс-Громовержец вылетел из рук и отлетел в сторону. Меч приземлился остриём прямо на камень и разлетелся голубой и жёлтой пылью. Зацепившись за драконью лапу, Мелодлин перевернулась в полёте и упала на спину. Все замерли, глядя на её правую руку, пальцы которой ещё сжимались и разжимались. И замерли.
Хидер уходил в безопасное место с дочкой на руках. Он оглянулся и увидел падающего дракона. В следующий раз Хидер увидел свою возлюбленную лежащую в мраморном гробу. Её осыпали лепестками роз, как невесту. А потом закрыли гроб и понесли в фамильным склеп. Он знал, что никогда её не забудет, но должен жить ради Лаузерии.
* * *
Аловен сел напротив жены. Летнее солнце пекло немилосердно, но они любили посидеть во дворе и поболтать.
– Похоже, Империя доживает последние дни.
– Я так и знала. А что король?
– Готовится к принятию беженцев, – барон глянул в сторону забора. – Квейрил?
– Я пришла забрать Джаяна.
Она выглядела спокойной, но Аловен понял — не отстанет. Вещи мальчика были собраны и старший брат сам подвёл за руку младшего.
– Вот, Джаян, это твоя мама.
Квейрил пошла с сыном по улице, а Аловен смотрел им вслед, решая, правильно он поступил или нет. Наконец махнул рукой и пошёл домой.