Join the forum, it's quick and easy

Вы хотите отреагировать на этот пост ? Создайте аккаунт всего в несколько кликов или войдите на форум.
Поиск
 
 

Результаты :
 


Rechercher Расширенный поиск

Галерея


Мои романы.  Empty
Друзья Форума


Белая Стрекоза

Мои романы.  3840171
Создать форум
%D0%BA%D0%BD%D0%BE%D0%BF%D0%BA%D0%B0%2B%D0%9F%D0%BE%D1%8D%D1%81%D0%B8%D0%B8.png

Мои романы.

Страница 1 из 3 1, 2, 3  Следующий

Предыдущая тема Следующая тема Перейти вниз

  • 1

Мои романы.  Empty Мои романы.

Сообщение автор Лифария Пн 11 Дек 2017, 13:48

Пожалуй, выложу свое творчество и здесь. Почему бы и нет Мои романы.  309150196 study Мои романы.  23386
Тысячеликий.
Первая глава:"Рабство."
Рваное облако стыдливо пыталось прикрыть луну, словно нищенку лохмотья. Деревья даже с густой листвой напоминали скелеты, в кустах порой сверкали глаза хищников. Уханье совы звучало пугающе, но это была часть ночной музыки леса, в которой звучала тревога.Здесь не было места романтичным мечтаниям, в тенях таилась смерть, порой выпрыгивающая из кустов, чтобы забрать с собой. . Из кустов выскочила крупная ящерица. Темно-фиолетовая чешуя у основания головы переходила в сине-зеленый цвет. Луна осветила огромные безмятежные черные глаза. Постояв немного, она длинным языком поймала какое-то насекомое и ,деловито шурша, двинулась прочь. Раздался волчий вой, после чего кто-то побежал, громко ломая ветки. И вновь наступила тишина. Вот так, в незаметной на первый взгляд погоне смерти за жизнью, прикрытой сонным спокойствием, проходила эта ночь.
И посреди этой мрачности на поляне расположился лагерь солдат. Некоторые стояли на страже, другие расположились у костров с аппетитно побулькивающим супом или легли спать. Костёр треском нарушал здешний покой, огненным танцем отражался в чёрных глазах, таких же чёрных, как и коса сидящей у костра девушки. Маска мрачности сошла с лица, когда девушку сзади обнял светловолосый юноша, в его голубых глазах притаилась нежность.
Смутившись, она попыталась отстранить его:
-Ой, милый, ну не при всех же!
-А что?Неужели наши друзья будут возражать против того, чтобы я поцеловал свою красавицу-невесту? - ещё крепче обвив девушку, он прикоснулся губами к ее ямочке на щеке. - Чего ты такая печальная, Лод?
-Ах, Ларми, ты такой милый, заботливый, но даже ты не сможешь меня понять. Как там говорили при дворе, не помнишь? Хм, Грозная принцесса... Это неправда. Даже с мечом в руках и верхом я всё равно женщина. Где сейчас может находиться отец? А если с ним
что-нибудь случится, ты меня защитишь?
- Обещаю. Мы найдём Манделаса, клянусь тебе.
Лод встала и пошла к своей палатке, но оглянулась и Ларми прочёл в её глазах сомнение и битву со своими страхами. Со вздохом он вновь опустился у костра. Плечо щипало и ныло, а в ушах до сих пор звучал шум битвы. «Ничего мы не найдём, - уныло подумалось ему. - Да и где теперь его искать? Север наводнён орками, там уже ни одной деревушки не осталось.»
В отличие от окружающих, Лармарен не удивлялся тому, что принцесса выбрала именно его, простого воина. Иногда ему казалось, что император нарочно свёл их, ведь его почти сразу выбрали телохранителем самой Мелодлин. Вся жизнь Манделаса Великого крутилась вокруг осиротевшей дочери. Будучи монархом, он не мог уделять достаточно внимания своей малышке, но старался возместить ей это, чем только мог. На похоронах императрицы Манделас торжественно поклялся, что уже никогда не женится, потому что у него уже есть достойная наследница. Он уже начал обучать править дочь, когда началась война. Лармарен нервно вздрогнул и нахмурился. Императрица Мелодлин... Такого испытания их отношения не выдержат. Лучше, как сейчас, в опасностях, не зная, каким будет завтрашний день, зато вместе. Он должен её увезти. Настроение падало всё больше и больше.
Лод не из тех, кто легко сдаётся, она не бросит свою страну. И романтическими предложениями вроде «на берегу моря только ты и я» её не соблазнишь. Вот уже третий месяц воины во главе с принцессой Мелодлин вели охоту за орками. С первых же дней войны девушка заставила отца отпустить её наносить удары из-за спины, пока он с генералами поведут основные силы в бой. Увы, старания принцессы не увенчались успехом — всего лишь неделю назад столица Лесной империи Ладраэль был безжалостно разгромлен, а влюблённые остались в полной растерянности и без будущего. Как ни странно, Лармарен уже давно привык к запаху крови и шуму битвы, ведь до этой войны Мелодлин тоже воевала, притом быть полководцем и сражаться ей всегда нравилось больше, чем мирно сидеть во дворце. Мальчиком Лармарен впервые взял в руки оружие и влюбился в образ рыцаря Зифера. Несмотря на то, что этот рыцарь происходил из недружелюбного народа подземных гномов, многие мальчишки обожали сказки об этом вечно пьяном защитнике слабых девиц, который то в форме стражника, то в рядах армии шёл истреблять негодяев. Взрослея, мальчики начинали понимать, что Зифер и пальцем не пошевелил бы ради защиты своей родины, что он обыкновенный пьяница и волокита за юбками, а подвиги совершал в основном за звонкую монету и восхищаться переставали. То же самое произошло и с ним - мечты остались в душе горечью.
Лармарен заглянул в палатку к своей невесте. Она спала, но из-под одеяла блеснул меч. Покачав головой, он вздохнул от жалости к ней и к себе. Эх, сложно с ними, с сильными женщинами... Вот с Лод, например, точно не всё в порядке. Когда жених начинал слишком опекать и оберегать свою возлюбленную, она отдалялась, словно напоминая: « Не защищай!» и у него сразу опускались руки. Едва засиял рассвет, Мелодлин собрала всех своих солдат, а сама, заложив руки за спину, стала ходить перед ними вперёд-назад:
- Значит, так! Прежде всего хочу вам напомнить, что мы все находимся на войне, поэтому тот, кто хочет выжить, будет беспрекословно исполнять мои приказы. План такой: я беру трёх воинов и ухожу на разведку. Все остальные под предводительством Лармарена Пэльда
отправятся на юг. Живых орков убить, раненых эльфов собрать, мёртвых похоронить! Есть вопросы?
- Да, конечно же, есть! - вперёд вышел взволнованный Ларми. - Милая, ты что, прогоняешь меня, что ли?
- Так будет лучше для всех. Я уже приняла решение.
- Да при чём тут все?! Я говорю о нас, Лод, обо мне и о тебе! - он оглянулся на остальных, отвёл невесту в сторону и перешёл на раздражённый шёпот: Я готов мириться с тем, что ты мчишься в атаку впереди всех, словно сумасшедшая, заставляешь меня дрожать от страха за тебя! Но теперь тебе показалось мало и ты гонишь меня прочь!
Мелодлин улыбнулась. Гневное шипение Лармарена прозвучало как ещё одно признание в любви. Он прав и она это понимала. Но, с другой стороны, ей хотелось спасти свой народ, а не бежать и прятаться. Тыльной стороной ладони девушка погладила возлюбленного по щеке:
- Я люблю тебя, Ларми, но не могу позволить себе быть слабой, таская тебя за собой, словно сторожевого пса. То же самое должен сделать и ты — будь мужчиной, сделай это ради меня. Возьми обстоятельства в свои руки и мы всегда будем вместе.
Мягкие губы обдали его своим горячим дыханием и нежно прикоснулись к его губам. В такие моменты различия между ними исчезали, оставалась только нежность. Белое небо с немым неудовольствием смотрело на двоих, по-детски легкомысленно хихикающих и целующихся, но им было всё равно.
Лармарен и Мелодлин вернулись, держась за руки. Строгим взором принцесса окинула ряд стоящих воинов, но не нашла и следа насмешки, молча выбрала трёх самых ловких и пошла, ни разу не оглянувшись. Ларми одел шлем и повернулся к остальным: « Ну что,
ребята, идём обыскивать место?». Они видели, что под притворной весёлостью скрывается горькая обида. С этой воительницей любому пришлось бы нелегко. Но хоть Лармарен знал, о чём они думают, всё же не пытался сам себя пожалеть. Сердце влекло его назад, к ней, но Ларми шёл, пересиливая сам себя, словно пытался сорваться с привязи. Уже зайдя довольно далеко, он вдруг вспомнил, что Лод так и не дала определённого плана действий. Лармарен с досадой припомнил все известные ему ругательства и повёл отряд на место прошлого сражения. Здесь притаилась хищная ухмылка смерти. Отчаяние, страх, ненависть и боль застыли в мёртвых глазах. Смерть не делала различий и потому эльфы решили их не делать тоже. Забрав оружие, они сложили трупы эльфов и орков в огромную яму и тут на них напали. Под звон металла к мертвецам добавилось ещё несколько. Ларми вытер от крови меч и заметил сидящего на траве эльфа. Он улыбался, несмотря на боль — из пробитой стрелой руки двумя тонкими струйками стекала кровь.
- Ну что ж, возможно, я это заслужил, - заметил он, с улыбкой глядя на рану. - Тихая смерть не для меня.
- Не говори так, Айви! Ты нам нужен! Дай посмотреть. - Лармарен взялся одной рукой за пальцы Айви, другой выдернул стрелу. Брызнула кровь. - О-о-о! Нет, друг мой, так дело не пойдёт! Ты же истечёшь кровью! Нам всем нужна помощь, поэтому идём в город.
- А как же принцесса?
- Разведка продлится ещё несколько дней. Если нужно, я сам её найду, а теперь — вперёд!
Закинув раненых на плечи, здоровые пошли искать город. Небольшой ближайший городок спас их, как утопающего остров. Ларми зашёл в дом с цветком на вывеске и оказался посреди комодов с зельями и порошками. В воздухе витала пыль и тишина словно подрагивала в воздухе, как натянутая нить. Лармарен громко спросил:
- Есть здесь кто-нибудь?
Девушка, до этого казавшаяся просто частью комнаты, подняла голову. Перед ней на прилавке лежала какая-то книга. Белоснежная кожа,чёрные глаза и волосы оживили греющий сердце образ Мелодлин, только в этом лице не хватало суровости, присущей его невесте. Незнакомка ласково улыбнулась:
- Я вижу, вы впервые в нашем городке. Что ж, добро пожаловать. Меня зовут Квейрил.
- Приятно познакомиться, Квейрил. - Ларми осторожно пожал изящную нежную руку. - Я Лармарен. Послушайте, милая красавица, у меня к вам есть просьба... - В нерешительности он посмотрел на комод. - Эти зелья вы сварили сами?
- О да! Я готовлю их по своим рецептам и, поверьте, это того стоит! - Квейрил вышла из-за прилавка и подошла ближе. - Но по желанию могу сварить и по общепринятому. Что вас интересует?
- Мы с друзьями встретили стадо диких быков. Выжившим нужно много лекарств. Только никому об этом не говорите.
Она сдержанно ответила:
- Хорошо.
И скрылась в задних комнатах. Скучая, он подошёл к бутылкам и увидел своё отражение. Голубые глаза излучали печаль. Чувства подсказывали Лармарену, что Мелодлин просто ушла — возможно, гордая принцесса разлюбила его. Воспоминания щемящей горечью нахлынули, печалью отягощая сердце. Она всегда стеснялась обниматься или целоваться на людях, но не проявляла холодности. Что-то все время было не так. Неужели Мелодлин просто с ним играет? Может быть, это для нее развлечение, а не любовь? Он тут же начал убеждать себя:« Нет, Лод не могла отречься от меня! Пройдёт война и мы поженимся.» Грустные мысли прервала Квейрил, несущая целый ящик лекарств. Отдав лекарства друзьям, он ушёл в кузницу сдать в починку доспехи и оружие.
* * *
Положив здоровую руку под голову, Айви лежал неподвижно — малейшее движение пронзало болью. Умирающий орк успел изрубить ему ещё и ноги почти до кости и вот теперь он не мог даже сам себе перевязать раны. Коснувшись золотого кольца на безымянном пальце, Айви невольно улыбнулся. Два сердца, две буквы А означали брачный союз и страстную любовь, не забытую до сих пор . Алерита сразу привлекла его своей жизнерадостностью. Влюблённые поженились и у них родилась доченька Лиара. Семейное счастье рухнуло в один миг. Напившись на каком-то празднике, он оказался в постели с одной знакомой, а наутро пришла жена, заявила, что она следила за ним и не согласна терпеть лжеца даже ради Лиары. Айви не пытался удерживать супругу, понимая, что ей и так больно. С дочерью он не общался, чувствуя себя последним трусом, но не смел причинять ей боль. Лучше держаться подальше, чем быть гостем в собственном доме.
Не обращая внимания на вошедшую горничную, Айви осторожно попытался дотянутьсядо собственной ноги, но раненую руку словно огнём обожгло. С криком боли он согнулся, не в силах что-то сказать или сделать. Горничная посмотрела на Айви с сочувствием и
предложила: « Давайте я вам помогу.» Эльф наблюдал за тем, как быстро и ловко она разматывает бинты, пропитывая их мазями. Румяные щёчки и пухлые губки украшали девушку притворной скромностью. В бирюзовых глазах Айви мелькнула усмешка:
- Вы не горничная.
Милая улыбка сошла с лица хорошенькой девушки, но она не испугалась, а сложила руки на груди:
- Ну ведь и вы ранены не медведем и не диким быком, вопреки словам вашего друга. Времена выдались тяжёлые и если тут бродят разбойники, мы должны об этом знать.
Пристыжённый воин опустил глаза. Спору нет, прекрасная незнакомка действительно помогла ему, но всё же...
- Давайте, правда за правду, - подбодрила она. - Я вам расскажу о себе, а вы поведаете мне чуть-чуть о ваших приключениях.
- Даже не знаю, почему я должен вам доверять.
- Я не хочу сдавать вас страже или что-то ещё. Меня зовут Квейрил, я аптекарь и единственный человек в этой глуши, знающий целительство.
- Вам не нравится здесь жить? А-а, понимаю! Тогда почему вы не уедете?
- Не могу. У меня старенькие родители и младшая сестра Лабель, которая пока ещё неспособна исполнять свои обязанности.
- Она ещё ребёнок?
- Ей шестнадцать лет. Лабель хорошенькая, но глупая. Думаю, если б ей найти достойного мужа...
- Я прекрасно вас понял! Спасибо, но я женат! А вы сами-то замужем?
- Я?! Ну вот ещё! - фыркнула Квейрил. - За кого мне замуж выходить, за крестьянина? Или торговца проезжего очаровывать, чтобы потом сидеть и ждать его? Кстати, а не могли бы вы рассказать о Лармарене? - Мы с ним решили идти в армию вместе. Нам очень повезло, наши способности заметили. Потом я встретил свою жену, а Ларми невесту. Служба в личной страже императора...
Вошёл Лармарен. Девушка отвернулась, натянула чепчик на глаза и быстро вышла. Ларми поставил на стул мешок:
- Смотри, что у меня есть!
Медное изображение феникса огнём блеснуло на стали. Айви ужаснулся:
- Это же гвардейский доспех! Откуда он у тебя?
- Я получил его от человека, идущего к кузнице. Он... не захотел его отдавать.
- Понимаю, - хмуро протянул эльф. - А рассказать что-нибудь интересное он тоже не захотел?
- Без сознания много не болтают, сам знаешь. Что, опять думал о своих женщинах? - Ларми подошёл ближе. - М-да, снял бы ты это кольцо. Оно же напоминает тебе о потере!
- Когда я смотрю на него, мне кажется, что они всё ещё ждут меня.
- Ну тогда мог бы броситься в ноги и лежать, пока Алерита тебя не простила!
- А если серьёзно, то как ты собираешься искать императора?
- Я что-нибудь придумаю.
Думать Ларми решил пойти в таверну. Но как только он вошёл, тут же увидел грудь.Полуобнажённая, большая, она соблазнительно выглядывала из декольте. У него перехватило дыхание, лицо обладательницы этой красоты ускользнуло от его внимания, поэтому её ухмылка осталась незамеченной. Лармарен заставил себя поднять взгляд выше. Румяные щёчки, улыбающиеся губки и блестящие глазки ждали его. Квейрил. Рядом с ней сидела девушка. Не поднимая глаз, она теребила светлую косу. Квейрил жестом пригласила Ларми присесть:
- Рада снова тебя видеть, друг мой! А я вот... решила развлечься. Это Лармарен. Моя сестрёнка Лабель.
- Какие вы разные! - эльф сел. - Милые девушки, могу ли я вас попросить об одной услуге?
- Попросить можете, но я не могу пообещать, что выполню это, - промурлыкала Квейрил.
Он чувствовал, что в этих «больших спелых яблоках» с каждым вздохом подымалось предвкушение, как и в его теле. О Мелодлин Лармарен и думать забыл, ему хотелось наброситься на неё здесь и сейчас, но он взял себя в руки и спокойно изложил свою просьбу:
- Кхм. Понимаете, дело в том, что мы ищем императора Манделаса Тоирвеля, у нас есть подозрение, что он жив. Здесь мы видели у одного человека доспех имперского гвардейца. Вы ведь живете здесь и можете его знать. Поможете выведать, откуда у него этот доспех? Может быть, это приведет нас к императору!
Квейрил слушала с мечтательной улыбкой, подперев голову рукой. Казалось, его просьба не удивила и не испугала ее.
- Как интересно! Скажу вам, сразу поняла, что вы не похожи на здешних простаков! А раз так, не позволите ли предложить вам ответное поручение? - она накрыла его руку своей. - Я приду к вам и мы... обсудим все подробности.
* * *
Мелодлин кралась так тихо, словно её пугал звук собственных шагов. Темнота подкрадывалась незаметно. Огонёк впереди означал, что там лагерь. Лод затаила дыхание и стала обдумывать, с какой стороны к нему лучше подойти. И вдруг в полной тишине, как будто из воздуха, появился единорог.
IMG_20170916_172649.jpg.aae3e9a6136cf5f2eedea6d5f36145b4.jpg
Он мчался, блестя золотом гривы и копыт. Мелодлин крикнула:
- Эй! - Подойдя к остановившемуся коню, она с улыбкой погладила его морду: Ты ли это, Гларвинн?
- А кто же ещё-то! - Единорог с досадой отвернулся. - Бегал, бегал — ни человека, ни эльфа, ни орка! Даже не знаю, зачем я хоть кого-то искал!
- Не огорчайся, друг мой! - рассмеялась принцесса. - Меня-то ты нашёл, а значит, не всё ещё потеряно! Знаешь что, я не хочу подвергать тебя опасности...
- Я Хранитель и не могу стоять в стороне! - заявил Гларвинн. - Если даже принцесса отвергла мою помощь, значит, больше я тут не нужен!
Гордо встряхнув головой, конь хотел убежать, но Мелодлин задержала его:
- Подожди! Я просто хочу сказать, что твоя помощь может быть не такой, как ты думаешь. Мне нужно отыскать отца и заполучить помощь Каллдвайна.
- Каллдвайн?! Ну конечно! - фыркнул единорог. - Страна воров, проституток и интриганов — лучших друзей нам не найти!
- Гларвинн, ты всё прекрасно понимаешь. Наша Империя обезглавлена и, если я не найду отца, стану действовать сама.
- Будь осторожна.
Лод проводила его взглядом. Она давно дружила с этим гордым конём и знала, что он их не бросит. Быть может, эта встреча — хороший знак. Вдохновлённая этой мыслью, принцесса решила подобраться к лагерю поближе и вдруг... Сильный удар в голову сбил её с ног. Перепуганная девушка не успела понять, что произошло, когда у неё отняли оружие. Мощная рука в перчатке больно сдавила горло. Лод попыталась освободиться. Бесполезно. Страх и боль победили гордость и девушка упала.
- Не убивайте меня, не убивайте! Прошу вас.
Вместе с остальными эльфами связанную пленницу увели. Мелодлин не видела дороги от слёз. Бедный Ларми! Она виновата, а страдать будет он. Ну почему такая несправедливость? Лод покосилась на свой меч и её лицо украсила злорадная ухмылка. Родовой клинок Тоирвелей может выдать её. Но не всё ещё потеряно. Чем сильнее её унизят сейчас, тем приятнее потом будет месть.
* * *
Квейрил важно прошлась по комнате и без приглашения села в кресло. Лармарен сел напротив, пытаясь сдержать чувства, какие вновь вызвала эта белая грудь. Неужели она всегда так одевается? Да нет, в аптеке он видел скромную девушку. « А Квейрил красивее, чем Мелодлин» - подумал юноша, а вслух спросил:
- Что за поручение вы хотите мне дать?
- Всё очень просто. Вы привезёте мои товары в Бершель и доставите пару моих писем. За фургон отвечаете головой. Всё ясно?
Не вставая, она подалась вперёд. Губы маячили в опасной близости от лица Лармарена. Он вздрогнул, с трудом подавил стон, но руки сами сжались в кулаки. Ларми злился — на себя, на обстоятельства, на любовь к Мелодлин, на то, что не мог забыть обо всём.
- Всё ясно? - повторила Квейрил.
Лармарен от неожиданности ещё раз дрогнул и кивнул. Юноша чувствовал себя добычей перед хищницей. Ни радости, ни страха это в нём не вызывало.
- Квейрил, я хочу сказать тебе... - нежно взяв её руки в свои, Лармарен прислонился лбом ко лбу девушки и закрыл глаза, - там, в таверне, ты предстала передо мной такой роскошной женщиной, о которой мечтает любой здравомыслящий мужчина!
- А ты... здравомыслящий?
- О да!
Не в силах больше сдерживаться, он страстно впился губами в её шею. Пальцы развязывали шнурки на ее платье. Глаза Квейрил затуманились желанием, она прижала к себе его голову:
- О, мой прекрасный любовник, ты ведёшь себя так, словно у тебя никогда не было женщины!
- Так и есть! - ему наконец удалось освободить это белое тело от одежды.
Согнутое колено скользнуло по ноге Ларми, рот приоткрылся в улыбке победительницы, безмолвно призывая к поцелую, а руки смело ласкали его тело. Резко подхватив Квейрил, Лармарен осторожно положил её в постель и, стоя на коленях, руками и губами они вновь разжигали друг друга. Эта девушка не знала удовольствия сближения, но вела себя так, будто занималась этим всю жизнь.
Открыв глаза, молодая женщина увидела одевающегося Лармарена. Натянув штаны,
он сел на кровать и поцеловал ее.
- Куда ты теперь?
- По твоему поручению, дорогая. Не переживай, ещё увидимся.
Не вставая с постели, Квейрил посмотрела в окно. Ни торжества, ни злорадства, вчера полыхавшего страстью в глазах, не осталось. Задумчиво-серьёзно она изучала солнце и деревья, с чувством, будто только что родилась. « Он не придёт, - с грустью подумала молодая женщина. Квейрил знала, что нужна своим односельчанам. И если они настолько глупы, чтобы не принять целебное зелье из рук шлюхи — глупость не лечится.
* * *
Мелодлин не проронила ни слова, ни слезинки во время пути. Их доспехи и оружие унесли, но гордая принцесса даже не глянула в сторону своего меча, Шисса-Громовержца, чья золотая рукоять блестела на заходящем солнце. Пропуская мимо ушей разговор торговца с двумя покупателями, она не удивилась, когда ей задрали рубашку до горла — так проверяли здоровье раба. Лод встретилась взглядом со светло-фиолетовыми глазами второго, похожего на беспомощного напуганного щенка орка. В ответ он опустил глаза. Первый, высокий и седой, опустил рубашку и повернулся:
- Ну как? Тебе нравится?
- Д-да. Берём, - орк выдохнул, словно пытаясь примириться со своей участью.
« Странно, - подумала Мелодлин. - Он опечален так, словно в рабы берут его, а не меня.» В цепях девушку привели в кузницу, чтобы провести обжигание рабской меткой. Когда раскалённый металл коснулся кожи, ни один мускул на лице девушки не дрогнул.
Она вновь пристально заглянула в глаза своему хозяину и выдавила улыбку. С неё сняли цепи и повели в хижину.
- Будь мужчиной, Хидер!
- Постараюсь, – обещал Хидер.
Лод поняла смысл сказанного и это повергло её в уныние. Он протянул руку к её груди, но вдруг передумал и спросил:
- Тебя как зовут?
- Лод.
- У меня... у меня есть просьба, - странная для орка нерешительность насторожила и смутила Мелодлин. - Мать и дядюшка хотят, чтобы я поскорее нашёл женщину. Они говорят, что так я стану настоящим мужчиной, но я... говорил с людьми-рабами и хочу, как у них. Ты поможешь?
IMG_20170819_175905.jpg.ec1f52335eed36b8c6bce0d153b84bc6.jpg
Принцесса молчала. Она любила Ларми и хотела принадлежать только ему и всё же мысль, что она отвергнута, злила её. Девушка заглянула в его глаза. Почему-то ей стало невыразимо жаль своего хозяина. Они шли во взрослую жизнь слишком разными путями. Мелодлин Грозной никто, кроме отца, не посмел бы возразить — она умела внушить страх яростной речью, нисколько не заботясь о любви окружающих. Наверно, принцесса понимала, что аристократическое общество Империи мало чем отличается от такого же общества в любой другой стране. Этот клубок змей любил хитрость и уважал силу.
Хидер, как и она, оказался сиротой: его отец погиб во время охоты на кабанов, которых в этих краях было великое множество. Чтобы воспитать сына, вдова стала пятой женой дяди-вождя. Вместе дядя с матерью жёстко воспитывали не смевшего им слова сказать ребёнка. Кажется, этот большой и неловкий, но так и не выросший орк хочет свободы.
« Похвальное стремление» - мысленно сказала Мелодлин. Чёрные глаза потеплели, она почувствовала необходимость помочь ему.
- Раздевайтесь, - приказала Лод.
- Что?!
- Раздевайтесь же! - повторила девушка уже шёпотом. - У вас трудный выбор, хозяин: вступить в долгий и, скорее всего, бессмысленный спор или... убедить их в том, что вы по-прежнему тихий и послушный сын.
Хидер опустил глаза. Спору нет, она права, но лгать было страшно. Нерешительно коснувшись рубашки, он отдёрнул руки, словно обжёгся. Мелодлин раздражённо вздохнула, швырнула на пол одеяло, разбросала всю одежду... Подкравшись к двери, вождь услышал женский шёпот:
- Ах, мой хозяин, ты так могуч, так прекрасен! Я навсегда останусь верной тебе!
Он молча ушёл на цыпочках. Мелодлин и Хидер посмотрели друг на друга и улыбнулись, сдерживая смех. Девушка блаженно выдохнула и повернулась на спину. Вот и она — её первая маленькая победа. Нужно бежать, а затем найти союзников. Манделас пытался справиться с орками сам и дочь его за это не осуждала. Ведь никто не ожидал, что племена объединятся и станут угрозой даже для могущественной Лесной империи. Она всё преодолеет и отыщет их — отца и любимого.
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 2

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Пн 11 Дек 2017, 13:49

Вторая глава:"Ловушка."
Айви шёл с обнажённым мечом и прислушивался к каждому шороху, как дикий зверь.Мысли об Алерите занимали его всё время пути. Он побаивался принцессу, но гордился возложенным на него делом. Пока возлюбленная супруга воспитывала их дочь, брошенный муж и отец не мог для себя решить, вернуться и умолять о прощении или отдать жизнь военной службе Империи. Айви частенько напоминал себе, что, будучи живым, он убьёт ещё много врагов. Не спеша он с сопровождающими двигались навстречу просыпающемуся утру. В целом, Бершель ему понравился: здесь была церковь с колокольней, большая( хотя и единственная) мощеная площадь, множество лавочек... Раньше Айви не доводилось бывать за пределами Империи и, хотя это было ничем не похоже на его родину, ему приглянулся уют этого места.
Согласно указаниям, его ждали в юго-западной части города на пересечении Крестьянской улицы и Волчьего переулка. Это место находилось за Центральным кварталом. У Айви сложилось стойкое впечатление, что он рассматривает обратную сторону зеркала, в котором яркими красками переливалась жизнь. Не зная, что делать, эльф решил немного подождать. Они появились из ниоткуда, вооружённые ножами, топорами и простыми палками. Айви остался единственным воином среди сопровождающих фургон. « Вот он, конец! - мысленно произнёс воин. - Простите меня, принцесса. И ты прости, друг.» Очнулся эльф после недолгой потасовки на том же месте, всё тело невыносимо болело. Он понял, что его обобрали дочиста. Униженный Айви вернулся в гостиницу. Оплатить потерю он не может — ни зелий, ни денег в таком количестве простому воину достать негде. Может, лучше бы он правда умер. Владелица не простит случившегося, но скрыть от неё невозможно. Айви мог полагаться только на себя, но решение принял за всех. В аптеку эльф вернулся поздно ночью, не чувствуя ног от усталости. Она как раз запирала дверь, когда он подошёл:
- Квейрил, привет! Случилась беда!
- Что такое?
- Я Айви, друг Лармарена. Он попросил меня отвезти ваш фургон и я отвёз... но меня ограбили.
Квейрил от возмущения выронила ключ. Её руки задрожали, но уже в следующее мгновение она вцепилась в его шею:
- Ты спятил?! Да ты хоть понимаешь , что наделал? Ты от них, да?!
- От кого?!
Поняв, что выдала сама себя, молодая женщина в ужасе зажала себе рот. Он преобразился:
злость и изумление изменили бирюзовые глаза, они стали темнее. В одно мгновение Квейрил из обвинительницы превратилась в обвиняемую.
- Так это ты.. Ты подстроила ловушку Лармарену, но не знала, что в неё попадусь я да ещё и выживу! А я, дурак, думал: для чего она притворилась горничной, для чего стала расспрашивать о моём друге? Я скажу, для чего! - он грубо схватил Квейрил за волосы, прожигая взглядом. - Да ты просто влюбилась и хочешь, чтобы Ларми попал в неприятности и зависел от тебя! Удивлена, что я догадался?!
- Успокойся, я тебе всё сейчас объясню, - она отпёрла дверь и завела его подальше от дождя. - Это... длинная история, так что наберись терпения. Всё началось в прошлом году, за месяц до Дня роз, - Айви молча поднял правую бровь, вспомнив неизвестную болезнь, бушевавшую в Эримгеме. - Я поехала в Бершель, где больше всего больных и случайно встретила знакомого. Он тоже заболел и вскоре умер. Эта смерть не была напрасной — благодаря ему мы нашли лекарство, которое может быть и ядом. Нашлись желающие завладеть рецептом, у нас начались неприятности.
- Но почему ты не пожаловалась страже?
Квейрил подняла глаза и с недоверием взглянула в его лицо. Под сочувствием молодая женщина ощутила подвох. Губы сами растянулись в глупую улыбку и она неожиданно рассмеялась:
- А вы-то сами как думаете, под силу женщине, закрывшись щитом закона, объявить войну головорезам? Но вы... вы сильный воин, - Квейрил легонько коснулась его могучей руки, - и выглядите таким умным... Может быть, вы мне поможете? А я расскажу, откуда гвардейский доспех.
- Да, поможете, у меня нет выбора, - Айви встал и ушёл не прощаясь.
Он не поверил ни единому её слову, но узнать правду решил сам. Вернувшись в Бершель, на сей раз эльф поселился в самой дешёвенькой гостинице. Денег у Айви совсем не осталось, поэтому он предложил себя в качестве работника. Наемников здесь хватало, поэтому он стал работать в той же таверне, где жил. Гордый эльфийский воин преобразился, занявшись традиционно женской работой. С тяжёлым, до краёв наполненным ледяной водой ведром мыл полы, бегал с подносом и даже как будто повеселел, хотя и не знал, что дальше делать.
Спустя неделю, в воскресное утро все отправились в церковь. Оставшийся в одиночестве Айви повязал фартук и подошёл к корыту с водой. Серо-коричневый цвет воды словно слился с каштановыми волосами в пятно, из которого выделялись только бирюзовые глаза. Вошёл гном. Старая шляпа с пером и потрёпанная дорогая одежда указывали на то, что это обнищавший аристократ. Эльф наполнил кружку, но посетитель смотрел не на эль — на Айви. Смотрел пристально и с интересом.
- Я тебя раньше не видел. Ты новый хозяин?
- Нет, он в церкви.
- А-а, церковь, - разочарованно махнул рукой гном. - Знаю я этих священников! А ты кто?
- Айви Гэстейл, уроженец Лесной империи, к вашим услугам.
- Гурикон Бюфаль, обломок семейства, сотню лет назад правящего побережьем! - он представился громким хриплым голосом, выпил и добавил: Золото вовсе не обязано блестеть, зато в руках оно имеет больше власти, чем на голове! Купцы ведь тоже порой играют в политику.
- Самую большую власть имеют любимые правители, - сдержанно ответил Айви и
насмешливо улыбнулся: Так как же разорился род Бюфалей?
Гурикон нахмурился, поглаживая огненно-рыжую бороду, заплетённую в короткую, но толстую косу. Айви налил ещё эля:
- Вам нечего стыдиться, ведь вы ни в чём не виноваты!
- Это верно. В то время я был мальцом полгода от роду. Мой дед, глава семьи Ришен заключил как-то раз сделку с Гильдией кузнецов о поставках ремесленных инструментов, а также с Гильдией алхимиков о масле для смазки и кислоте для смывки ржавчины. Поначалу дела шли прекрасно, но потом не приехала столичная партия. Дорогу к Фалленму нельзя назвать безопасной, поэтому мы нанимали охрану. Стража вела расследование, даже напали на какой-то след, но вместо масла и инструментов нашли... яды и оружие. Страшные обвинения, фальшивые бумаги на суде сделали своё дело. Ришен остаток жизни провёл в
темнице, а настоящий преступник остался на свободе! Я могу вернуть богатство, только если верну доброе имя, понял?
- Так цель в деньгах? - добродушно рассмеялся Айви. - Ну конечно, я же забыл, что говорю с гномом!
- А ты на себя посмотри! - проворчал Гури. - Ты хочешь сказать, будто ты всем доволен, да?
Эльф с полуулыбкой оглядел свой грязноватый фартук и усмехнулся:
- Это моя служба, мой долг, а ты прилетел, как вольная птица! Хотя... я тебе немного завидую, друг мой. Ты можешь остановиться, если передумаешь, а я нет.
- Выкладывай.
Рассказ Айви слушал очень внимательно, подперев голову. Маска ворчливости сошла с лица, хмурая озабоченность придала серьёзности. Ужасная догадка, словно молния, тревогой вспыхнула в его голове. Гурикон поднял голову:
- Как ты сказал — Квейрил Фелузан? Кажется, я знаю эту женщину! Эта такая... ммм, с черными глазами и волосами до плеч? Аптекарша из Римора?
- Она, - подтвердил эльф. - Опасная женщина, явно затевающая что-то недоброе. Ей нужен Ларми, в этом нет сомнений.
- Бершель маленький городок, но и сюда добрались «работники ножа и кинжала». - Он придвинулся ближе и таинственно понизил голос: В Фалленме порядком заправляют две банды, Полосатые маски и Стальные когти. У них есть люди даже среди благородных. Я расскажу побольше, только не здесь!
Гури пришёл к нему поздно ночью и поведал историю, которую совсем недавно узнал сам. Банда Полосатых масок получила своё название благодаря грабежам в масках наподобие дворянских, прикрывающих верхнюю половину лица с завязывающимися ленточками. Их первый атаман, некий Рамель Герстен, по слухам, был королевским бастардом, но никто не смог их доказать. Преступление превратилось в источник лёгких денег, половину из которых забирала стража, изредка для вида забирая в темницу то мелких воришек, то слишком «разгулявшихся» грабителей. На трон местного преступного мира село третье поколение Герстенов. Приближалась тёплая золотая осень.
И вдруг членов Полосатой маски и стражников стали находить мёртвыми и зверски изуродованными. Никто не знал, кто способен на такую чудовищную жестокость: люди обвиняли друг друга во всех смертных грехах, предполагали нападение оборотней... Загадка разрешилась сама собой, когда одного из убийц поймали. Стало ясно — пришли враги.Профессиональные убийцы славились любовью к кровопролитию, невероятной ловкостью и особым оружием: стальными перчатками с огромными когтями. Плохо вооружённые и необученные Маски оказались неспособны противостоять Стальным когтям. Вмешательство королевских солдат многих отправило на гильотину и виселицу. И, хотя наступило затишье, обе банды остались существовать. Власть Полосатых масок дала первую трещину, а Стальных когтей указ королевы наградил правом законного существования, что в то безумное время никого не удивило. Гурикон взволнованно продолжил:
- Так вот, именно Рамель Герстен опозорил мою семью! Я съездил в Фалленм, поговорил с
нужными людьми и получил вот это.
Айви изучил бумаги внимательно, но без особого интереса. Оказалось, подробности той
злосчастной сделки. Неожиданно одна мелочь привлекла его внимание.
- Что это? - его палец остановился на коротеньком списке в уголке, обведённом чернилами.
- Артефакты! - громко прошептал гном. - Предметы, которые благословили сами боги! Хочешь?
- Хочу! - Бирюзовые глаза Айви загорелись. Он вдруг почувствовал страстное желание поделиться с этим малознакомым гномом. - А знаешь, у принцессы есть волшебный меч!
- Ого! А... откуда ты знаешь принцессу?
- Служил я ей, понимаешь? Клятву верности давал и теперь, - веселье погасло в его лице, - должен её исполнять.
- Ты говоришь как моя покойная жёнушка! «Я должна, я должна»! А где же «я люблю» и «я хочу»?
Айви рассмеялся, но в этом смехе звучали боль и отчаяние.
- Я хочу сидеть дома, у тёплого камина и играть на лютне для жены и дочери! У меня есть идея, - он положил руку на плечо гнома. - Нам надо вступить в одну из этих банд. Только изнутри мы сможем узнать эту проблему.
- Я должен подумать. Спокойной ночи.
Он нисколько не сомневался, что его ограбили именно Полосатые маски. Может быть, Квейрил подумала, что он как раз из них? В банде Полосатых масок его могут узнать, Стальные когти вряд ли что-то знают. Гурикон появился только через неделю.
- Не хочу видеться с твоим жирным и жадным хозяином, - пояснил он. - Надо сделать так: ты вступишь в Стальные когти, а я в Полосатые маски. Тебе придётся поехать в Фалленм, а я останусь здесь. Да и... гном вложил в руку эльфа золотой. - Они дорого берут. За обучение.
Господин Бюфаль с довольным лицом покинул таверну. Лицо на монете напомнило Айви Алериту. Этот, казалось бы, бесстрашный воин на самом деле очень боялся встречи с любимой женщиной и девочкой с такими глазами, как у него. Мысли о семье занимали Айви всю дорогу. Фалленм покорил его с первого взгляда: большой город отличался от других столиц тем, что в нём присутствовали и милые сердцу полудеревенские улочки, и роскошь площадей. На одной такой площади Айви нашёл огромный дом из чистого мрамора. Затаив дыхание, эльф смотрел на статуи, тоже из мрамора, застывшие в самых невероятных позах. Внезапно ему стало очень стыдно от нахлынувших мыслей. Что же он творит? Айви Гэстэйл, гвардеец императора, стоявший на дворцовой лестнице с флагом в руках, опускается на самое дно! Он очень хотел, чтобы кто-нибудь остановил его, поэтому пришёл в ближайший монастырь и попросился на ночлег. Монахи охотно пустили его. За окном шумел дождь, а эльф писал.
« Дорогая Алерита!
Прежде всего я хочу признаться, что до сих пор люблю тебя и Лиару. Знаю, в это трудно поверить после случившегося, на моих плечах лежит груз вины и снять его может лишь смерть. Или ты. Я совершил ужасную ошибку и теперь иду навстречу опасностям. Чтобы извалять своё имя в грязи. У меня на раздумья совсем немного времени. Если через две недели я не увижу тебя в порту, я буду знать, что ты меня разлюбила.Твой А.»
Вложив перо в чернильницу, Айви задумался. Не слишком ли жестоко он поступил? Требуя любви от жены, отец и муж звал вместе с ней и дочь. Умом он понимал это, но сердце терзал страх и он хотел увидеть родных перед возможной смертью. В них были его слабость и одновременно сила.
Случайных заработков с трудом хватило на тринадцать дней в таверне. Утром четырнадцатого дня Айви стоял в порту. Море то и дело обдавало всех брызгами. Корабли прибывали один за другим, но дорогих его сердцу женщин он так и не увидел. В отчаянии эльф вернулся к тому дому из мрамора. Внутри он оказался ещё более величественным, чем снаружи: высокие потолки, ковры, большие залы, в которых занимались будущие убийцы...
Айви приняли и отправили в комнаты новичков этажом выше. У опытного воина сложилось впечатление, что эти юноши и девушки понятия не имеют о том, к чему готовятся. Беспечная, наивная молодость давно оставила его. Ему сразу объяснили, что никаких заданий он не получит, пока не закончит обучение, а это ещё несколько лет. Он хотел написать об этом Гурикону, но денег за доставку не осталось.
Айви лёг спать и жалость нахлынула волной. Гордость шептала об унижении, просила быть сильным. Внезапно он почувствовал себя счастливым, потому что начал ворошить воспоминания. «Алерита, любимая» - прошептал он и заснул с улыбкой. Утро встретило Айви холодом. Он облачился в белый костюм и прошлёпал босиком на первый этаж. Зимой здесь никто и не думал давать одежду потеплее или обувь — занятия и так разогревали невероятно.
У двери стояла Квейрил. Молодая женщина не заметила его, потому что говорила с высоким даже для эльфа незнакомцем. Айви сразу догадался, что это и есть атаман Стальных когтей, хотя раньше его не видел. На цыпочках пройдя за ближайший столб, он мог слышать каждое слово. Квейрил печально улыбнулась и опустила глаза:
- Я думаю, опять эти бродяги постарались. Жалкие глупцы. И что нам теперь делать?
- А ты не переживай, милашка, сделаем всё, только не забудь о благодарности.
- Риден, если ты об этом, то я не согласна. Я отплачу тебе любым другим способом. Идёт?
- Ладно, потом поговорим. Вы кто?
Айви осмелился выглянуть и лишился дара речи: до боли знакомые светло-рыжие волосы, выбившиеся из-под невзрачного тёмно- коричневого платка, словно вышли из вчерашнего сна. Она открыла рот, но тут раздался голос законного супруга:
- Здравствуй, Лерит.
Эльфийка повернулась. От внимания Айви не ускользнула вспышка радости в больших синих глазах. Отец перевёл взгляд на дочь. Девочка прижалась к матери,ее бирюзовые глаза выражали настороженность. Он присел на корточки:
- Лиара, я твой отец. Ты... рада меня видеть?
Она вопросительно перевела взгляд на Алериту, та улыбнулась и кивнула. Осторожно, словно по качающемуся мостику, Лиара подошла к Айви. Впервые за столько лет он крепко сжал дочь в объятиях. Сердце Лерит наполнилось теплом. Она наконец обратила внимание на стоявшего рядом эльфа:
- Меня зовут Алерита Гэстэйл, я приехала проведать своего мужа.
- Риден, очень приятно. - Улыбнулся тот и шепнул: Передайте своему мужу, что женатые
ученики живут в западном крыле.
И ушёл. Молодая женщина робко приблизилась к Айви и вложила свои руки в его:
- Наш корабль задержался из-за шторма. Пойдём поговорим.
Он не удивился, что жена с дочерью так легко нашли его, потому что заранее предупредил доставлявшего письмо купца на случай, если встреча в порту не состоится. Родители отправили Лиару поиграть с другими детьми, а сами остались поговорить.
- Я полагаю, ты знаешь, куда попала.
- Совершенно верно. Не могу тебя поддержать, милый, но... Что я могла бы изменить? Любой шаг вправо или влево стал бы предательством Родины и твоей принцессы.
- Я благодарен тебе за то, что ты не ревнуешь меня к ней.
- Вот видишь, к чему это привело, - упрекнула мужа Лерит и встала. - Поможешь донести вещи?
- Что?! Ты... ты остаёшься?
- Я люблю тебя, Айви, - молодая женщина присела и нежно провела ладонью по щеке, - хотя мне казалось, что это чувство прошло. Но я всё равно не хотела новых отношений и скажу честно: даже если бы император позволил разводы, я бы на него не согласилась.
Долгожданное возвращение любимой вместе с радостью принесло и тревогу. Чтобы как-то справиться с ней, эльф после занятий пришёл в тот монастырь, где переночевал. Торжественной тишиной встретили стены. В зале он увидел молящегося священника.
- Брат Тоба, я не вашей веры, но вы говорили, что священник должен помогать всем?
- Не нужно говорить мне «вы». Я не хозяин, я духовный брат, - ответил старичок, - для тех, кто согласен меня слушать. Если ты хочешь совет, ты должен исповедаться.
- Хорошо, святой брат. - Они сели спинами друг к другу. Айви вздохнул и закрыл глаза. - Я воин. С детства меня учили убивать, как и моих предков. Потом я попал в имперскую гвардию и радовался судьбе дорогостоящей игрушки. Я привык избавляться от чужих врагов и тешил себя мыслью, что защищаю свою семью, но понял, что из защитника я стал преступником. Моя жена не одобряет этого, я вижу это по её глазам. Что делать тому, кто может всё исправить убийствами и ложью?!
- Не твоя вина, что других способов нет. Твоя душа чиста от ненависти, но ты видишь других насквозь и умеешь отличать добро от зла. Иди избранным путём, сын мой, но постарайся не лгать и не убивать, если без этого можно обойтись.
Айви вернулся с чувством огромного облегчения. Он всё ещё чувствовал начало длинного и опасного пути, но разве он уже не стоял на этом пути? Бросить на произвол судьбы императора, как живого, так и мёртвого, он не посмел. Лерит сидела на кровати, когда он пришёл. Эльфийка подошла к мужу, пристально заглянула в его глаза и положила руку на его плечо:
- Когда ты ушёл, я возненавидела тебя, хотела твоей смерти. Думала, забуду, что вообще замужем была! Но Лиара не дала мне этого сделать. Она расспрашивала о тебе. Но это было в прошлом, а теперь я не смогу оставить тебя.
- Любимая, если мы погибнем, перед этим ты должна позаботиться о безопасности нашей девочки.
- Да... да, мы можем погибнуть, - Алерита напомнила это скорее себе, чем ему, - но разве опасность — не лучший повод забыть все обиды?
- Ты права.
Айви привлёк Алериту к себе и она поцеловала его. Они будто вновь стали детьми. Почти забытое чувство полёта и сладкой нежности по крупинкам восстанавливалось из увядающей розы любви. За окном бушевала гроза, вспышки молний освещали две переплетённые фигуры. Они слишком хорошо знали о том, что их завтра ждёт. Ответственность усложняла жизнь этой пары. Долг перед родиной стоял для Айви выше семьи.
Лерит полюбила его именно за невероятную способность быть сильным и при этом обожествлять своих
авторитетов. Из толпы девушка наблюдала за его горящими глазами. Внешне воин казался
спокойным, но неожиданно для себя Алерита почувствовала восторженное замирание его
сердца, когда Айви поднимался по полукруглой Церемениальной лестнице и становился на
одно колено. « Он боится своего императора» - поняла Алерита. В тот же вечер Айви решил
отпраздновать это событие. Лерит пригласил один из его друзей. С весёлым хозяином дома
они сразу обратили друг на друга внимание. Их любовь оказалсь танцем, закружившим всю
жизнь. Даже после рождения Лиары супруги не сумели по-настоящему повзрослеть, зато
теперь на них свалились серьёзные неприятности.
Алерита готовила завтрак, когда вошёл сонный Айви.
- Доброе утро!
- Доброе, - кивнул эльф и поцеловал жену. - Как ты спала сегодня?
- Хорошо, но... - озабоченно ответила Лерит и вздохнула: Тебя ждёт Риден. Не знаю уж, чего
он хочет, но у меня дурное предчувствие.
- Не бойся, любимая.
Он бодрился, хотя молодая женщина видела, как муж волнуется. Айви зашёл к Ридену и
понял, чем так гордились Стальные когти. Их лидер воистину обладал аристократическим
характером, всю жизнь превращавшим в искусство.
- Садитесь. Обычно я не даю задания новичкам, потому что их можно только испортить, но...
У меня изменились обстоятельства. Вы сразу привлекли моё внимание. Все эти дети приходят сюда лишёнными всего того, что у них было. Я даю им еду, одежду, возможность мстить и они мне благодарны. Но вы пришли взрослым и совершенно добровольно. У меня много врагов за пределами ордена, мне нужно доказательство верности. Убей Сафида Герстена, Допена Келля и Гурикона Бюфаля.
Айви вышел с дрожащими руками. Он должен убить Гурикона? Но почему? Этот гном успел себя выдать? Алерита отпустила мужа со слезами на глазах. Лиара не проронила ни слова, ни слезинки, но её растерянный взгляд запал отцу в душу навсегда...
Он ходил вперёд-назад, поёживаясь от холода, особенного на краю села.
- Тобой заинтересовались мои новые «друзья», - без приветствия заявил Айви.
Некоторое время мужчины молча смотрели друг другу в глаза: эльф вопросительно, а гном с упрёком. Наконец Гури вздохнул:
- Отправляя тебя в Когти, я тогда ещё не знал, что ученикам они задания не дают. А узнал — решил, что буду пока действовать сам. Собрал ребят и ограбил принадлежащий Стальным когтям склад. У меня есть для тебя подарок. Никому не говори и не показывай.Брови Айви удивлённо поднялись, когда в его руке оказалось кольцо. Оно было золотым с красным камнем. Отсутствие блеска в камне почти сразу бросилось в глаза. От кольца исходило странное тепло. Он хотел коснуться камня, но гном остановил:
- Не делай этого.
- Так ты даришь мне это кольцо? Зачем?
- Я отдаю его тебе на хранение. У меня его могут найти.
- Понимаю. Но и это ещё не всё. Риден приказал мне убить ещё двоих — Допена Келля и Сафида Герстена.
- Он что, убить тебя хочет?! - возмутился Гурикон. - Они окружены охраной, которая умереть за них готова! Сафид — нынешний главарь Полосатых масок, а Допен Келль — богатый торговец! Знаешь что? А поехали к нему! Там и решим, что делать!
Допен Келль оказался полукровкой, который сумел разбогатеть умелой игрой на обстоятельствах. Как ни странно, жил он в Лесной империи, так что Айви ещё раз увидел свою родину. Обдумывая, что они скажут, Айви и Гури подошли к дому. Хозяин вышел:
- Вы ко мне?
- Да... У нас важное дело, Допен. Я Айви, а это мой друг Гурикон. Стальные когти хотят от вас избавиться.
Допен тихо рассмеялся:
- Не удивлён. Единственное, что объединяет Стальные когти и Полосатых масок — это стремление выжать из тех, кто способен зарабатывать большие деньги, якобы за услуги, которыми приличные люди не пользуются. Они хотели войны и получили её. Только это будет моя война, стража здесь ни при чём. Вы пришли мне помочь?
- Я не могу участвовать в открытой войне. Там мои жена и дочь! - испугался Айви.
- Хорошо, - усмехнулся Допен. - Я с удовольствием приму чужие правила игры, если они оставляют мне возможность выиграть. Как насчёт вас двоих? Я нанимаю вас в качестве шпионов.
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 3

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Пн 11 Дек 2017, 13:53

Третья глава:"Новые союзники."
Вернувшись, Айви бросил вещи в комнате и пошёл к жене. Среди жён и взрослых дочерей учеников она уже чувствовала себя как рыба в воде. Лерит смеялась и разговаривала, но заметила его и улыбка сошла с лица. Боль кольнула его в сердце беспокойством. Любимая не рада его видеть?
- Добрый вечер, милая, - он поцеловал жену в щеку. - Что-то случилось?
- Не ожидала тебя сегодня встретить.
- Ты не рада?
- Я устала, - не глядя на него, ответила Алерита. - Пойдём разбирать твои вещи.
Весело что-то насвистывая, он вынимал вещи. Вдруг на его руку легла рука. Синие глаза излучали боль, сочувствие и... презрение.
- Что с тобой?
- Айви, что ты натворил? К нам пришёл священник и ругается с Риденом уже целый час! Это твоих рук дело?
- Нет... - растерялся Айви. - Враг Стальных когтей задумал подстроить одно, ммм, дельце...
- Что ещё за дело?
На лицо Алериты опустились тени, глаза настороженно сверкали — такой он не узнавал её.
Эльф взял лицо Лерит в свои руки:
- Любовь моя, я просил тебя вернуться лишь в том случае, если ты меня любишь! Хоть ты и здесь, сердце твоё опустело, я чувствую!
- Я выходила замуж за наивного юношу, но его душа и мысли были чисты, а теперь... - Молодая женщина смахнула с себя его руки и горько зарыдала: Мне страшно, Айви! Я забрала Лиару и приехала к тебе, потому что искала защиты, а тут...
Не договорив, она выбежала из комнаты, Айви выбежал за ней и вдруг остановился:
- Брат Тоба?
- Я запомнил тебя, юноша. Теперь вижу, что за путь ты избрал, но я не вправе осуждать тебя,
только этот путь — тупик.
- Подождите! - Лерит подошла ближе. - Я его жена. Ответьте, мудрый брат: стоит ли причинять боль... ребёнку, если это спасёт Лесную империю?
От внимания Тобы не ускользнуло направление взгляда Лерит. Она спрашивала мужа, а не
священника. В глазах Айви блеснули слёзы, ему было невыносимо видеть жену такой, ведь из их отношений ушло понимание.
- Прости, но я тебе не верю. Я видел твоё счастливое лицо там, на кухне. Ты боишься меня?
- Вы оба неправы, - спокойно вмешался Тоба. - Вы должны уметь принимать перемены.
И ушёл, оставив супругов растерянными. Айви пристально взглянул на Алериту и только повернулся — вошли паладины и начали обыск. Ученики и учителя не могли понять, что происходит. Зато понял Айви. Он побежал к своей комнате, рванул дверь — и его сердце остановилось. В руке одного паладина находилось то самое кольцо, которое передал Гури. Риден стоял рядом с беспечным видом. Вбежавшая Лерит заметила его ухмылку, присела на корточки и, крепко обнимая напуганную Лиару, бросила на Ридена настолько мрачный взор, что и он тоже помрачнел. Продолжая держать кольцо двумя пальцами, паладин повернулся к Ридену:
- Значит, вы не держите никаких запрещённых артефактов? Боюсь, вам придётся пойти с нами.
Арестовали не только Ридена, но и Айви. В этом не было ничего удивительного, орден паладинов обладал огромной властью. До сих пор оставалось загадкой, как новый Верховный паладин суме мирным путём отделить орден и церковь. Отношения между паладинами и монахами вроде бы остались дружескими, их объединяли вера и обет безбрачия, но теперь они друг другу не подчинялись. Впрочем, это положение начало меняться в худшую сторону. В ордене появились еретики со своими учениями.
Риден сидел неподвижно, даже не мигая. Его подозрения оказались верны - утраченные артефакты в руках этих лентяев из Полосатых масок! Да его ребята просто беспомощные младенцы против этих вещей! Куда же отправят это кольцо? От этих мыслей его отвлёк голос:
- К вам пришли. Можете поговорить наедине, только недолго.
К решётке бесшумно подошла Алерита. Серое платье, слишком широкое для её фигуры, только добавляло яркости глазам и волосам, как суета добавляет веселья празднику. Глаза излучали печаль, что, казалось, душа этой женщины находится далеко. Эльф пошёл к ней:
- Удивлён, что ты решила прийти ко мне. Если ты думаешь, что я могу спасти Айви, то
ошибаешься.
- Я не хочу его видеть, - устало ответила молодая женщина. - Поверить не могу, что он второй раз жестоко обманул меня. Но ты... твоей вины нет в случившемся. - Сквозь решётку их пальцы соприкоснулись. - Я люблю тебя, Риден.
- И я тебя... А как же твой муж?
- Я не знаю, что мне делать с ним и со своим чувством к тебе. Мы когда-то любили друг друга, но он изменил мне и я ушла.
- Изменил? Но почему ты вернулась?
- Я хотела вернуть всё, что было, дать Айви вторую попытку, но теперь я об этом жалею. Почему я не могу изменить ему, как это сделал он?! Почему?
Она отпрянула и покачала головой. Пытаясь справиться с собой, Алерита быстро ушла. Осень гоняла сухие листья, центральная площадь пестрела развлечениями, а она сидела и злилась на судьбу. « Я вышла замуж, потому что поверила тебе, хотела твоей любви и защиты - мысленно обратилась Лерит к Айви. Умом она понимала, что он ей это дал, но сердце разрывалось от боли. Ну почему любовь нашла её только сейчас?
* * *
Мелодлин взяла ведро и пошла за водой. Наступила глубокая ночь, но никто не боялся, что она попытается сбежать — в окрестностях водилось немал хищников. Лунное отражение искажалось рябью на озере. Лод подняла голову к небу. Вот уже второй месяц она живёт в рабстве, Жизнь в Ладраэле казалась приятным сном. И тут кто-то развернул Мелодлин к себе, да так резко, что ведро выпало из рук. Второй рукой он зажимал ей рот, но в этом не было необходимости — она и так потеряла дар речи. Не давая опомниться, Ларми громко прошептал:
- Мои друзья все здесь, они задержат орков! Вперёд!
Они бросились бежать. Сзади доносились крики, звон металла, а затем мощный взрыв.
В воздух взлетела туча стрел, влюблённые упали. Одна воткнулась в землю совсем рядом.
- Что мы теперь будем делать?
- Ничего , выберемся.
Из кустов, словно из ниоткуда, выскочил Гларвинн. Могучий единорог увёз их в безопасное место. Обессиленные, Ларми и Лод упали на траву, плача и смеясь одновременно. Им казалось, что их только что разбудили. Мелодлин глянула на Гларвинна и её смех оборвался. Из белой шеи единорога торчала стрела, но он спокойно продолжал стоять. Девушка нежно провела рукой по конской морде:
- Друг мой, неужели ты и правда готов ради меня подвергать свою жизнь опасности?
- Без твоего рода я тоже умру, - напомнил Гларвинн. - Я нашёл тебя, а теперь должен найти твоего отца.
- Значит, твоё бессмертие — правда? - она выдернула стрелу.
Он умчался. Решив заключить союз, влюблённые прибыли в Фалленм. Надежда была слабой, но Лармарен с Мелодлин пребывали в прекрасном романтическом настроении. Маленькая женская ручка коснулась принцессы:
- Ваше Высочество!
- Алерита? - удивилась девушка.
Рядом с высокой стройной Лод Алерита выглядела на просто печальной, а жалкой. Почувствовав возможность близкого спасения, она не смогла сдержать слёз:
- Принцесса, я молю Вас о помощи! Айви арестовали паладины!
- Веди.
Быстро и решительно Мелодлин Грозная ворвалась в крепость паладинов и сразу перешла к делу:
- У вас в темнице гражданин Лесной империи! Я требую, чтобы его освободили!
- Кто вы, чтобы требовать?
- А я принцесса Мелодлин Грозная! - и девушка показала чудом уцелевшее в рабстве
кольцо-печатку. - Что, мало?!
- Зачем он вам нужен?!
- Не ваше дело. Айви Гэстэйла будут судить по нашим законам.
Некоторое время они молча смотрела друг на друга. Наконец паладин со вздохом протянул связку ключей:
- Я не хочу неприятностей, но... не забывайте о порядке, Ваше Величество.
- Разумеется. Благодарю.
Лармарен в очередной раз восхитился своей невестой, хотя она и пугала его. Стоит ли говорить о том, что освобождённый Айви первым делом бросился в объятия своей жены? Сердце Лерит дрогнуло от нежности его рук. Жалость к нему и себе защемила. Она жаждала родного тепла, его губ и рук. Но Риден всё равно стоял между ними.
- И как я могу отблагодарить Вас, принцесса? - спросил Айви, когда они спускались по
лестнице.
Мелодлин улыбнулась, чёрные глаза весело заблестели.
- Очень просто, друг мой милый. Возвращайся на родину и, если ты не выполнишь мой приказ, я засажу тебя в тюрьму до конца войны.
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 4

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Пн 11 Дек 2017, 13:54

Хотя она и улыбалась, он понял, что это не шутка. На Алериту нахлынуло отчаяние, она хотела рыдать. Лерит поступила как любящая жена, борющаяся за семейное счастье. Душа не надломилась и не опустела от потерь, она болела. Злиться не было сил, хотя Алерита и понимала, что сама виновата. Словно пытаясь искупить вину перед возлюбленной, Айви решил порадовать её. Усталая женщина застала Айви у двери и не успела рот открыть, как он улыбнулся и нежно взял её за руки:
- Пойдём? - И ввёл в комнату, где в полумраке свечей на полу лежали поднос с фруктами и две большие красные подушки. Стоявшая на подносе бутылка вишнёвого сока особенно её умилила — значит, муж не забыл, что жена не переносит крепких напитков. Влюблённый взгляд Айви заставил Лерит устыдиться своего рабочего платья. - Ничего страшного, милая, для меня ты всегда хороша. А больше нам никто не нужен. Верно?
- Нам нужна Лиара, - возразила Алерита, - и много-много других детей.
И в полном молчании выпила стакан сока. Впервые с тех пор, как они вновь сошлись, молодая женщина задумалась о том, где её муж мог находиться все эти годы. Бродил по свету, возможно, изменял с другими женщинами... Изменять ведь можно и любя. От этой мысли Лерит совсем помрачнела. Когда же это произошло? Она поняла, что понравилась Ридену сразу, но почему ответила взаимностью? Брак с Айви перестал быть желанным.
Пошёл дождь. Прикосновение мужа вывело Алериту из оцепенения и она улыбнулась, в глубине души надеясь, что ничего не будет. Но ошиблась: нежно и в то же время настойчиво эльф влёк возлюбленную в постель. Душевное состояние Лерит меньше всего подходило для этого, но она боялась раскрыть истинные чувства и послушно терпела ласки Айви. Когда он заснул, молодая женщина оделась и вышла на улицу, где уже начался ливень. Риден уже почти заснул, когда она подошла к его камере.
- Алерита? Что-то случилось?
- Я завтра уезжаю на родину. Может быть, навсегда.
Эльф глухо вздохнул, а она ощутила его боль настолько сильно, что на глазах выступили слёзы.
- Я не смогла ему признаться, - прошептала Лерит. - Мне нужно платить свою цену за семью,за мир в доме и счастье дочери.
- Понимаю, - приуныл Риден.
- Я только что была с ним, - продолжала она делать ему больно. - Прости меня! Или нет, лучше не прощай. Только одно скажи: ты ведь хотел быть моим тайным любовником, не более?
- Так же, как и все, я искал у Стальных когтей защиты. И возглавил его лишь потому, что стал одним из лучших в своём деле. Моим единственным развлечением были шлюхи, но ты... - сквозь решётку он погладил её лицо дрожащими руками, - такая прекрасная, такая особенная..
- Если бы я отдалась тебе, ты бы меня бросил?
- Не знаю.
- Ты странный.
- Может быть. Здесь все странные. Это же не обычная темница. - Он указал головой на соседнюю камеру. - Наслушался этих фанатиков. Такую чушь несут, что даже я, никогда не веривший, с удовольствием отправил бы их на костёр. Но знаешь что? Я выйду отсюда и мы когда-нибудь встретимся.
- Не стоит на это надеяться, лучше жить, как раньше.
Быстро, как обиженный ребёнок, Алерита выскочила под дождь и помчалась домой с рыданием. Утренняя суета и сборы в дорогу залушили боль. Окрылённый Айви ничего не заметил. Хоть в душе и царила пустота, Лерит решила молчать, сжигая себя изнутри.
* * *
Мелодлин быстро спускалась по лестнице, Лармарен, едва поспевавший за невестой, твердил:
- Ничего страшного, милая, не получились эти переговоры, мы себе и других найдём. Верно?
- Я не сержусь, я спешу, - даже не подумав замедлить шаг, ответила девушка. - Хоть Саведин и узнал меня, я больше походила на простолюдинку-попрошайку, чем на прибывшую заключить договор императрицу. Ни охраны, ни имеющих отношение к делу бумаг! А где
мне их взять? Кто мне их напишет?!
- Да любой имперский лорд! Поехали!
Мастер боя на мечах, Лод оказалась сущим ребёнком в словесном поединке со старым знакомым. Саведин Премудрый знал стремление принцессы дать народу образование и заявил, что хочет того же самого для Эримгема, потребовал денег и рабочих. Женским чутьём Мелодлин поняла, что король затеял постройку чего-то грандиозного — хочет заработать на крови подданных. Сама Лод не то чтобы была против славы, но считала, что во время войны её лучше зарабатывать другим способом. Поспорив немного, она ушла.
История соперничества Стальных когтей и Полосатых масок заинтересовала принцессу. В отличие от Айви, Мелодлин могла раздобыть фургон лекарств и найти отца, что и собиралась сделать. Но после войны Лод решила продолжить начатое Айви дело, пока есть время. Имя Допена Келля она слышала и направилась к нему. Принцесса всё чаще задумывалась о том времени, когда придётся платить союзникам долги. Может быть, это станет проблемой отца? Нет, она не может держаться в стороне и перекладывать ответственность на чужие плечи. Печальный опыт рабства наложил отпечаток на душу Мелодлин: она стала мягче и задумчивей. Лармарен горячо сочувствовал Лод, но на первом месте у него стояли собственные угрызения совести. Ларми продолжал любить свою невесту, но осквернённая любовь теперь болела, как не желавшая заживать рана. Квейрил не покорила его сердце, но её появления на его жизненном пути с хитрой улыбкой и полуобнажённой грудью оказалось достаточно, чтобы воздушный замок рухнул.
В тот день царила тишина. Лужи покрылись тончайшим льдом, остатки травы и листьев поседели серебром инея. Торговые гильдии обладали властью не меньшей, чем церковь. За членские взносы купцы получали особые права. Среди простонародья ходила поговорка: «Хочешь быть благородным — стань купцом.» Господин Келль мог поспорить с этим выражением. Он так и не получил членство Гильдии. Деньги текли рекой, но Допен уже поставил себе другие цели.
Работая над бумагами, он глянул в окно. Принцессу верхом на Гларвинне эльф узнал сразу, хоть и видел её мельком всего один раз.
- Допен Келль? - уточнила девушка, слезая с коня.
- Да, Ваше Высочество.
- Отлично, именно вас я и искала, - крепко сжимая руку Ларми, она провела его в дом. - Нам не до церемоний, сами понимаете. Это вы подставили Айви Гэстэйла?
- Что с ним?
- Его арестовали паладины.
Повисло неловкое молчание. Эльф нахмурился и опустил глаза. Лицо Мелодлин не
выражало ни зла, ни недоверия. Ласково улыбнувшись, Лод не спеша к нему подошла:
- На чьей ты стороне?
- Я борюсь за свою жизнь и свою свободу, Ваше Высочество, - тихо ответил Допен, - я жил раньше в Эримгеме, но получить членство тамошней гильдии не сумел. С этого и начались все мои неприятности. Для того, чтобы что-то получить забрать, нужно сначала что-то дать, желательно то, чего не сможет дать никто другой. Торговая гильдия, например, даёт бесплатную охрану. До сих пор остаётся загадкой, сотрудничает ли Эримгемская торговая гильдия с Полосатыми масками или эти преступники добывают знания из других источников, но они угрожали и порой даже нападали на не членов гильдии, если не получали деньги. Мне пришлось пережить резню Стальных когтей. Многие твердили, что по сравнению с ними Полосатые маски тихие мальчишки из церковной школы. А что бы выбрали вы, моя принцесса? Подлый удар в спину или честный бой?
Чёрные глаза Лод потеплели:
- Ненавижу ложь.
- Так я и думал. У меня не было причин объявить войну ещё и Стальным когтям, поэтому я сбежал, поэтому Маски не успокоились. Когда Айви пришёл ко мне, я понял, что он в большей опасности, чем я. Стальные когти спросили бы его обо мне, но я отправил паладинам письмо с обвинениями.
- Понимаю. Айви на свободе, но ему пришлось уехать. - Заметив, как Допен изменился в лице, Мелодлин ещё шире улыбнулась. - У него нашли какое-то кольцо. Запрещённый артефакт, говорят. Даже я при всём желании не смогла бы выяснить, куда отправят этот артефакт — получила бы лишние неприятности. Но меня волнует другое. Продайте мне фургон лекарств. Вы ведь можете это сделать?
- Конечно. Оставайтесь у меня, это займет несколько дней.
Лармарен отвернулся. Его мама, Фриссея Пэльд, была знаменитым бардом, воспевающим чудо любви и красоту природы. Подобно певчим птичкам они ходили по тавернам и площадям, не имея ни семьи, ни дома. Своего отца мальчик тоже не знал, его воспитывали бабушка с дедушкой, открывшие правду лишь в день его совершеннолетия. « Не предал ли я этим свою маму? - спросил Ларми себя. - Она обожествляла своих мужчин, ставил любовь выше всего на свете, а я... поставил чувства рядом с плотскими желаниями. Если Лод узнает, то не простит. Я удержу её!» Он тайно пробрался в комнату и обнял её сзади. Мелодлин не улыбнулась, но лёгкое головокружение волной скользнуло по телу. Мысли исчезли, глаза сами закрылись, а губы Лармарена ласкали её шею. Раньше он не позволял себе такого, но это не пугало. Холодные руки прошлись по крепким бёдрам и развернули. Ларми поцеловал Лод медленным поцелуем, власть над ней влекла и ужасала. Не отрываясь от её губ, он снял с неё кожаный доспех и рубашку. Вместе с наготой пришло незнакомое чувство беззащитности. Желание разлилось по телам до самых кончиков пальцев.
И Мелодлин перепугалась. Прикрыв грудь руками, она отступила:
- Что ты делаешь?!
- Но я... я думал, тебе это нравится!
- Да ты с ума сошёл! Если бы я этого хотела, сама пришла бы к тебе!
- Ты не любишь меня?
- Как у тебя всё просто! - рассердилась Лод. - По-твоему, любовь — это только страстные объятия в постели?! Подумай, кто я!
- А, так ты хочешь сказать, что я тебе не ровня?! Как пожелаете. Спасибо, Ваше Высочество!
Грубо швырнув ей рубашку, Лармарен вышел. Мелодлин опустилась на пол и заплакала. Сердцем чувствуя, что отношения после разлуки треснули, она не могла объяснить причину этого умом. Её женская сущность порой остро нуждалась в любви Ларми, но он не был её господином.
- Что здесь произошло?!
Девушка даже не шевельнулась. Тогда Допен сел рядом, не обращая на её грудь ни малейшего внимания.
- Что случилось? Он Вас домогался?! Одно Ваше слово — и я брошу его в подвал!
- Нет, не надо! - плача, девушка прикрылась рубашкой. - Мы просто друг друга не поняли.
Между влюблёнными бывает всякое, так?
- Конечно. Я, например, многому научился за годы брака. Если двое хотят быть вместе,
преодолеют всё.
- Спасибо. - Выпрямившись, Лод одела рубашку. - Мне нужно побыть одной.
Разожжённый прикосновениями жар продолжал полыхать внутри. Мелодлин подошла к окну. Она почти пожалела о своём отказе, ведь бороться с собой оказалось сложнее, чем терпеть боль после многочисленных схваток. «Я люблю его ?» - спрашивала себя Лод. Злость подступила к горлу, заполняя собой всё. Зачем он это сделал? Она чувствовала себя униженной. Выпив предложенную Допеном настойку, девушка провалилась в тяжёлый сон.
Ларми не сердился на возлюбленную, скорее наоборот, страх потерять её только
усиливался. Утром влюблённые встретились на кухне. Мельком глянув на него, Мелодлин
продолжала искать кувшин с молоком. Лармарен подошёл:
- Я люблю тебя.
Она не ответила. Тогда Ларми схватил один из кувшинов:
- Хочешь получить — поговорим.
Лод устало вздохнула, в чёрных глазах притаился упрёк.
- Что с тобой? Мне больно видеть, как ты меняешься! Ты был чистым и возвышенным... Ты был моим! - девушка заплакала, он обнял её, чтобы не видеть этих пронзительных глаз, жгущих его совесть. - Раньше тебе бы такое и в голову не пришло!
- Понимаешь, это всё из-за нашей разлуки. Я... думал, что близость скрепит наши отношения. Не знаю, что будет дальше, но мы не справимся друг без друга.
Мелодлин улыбнулась и кивнула, хотя в её глазах стояли слёзы. Мир вернулся в отношения, только теперь бояться стала она. Нежностью возлюбленная усилила угрызения совести, поэтому Ларми больше не пытался соблазнить её. Он боялся думать о Квейрил, потому что невыносимая жалость к ней начинала грызть душу. Лармарен похитил невинность малознакомой девушки. Может быть, лишил надежды выйти замуж, а ещё обманул чувства. Как смотреть ей в глаза?
Жалея дряхлую лошадку, везущую фургон, они шли не спеша. Деревушка опустела, первые дни зимы окрасили её в чёрный и белый цвета. Колени Ларми стали от волнения дрожать, он лихорадочно стал придумывать, что надо сделать, чтобы Квейрил не рассказала Мелодлин правду? Оставив его на улице, девушка пошла в аптеку. Сама не зная почему, Квейрил почувствовала в ней угрозу и смерила её оценивающим взглядом. Лод пристально посмотрела ей в глаза:
- Я принцесса Мелодлин.
- О-о-о... - протянула удивлённо Квейрил. - Если у человека нет короны и трона, это ещё не
значит, что он не король!
- Согласна, - отозвалась Лод. - Мне тут шепнули, будто вы можете указать местонахождение
императора Манделаса.
Молодая женщина насмешливо улыбнулась:
- А что за награду я получу? Знаете, мне мало имперского обещания!
- Я это предвидела. Что ж, надеюсь, я смогу вас отблагодарить.
Последовав за ней на улицу, Квейрил встретилась глазами с Лармареном. Она знала, что судьба когда-нибудь сведёт их вновь, но не думала, что это произойдёт вот так. С удовольствием молодая женщина заметила, что он сглотнул. Таившееся внутри влечение вспыхнуло искрой. Забывший об угрызениях совести Ларми восхищённо затаил дыхание, зачарованно следя за каждым шагом Квейрил. Мелодлин уколола в сердце ревность. Девушка нахмурилась и издали наблюдала за соперницей. Положив руку на фургон, та повернулась к Лод:
- Что это? Лекарства? Простите, Ваше Высочество, но.. вы вернули долг, а не вручили награду.
- Никакого долга не было, - спокойно возразила принцесса. - Да и уговор был другим.
- Уговор заключался не с Вами и, кроме того, я могу и передумать. Есть ли что-то сравнимое
с Вашей выгодой, принцесса? Наследство трона, спасение отца, победа в войне, мир в
Империи... Да любой мечтал бы оказаться на Вашей месте!
У Лод перехватило дыхание. Эта женщина была ничуть не слабее её, отчего осознание собственного безвыходного положения привело в ярость. С огромным трудом подавив желание задушить её, Мелодлин процедила:
- Какая награда может быть достойной?
Квейрил задумалась, глядя в небо. Подобно незримому танцу Джаумблаха, перед ней открывалось блестящее будущее: вот она имперская леди с собственным замком и слугами, вот богатая торговка... Наконец заявила:
- Я хочу учиться в Академии, которую построит мой король, Ваша помощь ему не помешает.
А мне нужно перевезти семью, продать здесь дом, - девушка молча дала ей денег. - Ваш отец
в осаждённом Иламиде.
- Ох, только бы это было правдой! - устало выдохнула Мелодлин. - У нас много дел, так что...
- она взяла любимого за руку. - Всего хорошего.
Уходя, Лармарен оглянулся. Жалость в его глазах вызвала ухмылку. Так вот она какая, его
невеста!
- Ты его любишь? - спросила Лабель.
Квейрил не испугалась, хотя она не слышала, как та вышла. Победоносно взглянув на сестру, она положила ей руку на плечо:
- Любовь, дорогая моя — это незаживающая рана и вылечить её может только тот, кто нанёс.
- Я тебе не верю. Посмотри на наших родителей — они всю жизнь прожили вместе. У тебя
было что-нибудь с ним?
- А если да? Как видишь, это нисколько мне не повредило.
- Но это подло! Он любит тебя, а ты мучаешь его!
- Даже если так, ему придётся на ней жениться. Ради любви ко мне.
- Он может бросить тебя!
- Я не проигрываю! Ради тебя, между прочим, стараюсь. Вот представь: найдём мы себе
красавцев-дворян и заживём!
Лабель тихонько вздохнула. Она любила страшую сестру и очень переживала за её будущее, но что она могла поделать? Ларми внимательно изучал янтарную жидкость в маленькой бутылочке. Эту бутылочку он украл из того фургона, вытащил так, чтобы она это видела, посылая негласное сообщение и по блеску её глаз убедился, что оно услышано. Как только Лармарен налил вина и добавил в один кубок той самой жидкости, влетела разъярённая Мелодлин:
- Ты мне изменял?!
- Я?! - от неожиданности он чуть всё не разлил. - Зачем мне это делать?
- Вы с этой женщиной намного ближе, чем ты думаешь! А почему должна тебе верить?
Откуда я знаю, чем ты занимался всё то время, пока я сидела в рабстве?
- Тебя искал!
- Ну конечно! Сначала изменил, а потом бросился искать!
Бешено колотившееся сердце Лармарена от ужаса замерло. Неужели ей кто-то рассказал?
Он знал, что не признается.
- Я не хочу тебя терять. Да, мы с Айви знаем Квейрил, она нам помогла. Но не более того.
- Правда? - Лод взяла его за руку. - Тогда прости меня.
- Уже простил. - Лармарен с печальной улыбкой прижал к своей груди невесту, взяв второй
рукой кубок. - Выпьем?
- За нас и за удачу. - Осушив кубки , они сели у камина. Чёрные глаза потеплели нежностью:
Я тебя безумно люблю, ты не...
Вздох прервал её внезапно ставшую вялой речь и голова упала на плечо. Радости Ларми не было предела. Подложив Лод подушку и накрыв покрывалом, он на цыпочках ушёл.
Прямо перед дверью стояла Квейрил. Руки в боки, без улыбки, но с весело поблёскивающими глазами молодая женщина подняла настроение и без того развеселившемуся Ларми. Её страсть ему льстила: значит, он хорош как мужчина. Иногда Лармарен даже подумывал бросить Мелодлин, но тут же отгонял эту мысль: он всё равно любил её. Разыскивая невесту по густонаселённой орками степи, этот эльф частенько задавался вопросом: почему, любя Мелодлин, он не мог разрушить свою страсть к Квейрил? Доходящее до хладнокровности спокойствие, сладковато-любезное обращение с теми, из кого можно выжать хоть каплю выгоды — всё то, чего Ларми недополучал от Лод, он нашёл в Квейрил. Не меняя позы, молодая женщина заметила:
- Какая умная у тебя невеста — сразу догадалась, как всё происходило.
- Тише она спит. Ты ревнуешь, Квей?
- Я не хочу портить себе настроение, давай лучше расслабимся, - ответила она, беря Ларми за руку.
Лармарен вновь почувствовал себя кроликом перед удавом, но жадно откликался на ласку.
Мысль о том, что в любой момент может проснуться и зайти Мелодлин, не только не торопила, но вызвала злорадство. Квейрил поняла, что за время разлуки Ларми начал становиться настоящим мужчиной. Но он по-прежнему был у неё на крючке и через любовника она рассчитывала добраться до богатств Лод.
Уронив разгорячённую голову на подушку, молодая женщина поймала на себе немигающий взор Лармарена, накрылась одеялом и повернулась на другой бок. Ларми приблизился и, будто в благодарность, провёл рукой по телу и поцеловал.
- Так почему же ты не попросила титул леди? Мы не только смогли бы видеться, ты бы
перевезла всю свою семью!
- Ты так волнуешься за мою семью? - полусонно прошептала Квейрил. - А может, ты
влюбился?
- Я обезумел, - серьёзно ответил Ларми. - И всё же почему?
- Знаешь, я подумала, что от этого титула больше вреда, чем пользы, - честно призналась
молодая женщина. - Я же на границе живу, много слышу, знаю. Может, это и хорошо, что в
наше время каждый народ имеет собственную землю, но плохо то, что не дают другим
добиться успеха.
Ночь была завораживающе волшебной с лунными зеркалами в застывших лужах. Будущее
казалось далёким, как звезда. Собаки дремали и даже волчьи глаза не сверкали в лесу.
Проснувшись, Лармарен не застал её в своей постели. Сожаление блеснуло в глазах, но
растворилось в злорадной мыслишке, что они изменили Мелодлин прямо у неё под носом, а
она не знает об этом. Весело насвистывая какую-то мелодию, Ларми оделся, вошёл в её
комнату и... замер: он так и не перенёс Лод в постель.
Вторая ночь с Квейрил каким-то необъяснимым образом заглушила голос совести.
Лармарен не сводил глаз с невесты и ужасно боялся до неё дотронуться. Словно
почувствовав его взор, Мелодлин проснулась. Враждебно глянув на жениха, в следующее
мгновение она уже скривилась от боли:
- Я что, всю ночь здесь спала? О-о, моя шея! А ты почему меня не перенёс?
- Решил вздремнуть немного, думал, потом... - не глядя на неё, ответил Ларми. - ...заснул.
- Понимаю. Я думаю, что с Саведином может и не выйти договориться. Зато есть те, кто
всегда хорошо относился к моему отцу, пусть не было повода и времени заключить
официальный союз.
- Для этого тебе придётся встретиться с соблюдением традиций.
- Знаю. Мы же не дикие варвары, чтобы от этого отказываться.
* * *
И начались длительные сборы: подготовка бумаг, призыв всех необходимых сопровождающих и охраны. Даже Гларвинн и тот примчался, услышав последние вести. Лод решила первым делом поехать в Вейрби, край холодного тумана. Несмотря на то, что эта суровая местность была полна ценностей( редкие растения, горные животные, руда), даже сребролюбцы-гномы не жили здесь. Кроме фениксов, в Вейрби жили ещё грифоны и драконы. Они не любили пускать в свою жизнь посторонних. Общество таких существ отличалось сложностью: монарх являлся всего лишь главой совета старейшин. Привилегий, как и обязанностей у него было немного. Зато его положение оставалось незыблемым, не то у других членов совета, которые могли легко уйти. Грифоны и драконы мелких пород сочинили свод законов о назначениях, сложный для чужаков, но простой для привыкших к подобным порядкам местных жителей.
Всё это Мелодлин изучала ещё до войны. И теперь, приехав сюда, посмеивалась над людьми — видели бы они, что их обожаемые грифоны здесь живут как существа-прислужники! Отыскать царя Глируфокса оказалось очень непростой задачей, но этот день настал. На нескольких вершинах пылали фениксы, ещё на одной восседал дракон и с любопытством взирал на незваных гостей. Глируфокс сидел на центральной, самой высокой вершине — суровость и неистовство, бесконечное движение искр с огромной скоростью. Лод даже не сумела разглядеть, где у него находятся глаза.
Оставив своих помощников позади, принцесса слезла со спины Гларвинна и не спеша пошла к царю. Тяжёлые доспехи мешали( обычно Лод не надевала их даже в бой, целиком полагаясь на ловкость, но ради торжественного случая всё же решилась нарядиться в серебряный доспех с фениксом на груди), но она опустилась на одно колено. Взмахом пламенных крыльев царь приказал встать.
- Я слышал о Вашем приближении, Ваше Высочество. - низким голосом феникс поприветствовал Лод.
- Здравствуйте, Ваше Величество. Надеюсь, Вы помните о союзе Вейрби с Империей?
- А Вы помните о клятве Тоирвелей хранить Шисс-Громовержец?
- Я... потеряла его.
- Что?!
- Меня саму чуть не убили, мне очень жаль.
Глируфокс от ярости выдохнул тучу искр и дыма:
- Да как ты смеешь оправдываться? Твой предок пожертвовал жизнью ради этого артефакта!
- Прекрати.
Мелодлин обернулась. Неподвижно, словно высеченный из камня, сзади стоял единорог.
- Гларвинн, - устало вздохнул феникс. - Ты же сам часть этой истории! Уж ты-то должен понимать!
- А я понимаю. А вот ты, кажется, не понимаешь. При всей твоей мудрости, Глируфокс, ты
уделяешь больше внимания символам, нежели их значению.
- Небрежное отношение к символам означает небрежное отношение ко всему, - возразил
царь. - К тому же какой же это символ? Это дар нашей богини Баэны, которую мы все любим
и почитаем!
- Ты доверяешь опыту и это правильно. В таком случае послушай не её, - кивком головы указал на Лод, - а меня. Для вас будет очень сложно пойти нам навстречу, ведь Лесная империя и Вейрби слишком долго жили сами по себе. Когда такое происходит и давно забытый друг обращается за помощью, возникает вопрос: «Почему?»
Гларвинн умолк, желая убедиться, что все его внимательно слушают, а затем продолжил:
- Я отвечу вам на этот вопрос. Я признаю, что мы не сможем возместить утрату жизней и очень хотим вернуть Шисс-Громовержец, и императора. Тебя не было с Зиламом Тоирвелем, а я видел гаснущую жизнь в его глазах! Он отдал её своей возлюбленной, чужой супруге и твой предок сделал то же самое!
Царь задумался. Этот союз казался уже не таким необходимым, как в древние времена.
Глируфокс питал глубочайшее уважение к своему павшему предку, но не хотел последовать его примеру. Феникс нарушил тишину вопросом:
- А что думают старейшины?
- У нас мир и покой, Ваше Величество. Неразумно от него отказываться.
- Да!
- Да, неразумно!
- Вы, фениксы, ужасающе замкнутый народ, ещё и гордитесь этим, - неожиданно заговорил
дракон. - Замкнутость ещё никого до добра не довела. Подземные гномы тоже так жили — два города вампирам уступили.
- Ты так им доверяешь, Хеннел?
- Я доверяю своему мнению. Как посол Вейрби я знаю об эльфах больше, чем вы. Эта девочка обладает громадной силой духа. Она станет могущественной императрицей... со временем.
- Давайте голосовать.
В этот момент Мелодлин ощущала себя провинившейся девчонкой, окружённой обвинителями. На её глазах даже выступили слёзы, но она держалась. Лод оглянулась на друзей, но, не заметив ободряющего взора жениха, подошла к Гларвинну и погладила его морду. Пытаясь как-то утешить подругу, единорог тёрся тёплыми губами о её пальцы. Куда подевалась её упомянутая сила духа?
- Мы согласны! - наконец объявил царь.
- Отлично, а теперь приступим к обсуждению.
К ним присоединились Лармарен и грифоны-генералы. Глаза Мелодлин горели, работа разбудила в ней правительницу. Ларми с грустью подумал о том, что эта правительница вытесняла в ней женщину.
Река Орозена была сердцем Империи благодаря своему положению. Начинаясь в центре, она протекала далеко на юг, служа мостом между крупнейшим в Лесной империи фортом и столицей. Несколько сёл на берегу Орозены были уже захвачены и недолог был тот час, когда они добрались бы и до форта.
- Ну что ж, тогда мы устроим этим тварям достойную встречу! - этой фразой Лод закончила
собрание.
Благодаря Хеннелу принцесса с сопровождающими оказались в форте через несколько дней.
Гларвинн тоже совершил это необычное путешествие, правда, не на спине, а в кулаке дракона. К сожалению, Хеннел не смог принять участие в бою. Они прибыли поздно ночью. Девушка пошла в свою комнату — бросить свои вещи. Лармарен пошёл за ней, не зная, что сказать. Глядя на её руки, он нерешительно начал:
- Доспехи... надевать будешь?
- Разумеется, нет, - спокойно ответила Мелодлин и внимательно посмотрела на него. Улыбка
согрела её лицо, Лод подошла ближе и прижалась к нему: Ты же не за этим сюда пришёл,
правда, милый?
- Я пришёл увидеть тебя перед смертью.
- Ларми, брось эти дурацкие шуточки! - тут же рассердилась Лод. - Ты сражаешься так же
хорошо, как и я!
- Ты потеряла свой чудесный меч, но у тебя есть друг, чья жизнь зависит от твоей. И он уж точно не отойдёт от тебя ни на шаг, в отличие от меня. Что с тобой?
- Мне стыдно перед Глируфоксом и Гларвинном, - голос девушки дрогнул от сдерживаемых слёз.
- Как только мы выиграем войну и Манделас займёт трон, тут же бросимся искать, - не то в
шутку, не то всерьёз обещал Лармарен. - Он достаточно молод, чтобы не утруждать дочь
этими заботами раньше времени.
Лод кивнула, осторожно высвободилась из его объятий и они вышли в коридор. Факелы
на стенах не могли рассеять тьму, они сделали лица влюблённых похожими на черепа: светлые круги вокруг глаз, тени на щеках, губах и носу. Мелодлин свернула за угол, налетела на кого-то — и тишина прервалась звоном падающих на каменный пол медяков. Тут же присела и вгляделась в лицо воина:
- Айви?
- Да, моя принцесса, я здесь, - печально улыбнулся эльф. - Времена непростые, так что в армии даже преступнику найдётся место.
- Ну как ты можешь... - разочарованно произнесла Лод. - Я не отправила тебя под замок, хотя
следовало! Чьи деньги?
- Генерала...
- Любимый, за работу! - приказала она и схватила Айви за руку. - Где тут самая высокая
башня?
В башне не оказалось ни факела, ни свечки. Луна и звёзды исчезли в этой страшной тьме,
они молча смотрела на реку. Вода находилась во рву прямо под ними и её мирный вплеск
согревал душу.
- Моя семья тоже здесь, - неожиданно заговорил эльф. - Генерал Элироуз полагает, что мы
сможем лучше сражаться, если те, кого мы защищаем, рядом.
- Он прав, - спокойно заметила Лод. - Но волнение за них может и мешать.
- Даже если орки прорвутся внутрь, они не смогут добраться до детей. - он таинственно
понизил голос: Тут есть подземный ход.
- А дезертиры?
- Немногие знают об этом ходе, моя принцесса. Сегодня или завтра он может оказать нам
неоценимую помощь.
- Тебе страшно?
- Не боятся только дураки. Меньше всего я хотел бы сейчас умереть.
- Спасибо тебе, Айви. Ты так много делаешь для меня, но я хотела бы ещё попросить
тебя — позаботься о Ларми. Ты старше и серьёзнее, у тебя это получится.
Он ободряюще погладил её ладонью по щеке:
- Я тоже его люблю. Как младшего брата. И потому обещаю: я помогу Вам.
- Знаешь, мне кажется, не очень хорошо вышло там, в Фалленме. До сих пор не могу понять,
как паладины так легко тебя отпустили?
- Испугались, наверно. Я встретился с Гури и всё ему объяснил. Он был не в восторге, но...
- Когда война закончится, я помогу тебе разобраться с этими головорезами, - обещала
принцесса. - Знаю, кто-то сказал бы, будто это не моё дело, но это долг чести. Спокойной
ночи.
* * *
Спустя всего пару часов труба разорвала тишину. В ужасе все принялись собираться.
Через ряды не спеша проехала Мелодлин. Мост уже подняли, но всё равно тревога витала в
воздухе, касаясь каждой души. Свойственная всем Тоирвеляим сила характера, ещё не
огранённая мудростью и сдержанностью, тем не менее помогла ей оценить обстановку с
холодным сердцем. Копыта стукнули о камень. Она ощущала дрожащее в душе напряжение,
но решила ему не поддаваться. Все взоры приковал к себе плывущий корабль. Мелодлин
стиснула зубы от досады и злости — она узнала корабль своего отца. Безошибочно угадав
её состояние, Гларвинн оглянулся. Немая поддержка вернула ей уверенность.
- В атаку.
Её губы чуть дрогнули, но этого оказалось достаточно — тысяча стрел пронзила воздух.
Послышались первые крики умирающих. По-прежнему сидя на спине верного друга, Лод
вынула лук. Стреляла она не очень метко, но не сдавалась. К сожалению, ров был слишком
узким, поэтому в ответ полетели камни и дротики. Заражённая общей яростью, Мелодлин
хищно выбирала добычу. Когда она отправляла орков на корм рыбам, прибежал генерал:
- Ваше Высочество, они пробрались в форт! Нужно спасать женщин и детей!
- Что?! Немедленно отступаем!
В смятении принцесса бежала по коридорам. Состояние девушки было сродни безумию:
ничего не слыша, она забегала в комнату, наносила удар и, не проверяя, остался ли враг в
живых, бежала дальше. В одной из комнат Мелодлин застала страшную сцену — раненая
Алерита лежала на полу без сознания, а плачущую Лиару зажал в углу орк и ужё занёс топор. Попытка убийства ребёнка! Уж этого Лод стерпеть никак не могла!
У неё потемнело в глазах. Ударом по коленям Мелодлин сбила его с ног и продолжала бить
мечом. С каждым ударом из души уходили отравляющие чувства. Неизвестн откуда взявшийся Ларми отобрал меч и прижал её к себе:
- Успокойся, всё уже позади.
Айви подхватил дочку на руки. Вне себя от горя, девочка кричала:
- Они убили маму! Почему они убили маму?!
Мелодлин склонилась над Алеритой. Освободившись от горя и отчаяния, принцесса снова
сосредоточилась на деле. Лерит выжила, но ей предстояло долгое лечение. Девушка устало
выдохнула и повернулась к Лармарену:
- Ты ошибся. Ещё ничего не кончено. Орки пришли через подземный ход, значит, мы пойдём
к ним. И никакого отступления.
Дорожа каждой минутой, принцесса смело нырнула в темноту. И вынырнула среди множества врагов. Хоть и была не одна, всё же пожалела о том, что потеряла
Шисс-Громовержец. Пережитое в рабстве унижение отразилось чудовищой ненавистью, с
огромным удовольствием изливаемой теперь. Неожиданно Лод заметила Хидера. Жалость к
бывшему хозяину остановила бурлящий внутри поток чувств. Сердце продолжало бешено
колотиться. Растерянность мучила её, она не хотела его убивать. Пользуясь тем, что Хидер
стоял к ней спиной, Лод подобрала с земли булаву, ударила его по голове и с криком
бросилась в атаку...
Холод клинка прошёл в её грудь. Дыхание перехватило от боли, перед глазами всё
слилось в разноцветные точки. Из последних сил девушка приказывала не отступать, кто-то
грубо схватил её за руки и потащил. Неужели опять плен?! Нет, только не это! Лод
попыталась вырваться, но всё погрузилось во мрак.
Мелодлин открыла глаза — пятно перед ней медленно превратилось в Ларми. Тугая повязка
причиняла неудобства, но вместе с тем — гасила куда более сильную боль. Согревая её
руку в своей, Лармарен прошептал:
- Ты дралась отчаянно, хотя тебе уже ничто не угрожало! Даже укусила Элироуза за палец,
представляешь?
Они рассмеялись, но смех Лод оборвался, когда её взгляд упал на Алериту. Девушка прерывисто вздохнула и отвернулась. Ларми опустил глаза, но тут же встал и вышел.
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 5

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Пн 11 Дек 2017, 15:33

Почему-то захотелось плакать. Что же остановило её руку от простого убийства? Всё это
заставило Мелодлин лишний раз задуматься о бессмысленности войн и влиянии власти. У
каждого могут быть свои обстоятельства, мечты, но кто-то в короне сказал: «В атаку!» и
всё рассыпается в прах. На душе стало совсе грустно. «Да, это так, но что я могу
сделать?! - взмолилась она. - Я просто защищаю будущее!» Силы вновь стали покидать её и
сон подкрадывался. Решив ему не поддаваться, Мелодлин повернулась на другой бок.
- Алерита! - негромко позвала она.
Веки молодой женщины слабо дронули, но она не очнулась. Лод задумчиво посмотрела на
свои руки. Они окрепли и огрубели за годы тренировок. Среди знати и монархов, хоть они не
разлучались со своей охраной, было принято учить постоять за себя. В основном это
касалось сыновей, но иногда и дочери учились воевать. Бесспорно, принцесса Мелодлин
была любимицей удачи. Даже в рабстве ей не пришлось делать обычную работу — девушке
поручили не только согревать Хидера в постели, но и обучать его. Рядом с ним Лод не
чувствовала себя рабыней, но во время уроков конной езды частенько вспоминала
Гларвинна, а одинокими ночами тосковала по Ларми.
Вошёл взволнованный генерал:
- Ваше Высочество!
- Не надо, Элироуз, - спокойно ответила Лод. - Я в порядке.
- Это хорошо. Я только хотел узнать, что нам делать дальше, - эльф сел на табуретку и
развернул карту. - У нас не было времени обсудить это до начала боя. Согласно донесениям,
при захвате Ладраэля орки понесли огромные потери, поэтому не могут больше захватывать
большие города.
- Огромные?! Это по сравнению с тем, что мы видели сегодня?
- Вчера, моя принцесса! Буду честен: победа не наша, а фениксов. Но их мало.
- Буду ещё искать союзников. Сражайтесь до последнего.
- А что делать с пленными?
Принцесса растерялась. Она открыла рот, но слова будто кто-то сорвал с языка. Радуга
чувств смешалась в бесцветье, девушка испытала несколько чувств сразу и в то же время не
почувствовала ничего. Больше всего Мелодлин хотела спуститься в подвал и посмотреть на
пленников самой, но слабость не давала даже подняться с постели.
Это сражение выиграло немало времени.
- А чего вы завидуете, Антривия? - весело воскликнул Ларми. - Всем же прекрасно известно,
что никто не смог бы сладить с такой сварливой старухой, как вы!
Они обе задохнулись — Мелодлин от смеха, а Антривия от возмущения. Немного
отдышавшись и придя в себя, она выпалила:
- Наглец! Если б языком можно было убить, ты стал бы в этом деле победителем!
- Подождите! Не уходите никуда! - Лод продолжала хохотать, схватила леди Кейри за
руку. - Нам нужно освободить Империю как можно скорее.
Антривия настороженно-злобно глянула на принцессу и прищурилась. Явно заподозрив
подвох, она не сумела это скрыть. В ответ Лод насмешливо улыбнулась. Ошарашенный
Лармарен не мог поверить своим глазам: его нежная любимая вдруг напомнила ему
Квейрил. Ларми заметил на себе её взгляд. Это немного помогло взять себя в руки. Эльф
понял возлюбленную без слов: не стоит говорить об императоре. Антривия в прошлом
пыталась стать императрицей. Она соблазнила Манделаса, после чего пыталась лгать, что
беременна. Другие желающие и Лод разоблачили её обман, после этого опозоренная
женщина перестала появляться в высшем свете. Кто знает, как бы леди Кейри себя повела,
как поступила, если бы узнала, что судьба императора в её руках?
- Леди Кейри, - тихим нежным голосом попросила Мелодлин, - давайте сядем.
Эльфийка опустилась а стул, хотя выражение её лица говорило о том, что этот разговор
утомляет её. Сердце принцессы дрожало от сдерживаемой неприязни. Ларми всё понимал,
но наблюдал молча. Да и что он мог бы сделать? Он даже не был знаком с Мелодлин, когда
это случилось.
Медленно и важно Лод приблизилась и положила руку ей на плечо:
- Что вы сделали для борьбы с орками, Антривия?
- Отправила на войну женщин и стариков. Не таких женщин, как вы. Необученных. - Леди
Кейри посмотрела на принцессу с нескрываемым презрением. - А за это можете поблагодарить Вашего покойного батюшку, он у меня всех солдат забрал!
Эти слова больно ужалили девичье сердце. Она не могла возмущаться, ей нечего было
возразить. В глазах даже блеснули слёзы, но Мелодлин собрала волю в кулак и тихим, полным ненависти голосом ответила:
- Мой отец жив! Он никогда не отречётся от Империи, так же, как и я! А вам больше не придётся оставлять детей круглыми сиротами. И, кстати... Почему вы не попросили помощи
у других лордов?
Всё существо Мелодлин пылало самодовольством. Она гордилась тем, что сумела ударить в
больное место. Антривия стиснула зубы и бросила взор на спокойно лежащую на её плече руку принцессы:
- Моя область сильнее всех пострадала, это известно всем, кроме вас. В прошлом мои
союзники отвернулись от меня. Понимаете, о чём я?
Ну вот, эта девчонка опять пытается испортить ей жизнь! Не выйдет! Они видели друг друга
насквозь, а самое ужасное — прекрасно понимали.
- Надеюсь, я заработаю хотя бы скромную долю вашего уважения, если освободу Иламид.
- Возможно, - холодно отозвалась леди Кейри. - Власть в ваших руках, так что — вперёд!
Только не пойму, зачем я Вам так нужна?
- Мне все нужны.
- Что ж, не хотите говорить — не надо. Сама узнаю, - пригрозила Антривия.
Чтобы докопаться до правды, ей пришлось бы вернуться в высший свет, а это вряд ли
представлялось возможным без серьёзного повода. Жестокий бич общественного мнения,
усиленный моралью и собственными убеждениями каждого, ловко правил умами, создавал
традиции и строго следил за их исполнением. Позволить себе сразиться с ним могли
немногие, да и то далеко не всегда.
Ради любви к отцу Мелодлин решилась переломить себя. Она шла на уступки и
пообещала многое имперским лордам и леди, зато собрала огромную армию. Иламид не
был большим, но в одноимённой области являлся единственным. Однажды Манделас
приезжал к Антривии по каким-то делам и взял дочку с собой. Обилие овечек, коров и
плодов привело бы в восторг кого угодно. Но эта картина свежей зелени осталась в прошлом,
превратилась в выжженную пустыню. К сожалению, не нашлось места для укрытия и
последующей внезапной атаки, поэтому орки заметили их издали и встретили
метательными топориками, дротиками и стрелами. Гларвинн остался помогать Элироузу, так что Лод бежала в атаку на своих двоих. На полпути упала и очень вовремя — над ней пролетел топорик. Только она хотела встать, тут же попала в окружение. Отбросив в сторону страх и безумие, Мелодлин стала танцевать кровавый танец со смертью, музыкой для которого послужили звон, крики и свист. Скоростью и ловкостью она вырвалась из окружения. С тяжёлым двуручным мечом она была единым целым, хотя со стороны казалось, что такая не может его вообще удержать. И тут с боевым кличем на поле боя ворвались гномы. Орки были разгромлены, не в силах противостоять двум нападающим силам одновременно. Вернув меч в ножны, Лод встретилась взглядом с королевой и поняла, что та впечатлена.
- Мне ещё пригодится ваша помощь.
Со лба Мелодлин стекала кровь, глубокая царапина пересекала кожу от правого плеча до
левой груди, синяк «украшал» челюсть и она хромала на правую ногу. Конечно же, в городе
заметили происходящее и узнали Антривию, потому что открыли ворота. Ни слова не говоря,
леди Кейри повела победителей в свой замок. Измождённые голодом жители провожали их
пустыми взорами, сил радоваться победе у них не было. Они прошли во двор и вдруг...
Дверь со скрипом открылась. Высокий эльф шагнул и остановился. Все, кроме
принцессы, упали на колени. Тонкая кожа стягивала лицо, седина запустила пальцы в
светлые волосы, голубые глаза ласково посмеивались. Медленно дойдя до него, Мелодлин
тихо сказала:
- Отец, я выиграла.
Манделас обнял повзрослевшую дочь, она разрыдалась. Вопреки словам Квейрил девушка не верила, что найдёт его здесь. На какой-то миг Лод почувствовала себя ребёнком, который может открыто проявить чувства. И император тоже плакал. Разве же это преступление — радость от долгожданной встречи? Он справедливо гордился своей сильной дочерью, но смущался того, что не смог выбраться из этой осады самостоятельно.
- Какая же ты умница, Мелодия! - шептал Манделас. - Ты смогла превзойти меня!
- Ты... ты состарился, отец. Теперь я буду заботиться о тебе, ты согласен?
- Я не могу позволить тебе этого. До конца дней я обязан быть сильным.
- Нелёгкая у нас доля, отец.
- Да, нелёгкая, - добавил император задумчиво.
Печальный тон его голоса почему-то насторожил Мелодлин, она проследила за его взглядом
и поняла, что отец смотрит прямо на бывшую любовницу. Ветер морозом резнул девушку по глазам, холод сжал сердце, но она не могла остановить его, не нашлось для этого слов. В отличие от принцессы, Антривия не верила, что смогла бы вернуть былое расположение. Молча пройдя мимо неё, Манделас стал на одно колено перед Дераифой:
- Для меня большая честь видеть в моей Империи Вас, Ваше Величество.
- Взаимно, - маленькая королева поклонилась и протянула руку. - Раз Вы на воле, полагаю, с
Вами я должна обсудить все важные вопросы?
- О,нет-нет-нет, ни в коем случае не будем прятать мою дочь! Она способная девушка, думаю, Вы в этом уже убедились!
- Пожалуй, - согласилась Дераифа и глянула на Лод с усмешкой. - Ей не хватает осторожности. Впрочем, это дело поправимое.
- Да моя девочка — алмаз, который с годами обретёт мудрость.
- Вы знаете друг друга?
- Виделись однажды, - ответила королева и улыбнулась: Ваше Величество, Ваше Высочество, прошу Вас, пойдёмте.
Улыбнувшись в ответ, отец и дочь взяли свою гостью за руки и повели под лестнице.
Антривия не сводила с него глаз. Она уже поняла, что Мелодлин её обманула, но, как ни странно, совсем не разозлилась. Волновало другое. Рано или поздно им придётся поговорить, но пока леди Кейри не решила, что ему скажет.
Обсуждение уже началось, когда она возникла в дверях. Неловкое молчание
вызвало улыбку на её лице, невысказанные слова застыли на губах. Жемчуг на шее вместе с
розовой рубашкой и лиловой юбкой выглядели воплощением притворной нежности. Смело
приблизившись к императору, она спросила:
- Я тоже помогу освободить столицу?
- Думаю, что нет. Иламид слишком сильно пострадал, чтобы его оставлять.
Принцесса насмешливо улыбнулась, в ответ леди Кейри бросила разгневанный взор, но
оставил свои мысли при себе и обсуждение продолжалось. На сей раз Орозена не могла им
помочь, разместившиеся на берегах племена обязательно предупредят своих. В порту
император выстроил самые разнообразные укрепления, защитив этот квартал даже сильнее
собственного дворца.
- Да уж, выходит, я сам вырыл себе могилу, - вздохнул он сокрушённо.
- Ваше Величество, ну почему вы так легко опустили руки Нельзя уступить, победа нужна
любой ценой! Фениксы и грифоны у нас ещё остались. Отлично.
Дераифа подошла к слишком высокому для неё стулу, попыталась на нег влезть, но
внезапно Манделас легко подхватил её и усадил. У Мелодлин от изумления отвисла челюсть.
Мельком глянув на Антривию и Лармарена, она поняла, что они поражены не меньше.
- Смотрите, - продолжала королева, будто ничего не случилось. - Мы отвлекаем орков на
себя, а вы бьёте сзади с воздуха.
На том и порешили. Леди Кейри ничего другого не оставалось, кроме как позволить всем
переночевать в городе. И незаметно наступил вечер. Манделас выпил кубок вина и
удовлетворённо вздохнул. Всё в его жизни наконец-то начинает налаживаться. Любимая
дочь выросла и окрепла. То, чему император не сумел научить принцессу, её научила жизнь.
Её мать, Ларика Шестнадцатая, была смелой, изумительно красивой женщиной. Но
императрица из Ларики получилась никудышная. А вот матерью стала хорошей, но лишь
потому, что сама в какой-то мере оставалась ребёнком. Ларика происходила из рода
Зелемов, королей далёкой Тиэрии. Ещё до свабьды принцесса Зелем внесла в традиции и
законы Лесной империи несколько изменений. Благодаря ей люди стали относиться к
эльфам мягче. Но на этом вмешательство Ларики в дела Империи закончилось.
Легкомысленная императрица любила своего супруга. Может быть, это удерживало её от
измены, даже невзирая на то, что он не отвечал взаимностью, а просто исполнял долг?
Предання подруга, утолявшая его мужской голод, была нужна ему прежде всего не как
женщина, а друг. Манделас хранил верность Ларике до её смерти, а потом у него
случались недолгие увлечения , которые заканчивались, когда ему надоедала очередная
женщина.
Император осторожно вытащил из рукава маленький портрет. Большой рубин во лбу
такой же черноглазой и черноволосой эльфийки, как Мелодлин, казался ярче рядом с
ярко-красным платьем. Как лапки паука в паутине, золотые нити переплетались с
распущенными прямыми волосами. Манделас горестно вздохнул, вспомнив, как ужасная
болезнь лишила её сначала красоты, а потом и жизни. Зелёная отвратительная корочка
покрыла лицо и часть рук. Только разметавшиеся по подушке волосы вызывали чувство
стыда и одновременно гордости — вот какой красавицей она была! Не мигая, Ларика
смотрела на законного супруга.
- Манделас, - когда-то громкий и весёлый голос теперь стал хриплым и плачущим, - ты же
знаешь, как сильно я тебя люблю?
- Знаю. Конечно же, знаю! Прости меня за всё, что было, Ларика. У меня есть свои
недостатки, но я...
- Ты старался быть хорошим мужем. Это невыносимо — в последний раз видеть твоё
прекрасное лицо и знать, что ради твоего же блага я не могу к тебе прикоснуться, чтобы не
заразить !
- Не такой уж я и прекрасный. По крайней мере, мне об этом не говорила ни одна женщина.
- Ты мне изменял?
- Нет.
Она откинулась на подушку. Острая боль настолько измучила Ларику, что она радовалась
возможности навсегда освободиться от неё. И всё-таки душевная боль терзала несчастную
сильнее душевной и Манделас это понимал.
- Ларика! - негромко позвал он. - Послушай, Мелодлин станет моей наследницей. Что бы ни
случилось.
- Мне этого достаточно.
Ларика закрыла глаза и с последним вздохом отпустила свою душу. Император не винил
лекарей, не наказывал за бессилие. Он просто молча привыкал к своему одиночеству. А потом началась совсем другая жизнь.
Стук в дверь рассеял иллюзию воспоминаний. Император открыл = за дверью
стояла Антривия. Необходимость наладить с ней хоть какие-то отношения назревала, но
Манделас так и не решил, какими они должны быть. Возможно, он и полюбил бы тот
образ, который для него создала любовница, но известие о её беременности сильно
напугало привыкшего к своему вдовству императора. Ни новой женитьбы, ни второго
ребёнка он не хотел. Лёгкое увлечение обернулось разочаровением. Впрочем, поначалу его
разочаровала не сама Антривия, а необходимость перемен. Гордость толкнула его объявить
леди Кейри невестой и она же дала силы расторгнуть эту ненужную помолвку. Манделас
настороженно поинтересовался:
- Зачем ты здесь?
- А почему так тихо? Боишься, что твоя Мелодия узнает? Не слишком это вежливо — ночевать в чужом доме и даже не поприветствовать хозяйку.
- Ну, здравствуй, - нехотя император поцеловал ей руку.
- Уже лучше. А знаешь... я действительно ждала ребёнка, но благодаря его отцу и сестре
потеряла.
- Я тебе не верю, не было ребёнка. - Антривия пожала плечами и направилась к выходу, он
остановил её: Подожди. Если у тебя хватит смелости вернуться в высший свет, я могу тебе
это устроить. Но давай забудем о прошлом. Хорошо?
Гордо, как подобает леди, она удалилась без единого слова. Император снова взял золотой
кубок, наполнил вином, задумчиво рассматривал золотые шарики, символизирующие
виноград. Повернув на другую сторону, увидел выпуклое изображение феникса и единорога.
« Ах, да! Это же было сделано во время Эпохи Отречения! - вспомнил он. - Тяжёлые были
времена, ещё хуже нынешних.» Внезапно он отодвинул кубок и уронил голову на руки.
Досада мучила его. Неприятный осадок в душе испортил настроение. Манделас злился на
судьбу и на свою неосторожность. Незачем было начинать эти отношения. В дверь
постучали.
- Я же сказал, мне ничего... - взорвался император и распахнул дверь.
От неожиданности прикусил язык.
Бриллианты сверкали в волосах и на шее, переливаясь чистотой. Тёмно-синие, почти
чёрные ленты бантами украшали и поддерживали причудливую причёску. Сине-фиолетовое
платье придало загадочности. Манделас растерялся. Он обрадовался Дераифе, но не знал,
как выпутаться из этого положения и поцеловал королеве руку, с нежностью прошептав:
- В этом платье Вы удивительно хороши, так же, как и в доспехах.
- Благодарю. То же самое я могу сказать и о Вашей дочери. Но я пришла не по этому поводу.
Не нужно было мне помогать. Не делайте так больше, ладно?
- Да я сам не знаю, что на меня нашло. Минутный порыв. Вспышка.
- Держите себя в руках, мессир! - приказала Дераифа. - Всего хорошего. Благодарю за
внимание.
Эльф тихонько выскользнул из комнаты и проводил взором маленькую королеву. « Самая
недоступная и красивая» - подумал император, набросил плащ и вышел на балкон. Несмотря
на сильный мороз и темноту, здесь он чувствовал себя лучше, чем в комнате. Даже сейчас
раненых продолжали искать. Манделас не чувствовал себя одиноким. Приятное тепло в
груди казалось странным и непривычным. Руки и уши замёрзли, но он этого не замечал.
Вспомнилась их первая встреча. Незадолго до неё Ларика порадовала мужа известием о
беременности, так что супруги предстали перед гостями довольной жизнью парой.
Будущая мама не мучилась тошнотой, наоборот, она ела даже не за двоих, а за троих.
Император посмеивался и подшучивал над ней по этому поводу, обсуждал с королём
традиции и культуру их народов, а Дераифа не сводила с Ларики глаз.
Дети — её тайная мечта, единственное, чего недоставало в жизни. Рука королевы
оказалась огрубевшей, но с тёплой и мягкой ладошкой. Интересно, её губы такие же тёплые?
А грудь? Жутко испугавшись этой мысли, Манделас вздрогнул. Но успокоиться не мог. Было
неловко от мысли, что тогда не обратил на неё внимания. Он закрыл глаза и словно наяву
ещё раз увидел бриллианты на тёмной коже. Такая непохожая на изящных эльфиек...
Грубая красота. Он вернулся в свою комнату и подошёл к зеркалу. Вот если бы его плечи
были пошире и шея длиннее! «Ничего, я ещё не стар, - успокаивал себя Манделас. - Может
быть, у нас будут ещё общие дела.» Радость согрела душу и сердце. В состоянии высшего
блаженства он заснул.
Утром Мелодлин и Дераифа вновь перевоплотились из царственных особ в
грозных воительниц. Отголоски вчерашних мечтаний жили в душе императора и сейчас.
Ларми подошёл к Лод, стал ей что-то рассказывать и почувствовал на себе взгляд будущего
тестя. Манделас улыбнулся, кивнул и тут заметил тёмную голову стоявшей к нему спиной
королевы. Стоит ли тревожить её? Он и сам не заметил, как Мелодлин перестала занимать центральное место в его жизни. Любовь к единственной дочери не угасла, но ему захотелось... пожить для себя.И
угрызениями совести Манделас совсем не мучился. Он вообще не задумывался о своём
душевном состоянии. Став рядом с Дераифой и глядя на Лод, император с улыбкой заметил:
- Какие же они счастливые!
- Во-первых, здравствуйте, - карие глаза гномихи блеснули. - А во-вторых, Вы совершенно
правы.
- М? Ой, простите, я не заметил Вас. Вы такая маленькая, что...
Договорить Манделас не успел: оскорблённая королева ушла. Эльф бросился за ней и
убедился, что осада сильно ослабила его. Плечи безвольно опустились. Оглянувшись,
император увидел наблюдавшую Антривию. Чтобы хоть как-то избавиться от раздражения,
он позвал:
- Эй, Мелодлин, ты где? Нам надо уходить!
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 6

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Пн 11 Дек 2017, 15:34

Словно из воздуха возникли счастливые влюблённые, полностью готовые к путешествию.
Поняв, что сам не готов, Манделас с трудом подавил желание сплюнуть. Готовились к
нападению долго. Всё это время император не решался попросить прощения у королевы.
Элироуз, Гларвинн и фениксы отвлекли внимание живших на берегах Орозены племён. За
ужином воины смеялись, шутили, но их глаза выдавали страх. Завтра они шли навстречу
смерти и знали об этом. Император и королева случайно оказались рядом, но даже не
смотрели друг на друга. Напротив сидели Мелодлин и Лармарен. В форте они влюбились
друг в друга заново и Квейрил стёрлась из сердца Ларми, рассеялась как туман.
Дераифа закончила есть, аккуратно вытерла руки и встала. Поклоном гномиха пожелала
приятного аппетита и сладких снов, а затем ушла в свою палатку. Королева разделась,
сдёрнула одеяло с устроенного для неё ложа — и замерла.
Красная подушечка в форме сердца, перевязанная белой ленточкой, привела её в
замешательство. Никто не дарил е й таких подарков. Брак с Урельканом, жестоким королём и
неверным супругом, уничтожил в королеве женщину. Дераифа разучилась плакать и смеяться. Даже после его смерти она не освободилась от необходимости быть сильной: заботы о Феравии словно водоворотом затянули королеву в жизнь, где она могла сама управлять обстоятельствами и событиями. Женихов хватало, но она никак не могла определиться с выбором.
Дрожащими руками Дераифа развязала ленточку и только сейчас заметила под подушечкой
свёрнутую записку. Достала и прочла:
«Дражайшая, прекраснейшая Дераифа!
Я признаю свою вину и предупреждаю, что никогда не понимал гномов до самого конца.
Буду благодарен, ежели Вы меня просветите. Прошу принять это сердце в знак моей к Вам
глубочайшей привязанности.
Искренне Ваш
император Манделас.»
Она часто-часто заморгала, чувствуя на глазах слёзы. Дераифа погладила подушечку, прижала к себе и... расплакалась. Ей было ужасно приятно получить такой подарок, но
остановила мысль: а вдруг Манделас уже дарил её кому-нибудь, скажем, покойной супруге?
И с какими намерениями? Дольше ждать Дераифа просто не могла. Маленькая королева
стёрла слёзы, торопливо оделась и вышла. Перед ней простирался опустевший лагерь.
Погасла последняя искорка, её тепло растворилось дымом. Лошади тихо ржали и всхрапывали под ближайшими деревьями. К ночи неожиданно сильно потеплело. От
бесконечности ночного неба стала кружиться голова. Дераифа сняла обручальное кольцо и
без долгих раздумий спрятала. У его палатки королева остановилась в нерешительности. ва
Может быть, лучше уйти? Подушечка была мягкой, красивой и умиляла женское сердце. Жаль с такой расставаться.
Внезапно она как будто увидела себя со стороны. Ну почему взрослая женщина, королева, стоит и стесняется, как маленькая девочка? Нет, всё, пора с этим кончать!
Дераифа разозлилась на себя и ворвалась:
- Ваше Величество!
Манделас не удивился неожиданному визиту, он ласково улыбнулся. Порыв злости
остался потухать в груди. Губы дрогнули от сдерживаемого смущения:
- Читала Ваше письмо. Как-то глупо это всё получилось, может быть, я была неправа. Я
не злюсь на Вас, но подарок будьте любезны принять обратно. Я и так вас прощаю.
- Дераифа... - Манделас подошёл ближе и присел на корточки: Я дал это сердце не потому,
что вымаливал Ваше прощение. В записке ясно указано: «В знак глубочайшей привязанности.» И не менее глубочайшего уважения.
- Чем же я заслужила такое уважение? - спросила она настороженно и в то же время
насмешливо.
- Вы удивительно похожи на мою дочь, но ещё сильнее.
Карие глаза королевы без слов говорили о благосклонности. Его голубые глаза находились
слишком близко. Она почувствовала — ещё мгновение и губы Манделаса разрушат всю её
недоступность. В руках и ногах возникла странная слабость. Одной рукой император взялся за маленькую женскую ручку, другой за подушку:
- Я её назад не приму. Делайте что хотите. Доброй ночи.
Она вздохнула, как бы признавая своё поражение, но спать не пошла. Вдалеке молчаливой
тенью стоял Ладраэль. Рядом с ним стеной возвышалась гора Ладрия — щит и оборона
Империи. Королева знала, что в этой самой горе находится тот самый туннель, который спас
императору жизнь. Дераифа догадывалась, что Манделас и Мелодлин извлекут пользу из
её конфликта с Саведином, но решила, что лучше даст им эту возможность, чем помирится.
Гномиха, как зачарованная, смотрела на гору. Завтра с этой вершины полетят грифоны.
Дераифа почти наяву видела их белые головы, слышала орлиные крики... Да, это был зов
победы. Может быть, они получат меньше, чем дадут. Ну и пусть. Не успел рассвет коснуться белизны пробуждающегося утра, когда Её Величество восседала на Гларвинне,
который не мог остаться в стороне.
- Не думал, что когда-нибудь повезу на себе женщину, которую не клялся защищать, - шепнул он украдкой.
Гномиха схватила единорога за шею и прошипела:
- А Империю защищать ты клялся? Вот и делай то, что следует!
- Хотя, может статься, я везу на себе будущую императорскую жену, - вдруг шутливо
заметил Гларвинн.
Дераифа даже не нашла, что на это ответить, да и времени на перепалки не было. Она
снова глянула на гору, где на грифоне ждали своего часа Манделас и Мелодлин. Отсюда они
казались двумя маленькими точками на снегу. Дераифа могла выдать их взглядом и понимала
это. Королева повернулась к своим воинам:
- Я прекрасно понимаю, что многие из вас возмущены тем обстоятельством, что мы
сражаемся не за свой народ. Пройдёт немало лет, прежде чем вы сможете называть их друзьями и будете этим гордиться! Запомните, каждый из нас может менять мир! За нашу дружбу и за порядок!
Волной армия хлынула к стенам, вызывая орков на бой, но у тех хватило ума не открыть
ворота, а сбрасывать со стен камни. Мелодлин прижалась к отцу и прошептала:
- Я не хочу разбить наши стены.
- Да, я тоже, - признался император уныло. - Нам придётся совершить одно маленькое
путешествие, только опасное. Ты готова?
- Да!
Оторвавшись от стены, белоснежный грифон мощными крыльями рассекал воздух, не
отдаваясь во власть стихии, но будучи ей повелителем, он нёсся с такой пугающей скоростью,
что засвистело в ушах. Сердце Лод стучало так, словно решило выпрыгнуть из груди. Не
видя лица своего отца, она чувствовала, как он сейчас суров и сосредоточен. Сейчас не время
для героической гибели. Приземлившись на лестнице, ведущей в башню, сильная птица
раскрыла крылья, перегородив и без того узкий проход. Отец и дочь бросились вперёд.
Сбросив из окна единственного орка-стражника, Мелодлин стала у прохода с мечом.
Ворота со скрипом открылись и впустили войска, но радоваться было рано. Они вернулись
на спину грифона, но не представляли себе, что делать дальше. Император решил, что отрезал путь назад и решил уже проводить воздушную атаку. « Дераифа меня убьёт» -
подумал он и направил грифона назад на вершину. Резкий толчок, орлиный крик. Лод
похолодела от ужаса. Ну вот и всё — их сбили. Девушка мёртвой хваткой впилась в птицу
так, что кровь хлынула из-под пальцев. Но она не выпустила умирающего грифона, даже
когда падала. Прокатившись по острым камням, Мелодлин не потеряла сознания, но
запястье правой руки болело, в рану вонзился потерянный кем-то кинжал. Грубо выдернув
его, принцесса вытащила меч и медленно попятилась. Случайно коснулись друг друга
спинами, испугавшиеся Манделас и Мелодлин резко повернулись друг к другу и скрестили
мечи. Император прошептал: « Мы окружены. Придётся подать знак.» Девушка кивнула,
подожгла тело несчастной птицы и швырнула на крышу ближайшего дома.
Они знали, что этот пожар привлечёт внимание не только друзей, но и врагов. Незаметно
отец и дочь могли бы проникнутьв замок, но что дальше Вдвоём бороться против толпы?
К тому же Дераифа наверняка их ищет, нужно немного помочь. Император и принцесса находились в тупике возле горы. Три узеньких прохода уже перекрыли широкоплечие тени. И
начался безмолвный спор за право дальше жить. В глазах Манделаса горел огонь, он
сражался уверенно. Превозмогая боль, Мелодлин яростно дралась и выплёскивала гнев. Но
вместе с кровью она теряла силу. Принцесса ещё раз замахнулась и выронила оружие. От
смерти отделяло полминуты, но подкравшийся сзади Манделас убил орчиху и, не теряя
времени, схватил несколько колышков и соломы из ящика возле дома, поджёг и разбросал
по камням, дабы выиграть немного времени. После чего бросился к своей дочери:
- Ты не сможешь бежать.
- Я знаю. Может быть, ты меня спрячешь, а сам пойдёшь дальше сражаться?
- Нет, Мелодия, так нельзя, - покачал головой император. - А если они найдут тебя?
- Вот вы где!
За стеной пламени стоял Гларвинн с Дераифой на спине. Глаза королевы излучали холод. Конечно, сейчас она сдерживается, но уж потом, когда они останутся наедине...Манделас взглядом попросил не сердиться, но она поджала губы и молча стала искать путь к ним. Когда принцесса уже сидела на спине друга, Дераифа сама протянула Манделасу руку. Странное тепло вновь разлилось по телу . И он решился — молча сел и нежно обнял сзади за талию. Щёки гномихи пылали от смущения. Да что же такое, в конце концов?! Годы ушли на создание репутации недоступной женщины! « А вот сейчас я могу сбросить с себя его руки и...» - мелькнула шальная мысль. А вдруг он разобьётся? Плевать на слухи. Главное, что они знают правду.
Передав Мелодлин в руки целителей, Дераифа и Манделас отошли в сторонку, в нерешительности глядя на белоснежную спину Гларвинна.
- Кто из нас поедет? - выразила сомнения королева. - Может быть, ты? Ты главнее.
- Я на коне, а Её Величество бежит за мной следом! - император хохотнул, но, глянув на неё, добавил совершенно серьёзно: Имейте в виду, моя строгая и умная союзница, что больше сердец у меня нет.
- А у меня нет, - неожиданно заявила Дераифа, - вот только я его никому не отдам.
Манделас вновь позволил себе запрещённое : подхватил маленькую королеву и усадил на коня. Сам сел сзади.
- Скорее! Нам некогда! Во дворец!
Промчавшись через весь город, император помахал прихваченным для этой цели флагом. Эльфы и гномы оставили защиту детей и раненых наездникам на грифонах и бросились собираться.
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 7

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Пн 11 Дек 2017, 15:35

Во дворце орков оказалось даже больше, чем на улицах. Шаг за шагом, с болью и кровью, ненавистью и кровью прокладывался этот путь. Подобно теневому миру, потайные ходы повторяли настоящие коридоры. По ним император и королева выскочили прямиком в тронный зал. На троне сидел орк. Одеяние в широкую ярко-жёлтые и тёмно-красную полоску было немного тесновато для его могучей фигуры. Пышный головной убор того же жёлтого цвета украшал голову, а тёмно-красные серёжки-кольца — уши. Опираясь на посох, он поднялся. Никто не вмешивался, все понимали, что враги должны выяснить отношения до конца. В ответ на мрачное презрение шамана Манделас насмешливо улыбнулся. Пугающе торжественный блеск холодных голубых глаз только раскалил обстановку.
- Где Оракул?
- Хватит. Ты его не получишь.
- Сейчас ты скажешь, что разбил его.
- Заткнись.
- Ничего другого я не ожидал. Один на один?
В зал ворвались эльфы. Орк молча взмахнул посохом — и ярко-голубой шар полетел прямо в лицо Айви. Кожа мгновенно окрасилась в тот же голубой цвет, несчастный схватился за лицо и выбежал с таким диким криком, будто ему только что выжгли глаза.
- Ты за это поплатишься! - выкрикнул Манделас и бросился вперёд, но шаман успел поймать его руку и опрокинул его на пол.
Меч со звоном отлетел в сторону и разъярённый орк наступил на шею врага, обрушив на Дераифу всю свою мощь. Маленькая гномиха бегала, прыгала, а иногда даже бревном каталась по полу, пытаясь избежать смерти. Огненный шар упал на ковровую дорожку, она моментально вспыхнула. Манделас вырвал из рук шамана посох и отбросил прямо в огонь. Дераифа воспользовалась замешательством шамана и пронзила его насквозь:
- Враг побеждён! Ур-ра!
Император медленно поднялся и посмотрел на неё. По его глазам трудно было понять, что он сейчас сделает — обрадуется, разозлится или заплачет. Улыбка сошла с лица маленькой королевы, она убрала меч в ножны. Никто, даже Мелодлин, не знал истинной причины войны. Кроме Гларвинна и Шисса-Громовержца, у Лесной империи был ещё один предмет, служивший основой могущества монархии — Оракул Веззелхорна. Большой камень с высеченным лицом нашли в пустыне. Судя по всему, обломок древней статуи. В праздник богини плодородия Келайи в середине лета эльфы кланялись Оракулу и гладили его, потому что после этого несложного ритуала они видели во сне будущее на весь год.
Неожиданно шаман Сэльдаг заявил, что этот камень принадлежит его народу, так как изображает их праотца Бангари. В глубине души Манделас понимал, что может ошибиться и Оракул действительно принадлежал им. И всё же было слишком много «но». Может, в него вселилась зависимость, сгубившая его предка? Император сомневался, мучился, откладывал, спорил... и в конце концов отказал. Оракул украли свои же, но предателям сбежать не удалось: их допросили и повесили всех до единого. Артефакт исчез. Манделас хотел найти его через Сэльдага, но эта тайна, похоже, умерла вместе с ним. Что бы он ни сделал, слова могли оскорбить Дераифу в лучших чувствах, поэтому молча обнял её. Охранника шамана уже сбежали, поэтому они остались наедине.
Королева чувствовала себя ребёнком, получившим защиту. Золотистый закат медленно проплывал мимо. Лиловые облака начали осыпаться морозными крошками, покрывая страшную картину. Война развеялась в воздухе. Дераифа была счастлива и горда собой неимоверно. Она почти услышала, как год сражений песком осыпался в пропасть.
- Началась новая эпоха, - восхищённо заметила королева и улыбнулась. Несколько мгновений они зачарованно смотрели друг другу в глаза, словно всего остального мира не существовало. Приоткрытые губы Манделаса влекли, как тёплые воды океана. Дераифа чуть слышно прошептала:
- Пора. Нас ждут.
- Конечно, - хрипло ответил император.
Аромат наваждения растворялся в воздухе. Усилием воли она разорвала какую-то... нет, не нить, всего лишь паутинку, отчего стало неловко, холодно и досадно. Отстранившись друг от друга, Манделас и Дераифа вышли. На улице сражение продолжалось, но они уже совершили главное и потому шли дальше.
Отпраздновать победу можно будет только тогда, когда Ладраэль приведут в порядок. К тому же сам праздник в первую очередь не музыка с танцами, вкусная еда и напитки, а возможность найти подход к разомлевшим аристократам. И Манделаса, и Дераифу в их родных странах считали скучными и занудными, но они добились успеха лишь потому, что не позволяли себе расслабиться. В лагере предстала ещё более унылая картина: раненые лежали повсюду. Один воин, чьё лицо было завёрнуто в платок, подошёл поклониться своему монарху, так и остался стоять. Манделас благосклонно улыбнулся:
- Как тебя зовут?
- Айви Гэстэйл. Вы помните меня? Я был Вашим гвардейцем.
- Покажи своё лицо.
- Ваше Величество, не надо!
- Покажи.
Воин безмолвно повиновался. Королева охнула, прикрывая рот рукой. Под красным платком обнаружились раны и синяки. Набухшие веки и сине-фиолетовые губы исказили последнее,что осталось от Айви — бирюзовые глаза. Чувство вины испортило вконец всю радость от победы. Дераифа пропитала платок какой-то пахнущей цветами жидкостью:
- Это ослабит твою боль, смелый воин.
- Благодарю, - он замотал лицо и ушёл.
Манделас печально усмехнулся. Он не сводил с маленькой королевы глаз, но этот взгляд остался незамеченным. Звуки затихли, мир замедлился, а неловкость исчезла. Император любовался её длинными ресницами и персиковым цветом кожи, пока не почувствовал, что и на него кто-то смотрит.
Вопросительный взгляд Мелодлин внушил беспокойство отцу. Он молча отправился к ней. Дераифа почувствовала себя лишней и повернулась с намерением уйти в гномью половину лагеря и просидеть там весь вечер в одиночестве, но увидела Гларвинна. Прочитав в её глазах печаль, единорог погладил тёплыми губами волосы, потёрся о висок...
- Почему ты утешаешь меня? - гномиха прижалась щекой к его морде.
- А почему ты так грустна?
- Я не грустна, тебе показалось.
- Так вот она какая, гномья радость! Буду знать.
- Наконец-то нашлось место, где не ступало твоё золотистое копытцо, - язвительно заметила Дераифа.
- Почему Вы так не любите меня, Ваше Величество?
- Потому, что ты, Гларвинн, мужчина, а вы все одинаковы: ждёте, пока женщине станет плохо и превращаете в рабыню.
- Это Вы о своём покойном муже?
- День, когда этот негодяй умер, стал самым счастливым в моей жизни, - злорадно сообщила гномиха. - Хочешь тайну? В годовщину гибели Урелькана я сажусь ужинать в полном одиночестве, смотрю на его портрет и радуюсь своей свободе.
- А император портрет жены всегда с собой носит, - неожиданно заметил единорог.
Она подняла левую бровь, но промолчала. Уверенная в себе женщина запуталась в своих чувствах. Так же, как Мелодлин была ребёнком в деле плетения интриг, Дераифа была совершенно неопытной в любви. Может быть, обсудить с ним умерших супругов? Хотя зачем? Они чужие друг другу.
Дераифа пошла к себе и вытащила подушку. Печально улыбаясь, поглаживала мягкую ткань. Перед мысленным взором стояло будущее. Дераифа видела себя со стороны: сильную влиятельную королеву, которая вместе со своим народом принесла в Феравию мир. Подземные твари никогда не перестанут досаждать. Волновало другое. Короли из династии Габелей не желали иметь отношений с жителями поверхности, даже если речь шла о других гномах. Будет ли она продолжать эту нелепую традицию? Дераифа чувствовала острую необходимость помочь Мелодлин. С рождения обладая спокойным характером, юная королева воспользовалась возможностью понаблюдать со стороны за мужем и составить собственное мнение о картине происходящего. Напрямую она не вмешивалась, но министры знали: ежели король отказал, надо идти к королеве. Очеь редко супруги были хоть в чём-то едины, поэтому держались подальше друг от друга. Урелькан понимал, что у него появился некий незримый соперник, но от него надёжно скрывали имя. Дераифа знала, кто убил её короля и отплатила тем же. Но не из мести — она не могла ему доверять. Правила требовали защищаться раньше, чем тебя ударят.
Гномиха разделась и легла, но сон не приходил к ней. Для себя она уже всё решила и мучилась оттого, что не могла поступить иначе. « Как я скажу ему, что уезжаю? Как?!» -спрашивала Дераифа себя. Опустошённость мучила её, как головная боль. Манделасу в этот вечер было очень тоскливо. Его девочка уже заснула и Ларми ушёл к друзьям. Император смотрел на свою столицу. Даже сейчас он не мог позволить быть самим собой. Гул войны затихал, а Манделас с грустью думал о том, что скоро ему придётся вернуться в обычную жизнь, где нет ни настоящей любви, ни искренних друзей. Ему отчаянно не хватало Ларики.
Впервые Манделас задумался о вопросах верности и смерти. Любящий отец видел в Лод малышку с ветром в голове. Пусть наслаждается жизнью, свою работу она уже сделала. « Интересно, а призраки... там, в другой жизни... прощают нам свои обиды и боль? Радуются ли они, когда мы, их возлюбленные, забываем их и женимся вновь? Ведь не каждый способен сохранить благородство души, особенно если её терзает ревность.» Почему-то вспомнилось время, когда за императрицей начал увиваться один лорд. То на танец пригласит, то поближе сесть норовит, то ещё что-нибудь. Она не изменяла, это Манделас знал точно, но всё равно злился. Он даже не навещал супругу в спальне, о чём пожалел, когда она умерла. Сплетни и чувство унижения исчезли только после женитьбы того лорда на другой. Сколько раз бывало — он подходил к смеющимся леди, которые тут же меняли тему разговора. Ларика с Манделасом понимали, что эти глупые хохотушки могу обсуждать самые неприятные вещи, но смирились с этим и жили своей жизнью.
Император понимал, что цель Дераифы достигнута и делать ей больше здесь нечего. Упоминая в записке глубочайшую привязанность, он не солгал: чувствовал, что вместе с маленьким подарком неприступная королева унесёт и частицу его души. И останется одиночество среди разноцветной толпы.
* * *
Эти мысли так разозлили Манделаса, что он немедленно ушёл спать, чтобы не думать об этом. Раны болели, а душа искала покоя и в конце концов нашла. Он стоял на розовых облаках, в месте, где правило вечное движение. Одной рукой он нащупал медную арку и только сейчас заметил облачную дорогу, хотел по ней пойти, но не успел. Издалека к нему не спеша шла женщина.
Белый платок прикрывал чёрные волосы, жемчуг украшал шею, а широкое платье с нежно-голубым цветом казалось простым и одновременно царственным. Присмотревшись к ней, эльф с содроганием сердца узнал свою жену. У него перехватило дыхание. Ларика взяла руки Манделаса своими горячими ладонями и произнесла звучащим эхом голосом:
- Любимый наконец-то я встретила тебя! - Она прерывисто вздохнула. - Позволь мне всё объяснить. Эта дорога ведёт к вершине небес, по ней могут пройти только те, кто уже умер.
- Но я...
- Знаю. Ты ещё жив, не бойся. Мы видим друг друга потому, что долго упрашивала о нашей встрече.
- Кого упрашивала?
- Богов. Они там, - покойница указала в сторону облачной дороги, - живут, порой устраивая суды для душ. А ты сдержал слово.
- Я не сохранил верность тебе и теперь жалею.
- Не надо ни о чём жалеть, милый. Просто ты меня не любил. А их любишь.
- Страстей, увлечений в жизни мужчины может быть сколько угодно, а жена, любимая или нет, но она одна! - возразил Манделас. - Как ты могла с этим смириться?
- С таким мирятся долго, трудно и болезненно. Но будь снисходителен, мой супруг и император. Если бы любовь пришла к тебе ещё во время моей жизни, мы бы стали несчастными оба. Иди к ней и люби её.
Ларика в последний раз поцеловала того, с кем её уже разлучила смерть и солнечная вспышка ослепила его. Манделас открыл глаза, но вставать не спешил. Эхо прошлой жизни медленно оставляло его и он чувствовал, как холодеет сердце. Почему-то было страшно встать и выйти, будто там ждали враги. Ларика в свабедном платье не выходила у Манделаса из головы. Неужели боги и после смерти не освободили её от этой любви? В душе навсегда осталась теплота благодарности. Жизнь научила ответственному отношению к любви, уважению и дружбе.
Император вышел навстречу новому рассвету. Небо переливалось розовым цветом, открывая дверь в новую эпоху.
- Ваше Величество, мы должны уйти.
Рядом стоял феникс. Судя по всему, ждал от монарха какого-то ответа. Тот ответил:
- Разумеется, вы свободны.
- И ещё : принцесса обещала вернуть Шисс-Громовержец.
Эти слова привели Манделаса в замешательство. Мелодлин с Гларвинном так и не решились рассказать об этом. Потеря Шисса-Громовержца могла бы обернуться куда большей катастрофой, чем исчезновение Оракула. Боги наделяли артефакты своей силой, правя таким образом мирами. Смертные боролись с этим, как могли. Прятали опасные предметы подальше от любопытных глаз — уничтожить рука не поднималась .Если в церквях поклонялись разным богам, ордены паладинов собирали всех без разбора. Священные рыцари жили и в Империи, следя за соблюдением порядка в церквях и хранением артефактов.В военное время они отправлялись на войну наравне с обычными солдатами. А вчера ему сообщили, что Верховный паладин погиб в бою. Что теперь будет? Император выдавил из себя улыбку:
- Разумеется, она держит слово, как и я.
- Отец предупреждает: если Вы не вернёте меч, в следующий раз мы не сможем помочь.
- Ну, если такие сыновья, страшно даже представить, на что способен сам Глируфокс! До встречи.
Манделас приветливо махнул им рукой и повернулся к Дераифе. Карие глаза смотрели на него устало и с упрёком. Безмолвие мучило обоих, но разорвать страх оказалось непросто.Первым решился император:
- Ваше Величество!
- Не нужно ничего лишнего! - прервала его королева. - Я уезжаю к себе на родину.
- Но Вы хоть иногда будете приезжать? - с надеждой спросил Манделас.
- Нет. Если понадобится, пришлю посла.
Он не нашёл каких-либо подходящих слов и потому мрачно наблюдал за взбирающейся на коня Дераифой. За этой сценой подсматривал Айви. Воин понял, что происходит нечто более серьёзное, чем прощание двух монархов. Почувствовав чьё-то присутствие, Манделас обернулся. Айви упал на колени. Император кивнул и пошёл прочь. Что-то в его душе окаменело. Он ёжился и кутался в плащ, хотя было тепло. Гларвинн стоял спиной и лениво пожёвывал солому. Ноги сами понесли Манделаса к нему и он вцепился в золотую гриву:
- Ты зачем от меня скрыл, что Мелодлин потеряла Шисс-Громовержец?
- Кхе-кхе... Ой! Больно! Я не успел сказать.
- Лжёшь, ты не хотел!
- Мы думали, что справимся сами! - пытался защищаться единорог.
- Ах, сами! - прошипел эльф, хотя его гнев немного утих. - Я уже слышал, как вы прекрасно справились сами! Заявить царю, что потеряли достояние нации, да как вы могли!
- Это не я, это Мелодлин призналась, но мы же своего добились! - возразил Гларвинн.
Злость императора перестала кипеть, оставляя досаду и чувство стыда, что сорвался на самом верном друге, но поделать с собой ничего не мог. Немигающим взглядом Манделас
смотрел, как уезжают гномы. Его била мелкая дрожь, зуб на зуб не попадал. В оцепенении эльф смотрел, пока крепыши не скрылись за горизонтом во главе со своей королевой, а затем пошёл к дочери. Вездесущий Лармарен узнал будущего тестя и без вопросов покинул их.
Император сел рядом и печально улыбнулся:
- Я не сержусь на тебя. Знай, что долг лежит на тебе так же, как и на всех.
- Знаю. Я никогда не могла позволить себе жить беззаботно, потому что за меня страдали бы другие, но не хочу говорить, будто меня это огорчает.
- Когда собираетесь пожениться?
- Не знаю. Ларми как сделал предложение, так и молчит. Полтора года уже. Я не думаю, что он мог бы передумать, мой любимый не такой. Я поправлюсь и выполню свой долг.
- Да.
- А ещё я хотела бы попросить...
- Не надо, - прервал её Манделас. - Всему своё время, ты же знаешь?
Наступило неловкое молчание. Сочувствие отцу опечалило и одновременно согрело женское сердце. За время разлуки они сильно изменились и даже сами не поняли, насколько.
Где-то в глубине души Лод мучила совесть, что не позволила отцу нарушить клятву никогда больше не жениться. Девушка решила сменить тему:
- Кстати, отец! Пригласи на праздник торговца Допена Келля и генерала Элироуза.
- Допена Келля, говоришь? Никогда не слышал о нём, но друзей нельзя забывать. - Он вышел и решительно направился к Айви: Смелый воин, отправишься с докладом в форт. Отплывать немедленно.
Неожиданная похвала из уст императора нисколько не смутила и не обрадовала его. Может, Лерит права и он действительно слишком стремительно меняется. Со вздохом с губ сорвалось любимое имя. Донесение Айви решил написать сам, благо опыта хватало. Мало того, что приходилось постоянно терпеть боль, он просто потерял лицо.
* * *
Так и не решившись взглянуть на раны, воин покорно сел в лодчонку и мир вокруг неспешно задвигался, ушёл в противоположную сторону. Солнечные лучики танцевали на воде, а он размышлял о своей ближайшей жизни. Сомнения в любви Лерит Айви пугали. Он очень скучал и по дочери, но с горечью признал, что к сердцу этого зверька придётся пройти трудный путь. Вечером Айви сошёл на берег и снял платок. С удовлетворением отметив, что губы снова стали розовыми, а припухлость с век сошла, он осмелился помыть лицо. Ледяная вода словно сковала мышцы лица, а потом режущая боль вырвалась на свободу. Айви просто рыдал от боли и несправедливости. Было бы легче терпеть ради спасения кого-то, но не так. Измученный с трудом смог заснуть. А наутро его ждало отчаяние: боль так и не прекратилась. Со стороны могло бы показаться, что, получив внимание императора, этот эльф должен тут же умереть от радости. Лод доверяла другу своего жениха, но мог ли ему точно так же доверять сам император? В глазах вечно занятого и уставшего Манделаса Айви выглядел всего лишь мальчишкой. Вот и сейчас тоже. Видел же изувеченное лицо, почему не пожалел? Какие же эти монархи непредсказуемые!
Ранним утром он прибыл в форт. Встретили Айви очень недоверчиво, по нескольку раз требуя сопроводительные бумаги. Он объяснял, показывал, главную новость терпеливо скрывая. Наконец добрался до военного совета и выпалил:
- Мы победили!
Началась радостная суматоха. Почти светясь от счастья, Айви зачитывал Элироузу доклад, после чего передал устный приказ императора: остатки племён выгнать из Империи как можно дальше. В дверях стояла Алерита. Две косы сделали её похожей на девочку. Она узнала законного супруга, но, когда он пошёл в её сторону, с места даже не сдвинулась. Айви обнял жену:
- Лерит, красавица моя, как же я рад тебя видеть!
Алерита усмехнулась и со спокойной гордостью посмотрела ему в глаза, как не смотрела уже давно. Она не отнеслась в своё время к замужеству со всей возможной серьёзностью и платила за это горькими слезами.
- Почему на тебе платок?
Айви отвел Лерит в укромный платок и молча открыл лицо. Отвращение и презрение в её глазах больно ранили измученное сердце. Остатки жалости к нему тихо изчезали. Он вздохнул и замотался.
- Ой, отец вернулся! - не обращая внимания на его платок, Лиара бежала со всех ног. - А мама купила мне деревянную лошадку! Красивую! Большую! Пошли покажу!
Девочка взяла отца за руку и увела. А Алерита осталась стоять в задумчивости. Может быть, до конца она так его и не простила. Увлечение Риденом помогло Лерит разобраться в себе и дало сил признаться, что любовь к мужу разрушена. Куда подевалась прежняя яркость характера? Такой она бы точно разочаровала Айви. Хоть малышка и обрадовалась отцу, для возвращения в семейный очаг пламени, нужно время. До конца дней она принадлежит ему. Айви никуда больше не денется. Когда ночной купол неба обнажился, утомлённая играми Лиара уже лежала в постели. Алерита села рядом, взяла дочку за руку. И зазвучала песня в ночи, повествующая о красоте лесов Империи и чистоте вод Орозены.Со своими притоками эта река напоминала позвоночник, живущий собственной неспешной жизнью. Она тихо пела о быстром беге изящных ног Гларвинна и русалках с радужной чешуёй, попавших в Орозену из океана. Губы сомкнулись, запечатанный тишиной. Обернувшись, молодая женщина увидела мужа. Платок он снял, но темнота не могла скрыть ужасные шрамы и пятна. Некоторое время супруги молча смотрели друг на друга, пока Айви не спросил:
- Испугалась?
- Нет, - выдавила из себя Алерита . - Я... люблю тебя.
И грубо впилась в его губы. Это была хищная страсть, непохожая на их прежнее полудетское и наивное чувство или на боязливую любовь, которую она испытывала к Ридену. Айви изголодался по любимой жене и всё же почувствовал: что-то не так.Она лежала рядом и тяжело дышала. Чувствуя на себе пристальный взгляд Айви, Алерита не отрывала взгляд от потолка. Это оказалось ужасно — понимать, что можешь с кем-то жить и даже спать, но не любить.
Спустя полтора месяца Ладраэль оделся в ярко-жёлтые флаги. Император одним из первых появился в тронном зале. Придирчивым взглядом Его Величество изучал гобелены. Главных победителей, Дераифы и Глируфокса на этом празднике не будет. Отказались сами. И это Манделас счёл вопиющей несправедливостью, будто он этот праздник устраивал только для себя. В зал вошла Мелодлин:
- Отец, у нас всё готово?
- Думаю, да, - отвечал он грустно. - Не хватает только музыки да гостей, но это дело поправимое. Не хочешь отпраздновать вдвоём?
- А ты всё шутишь! Полагаю, когда ты назначил Лармарена и Айви бегать за тобой по пятам, ты тоже пошутил, да?
- Мелодия, сколько бы ты ни возмущалась, до свадьбы твой Лармарен ничего от меня не получит! К тому же разве это не почётно — собственноручно охранять жизнь возлюбленной?
Император насмешливо улыбнулся, почувствовав слабое место в обороне.
- И , кстати, - продолжал Манделас, приблизившись к ней, - сегодня здесь будет Антривия, так что веди себя как можно вежливей, хорошо?
- Что?! - Мелодлин резко обернулась. - Ты хочешь сказать, она вот-вот приедет?!
- Лод, каковы бы ни были твои чувства...
- Тебе наплевать на мои чувства! Что, сейчас начнёшь поучать, говорить, будто я веду себя ничуть не лучше ребёнка?! - она устало вздохнула. - Всё, я заболела. Пойду в свою комнату.
- Нет, Мелодлин, ты не посмеешь! - Манделас грубо схватил дочь сзади и злобно зашипел: Как император, я приказываю тебе быть сегодня на празднике!
У девушки потекли слёзы, она отошла к окну. Никаких угрызений совести он не испытывал, обиды или досады тоже. Он просто поставил упрямую девчонку на место и считал себя правым. Вошли гвардейцы в золотых доспехах. Они были нужны прежде всего в качестве церемониальных украшений, а ещё стражей членов королевской семьи. Ларми подошёл к невесте:
- Что с тобой?
- Мне плохо, это просто невыносимо! - рыдала принцесса. - Я так ждала этого праздника, а он пригласил эту змею!
- Кто кого пригласил? Ты можешь говорить яснее?
- Антривия скоро будет здесь, а мне предлагают этому радоваться!
Лармарен взял из её руки платок, сложил и принялся вытирать ей слёзы.
- Боишься?
- Не знаю, как себя вести, - нехотя призналась она.
- Поздороваетесь и разойдётесь в разные стороны, - спокойно убеждал Ларми. - Я буду рядом. Держи себя в руках.
Мелодлин заняла место справа от Манделаса — место своей матери. Друг на друга отец и дочь даже не смотрели, продолжая дуться. И начался праздник: любезные улыбки, поклоны, танцы, еда. Улучив удобный момент, Лод отвела Ларми и Айви в сторону:
- Я знаю, как важно найти Шисс-Громовержец, но не хочу, чтобы вы уезжали без меня. Отцу нужна моя помощь.
- Разумеется, как Вы пожелаете, принцесса.
- Здравствуйте, Ваше Высочество! - рядом стоял Допен. - Вот, познакомьтесь, моя супруга Элоина.
- Она просто очаровательна! - искренне воскликнула Мелодлин.
Элоина Келль и в самом деле была очаровательна. Светлая чёлка полностью закрывала лоб и брови. Смущение разливалось по щекам румянцем, примешивалось к блеску голубых глаз. Платье в широкую синюю и тёмно-синюю полоску выглядело слишком скромным по сравнению с платьями леди, поэтому главным украшением ей послужила причёска.
- Хм, прошу прощения, но я слышал, о чём вы говорили, - неожиданно вмешался Допен. - Нам надо обсудить это вчетвером.
* * *
Оставив жену в гордом одиночестве, он отвёл принцессу и двух друзей пошептаться. Молодая женщина решила пойти к столу, но заметила одного гостя. Он был ростом под два метра, в доспехах с зеленоватым отливом. Красивые начищенные доспехи считались таким же подходящим нарядом на праздник, как и костюм. Бросая на других надменные взгляды, этот эльф иногда всё же останавливался и, словно снимая с себя маску, улыбался и здоровался, но продолжал идти в одном направлении. Элоина стояла примерно посередине зала, прямо на его пути. Не мигая, она смотрела, как он идёт, низко опустив голову, задевает её плечом и...
Элоина и Элироуз где-то с минуту смотрели друг на друга. В глазах притаился упрёк, невысказанный за долгие годы. Они не ожидали этой встречи и не были к ней готовы. Элоина настороженно спросила:
- Роу?
- Не ожидал увидеть тебя здесь, - ответил Элироуз. - Твой муж многого достиг, раз вы попали сюда.
- Это всего лишь обстоятельства, - возразила она.
- Обстоятельства, да... - задумчиво заметил Роу. - Именно они нас в конце концов и развели.
«Пожалуйста, не надо» - хотела попросить Элоина, но лишь грустно вздохнула. Она поняла, что не смогла забыть . Не просившая прощения с ужасом обнаружила, что прощена. Запретные чувства проступали под прошлым, отравляя будущее. В глазах Элоины Элироуз прочёл, что она всё это время ждала. Эльфийка опасливо покосилась в сторону мужа. Если бы Допен заметил их, то узнал бы бывшего друга. Много лет назад Элироуз и Элоина любили друг друга, пока в их жизни не появился Допен.
Роу был в армии лишь простым солдатом, а Допен ещё не успел стать торговцем. Зато Элоина являлась по меркам простонародья завидной невестой: её отец был главой Гильдии алхимиков. «В Гильдиях простолюдин может править знатью» - шутили неунывающие крестьяне. Что касалось богатства, та же знать была богаче их семьи, но женихов это не смущало. Оба её полюбили и как-то совершенно незаметно девушка отвела одному роль возлюбленного, а второму — общего друга. Допен нашёл в себе сил молчать о любви и согласиться на дружбу, но искорка надежды в нём не угасла. И вскоре час воплощения мечты в жизнь пробил: Элоина поссорилась с Элироузом и пришла к другу в поисках утешения. Допен воспользовался её состоянием. Она осталась в ту ночь у него добровольно, ей казалось, что это излечит её душевную рану. Скрыть произошедшее не удалось — она забеременела и не посмела обманывать. Страсти поутихли, жизнь наладилась, но Элоина запуталась. Раньше казалось, что она дышать не сможет без своего Роу. Но один вздох за другим уносили частичку её любви. Пролетели годы и постепенно Элоина вернула себе душу. Они стояли слишком близко, боясь взглянуть друг на друга. Эльфийка тихо спросила:
- Ты женат?
- Нет.
Она не сдержала тихий стон. Элироуз понимал, что ей больно, оттого он тоже страдает и молча оставил Элоину, вырывая из сердца воспоминания, чтобы вернуться в холодный мир.
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 8

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Пн 11 Дек 2017, 19:43

Четвёртая глава:
«Новый король Эримгема.»
Мелодлин ничуть не удивилась, когда их остановили на границе. Ну конечно, чего ещё
ожидать — после смерти Саведина в Эримгеме начался хаос. Бершель тоже изменился.
Рядом со скромными домиками вырос монастырь с отгороженным двором, словно посёлок
внутри города. С центральной площади доносились голоса и музыка. Должно быть,
выступали барды. Лармарен вспомнил рассказы о своей матери. Порой он словно наяву
видел Фриссею — маленькую, с короткими рыжими кудряшками и дерзкими зелёными глазами. Старшая дочь в семье, Фриссея Пэльд не обладала смирением. Вместо того, чтобы
помогать родителям растить младших детей, легкомысленная девушка сбежала с возлюбленным искать лучшей доли. Спустя три года дочь отдала внука родителям и исчезла
навсегда.
Гурикон стоял возле монастыря, весело щурясь от весеннего солнца. Белая
меховая шапка была ему немного маловата, но грела голову замечательно.
- Рад снова тебя видеть, дружище! - он хлопнул Айви по колену. - Вот уж кого не ожидал
увидеть! А это кто? Твои новые друзья?
- Старые друзья, - рассмеялся тот в ответ. - Вот, познакомьтесь, это принцесса Мелодлин.
- Ах, лопни мои глаза! Настоящая?! - Гури крепко пожал руку Лод. - Вы уж простите, Ваше
Высочество, за тот беспорядок, который у нас творится! Ну, Вы же понимаете — король умер, а мы-то остались.
- А в жизни всегда так, - тихо и спокойно заметила Мелодлин. - И как же идут у вас дела,
уважаемый Гурикон?
- Кхм! Пожалуйста, потише, - как-то сдавленно продолжал гном. - Видите этот женский
монастырь? Его построили они.
- И кому там поклоняются? Что делают?
- Молятся богу смерти Рельхему, а я работаю у них послушником, - пояснил Гурикон. - Пыль
вытираю, готовлю. Нас таких много.
- А зачем ты туда пошёл? - насторожился Айви. - И вообще какое это имеет отношение ко всему?
- Самое прямое и я вам это докажу! Во-первых, я не сам туда пошёл, меня отправили. Во-вторых, даже нас не пускают там ночевать.
- Но это же правильно, - возразила Лод. - Там же девушки, они защищают свою невинность.
- Невинность, ой! Ха-ха! - расхохотался Гурикон. - В обычных монастырях так оно, пожалуй,
и есть, но в монастырях Полосатой маски этого быть не может! Если девку в Маске никто не
тронул, значит, страшна как зверь! - он изменился в лице. - Шлюх они в эти монастыри
посылают, непонятно, зачем.
- Посылают — значит, они не идут туда добровольно? - осторожно уточнила Мелодлин.
- Некоторые из них жили не хуже Вас, принцесса, - задумчиво заявил Гури. - Ради такой
жизни имеет смысл родиться женщиной.
- Вы имеете что-то против женщин? - Лерит опередила Лод.
- Помилуйте, что вы! Когда женщина красива и достаточно умна, чтобы не лезть в мужские
дела, она просто клад для мужа! - заметив раздражённо поджатые губы Мелодлин, Гурикон
таинственно понизил голос: Я как-то раз спрятался во дворе и заметил в окнах подвала свет.
Подошёл ближе и увидел женщин в длинных чёрных мантиях. Там был алтарь, а на нём... я
не уверен, но там лежал труп женщины.
Мороз ужаса пробежал по коже Мелодлин, но она взяла себя в руки и спокойно ответила:
- Это же бог смерти! Кто знает, что его монахини считают для себя высшим блаженством?
- Так-то оно так, но всё-таки! - очень серьёзно возразил гном. - Четыре месяца назад я
побывал в Фалленме и сходил в главную церковь Рельхема и сходил в главную церковь
Рельхема, там всё по-другому.
- Как отношения Полосатой маски со Стальными когтями?
- Плохо. Происходит что-то непонятное. Недавно Сафид и Риден даже заключили союз, но
потом начали воевать с новой силой.
Девушка недоверчиво-насмешливо прищурилась:
- Хм! Похоже, что вы не всё мне рассказали.
- А что тут ещё расскажешь! - отвечал Гури хмуро. - Король Неренн построил Академию
волшебства. Будто деньги тратить не на что.
- Это были деньги моего отца. Так есть какой-то план? Что нам делать дальше?
- В Фалленме есть одна эльфийка по имени Дюлан из Маски. Мы поружились и решили
вместе развалить это гнилое общество.
- Аристократическое общество не менее гнилое, - хотела возразить Лод, но промолчала,
наблюдая за писавшим гномом.
Элоина стояла сзади, чувствуя как сердце подрагивает и больно сжимается. Оно требовало
от своей хозяйки немедленного решения. Здесь и сейчас. Мать посмотрела на своих детей:
тощего долговязого мальчишку, краснощёкого малыша и грудную девочку. Дети... Они так
остро всё чувствуют, нельзя причинять им боль. Из головы не выходила встреча с Элироузом. Тогда они измучили друг друга, потому что любой выход из этого тупика
означал страдание. Элоина перевела взгляд на Допена. Жена вовсе не жалела нелюбимого
мужа. Он обеспечивал семью роскошью и она никогда не интересовалась честностью его
доходов. Сдержанно принимая любовь Допена, Элоина стала всё чаще замечать охлаждение
в отношениях. Они превратились в совершенно чужих друг другу, будто никогда и не дружили. Близость между супругами ещё бывала, но днём они избегали общения. « У меня
ведь есть ещё одна обязанность» - подумала она и повернулась к мужу:
- Я всё ещё остаюсь членом Гильдии алхимиков. Мне придётся время от времени ездить на
родине к братьям.
- Хорошо.
Элоина поймала на себе взгляд Алериты, своим женским чутьём безошибочно угадав, что у
той в браке тоже проблемы. Они долго смотрели друг на друга: Элоина уверенно, Лерит
растерянно. Наконец Элоина усмехнулась и отвернулась, что означало: « Мы ещё поговорим.»
Фалленм встретил их радостным блеском холодных и чистых слёз ранней весны.
Лерит вспомнила Ридена. На душе стало тоскливо. Интересно, как он жил весь этот год? Они
ещё встретятся. Всё, что Алерита могла — сжать зубы и смотреть, как разрушается её семья.
Жизнь постепенно превращалась в кошмар.
Всей компанией дружно поужинав и выпив немного, они разошлись по спальням. Вместо
снега начался первый весенний дождь с грозой. По окнам бежала вода. Вспышки молний
освещали бледное лицо Элоины. Допен придвинулся поближе. Он молчал, но она почувствовала горячее дыхание на шее и прикосновение рук под одеялом. С губ сорвалась
издевательская фраза:
- Зачем ты обнимаешь меня? Уже ведь не любишь.
- Люблю. Но ты не хочешь что-то менять, просто исполняешь свой долг, я прав?
- А разве плохо? Я стараюсь быть покорной женой, делаю то, что могу для нашей семьи. Тебе не в чем меня упрекнуть.
- Ну да... Не в чем, - Допен перевернулся с бока на спину. - Идеальная скучная жена. С такой
неплохо проводить вечера, но водить её на балы нельзя.
Он испытующе посмотрел на супругу. Голубые глаза Элоины наполнились слезами раздражения, но она промолчала.
Айви страстно целовал Алериту. Чувство былого отвращения давно ушло, теперь она
радовалась прикосновениям мужа. Пожалуй, если закрыть глаза, то всё не так уж и плохо.
Лерит очень хотела вернуть того, прежнего Айви. Их очень интересовала Академия. Может
быть, там его суеют вылечить. Лекари только снимали зуд и гасили боль, но улучшения не
приносили. Раны не гнили, но и не заживали. Разомлевшая и словно опьяневшая женщина
отвечала на поцелуи и ласки, даже не заметив, когда оказалась обнажённой в постели.
Алерита не узнавала себя. Неужели это она, яркая и страстная? В прошлом вскрикивавшая
и извивающаяся в объятиях любимого, теперь лежала с мечтательной улыбкой. И всё же
Лерит с облегчением вздохнула, когда Айви опустился рядом. Она крепко сжала его руку и
прошептала:
- А что со Стальными когтями?
- Нам придётся туда вернуться. Как — я не знаю, но обязательно что-нибудь придумаю.
- Давай. Ты сможешь, - подбодрила Алерита, правда, не очень убедительно.
Мелодлин счастливо хихикала, прижимаясь спиной к своей двери. Волосы Лармарена
щекотали её кожу. Вот такой он хотел видеть свою Лод всегда. Ларми зарылся лицом в
роскошные чёрные волосы, а потом заглянул в глаза. Улыбка медленно погасла. Весь этот
год Лармарен боялся даже приблизиться с подобными намерениями — не хотел потерять
доверие будущего тестя. Появление Манделаса немного успокоило страх перед свадьбой,
хотя он не только ничего не говорил о целомудрии , но даже не замечал.
Желание прохладой поднималось снизу. Знакомое, но полузабытое предвкушение страстью
горело в его глазах. Ларми взял лицо Лод в ладони. Нет, он не может её поцеловать. Не
сейчас... Сколько можно мучить и себя, и её? Может, Лармарен бы и сохранил отношения с
Квейрил, если бы не Мелодлин. Первая — она не забывается. Одна первой вошла в его
жизнь, другая эту любовь украла, став первой в ином смысле.
- Милая, почему ты не хочешь впустить меня не только в сердце, но и дальше?
- Любимый, мы с тобой уже обсуждали эту тему, - огорчённо выдохнула Мелодлин. - Ты знаешь, что я не могу. Пока не могу.
Не давая ему возразить, девушка быстро поцеловала жениха и скрылась в комнате. Ларми
помрачнел от досады. Он опять не понимал её. Ещё до рассвета друзья собрались и вновь
принялись совещаться.
- Идея неплоха, - задумчиво заметил Допен, - но меня это не касается. Хотя знаете, я, пожалуй, схожу к этой Дюлан.
- И я, - вмешался Лармарен. - Ужасно любопытно одним глазком взглянуть на эту гномью
подругу. - Он оглянулся и, увидев вопросительный взор невесты, расхохотался: Да не
волнуйся, я знаю!
Ларми с Допеном пошли гулять по столице. Они болтали, заглядывали по дороге во все
лавки. И как-то незаметно дошли до монастыря. Внутрь пустили только Допена. Он с
замирающим сердцем шёл по тихим коридорам и вошёл в нужную комнату. Женщина с
чёрными, по-мужски коротко подстриженными волосами поднялась с постели, где
осталась лежать книга. В светло-карих глазах блеснул интерес. Допен мысленно сравнил её с Элоиной: ростом выше, худее и намного бледнее. Но кое-что общее у этой измождённой
женщины с его женой всё-таки было: глаза. Они излучали страдание. Сам не зная почему,
Допен побоялся углубляться в причины этого и просто уточнил:
- Дюлан?
- Это я, - спокойно ответила эльфийка. - А кто вы такой? Зачем пришли сюда?
Дюлан так и продолжала стоять поодаль. Меньше всего она походила на тех распутниц в
публичном доме( до свадьбы с Элоиной Допен побывал там всего один раз, но запомнил
происходящее очень хорошо), которые вели себя так, будто только и мечтали затащить
кого-нибудь в постель. Он представился:
- Допен Келль. Я член Торговой гильдии Лесной империи.
- Мне это ничего не говорит.
- Знаю. - Допен прошёлся по комнате и вдруг бесцеременно сел на кровать. - О, дневник! Тут
должно быть много интересного...
- Прекратите! - Дюлан покраснела. - Слушайте, я не знаю, кто вы и знать не хочу! Вы что
думаете, если я обслуживала моряков в порту, значит, со мной можно обращаться как с
грязью?!
Её лицо исказилось от злости и со всхлипом Дюлан вырвала у Допена дневник и дала пощёчину. По её лицу покатились слёзы. В глазах Допена мелькнуло нечто, похожее сразу
на уважение, восхищение и в то же время злорадство удовлетворённой мести.
- А ты неплохо бьёшь, - прижимая руку к больному месту, заявил он, решив, видимо, что
пора перейти на «ты». - Ведь я мог бы вытащить тебя отсюда. Правда, для этого нам обоим
придётся потрудиться.
- Не всё в этой жизни измеряется деньгами, господин купец, - эльфийка начала успокаиваться и сложила руки на груди. - Есть ещё вера, убеждения, законы, репутация. Вы
предлагаете против этого идти? Ради чего?
- Ради справедливости, ради свободы. Вы же умная женщина, Дюлан! Неужели эти стены
стали для вас такими родными?
- Я не понимаю, зачем вам это понадобилось.
Он рассказал историю вражды между Полосатыми масками и Стальными когтями. Дюлан
молчала. Она не была готова говорить о своём прошлом, тем более с незнакомцем. Дюлан
провела рукой по волосам и выдохнула:
- Может, вы и правы. Но я знаю лишь, что всё это началось с каких-то разногласий между
королём и церковью. Будто бы Верховный священник заявил, что мы развращаем общество.
Неренн согласился, нас всех стали хватать без разбору. Некоторых даже забили до смерти. У
нас об этом не говорят, их просто увели в подвал, а потом их никто не видел.
- А может, они взаперти?
- Тогда их бы навещали хоть изредка — посмотреть, как там пленницы...
Под неуверенностью в голосе Дюлан сквозил неподдельный ужас.
- Мне надо посоветоваться с друзьями. Будьте осторожны.
Что ж, слова Гурикона нашли подтверждение. Разумеется, это не радовало. Ларми с ужасом
думал о том, как расскажет обо всём Айви. Эх, какие же они дураки! Ну зачем было втягивать любимых женщин в это дело?!
Выйдя из-за угла, в узеньком переулке Лармарен и Допен увидели её. Сурово
сжатые губы, чёрные глаза прожигали ненавистью. Осознав, что замечена, Квейрил быстрым
шагом пошла к бывшему любовнику:
- А вот и ты! Негодяй! Наконец-то я нашла тебя!
- Что случилось, Квейрил? - растерянно пробормотал Ларми. - В прошлую нашу встречу ты
была ко мне более благосклонна!
- В прошлый раз мои родители были ещё живы! Что, не ожидал?! Думал, я снова брошусь к
тебе в объятия?! Знай, Лармарен, ты становишься моим злейшим врагом и если я уйду в
могилу, то только потащив тебя за собой!
Она не просто угрожала, это была клятва мести, после которой она скрылась в потоке
людей, отравив душу ему и себе. На лице Ларми застыли отчаяние и боль потерянного
ребёнка. Ему и вправду было очень больно потерять такую красивую любовницу. Чувства
к Мелодлин вновь улетучились, против воли застилая глаза слезами. Теперь Лармарен
страшно жалел её, но и себя не меньше.
Допен смотрел на происходящее с осуждением. Любя Элоину, он не понимал, как
можно с такой лёгкостью уступить в борьбе. Жена иногда позволяла себе больно кольнуть
мужа какой-нибудь язвительной фразой. А он всё прощал. Про Элироуза ни Допен, ни Элоина не говорили, но он незримо стоял между ними все годы.
Когда Квейрил ушла, Ларми умоляюще взглянул на Допена. Тот колебался. Скрывать такое
было неприятно, но, как знать, на что способна Грозная принцесса в гневе? Перед мысленным взором Допена возникла эта девушка с Шиссом-Громовержцем, светящимся
голубым светом от переполнявшей его энергии. Он невольно вздрогнул, схватил Ларми за
руку и громко прошептал:
- Я не на твоей стороне, но никому ничего не скажу. Разумеется, ты меня потом поблагодаришь.
Лармарен сглотнул и кивнул, пытаясь как-то выйти из непростого положения, в котором
оказался по своей же вине. Думать о возможной расплате за измену он не мог — наступало
состояние паники.
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 9

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Пн 11 Дек 2017, 19:44

Квейрил проходила через толпу. Вечность ушла с тех пор, как она наслаждалась
страстью в объятиях своего первого мужчины. Молодая женщина уже почти забыла его
прикосновения и не хотела вновь падать в эту губительную бездну. А самым ужасающим в
их короткой любовной истории была правда. «Как и всегда» - мысленно добавляла Квейрил.
Жизнь в Фалленме оказалась непростой и суетливой. Впрочем, сёстрам Фелузан было бы
грех жаловаться на судьбу — за полученный от Мелодлин фургон лекарств они смогли
получить в столице неплохой домик, в то время как некоторые односельчане вынуждены
были сбежать с пустыми руками. И сейчас она как раз шла домой. Лабель мыла пол. На лбу
девушки выступил пот, но она продолжала работать.
- Прости, не могла ждать, когда ты проснёшься. У меня кое-что есть, - молодая женщина стала выкладывать из корзины всевозможные овощи. - Вот, смотри, сейчас мы сварим обед,
а потом... У нас накоплена большая сумма денег и надо подумать, как лучше их использовать.
- Опять лавка? - равнодушным голосом поинтересовалась Лабель.
- Что ты, существует множество других интересных и прибыльных занятий, - спокойно
ответила Квейрил. - Я хочу получить членство Торговой гильдии. Чтобы заслужить уважение
здешних толстосумов, одной лавочки мало, нужно предложить что-то посерьёзнее. Например, заключить выгодный брак.
- Подожди! - нетерпеливо перебила девушка. - Ты хотела сначала укреплять своё положение
и только потом искать себе мужа!
- Искать нам мужей, - строго поправила старшая сестра. - Я не собираюсь удерживать тебя
при себе в качестве служанки. Запомни это!
- Я помню, - вяло произнесла Лабель, подперев голову рукой.
- Что с тобой? - Квейрил почуяла неладное и подошла. Её голос резко переменился: Ты
заболела?
- Я не знаю...Наверное...
- Ох, ну почему сейчас?! - в сердцах выругалась Квейрил. - Ты же знаешь, я не могу тебя
лечить, у меня нет времени! Хотя... есть те, кто это сделает не хуже меня. Собирайся.
Лабель безмолвно повиновалась. Она всю жизнь находилась в тени старшей сестрёнки, но
это не унижало. Несмотря на разницу в возрасте в семь лет, девочки жили очень дружно.
Квейрил как-то совершенно незаметно стала управлять жизнью Лабели. Впрочем, сама этого
не замечала, занятая попытками приблизиться к своей самой главной мечте — богатству. Она
почти наяву видела себя лежащей на диване в роскошных одеждах.
Они вошли в монастырь. Здешняя тишина умиротворяла, но Лабель всё равно
волновалась. Гостьям навстречу вышел маленький старичок. Лысину он прикрывал шапочкой золотистого цвета, но по краям головы осталось немного волос. Весь его вид
излучал благосклонность. Квейрил мысленно усмехнулась: искусно управлять такими
мягкими людьми для неё не составляло особого труда. Она украсила лицо самой
любезнейшей из улыбок и низко поклонилась:
- Добрый день, святой отец! Мы молим о помощи.
- Я не отец, - улыбнулся в ответ священник. - Можете называть меня брат Тоба. Слушаю.
- Меня зовут Квейрил Фелузан, а это моя сестра Лабель. Она больна, а я не могу сама
вылечить её.
- Понимаю. Есть с собой вещи?
- Нет, - выдавила из себя помрачневшая Квейрил. - Я вещи потом принесу, вы, главное,
девушку примите.
- Примем, - выдохнул Тоба.
На улицу она вышла в дурном настроении. Квейрил откровенно не любила церковь.
Недоверчивая по натуре, она искала в других скрытые порывы к власти. В детстве
родители заставляли сидетьв церкви тихо, но мыслями девочка находилась далеко. Позже
стала придумывать всевозможные отговорки, чтобы не ходить туда. И вот теперь,
захлопнув за собой дверь, Квейрил почувствовала, как на неё нахлынуло раздражение. «Ха,
святоши! Лабели точно будет о чём с ними потолковать!» - с презрением прошептала
молодая женщина. Она нащупала в кармане мешочек с монетами и вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. Академия... Квейрил давно хотела туда поступить — женским чутьём
прощупывая обстановку, всё больше убеждалась, что может оказаться в центре событий,
которые сломают нынешнее общество. И тогда она окажется либо в рядах неудачников, либо
на самой вершине.
Лармарен отвёл Айви в сторону. Выглядел он очень напуганным и несчастным.
Опасливо оглядевшись, Ларми прошептал:
- Я только тебе могу открыться. Помнишь, как Лод удерживали в рабстве? В то время... в
общем, я изменил своей невесте.
Повисло гробовое молчание. Айви широко раскрытыми глазами смотрел на Лармарена. Он
радовался, когда у друга всё хорошо и верил, что его любовь к Мелодлин незыблема. Видя
их счастливые лица, Айви надеялся, что и в его жизни наладится. Робкая надежда, что это
всё-таки не та женщина, о которой он думал, не оправдалась. Он стиснул зубы, злясь так,
будто его предали. И в самом деле, Айви готовился разоблачить Квейрил, не задумываясь о
последствиях.
- Ты любишь Квейрил? - спросил он напрямик.
- Нет, мне нужна только Мелодлин, - серьёзно ответил Лармарен. - У нас больше ничего не
повторится. Я встретил сегодня Квейрил сегодня. Она заявила, что потеряла родителей.
Вновь воцарилась напряжённая тишина. Мужчины смотрели в пол и думали. Её невозможно подкупить, речь идёт о гибели самых близких людей, но надо остановить так,
чтобы Лод не узнала. Нет, никаких идей.
- Будь сильным, Ларми, - Айви крепко сжал руку друга. - Я прошу тебя, не делай
глупостей! Я слишком хорошо знаю, каково это — предать свою любовь. Мы с Лерит не
сумели вернуть былого счастья. Но! Мы уже повязаны. А Мелодлин может и уйти.
Ларми кивнул. В его глазах появилась надежда, а вот Айви потускнел. Он даже ощущал
горькую обиду, ведь оказался в незавидном положении. Когда они вошли к остальным,
тоскливый взор Айви застыл на принцессе. Девушка сжимала в руке золотой кубок с
красно-фиолетовым вином и что-то весело рассказывала внимательно слушавшим её
Элоине и Алерите. Как часто принцесса Мелодлин Тоирвель позволяла себе быть
настоящей? Наверное, никогда. Похоже, её любовь обречена. Сама виновата. Айви перевёл
взгляд на жену. Лерит счастливо смеялась , глядя ему в глаза, потом резко вскочила и
подошла. Нежно обвив шею мужа, она игриво прикусила мочку его уха и прошептала:
- Любимый, ты же не оставишь меня здесь? Мы ведь одна семья.
- Красавица моя, - он изменился в лице, - я же не могу подвергать вас опасности.
Алерита отвернулась, прикусив губу. Об истинной опасности Айви не подозревал, но
оказался прав. Чего она желает? Отомстить за измену? « Нет, я хочу быть с Риденом, - твердила себе Лерит. - Он же сам сказал, что я особенная. Значит, любит,» Радость согрела
сердце, но Алерита посмотрела на Мелодлин и вздохнула. Они не были близкими подругами,
но иногда обсуждали своих мужчин. Бороться за семью не оставалось душевных сил. Она
заглянула в глаза мужу:
- Дорогой, я тебя не брошу. Подумай сам, как я, безмужняя жена, буду растить дочку одна? В
Империи мы с Лиарой жили в Империи. Нам вернуться?
Не мигая, Лерит с упрёком смотрела в родные бирюзовые глаза, которые показались
отчуждёнными. Айви улыбнулся и обнял её:
- Не переживай, милая, всё будет хорошо.
И все начали дружно собираться.
- Я буду навещать Дюлан, - пообещал Допен на прощание.
Элоина промолчала. Ревность не коснулась её. Усталость и равнодушие, вызванные
самопринуждением, опустошили её лицо. Жизнь с нелюбимым не была пыткой, но и
счастья в ней было мало.
Вскоре Айви с друзьями уже стояли в комнате Ридена. Глава Стальных когтей и
гвардеец узнали друг друга.
- Вы задолжали мне за обучение, - глухо произнёс Айви. - Думаю, пришло время платить
старые долги.
Риден посмотрел на сопровождающую его соперника компанию и заметил скромно
стоявшую сзади Алериту. Синие глаза просили не отвергать её чувства, которое могло стать
скользкой дорожкой в пропасть. Он хорошо понимал, с кем имеет дело. Как знать, чем
кончится эта история? Надо признаться наконец, что всё это время любил её и ждал. Бедная
Лерит! Стиснув зубы, она с трудом сдерживала слёзы. Риден подумал: а вдруг Айви всё
знает и использует жену? « Нет, я не позволю мучить ни себя, ни её!» - мысленно
разозлился он и спросил:
- А остальные кто?
- Мы заплатим, - Лод высыпала на стол золотые. - Записывайте!
- К занятиям приступаете с завтрашнего дня, - металлическим голосом сообщил Риден.
Семью Гэстэйлов поселили подальше от остальных — видимо, не доверяли. Айви мрачно
пробубнил, что у него дела и ушёл. Лиара тоже убежала, поиграть с другими детьми.
Оставшаяся в одиночестве Алерита решила прогуляться по коридорам, посмотреть, что
изменилось за время её отсутствия. Но не успела дойти и до угла, как сильные руки
коснулись плеч и развернули:
- Куда ты убегаешь, дорогая? Я же только хотел поговорить.
- Ты спятил? - перепугалась Лерит, когда Риден повёл ей в ближайшую спальню. - А если
кто-нибудь войдёт?!
- Никто. Нас. Не потревожит, - отрезал он и запер дверь. - Я выпущу тебя только при
соблюдении одного условия. Догадываешься, какого именно?
Он самодовольно ухмыльнулся и в этой ухмылке было всё: злорадство, страсть и даже
ненависть к её законному супругу. Лицо Алериты не выражало ни радости, ни желания. Ей
хотелось убежать, ведь пути назад Риден не оставил. Любовник неизбежно разрушил бы тот
хрупкий мир, который был создан с большим трудом.
Риден властным поцелуем отведал неопытность губ Алериты. Холодные руки
скользнули под одежду, касались груди, гладили спину. Когда он стал целовать шею и ласкать
полуобнажённое тело, Лерит не смогла терпеть собственных телесных позывов. Целовала в
губы, хихикала и постанывала, раздевала его, раздевалась сама... Это было безумие, по
которому Алерита очень сильно скучала. Они с Айви отдалились друг от друга ещё и в этом
смысле. В объятиях малознакомого мужчины прежняя Лерит ожила — счастливая, наслаждавшаяся каждым мгновением жизни.
Она смахнула со лба волосы. Риден провёл пальцем по её верхней губе и блаженно
улыбнулся. Она выдохнула:
- Что же мы наделали? Сейчас выйдем в холодный, враждебный мир и будем его обманывать.
- Ты готова?
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 10

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Пн 11 Дек 2017, 19:45

- Да.
Айви бродил по пустынным коридорам, придерживая платок. Академия потрясала
великолепием — высокие потолки, столбы, дубовые узорчатые двеи. В отличие от школы
Стальных когтей, оберегающих тайны страхом мучительной смерти от собратьев, ученики
Академии приходили лишь на занятия. Из-за угла вышлии пятеро девушек в одинаковых
красно-фиолетовых мантиях. Айви почувствовал нахлынувшую волну ненависти и бессильной ярости.
Даже в скромных платьях, без своей ироничной улыбки и огня в глазах Квейрил
вызывала желание и производила впетчатление. Блеск её волос манил мягкостью. Сердцем и
душой Айви принадлежал своей Алерите, но не мог не признать превосходства Квейрил перед остальными женщинами. После признания Лармарена она предстала перед ним в ином
свете. От этой воплощённой страсти невозможно было ускользнуть, она проникала внутрь
подобно золотому и сладкому, но липкому и отравленному мёду.
Пообщавшись немного с подругами, молодая женщина зашла в ближайшую дверь, а
остальные, с подозрением покосившись на странного незнакомца, прошли мимо. Он тут же
подошёл к двери.
- Я принесла все необходимые бумаги, - почему-то робко сообщила Квейрил.
- Отлично! А деньги есть?
- Завтра будут, - отмахнулась она.
- Э, нет, милашка, мы так не договаривались. Давай сбегай за монетками, а я тебя здесь
подожду.
- Я что, неясно выразилась?! - в голосе Квейрил прозвенел металл. - Я же не смогу принести
всю сумму до конца месяца!
- А это уже твои проблемы, - спокойно ответил мужской голос.
- Мои? - быстро застучали шаги. - Мои?!
Наступила тишина. Айви прислушался. Он почти готов был поклясться, что Квейрил
схватила неизвестного врага за шею и держит тонкими длинными пальцами.
- Я тебя ненавижу и хочу убить, - она подтвердила мысли Айви. - Ты жалкое ничтожество и
раскаешься в том, что стал на моём пути!
- Много я видел таких! - грубо отрезал мужской голос. - Запомни, милашка, одно моё слово -
и твою мордашку изрежут на куски, поняла?!
- Ага, твои верные псы, - невозмутимо отвечала молодая женщина. - Хотела бы я послушать,
что ты скажешь, задыхаясь в луже собственной крови. Денег не получишь.
Квейрил распахнула дверь, сама того не заметив, ударила Айви по уху косяком и гордо ушла. Он прикусил язык и проводил взглядом разъярённую жещину, из-за чего не сразу
заметил вышедшего из той же двери орка. Хмурой тенью орк скрылся за углом. Айви
прислонился к ближайшему столбу, приходя в себя. Так у Квейрил неприятности? Надо же,
а ведь производит впечатление женщины, которая сама устроит их кому угодно.
Император вошёл в свою спальню и сбросил мантию. Он привык соблюдать
традиции, но иногда хотел вырваться из этой жизни. В такие минуты всегда помогало
одиночество. Манделас достал из чернильницы перо и задумался. Всё-таки кому лучше
написать — Дераифе или Мелодлин Его маленькая принцесса за много миль и очень скучает,
но ведь она отправилась туда безымянной путешественницей и письмо разоблачит её.
А гордая королева за этот год так и не вспомнила о его существовании. Яркой вспышкой она
промчалась по жизни Манделаса, оставив в ней глубокий выжженный след. Жизнь шла своим чередом, стареющего императора продолжали окружать улыбающиеся красавицы, к
уже немолодой королеве выстраивались в очередь женихи и просто поклонники. Но из тех
немногих вестей, которые доходили из Феравии, у Дераифы Габели Второй и Манделаса
Тоирвеля Великого оказалось много общего — оба весьма придирчиво выбирали себе
кого-то для близких отношений, находя постоянно какой-нибудь недостаток и со вздохом
облегчения принимались за новые поиски. « Я хочу поскорее увидеться с ней» - признался
Манделас самому себе. Он печально улыбнулся своему отражению, отметив вызванные
недосыпом тёмные круги под глазами, морщины на лбу и подбородке. Восстановление
Империи истощило его и без того не слишком крепкое здоровье. Манделас вдохнул побольше и стал продумывать пути достижения цели. Туннель, дела в Эримгеме...Точно! И
он начал писать, переполненный решимостью.
«Ваше Величество!
У меня есть для Вас потрясающие известия. Юный король Неренн принял решение исправить ошибки своего отца, в том числе и создать новые отношения с ближайшими
соседями. Он официально пригласил нас на традиционный весенний праздник бога торговли Ренхелима.. Возлагаю свои надежды на нашу грядущую встречу в Фалленме.
С уважением
Манделас Великий.»
Отложив перо, император впервые почувствовал радость, которой смущался как мальчишка.
Она приедет, в этом нет сомнений.
Айви пришёл поздно ночью, поцеловал спящую дочку, разделся и скользнул
под одеяло к жене
- А у меня хорошие новости, - радостно заявил он. - В Академии я встретил мага, обещавшего заняться моим исцелением совершенно бесплатно!
Алерита пыталась сдержать слёзы и горечь. Риден высвободил её и в то же время сломал
сдержанность. Прежний Айви вернётся? Да какая разница! Всё равно уже ничего не вернуть.
Злость оттого, что постепенно теряет его, вырвалась наружу грубым поцелуе. Ошарашенный эльф не смел сопротивляться, он не знал, радоваться или быть настороже.
Измучив и себя, и его, Лерит желанного покоя не испытала. С колотящимся сердцем
молодая женщина положила голову на грудь Айви. Нежное поглаживание его рук усыпило Алериту. Задумчивый и в то же время озабоченный, он смотрел в окно. Испорченные отношения с женой не особо волновали Айви, ведь он верил, что его любовь преодолеет всё.
Как и всегдп, долг для Айви стоял превыше всего. После рассказа Допена о знакомстве с
Дюлан эльф решил сходить к брату Тобе.
Утро в монастыре началось с шороха во дворе. Старчиок выглянул: послушники подметали.
Тоба умылся, сварил травяного настоя и глотнул из чашечки, с удовольствием ощущая, как
горьковатая жидкость разливается по телу теплом и бодростью. Рядом в соседней комнате
посапывала Лабель, но вопреки проповедям об истязании тела и воспитании души он не хотел её будить. Родителей Тоба почти не помнил, мать привела его в монастырь шестилетним мальчиком. Как и любой ребёнок, поначалу он чувствовал себя в церковных
правилах как в клетке. Нынешние мягкость, терпение и трудолюбие пришли лишь к тридцати. Будучи не отцом, а всего лишь братом, Тоба не мог проповедовать, но нашёл для себя дело — помогать. Больше всего он любил именно это время дня, когда можно посидеть
в одиночестве, наслаждаясь обществом лишь самого себя. Увидев из окна Айви, брат Тоба
понял, что с утренним покоем придётся распрощаться, но, тем не менее, сам вышел незваному гостю навстречу. По встревоженному виду Айви Тоба догадался, что дело серьёзно и провёл его в свою комнату.
- Я слышал очень много плохого, поэтому пришёл поговорить, - прошептал эльф, беспомощно озираясь. - Вы общаетесь со священниками других богов?
- Конечно, это мой долг. Впрочем, наших учений мы не обсуждаем, - уточнил Тоба. - У нас денежные дела. А с той поры, как паладины отсоединились от церкви, нам приходится
трудновато и мы должны держаться вместе.
нн- А какой повод оказался достаточным для раскола?
- Верховный паладин убедил Верховного священника в продолжении сотрудничества. А ещё
заявил, что в Ордене нет нелепых различий, который мы себе придумали сами. Они немного
поспорили, но всё же пришли к соглашению. Я не могу о нём рассказать.
- Да я и не об этом хотел поговорить. Я не стражник, но пытаюсь навести порядок в неродной для меня стране. Вы слышали о Полосатых масках?
- Нет.
- Хмм, ну да, откуда вам знать, - невесело усмехнулся Айви. - Может быть, вы станете тем
самым человеком, который перевернёт нынешний порядок Эримгема.
- Не понимаю, зачем это? Я никогда не гнался за славой, - удивился Тоба.
- Дело не в выгоде, а в порядке. Выйдите из этих стен и помогите не советом, а делом.
- Не знаю, чего вы хотите! Сейчас начнётся утренняя молитва, мне надо быть там!
- Святой брат! - Эльф схватил монаха за рукав и умоляюще заглянул ему в глаза: Они
убивают и грабят, с этими тварями надо что-то делать!
Брат Тоба обернулся. Ужас в его глазах говорил сам за себя.
- Мне нужно попасть туда любой ценой! - он настаивал на своём. - Монастырь Рельхема! Что
там происходит?!
- Не знаю, - растерялся старичок. - По-моему, там всё в порядке. Хотя монахи Рельхема и впрямь немного сумасшедшие. Рядом с их монастырём находятся библиотека и склеп Эрейнов. В склеп, конечно, никому не дозволено входить, зато в библиотеке собрана история
Эримгема. Я встречал там монахов Рельхема. Но не разговаривал с ними, просто знаю, как
выглядят их рясы — фиолетовые, с черепами на рукавах.
- О! Есть идея! - обрадованно воскликнул Айви. - Я приведу с собой друга и мы будем
вашими помощниками, послушниками или юными монахами — вам решать.
Брат Тоба нахмурился. Быть может, кто-то пытается обвести его вокруг пальца. Но кому нужно обманывать простого монаха? Врагов у него нет, до церковных денег ворам всё равно
не добраться. Монастырские стены в равной степени воспитывали доброту и жестокость,
наивность и суровость. В свои семьдесят четыре года Тоба оставался наивным человеком. Он кивнул и ушёл, оставив в душе Айви необъяснимую тревогу.
Алерита нежно улыбнулась любовнику. Она верила, что является единственной
женщиной, могущей переступить порог его спальни без приглашения и гордилась этим, но
ошиблась. Квейрил распахнула дверь и удивлённо застыла. Краснея, молодая женщина забормотала слова извинения и закрыла. Лерит с ужасом посмотрела на Ридена и любовники,
не сговариваясь, бросились одеваться и искать её по всем комнатам.
Задыхающиеся, растрёпанные, они выбежали друг другу навстречу друг другу.
- Ну что, нашла?
- Нет.
- Проклятие, что же теперь делать? Ты понимаешь, чем это грозит?
- Она расскажет Айви!
- Я не смогу защитить тебя от него, - Риден был зол и растерян. - Он ничего не сделает мне,
а ты в опасности.
Алерита хотела что-то ответить, но вырвался только непонятный всхлип и она молча прижалась к груди Ридена. Отыскав Квейрил, они попытались бы договориться, но она унесла с собой чужую опасную тайну и наверняка попробует использовать, это на неё похоже.
История знакомства Квейрил с Риденом произошла несколько лет назад. Так
же, как и Допену, ей начали угрожать преступники. Другая испугалась бы, но Квейрил избрала самый опасный путь решения проблемы. Вместо того, чтобы выплачивать Полосатым маскам, она пришла к Стальным когтям, став ещё одним разжигателем вражды.
Поначалу она вела войну любимыми средствами своих врагов — деньгами и ложью. Заказы
обычно принимал сам Риден и требовал рассказывать о будущих трупах всё. Таким образом
Стальные когти оберегали своё неустойчивое, основанное на указах и законах бабушки Неренна положение. Они понимали, что однажды поражение приходит и к самым сильным и,
конечно, пытались удержаться на вершине. А Квейрил стала вводить их в заблуждение, заключала сделки с новичками за спиной Ридена, иногда даже не платя ни копейки.
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 11

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Пн 11 Дек 2017, 19:46

Он оказался в трудном положении, из которого пока не нашёл наилучший выход. От
Квейрил было невозможно избавиться, она искусно плела интриги, метко била в самые уязвимые места. Но это были подозрение, так что глава Стальных когтей и бывшая селянка изображали дружбу. Риден хотел вырвать свою первую и единственную любовь из того круга, в котором привык жить.
               Когда Айви вошёл вечером, Лерит притворилась спящей. Не открывая глаз, она слушала, как он подходит к постели, раздевается и ложится. Горячие губы оставили на шее
влажный поцелуй. Бедняга даже не подозревал, что причинил ей сильную боль. « Мы неверны друг другу, однако делаем вид, будто ничего не происходит, - с горечью подумала Алерита. - Почему ты так любишь меня? Лучше б ты был ко мне равнодушен и холоден!
Пережить такое я бы сумела, но причинять боль тебе... Ах, моя девочка! Я не хочу лишать тебя отца!» Для себя Лерит уже сделала выбор. Самообман и игра в счастливую семью
оказались ей не нужны. Даже если Айви узнает правду( впрочем, признаться в измене
мужу не давала жалость), просить прощения не хотела.
Утро было пустым и безжизненным. Лерит осторожно встала, чтобы не разбудить спавшего
рядом мужа. Холодная вода освежила мысли и прибавила сил, но не избавила от уныния. Выйдя в коридор, эльфийка на цыпочках побежала наверх. Несчастная почти не сомневалась во встрече лицом к лицу с угрозой. И она стояла там. Алерита вздохнула, мгновенно утратив бодрость. Квейрил молча открыла дверь. Она осталась спокойной, но чёрные глаза привычно посмеивались.
- Я знаю, кто ты — жена моего врага, - с ненавистью прошипела молодая женщина. - К тому же жена неверная. Если не хочешь потерять сразу мужа и любовника, ступай за мной.
Риден сидел за столом, виновато опустив голову. Алерита села напротив и равнодушно
посмотрела в окно.
- Вы оба будете делать то, что я вам скажу, - жёстко заявила Квейрил. - На тебя у меня
большие планы, Риден. Начну, пожалуй, с мелочей. Мне нужна кровь Терхима Алоида.
- Так я и не пойму, на нашей ты стороне или против нас? - эльф исподлобья смотрел на неё.
- Я там, где сочту нужным, - взор чёрных глаз вернулся к Лерит. - А ты выложишь мне всю
правду. Немедленно! С кем пришла?!
      Начался жестокий допрос. А самым унизительным было то, что он не мог защитить
любимую от угроз, которые щедро изливала разгневанная Квейрил Она довела Алериту до
слёз и испуганная женщина рассказала всё. Услышав о прибытии невесты своего любовника, Квейрил сразу изменилась — погрустнела и потускнела.
                Единственная встреча с Мелодлин запала ей в душу и молодая женщина чувствовала, что последствия измены Лармарена ещё долго будут давать о себе знать. Любила ли она бывшего любовника? Невинности Квейрил лишилась осознанно и с холодным сердцем сама влекла Ларми за собой. Она больно прикусила язык, пытаясь
сдержать слёзы. Страсть молчала, напуганная ненавистью. Сталкивая Стальных когтей с Полосатыми масками, эта женщина не только защищалась, но и раскалывала тщательно
налаженную работу обеих банд. Сама Квейрил в преступницы не стремилась, но  подобные игры увлекали её.
Терхим Алоид был гномом. Так же, как и большинство представителей этой расы, он славился жадностью и самоуверенностью. Глава Торговой гильдии управлял ценами по всей стране. Другие гильдии просто не могли не иметь с ними дел, ведь любая работа сводилась к торговле. Терхим состоял в Полосатой маске, но доказать этого никто не мог.
- Второе моё условие — построить школу убийц в Лагемите. Пора переносить наше влияние на восток.
      И ушла, пылая самодовольством. Риден посмотрел на Алериту, та расплакалась. Любовь может погубить его. Но что делать? Расстаться с ней? Шантаж не прекратится, будет только хуже.
               Строительство школы в Лагемите действительно началось, хоть это требование и удивило Стальных когтей. А Терхима Алоида пока никто не трогал. Риден оплатил Квейрил
дорогостоящее обучение и она оставила его в покое.
         Неожиданный визит императора Манделаса и королевы Дераифы вызвал настоящий
переполох, потому что Неренн пригласил их без особой надежды, что они приедут и
оказался не готов. Монархи прибыли с разницей в несколько дней, Манделас чуть позже.
Закалённый в трудностях император предпочитал родную спину благородног коня. Сейчас
он был напряжён как никогда в жизни. Гларвинн всё чувствовал и понимал. За свою непомерно долгую жизнь могучий единорог не привык к смертям. Конечно же, не со всеми
императорами династии Тоирвель Гларвинн близко дружил. Иногда он сжимал зубы и
терпеливо исполнял свой долг. А когда становилось совсем невмоготу, сбегал за пределы
Империи, туда, где жили одинокими племенами эльфы, не клянущиеся служить какому-либо королю или лорду. Они не разбойничали и вообще держались подальше от дорог. Племена существовали только потому, что им позволили такую жизнь. Рядом с ними Гларвинн наслаждался местной жизнью — он мог найти столько свежайшей травы и чистейшей воды, сколько душа пожелает. А ещё он щедро одаривал потомством самочек единорогов и простых диких лошадок. Жеребята рождались красивыми и сильными, но одного отец  никогда не смог бы им дать — бессмертия.
                        Гларвинн мчался, почти слившись с Манделасом в единое целое. Они чувствовали напряжённое сердцебиение друг друга. Оба одновременно подняли головы и
взглянули на замок. Дворец Манделаса был больше и красочнее, но он снисходительно
отнёсся к этой мелочи. Гларвинн скакал не спеша, чем очень раздражал своего императора.
Манделас вошёл во двор и стал быстро подниматься на стену. Они обернулись. Дераифа
ласково улыбнулась. Эльф покраснел и в то же время засиял. Только в этот миг Манделас
наконец-то понял, почему ждал встречи с нетерпением. Он любил её. Невольно затаив
дыхание, император не сводил восторженных глаз с приближающейся королевы. Дераифа
погладила Манделаса по руке и усмехнулась:
- Что-то Вы позволили себе задержаться, Ваше Высочество.
- Это правда, - согласился он.
О традиционных приветствиях оба забыли, смущаясь по-детски. Манделас не верил своим
глазам: прежде строгая женщина предстала перед ним незнакомкой с блестящими глазами.
Кто-то кашлянул. Обернувшись, они увидели хозяина замка. Король Неренн и впрямь оказался юнцом. Иссиня-чёрные волосы поддерживал золотой обруч с бриллиантами.
Согласно эримгемскому обычаю холостые короли и незамужние королевы не имели права
носить настоящую корону, поэтому одевали такие обручи.
    Пытаясь замять возникшую неловкость, император и король поклонились друг другу:
- Здравствуйте, Ваше Величество! Что же Вы — королеву Дераифу пригласили, а сами чуть не опоздали!
- Вам бы изменить порядки на дорогах, - эльф рассмеялся. - Эти, с позволения сказать,
стражники неспособны обеспечить безопасность, они тревожат простых путников, вместо
того, чтобы выслеживать настоящих разбойников. Совет опытного монарха!
- О, Вы не слишком-то гордитесь собой! Может, я не древний старец, но внушить уважение
напыщенным гордецам сумею! - Неренн лукаво подмигнул Дераифе: Пора обедать.
- Горяч! - не то с удивлением, не то с восхищением выдохнула королева и вновь робко
коснулась руки императора: А Вы не хотите... выдать свою дочь за него замуж?
Манделас посмотрел на неё полными ужаса глазами. Дераифа поняла его без слов, но
продолжала отстаивать свою правоту:
- Да помню я, что у неё жених есть! Но, если честно, этот юноша, как его... Лармарен, он мне показался неблагонадёжным. Сегодня он любит её, а полюбит завтра другую. Мелодлин особа монаршей крови и уже должна учиться думать о долге, - уверенно и спокойно говорила королева, но заметила странным образом остекленевшие глаза. - Манделас, что с тобой?!
Ему было не по себе. Вдруг показалось, будто они с Дераифой женаты и обсуждают
будущее своего общего ребёнка. Манделас зажмурился и затряс головой, словно хотел
избавиться от этого наваждения. Выдать дочь замуж...Император не мог сломить её волю,
поэтому подчинял себе осторожно. Это давалось ему с трудом, пожалуй, так же трудно, как и править любимой Империей. Иногда с улыбкой Манделас думал о том, что в его народе
много таких же сильных и умных личностей, покорить которых сложно, но приятно. Сквозь
растерянность прокрадывалась мысль: она обратилась к нему по имени и на ты. Эльф
посмотрел на  гномиху, в его голубых глазах сквозили отчаяние и боль. Жалость неприятно, словно желчью, обожгла горло Дераифы. Они не были наедине, но молчаливые тени в доспехах словно не замечали.
- Вам плохо?
- Голова кружится, - Манделас закрыл лицо руками. - Нам бы неплохо принять предложение короля. Правда?
Близость между ними начала угасать. Ветер пригнал тучу, которая тут же расплакалась
холодным дождём. За стол император сел совсем мрачным, хотя и сам не знал, почему.
Дераифа вошла в комнату, сняла доспехи и одела платье. Она знала, что Гларвинн где-то
здесь, но предпочла избегать го. Этот единорог слишком тонко всё чувствовал, да ещё
делал язвительные замечания. Он мог спугнуть это странное чувство. « Может статься, я
везу будущую императрицу.» Дераифва смутилась и разозлилась одновременно. Нужно
родить наследника, пока ещё возможно. Из зеркала смотрела красивая, но лишённая простых радостей жизни женщина. В карих глазах блестели самодовольство властолюбивой женщины и почти незаметная растерянность напуганного ребёнка.
               Неренн улыбался и болтал, Манделас что-то отвечал, но мыслями находился
далеко. И вот спустилась Дераифа. Улыбка, сотканная из лучезарности и огня, оживила его приунывшую душу. Мельком глянув на Неренна, он понял, что юный король предпочёл бы мужское общество, но промолчал.
- Пора заняться делом. Мой отец поступил с Вами несправедливо, но этот вопрос так и не
решён в пользу одной из сторон.
- Если Вы помните, у этой земли было бесчисленное множество хозяев, но они не имеют к
нам никакого отношения, - любезно ответила королева. - А есть тот, кто имеет. Вы ничего не хотите сказать?
Вопросительные взоры присутствующих устремились на Манделаса. Он прокашлялся:
- Да, мне есть сказать! Наверное, Вы прекрасно знаете, что Мелодлин заключила с Дераифой крайне выгодную сделку за спиной Саведина?
Королева глупо захихикала, прикрыв рот рукой. Глаза Манделаса недобро сверкнули и он
больно ущипнул её под столом. Хохот мгновенно превратился в кашель. Неренн заявил:
- Я это знаю. Разумное решение проблемы, но так не может продолжаться слишком долго,
иначе что-то исправить будет невозможно. Вы не потеряете возможности сотрудничать с
обеими странами, но лишитесь положения страны-посредника.
- Я этому даже рад. Ни к чему оказаться меж двух огней — ещё окажешься виноватым. А
Вам, Неренн, я хочу предложить совместную работу в Южных горах.
- Поговорим об этом позже. Дераифа, что за выход Вы предлагаете?
- Для начала — признать, что Эримгем давно утратил законные права на шахты. - он с
трудом сдержал ухмылку, но королева всё равно заметила и гневно нахмурилась: Ваши люди ушли с насиженных мест, не сумели моей наземной провинции уничтожили тамошних тварей, Саведин внезапно вспомнил, что оставил там старинный шахтёрский посёлок и заявил, что я не имею права делать что-либо на его земле без его ведома! Может, я неправа, может, он! Но знайте, что я не отступлю!
Карие глаза яростно сверкали. Она вдруг напомнила злого ребёнка, который не только не
отдаст любимую игрушку, а ещё и способы уничтожить её, чтобы никому не досталась.
Манделас чувствовал её кипучее настроение  и хотел защитить от ошибок. Он не смог
промолчать:
- Ваше Величество, не горячитесь! Я кое-что придумал! Да, Вы поторопились, Дераифа.
- Что?!
- Я ещё не договорил, - император, не вставая, положил руку ей на плечо, вынуждая
сесть. - Мне многое известно. И я говорил об этом с Саведином.
- Так Вы тоже... Ах Вы предатель! И ни слова мне не сказали! Неужели я не имею права
знать, что творится в моём же королевстве?!
- Он действительно собирался послать войска и был приятно удивлён Вашим вмешательством.
- Да? - Гномиха почему-то сразу успокоилась и бессильно уронила голову на руки. - Не
ожидала от Вас, Ваше Величество, что Вы станете на их сторону.
- Дераифа! - его голос прозвучал слишком тепло и нежно. - Может, я и совершу сейчас
ошибку, но должен это сказать. Урелькан произвёл на меня впечатление короля настолько
сильно, что он весь мир ни во что не ставит. И Вы далеко от него не ушли.
Дераифа молча глотала слёзы. Что она может сделать? Оскорбиться и уйти? Это глупо. К
тому же на ссору не было сил. Манделас вовсе не стремился причинить ей боль, но уладить этот конфликт счёл своим долгом. Сердце переполняли светлые и тёплые чувства, которые не имели названий. Хотелось погладить её по голове.
              Прежний Манделас никогда бы не узнал нынешнего, а может, и посмеялся бы.
Нужные слова нашлись сами:
- Неренн готов уступить Вам право на рубиновую шахту в том же месте. Верно?
Оживившись, Дераифа подняла голову. Император злорадно улыбнулся, в его глазах горели искорки. Неренн понял, что остался один против двух и кивнул. Проблема была решена.
    Незаметно обнажились звёзды и окна загорелись. Дераифа снимала серёжки, когда
вошёл Манделас. Едва глянув на него  королева обратилась к слугам и стражникам:
- Нам нужно поговорить наедине. Вы так и не дали мне желаемого, но, хочу признать, я Вам благодарна.
- Дераифа! - его голос охрип.
- Не нужно оправданий, - добродушно заметила гномиха.
- Это не оправдание, - Манделас опустился перед ней на колени. - Мной овладело безумие.
То есть для многих, с кем я общаюсь всю жизнь, это безумие! - он не смел поднять глаз на
королеву. - Я долгое время полагал, будто мне ничего в этой жизни не нужно, но жестоко
ошибся. Я люблю тебя.
Не дождавшись ответа, Манделас закрыл глаза и прильнул к рукам Дераифы. Её дыхание
участилось, волнение разливалось в груд. Никто раньше не говорил ей такого. Ну а ему
было достаточно того, что она просто его не отвергала. Дрожащими руками Дераифа взяла
голову Манделаса и подняла:
- Так вот что означало то сердце!
- Да, - подтвердил эльф. - Но тогда я сам не понимал этого. Нет, не говори ничего!
     Манделас выпрямился — лицо белое, лишь губы выделялись тонкой ниточкой. Он не
мог отдаться в её власть, не смел надеяться на взаимность холодной королевы, а потому
выбежал в смятении. Дераифа упала в кресло. Вся её прежняя жизнь с треском рухнула в
бездну. « Ну зачем ты это сделал? -  с отчаянием думала гномиха. - Я привыкла к своему
одиночеству, а ты пытаешься меня из него вырвать. Не хочу!» Она заплакала, теряя саму
себя, безжалостно смывала горячими слезами. Дераифа даже была благодарна Манделасу, что он сейчас убежал. Ведь торопить события не разрешалось никому, когда имеешь дело с такой, как она. Её мучил вопрос: почему признание в любви от, по сути, малознакомого мужчины всколыхнуло душу? Уж не потому ли, что сама любит его? Дераифу стала бить дрожь, как и Манделаса в тот день, когда она уехала. Ей нелегко далось исполнение этого решения, а теперь было бы намного труднее. Сердце гордой королевы рвалось на части, боль текла по щекам. Глоток холодной воды и взгляд на своё заплаканное лицо успокоили её отчаяние. «Я должна что-то сделать. Так продолжать нельзя, иначе мы разрушим всё, чего удалось достичь! Ну вот, опять! Какая же я зануда! И за что он меня полюбил?»
        Манделас сидел на подоконнике. Отсюда он прекрасно видел Гларвинна, лениво
бродившего под холодным дождём. В этом император со своей возлюбленной был схож: им не хотелось впутывать посторонних. Полусонное равнодушие расслабило Манделаса. Как бы скрывая от самого себя боль, эльф криво улыбнулся. Он признался в любви, но желанного
объяснения не произошло. Эльф вынул портрет Ларики. Когда его писали, императрица ещё не забеременела своей единственной дочерью, поэтому выглядела слишком худой, изящество её фигуре не могла придать никакая одежда. Интересно, что сказала бы Мелодлин, если бы он заявил, что во сне его покойница-супруга с помощью богов передала ему свою любовь? Чувства Дераифы не имели значения. Куда важнее было другое — как он станет относиться к этой перемене? Подарок судьбы или ужасное несчастье?
             Здесь находится принцесса, император даже знал, где именно. Такую возможность
нельзя упускать, поэтому Манделас набросил плащ и пошёл в ночь, сопровождаемый
стражниками. Стальные когти не знали императора, но отказать отцу в свидании с дочерью не имели права. Мелодлин ещё не легла спать, когда на пороге возник незваный, но желанный гость. Принцесса медленно встала с кровати. Изумление в чёрных глазах
выдавало всю смесь чувств. Она восхищённо-вопросительно глянула на стражников.
Улыбаясь, Манделас взмахнул рукой, чтобы они ушли, взял руки дочери в свои и сел вместе
с ней. Конечно, отец не был близок с ней даже после смерти Ларики, да и, воспитывая в Лод
силу характера, Манделас знал, на что идёт. Он положил руку на плечо:
- Как ты здесь?
- Плохо. Мужчины меня держат подальше от всех этих дел, я даже не знаю, что именно
происходит.
В нём заспорили отец и император. Отец настаивал на безопасности единственной дочери,
император требовал закалить наследницу. Он решил сделать выбор в пользу императора:
- Ты должна настоять на своём, иначе твоё пребывание в этой стране теряет всякий смысл.
Знаешь, то, что ты делаешь здесь — это тоже правление. А пока я находился в Иламиде,
справиться не смогла, о последствиях не задумываешься!
- Зато я, кажется, придумала, как выйти из этого малоприятного положения, - не
обидевшись на обещание, Лод явно повеселела. - Но я буду писать тебе сама. От чужого
имени, которое отныне буду носить.
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 12

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Armanda Вт 12 Дек 2017, 10:25

Мои романы.  961722 Мои романы.  3308380389
п.с. пока не до конца прочитала...но под впечатлением. Спасибо!
Armanda
Armanda
Admin

Сообщения : 5350
Дата регистрации : 2010-11-29
Откуда : СССР

https://drawclub.forum2x2.ru

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 13

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Вт 12 Дек 2017, 21:42

Пятая глава:
«Баронесса Шихрид.»
Утро оказалось не холодным, но и не тёплым, скорее невероятно бодрящим. Дераифа выглянула в окно и увидела, что Гларвинна нет. Королева не знала, что вчера вечером Неренн приказал отвести коня к себе в конюшни, дабы заполучить благословенное Баэной потомство. Манделас и Гларвинн не возражали.
Они одновременно вышли друг другу навстречу и с печальной задумчивостью посмотрели друг другу в глаза. Гномиха взяла эльфа за руку:
- Итак, начало... положено. Вы сделали свой выбор, как и должен мужчина. Но что делать мне?
Манделас ничего не ответил. Опустив голову, он стоял, как мальчишка.
- Мечтаете ли Вы о чистокровном эльфийском принце? - задала Дераифа неожиданный вопрос.
- Да.
- Вот видите, а я должна родить наследника Феравии. Думаю, ответ напрашивается сам собой. Нам нужно держаться подальше друг от друга.
Он поднял голову и крикнул:
- Я тебе нравлюсь?
Королева, уже собравшаяся уходить, резко обернулась. Она покачала головой, сверкнула глазами и ушла. Желание любить её у Манделаса не угасло, жажда сохранить собственную гордость тоже. Но как добиться взаимности? Этого он не знал.
* * *
Допен разбирал бумаги. Элоина сидела в кресле. Перед ней на подносе стоял кувшин и двенадцать крохотных стаканчиков белого, лилового и розового цветов, но женщина словно ничего не видела. Дети ещё спали, а значит, у их матери было время подумать. Слёзы текли по щекам, но Элоина не обращала на это внимания. Бедный Роу находился очень далеко, но призрак прошлого из души не стирался. Она не смела рыдать вслух, ведь в комнате сидел муж. Элоина перевела взгляд на Допена. Ненависть к нему нахлынула с новой силой. Эльфийка собралась с мыслями, резко вскочила и подошла:
- Дорогой, мне нужно съездить в Ладраэль!
Он посмотрел на жену с каким-то странным сочувствием, от которого у неё по спине побежали мурашки. Может, обо всём догадался? Допен выдохнул:
- Ну что с тобой делать? Езжай.
Элоине даже стало немного обидно, что тот, кто признавался ей в любви, с таким равнодушием отпустил её. Значит, разлюбил. « А ведь он ни в чём не виноват, - мелькнула жалостливая мысль. - Я могла бы не спать с ним!» Уже с мешком в руке и в дорожном платье Элоина пошла к выходу. Открыла и ахнула.
Перед ней с мечтательной улыбкой стояла принцесса. С ушей Мелодлин свисали серьги в виде гроздей винограда, шею украшало нечто с теми бусинками и такое же кольцо.Вместо своей тяжёлой косы девушка заплела модную в Эримгеме причёску. А ярко-красное платье подчёркивало узкость её плеч. Даже не поздоровавшись, Мелодлин спросила:
- А где ваш супруг? - и тут же вошла внутрь. - Допен! У меня к вам важное дело!
- Ваше Высочество??? - удивился он. - Вы здесь одна?
- Нет, мой сторож за дверью. Я решила сменить поведение и для этого мне нужна ваша помощь. От убийцы будет мало толку, намного меньше, чем от купчихи, верно?
Он не нашёл, что ответить. Тогда Лод продолжила:
- Я думаю, что эти негодяи правят порядком в Торговой гильдии — сердце каждой страны. Один мой учитель как-то заявил: «Лод. Девочка, ты должна уметь нанести удар в нужное время и нужное место.» Стальные когти не то место. По крайней мере для меня, а вот моим друзьям придётся остаться там.
- Я могу помочь. Поехали? Доверьтесь мне, моя принцесса.
Мелодлин давно привыкла к подобным знакам внимания и воспринимала их как должное.Допен привёз девушку в Королевский квартал. Королевские или Дворцовые кварталы располагались в каждом столичном городе и, конечно, поражали воображение. Но здесь существовал ряд неписаных правил, которые не нарушал ни один король. В таких местах никогда не бывало базаров с их неповторимой суетой. Зато стояли статуи, библиотеки и театры.
Крепко держа Мелодлин за руку, полукровка провёл её прямо перед замком. Хотя они шли быстро, Лод успела скользнуть по камням взглядом и еле сдерживала слёзы. «Бедный отец, как ему, должно быть, одиноко среди всех этих людей! Иначе он не посмел бы прийти ко мне, подвергая нас смертельной опасности. Я сделаю то, что обещала, выйду замуж и рожу детей. Может, тогда знать оставит тебя в покое со своими требованиями жениться и дать жизнь сыну.» Сама Лод уступила бы трон младшему брату без возражений и вопросов, но себе наверняка оставила бы интересную должность. Ка и большинство сильных натур, она боялась бездействия. А ещё Лод волновало счастье отца. Внутренне смирившись со смертью матери, Мелодлин хотела видеть рядом с отцом достойную любящую женщину.Но увы, среди благородных пока не встречалась ни одна любящая, а среди любящих — достойная..
* * *
Они вошли в пятиэтажный дом и оказались в просторной комнате. Две огромные статуи ростом под потолок приветствовали гостей каменными корзинами с фруктами. Слуга привёл хозяина. Им оказался молодой человек с густыми чёрными кудрями и пронзительно голубыми глазами.
- Это мой друг, Аловен Шихрид. А эту очаровательную девушку зовут Мелодлин.
- Надо же! Так же, как принцессу Лесной империи!
Она в ответ звонко расхохоталась:
- Ах, знаете, это в моей семье любимая шутка — будто я внебрачная дочь самого императора! Но это чушь, мои родители даже за границей никогда не бывали!
- В общем, Мелодлин хочет разрушить и Стальные когти, и Полосатых масок.
Вмешательство Допена настроило обоих на серьёзный лад, хотя и насторожило.
- Она должна сыграть роль вашей жены.
В полной тишине Лод возмущённо закашлялась, а Аловен лишился дара речи. Эльф-полукровка сел в кресло и закинул ногу на ногу:
- Я не шучу. Во имя нашей старинной дружбы мы должны довериться друг другу. Иногда для этого даже не обязательно рассказывать всё. Совсем скоро праздник Ремхелина, а вам никакого дела нет!
Он насмешливо улыбнулся. Сидящие рядом Аловен и Мелодлин как-то странно переглянулись — он с интересом, она растерянно. Вспомнив о Лармарене, Лод переменилась в лице и отодвинулась подальше. Как она объяснит всё это любимому? Ларми не поймёт, обидится или, чего доброго, бросит. Идея Допена ей понравилась, но возможные последствия могут быть самыми ужасающими. Лод решила никому и ничего
не рассказывать. Может, союзников стало меньше, но добиться правды будет проще. Приняв решение для себя, девушка вопросительно посмотрела на барона. Тот неуверенно заявил:
- Ну хорошо, я согласен. Вы... моя любимая жена, баронесса Келла Шихрид.
- Простолюдинка, я полагаю? - спокойно уточноила Мелодлин.
- Совершенно верно. А насчёт праздника Ремхелина он прав. Нельзя упускать редкую возможность познакомиться со всеми сразу.
- Значит, решено! - воскликнула Лод, вставая. - Я скоро вернусь.
Она вышла на улицу, оставив Допена с Аловеном. Холодный ветер подул прямо в лицо, путая мысли. Любовь к Ларми вызвала прилив отчаяния. Ещё один взгляд, брошенный в сторону замка, счастливое воспоминание — и принцесса разрыдалась. Где то время, когда они, верхом на конях, носились кругами по лесу и украдкой наблюдали за поцелуями Алериты и Айви — отношения этой пары развивались раньше? Лод не смела бояться за себя, но потеря доверия близких была бы по-настоящему болезненным наказанием. Внезапно ей стало очень стыдно за свою слабость . Вытерев слёзы, Мелодлин пришла в Школу Стальных когтей и заявила:
- Мне придётся вернуться на родину. Я вынуждена требовать возврата денег.
Она получила их и зашла в тренировочный зал. Все взгляды повернулись к ней. Лармарен и Айви находились здесь и , конечно, всё поняли. Лод молча помахала им рукой и ушла собирать вещи. Сердце разрывалось от унижения и боли разлуки. Вслед за ней ворвался насмерть перепуганный Ларми:
- Ты уходишь?!
- Да, - голос Мелодлин дрогнул. - Мой отец настоял на этом. Прости, что не сказала этого раньше.
- Ничего, это не страшно. И надолго ты едешь?
- Пока не знаю. Сам понимаешь — дела. Ладно, тебе придётся вернуться, тебя ждут на занятиях.
Он безмолвно исчез, лишний раз заставив её усомниться в любви. До праздника оставалось всего пару дней, но Фалленм уже заметно изменился: появилось больше торговцев со сниженными ценами на яркую одежду и сладости, да и в Королевском квартале наблюдалось оживление.
Интересно, как себя поведёт барон с незнакомой «женой»? Подчинить себе её не удастся, склонить к постельным отношениям тоже. А вдруг попросит ввести в заблуждение прислугу? Что ж, это будет забавно. Ох уж этот Допен со своими идеями! Такое впечатление, будто отомстил.
Почему-то вспомнился его заинтересованный взгляд. Стало мучительно стыдно перед Лармареном, ведь ложь не могла спасти любовь. Девушка заметила «мужа», стоявшего на балконе — видать, давно её высматривал. Аловен мигом спустился. Вид у него был запуганный.
- Сюда только что приехали мои родители.
Лод зажала рот рукой. Слов она не нашла. Угадав настроение девушки, барон громко прошептал:
- Я сказал им, что женат и моя супруга вот-вот вернётся с прогулки.
- Что теперь делать?
- Пойдём. Они не должны видеть, что ты с вещами.
У Мелодлин не было опыт знакомства с родителями любимого, поэтому она плохо себе представляла, какие вопросы будут ей задавать. В той же комнате ждали полная блондинка и седеющий старичок с добрым лицом. Лод невольно вздрогнула, вспомнив Антривию рядом с Манделасом. Всё-таки хорошо, что она смогла разлучить эту пару.
Мать Аловена неодобрительно посмотрела на Лод. Та враждебно сверкнула глазами, прочитав во взгляде незнакомки неприязнь к эльфам. Аловен произнёс:
- Это и есть моя Келла. А вот мама — баронесса Илоиза.
- Нериен Шихрид, очень приятно, - барон поцеловал девушке руку и добавил: Надеюсь, вы с Аловеном будете счастливы, как и я со своей женой.
Илоиза стиснула зубы и приторно вежливым голосом прошипела:
- О да. Несомненно, дорогой. Аловен, а почему ты женился на эльфийке? Я думала, ты куда больше любишь наших, человеческих женщин.
Принцесса гневно нахмурилась. Барон тут же принялся испуганно оправдываться:
- Ну мама, раньше всё было иначе! Дело в том, что мне встретилась девушка, которая сумела доказать, что она самая лучшая! - он крепко обнял придуманную им же Келлу. - Правда,
любимая?
Мелодлин чуть не сбросила с себя его руки, но вовремя опомнилась и самодовольно улыбнулась, глядя на свекровь. Прикосновения Аловена возбудили в ней страсть, вызываемую ранее лишь Лармареном. « Во мне твоя любовь, в тебе моя, - подумала Лод. - Кажется, именно так я говорила в тот день, когда ты делал мне предложение. Не буду тебе изменять, не хочу...» Илоиза удивлённо улыбалась, но молчала. Мелодлин тяжело вздохнула и смахнула со лба волосы:
- Прошу к столу.
Оглянувшись, девушка подмигнула. Это немного приободрило Аловена, он взял её за руку и повёл в столовую, решив больше не преступать границы дозволенного. Обе женщины сели друг напротив друга. В глазах притаилась насмешливая искорка, принцесса с трудом сохраняла серьёзность. Ещё бы, бороться за счастье, которого нет — что может быть горше этого? Опыт, который она приобретает сейчас, может и не понадобиться в будущем. Хотя кто знает...
- Откуда вы родом, Келла? - неожиданно повеселевшим голосом спросила баронесса.
- Из Бершеля, - ответила ей Мелодлин и мечтательно выдохнула, лихорадочно подыскивая нужные слова. - Я бы не попала в Фалленм, если бы не смерть моей матери. С Аловеном мы познакомились случайно, когда я...
И вдруг замолчала. Что же делать? Она же не знает, чем увлекается «муж»! Ох, что б такое сказать, чтобы не опозориться. На помощь Лод пришёл сам барон:
- Келла работала помощницей библиотекаря, поэтому она умеет читать и писать.
Обрадовавшись, Лод перевела разговор на литературные темы.
* * *
Риден работал с бумагами, время от времени тяжело вздыхая. Его
отношения с Алеритой продолжались и их становилось всё труднее скрывать. Любовники
стали бояться каждого шороха. Вот и сейчас, стоило Лерит появиться в дверях, он тут же
убедился, что никто не подслушивает и с шумом захлопнул дверь. Молодая женщина
молчала, не поднимая заплаканного лица. Риден ласково-небрежно коснулся её плеч:
- Ну, чего плакала? Давай говори! Сама знаешь ведь, от меня ничего не скроешь!
- Я беременна, - прошептала Алерита и разрыдалась.
Его сердце будто рухнуло вниз. Как сквозь туман эльф слышал плач уткнувшейся в его плечо
любовницы. Хотелось что-то спросить, но слов не оказалось. Риден схватился за голову и
сел на пол.
- Что же мне теперь делать, любимый? Ты не бросишь меня? Бросишь?
Он её не слушал. Риден впервые чувствовал готовность защищать, а не убивать. Постепенно,
осознание произошедшего больно врезалось в душу. Квейрил оставила и без того
несчастных любовников в покое, но присутствовала в их жизни постоянно в виде мысли или
даже тени. В такие моменты Риден сжимал зубы и с трудом сдерживал наплывы гнева.
Алерита тихонько плакала от боли и чувства вины. Они сделали свой выбор и пошли судьбе
навстречу. Лерит жалела Айви и любила Лиару, Риден уважал её за это. Иногда у него
пробуждалось желание избавиться от соперника, но он не позволял себе развивать эти
опасные мысли. Работа стала ему невыносимой, он часто подумывал о побеге с возлюбленной, но... Если они это сделают, ни пути назад, ни надежды на спокойную жизнь
не будет. Никогда. Да и как отрывать мать от дочери, ставя перед жесточайшим выбором? Её
сердце будет разбито, что бы она ни решила.
- Бедная моя, - почти против воли вырвалось у Ридена, - сколько же испытаний ты перенесла! Это всё из-за меня!
- Нет, ты не виноват, - неожиданно мстительным тоном произнесла Лерит и погладила
любовника по голове. - Виноват Айви! Эх, сбежала б я от него, да дочке нельзя страдать. Ты
меня понимаешь?
За её напускной беспечностью притаилась унижающая злость на судьбу.
- А знаешь, что? Давай оставим всё как есть. Я не хочу прославиться шлюхой. Прости.
Алерита ушла. По щекам бежали слёзы, но молодая женщина с видом оскорблённой
гордости зашла в свою комнату, искренне радуясь, что Айви там нет. В последнее время он
всё чаще уходил по вечерам помогать брату Тобе вместе с Лармареном. Лерит даже не
интересовалась, где её муж. Ей было проще ненавидеть его, чем любить. Почему-то
захотелось вернуть те времена, когда Алерита носила позорный титул матери, выгнавшей
отца своего ребёнка. На неё бросали косые взгляды, шептались за спиной. В такие моменты
Лерит просто кипела от злости на мужа, на друзей, уговаривавших её помириться: мол, всё
жёны терпят и ты терпи. С Риденом Алерита ни за что не хотела расставаться. Конечно,
они понимали, что всё это временно. Рано или поздно Айви увезёт любимую жену в родную
страну, а его соперник останется где-нибудь на виселице. И вдруг ей в голову пришла
безумная идея: а если помешать мужу и его друзьям осуществить желаемое? Единственной
зацепкой была загадочная Квейрил. Но она не выложит свои тайны женщине, которую сама
же и шантажирует. Хотя попытаться узнать что-то стоило.
* * *
Дюлан лежала на кровати, бледная и спокойная. Она даже не пошевелилась, когда
робко зашёл Допен. Полукровка сел на табурет и смущённо положил на колени мешочек.
- Я вам кое-что принёс, подумал, что в монастырях таким не кормят.
- Любопытный подарок, - ответила Дюлан, поднимаясь. - Сколько мне всего дарили — и
украшения, и наряды, и самоцветы. Да, в то время я была совсем другой...
- Вам нравилась такая жизнь, - произнёс Допен скорее утверждающе, чем вопросительно.
- Я не знаю, - пожала худенькими плечами эльфийка.
Он пожалел, что не прихватил с собой какого-нибудь лекарства, ведь Дюлан выглядела
слабой и болезненной. Молодая женщина заглянула в мешок и покраснела до кончиков
ушей, вытащив оттуда жареную курицу.
- Да, вы правы, нас тут кормят разве что кашей да овощами, - промолвила она, невольно
улыбнувшись. - Пришли паладины и забрали всё-всё: золото, украшения и даже платья.
Оставили только вот это! - Дюлан с отвращением оглядела себя в грязно-сером балахоне и
скривилась: Любовницам раздарят... Ладно, мне всё это безразлично, прочто интересно:
неужели все, кто требует от других какого-то совершенства, не желают меняться сами?
Не дождавшись ответа, она с жадностью набросилась на еду. Как это не походило на
избалованную и всем недовольную Элоину! Впрочем, её тоже можно понять — вышла замуж без любви, лишившись многого из того, что у неё было до свадьбы. Перед мысленным
взором возникла Элоина в свадебном платье. Её печальные глаза смотрели с упрёком, отчего
у него сразу закружилась голова. Дюлан наелась досыта, завернула и спрятала недоеденную
курицу, помыла руки и рот. Он не мог объяснить, что именно происходит с ним. Ведомый
слепым и жестоким желанием Допен молча приблизился к ней и впился в губы. Дюлан
задохнулась в его руках — трепещущая, беззащитная жертва, которая больше смерти
боялась вновь превратиться в ужасное нечто, продающее себя в обмен на страсть к роскоши и вину.
Да, она любила выпить, часто и помногу, но теперь всё изменилось. В монастыре с
бывшими проститутками обращались жестоко — морили голодом по нескольку дней, били
и запирали в подвал с крысами и пауками в наказание за неповиновение, давали тяжёлую
работу, утверждая, что это для их же блага. Если какая-то несчастная на момент ареста
оказывалась беременной, сразу после родов младенца навсегда отнимали у матери, дабы
он не подвергался дурному влиянию. А самым интересным было то, что женщины из-за
страданий действительно менялись — прежде хитро стрелявшие глазками женщины
теперь получили ранее презренную жизнь и мучились от несвободы.
Допен целовал Дюлан властно и страстно. Она не отвечала на эти прикосновения, но и
не отталкивала. Казалось невероятным, что спустя полгода после заточения её вновь ласкают
крепкие руки. В блаженном забытьи Дюлан не обратила внимания на лёгкие движения
прохладных пальцев, скользящих по телу. Так сладко было вновь чувствовать себя желанной!
Допен гладил её ступни и лодыжки, а она ужасно стеснялась своих грязных ног, чувствуя
себя оборванкой. Теряя мысли, они мучили друг друга, пока хватало сил.
Допен смотрел в потолок, пытаясь решить, что произошедшее будет значить в
его дальнейшей жизни. Он только что изменил своей жене. Своей красавице. Своей Элоине.
Простит ли? Она при каждом удобном случае напоминала о своей нелюбви к нему. Какой
повод выгнать чужого мужчину! А ведь такое возможно — прожить вместе годы, стать
родителями, но так и не сблизиться. Дюлан горько плакала, отвернувшись к стене. Она не
стала такой, как раньше и боялась перемен. Но одно знала точно — вопреки всем речам
монахинь хотела этого незнакомца и это было не просто стыдно, а омерзительно.
Выплакавшись вволю, эльфийка твёрдо заявила:
- Кажется, вы плохо знаете, с кем имеете дело. Я ведь могу крикнуть, что вы меня заставили
и что тогда?
- Не крикнете, я не сделал вам ничего плохого, - обиженно ответил Допен. - К тому же
вы не отвергли меня! Простите. Это всего лишь минутная слабость.
- Странно, мне вы показались сильным.
- У меня есть жена, которая меня не любит. Я не жалуюсь, просто объясняю причины. Вы
так же красивы, как и она, но гораздо лучше: не высокомерны, не язвите по любому поводу.
- Сейчас не время язвить, - она начала одеваться. - Вы ещё не передумали спасти меня?
- Нет, не передумал. Не забывайте, я тоже в опасности, так что у нас общая цель.
- Творится что-то странное. Пропали несколько монахинь. Не так их,как я. Невинных. О них
рассказывали, что эти девушки были настоящими ангелами — тихими, послушными и к
тому же красавицами.
Допен посмотрел с ужасом, но промолчал. Дюлан не смела удержать уходящего мужчину.
Возможно, это давняя привычка? Кто знает! Незваный гость причинил ей боль и разбил
новую жизнь. «Какая я дура! Отдалась... за еду. А разве это важно?» Над несчастными
сгущались тучи и причины убийств оставались неясны. Невыносимое осознание того, что в
любой момент у тебя могут отнять жизнь, а ты бессильна что-либо изменить, даже сбежать
невозможно, сводило с ума ожиданием неизбежного. Может быть, это знак, что всё будет
хорошо? Рука помощи, протянутая из ниоткуда, может спасти ей жизнь. Глупо доказывать,
что стала приличной женщиной, если на самом деле это не так.
* * *
Тоба вышел в коридор. С того дня, как он дал обеты и стал священником, ему
постоянно приходилось играть неблагодарную роль утешителя и наставника страдальцев.
Эта милая девушка Лабель пробуждала в его усталой душе странные, но тёплые чувства. Она
годилась брату Тобе во внучки. Но грязных мыслей у старичка не могло возникнуть — монах размышлял о семейной жизни, которой у него не могло быть. Горевал ли он о несбывшемся? Да, это являлось его тайной болью. Предаваться мечтам было некогда.
Одетые в широкие коричневые рясы Лармарен и Айви уже ждали. Засуетившийся Тоба вышел к ним навстречу:
- О, наконец-то! Я приятно удивлён, что вы всё-таки решились прийти. Вообще-то я просил приходить с утра!
- Брат Тоба, пожалуйста, простите нас, мы не могли прийти к вам раньше, - извиняющимся тоном заныл Айви. - К тому же мы с другом посовещались и решили, что ближе к вечеру нам будет проще.
- Хм. Это вызовет подозрения, я полагаю, не только у меня, - с некоторой сварливостью в
голосе заявил он.
- Мы всё продумали, - заверил Ларми. - Нет у вас теперь времени по чужим монастырям
ездить, вам нужно заняться подготовкой к утренним молитвам и проповедям!
Это восклицание прозвучало полушутя. Старичок хотел усмехнуться, но услышал слабый голосок:
- Брат Тоба!
Переменившись в лице, священник быстро направился обратно в комнаты. Оба друга бесшумно проследовали за ним. Лармарен заглянул и увидел бледное лицо и разметавшиеся по подушке прямые светлые волосы. Вовремя взяв себя в руки, Ларми вышел.
- Что с тобой?
- Где-то я эту девушку уже видел.
- Правда? Надо это запомнить.
Брат Тоба вернулся. Выглядел он смущённым и растерянным, но молча пошёл, сопровождаемый двумя тенями. Они бродили по тёмным улицам, нащупывая спрятанные под плащами мечи. И вот вошли в зловещий, но величественный храм. Пока Тоба и Лармарен разбирались с бумажными делами, Айви незаметно ускользнул. В кулаке он сжимал связку ключей, вытащенную из кармана жреца смерти. Эльф никогда не был так напряжён, боялся даже самого себя. Ключ щёлкнул, дверь заскрипела и бирюзовым глазам открылась ужасная картина: алтарь, на котором красовалось засохшее кровавое пятно со стекавшими каплями. На полу лежала маска. Айви её взял, задумчиво повертел в руках. Расцветка была крайне необычное, и к тому же выглядела красивой и дорогостоящей. На внутренней стороне кто-то изящно вывел: Т.А. Он не знал, кем может оказаться этот таинственный Т.А., но после недолгих раздумий забрал маску с собой. Связку Айви повесил на гвоздик, решив не спугнуть бдительных жрецов.
- Ну что, нашёл что-нибудь? - когда они провели Тобу обратно в монастырь, Ларми наконец-то получил возможность задать интересующий его вопрос.
- Да, нашёл, - ответил Айви и передал другу маску.
Лармарен рассматривал её с неподдельным интересом, в особенности ленточки для завязок.
Затем со вздохом вернул:
- Не знаю, чем это нам поможет.
- После праздника я поеду к Гурикону, - пообещал Айви. - Никто, кроме него, не сможет помочь.
- Знаешь, а вот чего удивляюсь: если у Полосатых масок столько врагов, почему же они
до сих пор существуют?
- Друзей не меньше, особенно среди знати. К тому же посуди сам: в прошлом было вложено
огромное количество сил и времени. М-да-а, выходит, даже награбленные деньги не бывают
лёгкой добычей.
- Скажи, а как ты думаешь, почему Мелодлин уехала? - печально спросил Ларми. - Может,
что-то заподозрила?
- Думать надо было раньше, когда невесте изменял, а не раскаиваться теперь! - разозлился
Айви.
- Мы с Лод тогда часто ссорились, ужасно хотелось чьей-то любви.
Ответить на это было нечего.
* * *
И вот наступил праздник! Мелодлин шла по залу вместе с Аловеном. К
немалому удивлению барона, девушка в присутствии знати вела себя спокойно и уверенно:
улыбалась, болтала о пустяках, не забывая похвалить костюм или платье. Илоиза и Нериен
ушли в другую часть зала. Уверенности баронессы Шихрид предстояло серьёзное
испытание — Аловен взял «супругу» за руку и повёл. Ещё на полпути Мелодлин поняла,
куда именно её ведут. К счастью, помогла воспитанная годами сдержанность. От внимания
девушки не мог ускользнуть изумлённый взгляд Дераифы. На спокойном лице Манделаса
не дрогнул ни один мускул, хотя происходящее было для него пыткой. Сердце разрывалось
от необходимости стоять рядом с отвергнувшей возлюбленной и смотреть, как его гордая
дочь кланяется тем, кто обладает меньшей властью, чем принцесса Лесной империи. До
ушей императора донёсся возглас Аловена:
- Познакомьтесь, это моя супруга Келла.
- Я так рада познакомиться с Вами, - пролепетала Лод, вновь кланяясь.
Если бы кто-то мог знать, как она в этот момент сама над собой смеялась! Не сомневалась:
когда-нибудь и отец над этим посмеётся. Но в этот вечер судьба уготовила ещё одну
неожиданность. С облегчением принцесса пошла дальше, не задумываясь над тем, какой
тяжкий груз лежит на плечах Манделаса.
К ней подошла женщина в чёрно-белой форме служанки и с подносом в руках.
Квейрил и Мелодлин узнали друг друга, подумав одно и то же: « И опять эта змея. Везде
пролезет!» Пришла пора решительных действий. Лод заявила мужу, что у неё болит голова и
вышла на балкон. Холодный веер развевал синие флаги с изображениями грифонов. Где-то
внизу простучала копытами лошадь. Вдруг захотелось плакать.
Сзади стукнула дверь:
- Я знаю, зачем ты здесь, - не оборачиваясь, произнесла Мелодлин. - Ищешь богатого
муженька, не так ли?
- А если да?
- Нет-нет, я не осуждаю тебя! - Лод повернулась. - Я могу познакомить тебя с милым и
замечательным человеком, если ты выполнишь несколько моих условий. Для начала мне
нужно как можно больше знаний о знати, замешанной в делах Полосатых масок. Ты же по
уши в интригах! Кому это знать лучше тебя? Второе — я твоя подруга детсва, в замужестве
баронесса Келла Шихрид. Третье — ты должна уйти. Немедленно.
Квейрил долго смотрела на соперницу пустыми глазами и ушла, не сказав ни слова. Время мучительной ревности и горьких обид прошло и для Лод, и для Ларми, а боль осталась.
Даже признавая ошибки, она не спешила их исправлять. Редко просила прощения, ещё
реже прощала сама. Такой принцесса была по жизни , во всех своих обличьях. Рабыня
вождя, дочь императора, жена барона — какую ещё роль ей предстоит сыграть в погоне за
своими целями? Эта женщина, Квейрил, похоже, способна многому её научить, если захочет.
«Императрица ничего не должна делать сама» - учила мама дочку и та хорошо всё запомнила. Мелодлин как ни в чём не бывало вернулась в зал. К принцессе подошёл император и протянул руку. Девушка вложила пальцы в надёжную и крепкую ладонь. Отец
и дочь закружились в танце.
- Всё в порядке? - прошептал Манделас.
- Пока да, - тоже шёпотом ответила Лод. - Этот барон даже не знает, с кем имеет дело.
Мелодлин промолчала о встрече с Квейрил, решив лишний раз не тревожить отца.
Встретившись взглядом с Дераифой, она как-то сразу помрачнела и вернулась к Аловену. Ей
стало перед ним стыдно. Ну да, Лод всего лишь изображала его жену, но... если поползут
слухи о неверности «горячо любимой супруги», это унизит человека, который согласился помочь.
Гномиха сама пошла Манделасу навстречу. Случилось то, чего она опасалась: безответная
любовь сдвинула отношения с мёртвой точки, из-за чего он молча страдал, она сторонилась.
Дераифа явно была настороже:
- Это именно то, о чём я подумала?
- Да, - ответил император, увлекая маленькую королеву к столу. - Ничего не говорите, прошу
Вас!
Его любезность лишила Дераифу всякого желания вмешиваться. Она должна научиться
развлекаться! Гости уходили один за другим, бросая сочувственно-насмешливые взгляды на
захмелевшую, но по-прежнему молчаливую королеву. Манделас не смел осуждать, хотя он
и не всегда понимал её. Без лишних слов он повёл любимую танцевать. Было приятно, хотя
и неудобно, ведь он был высок, а она мала. То ли от выпитого, то ли от романтической
обстановки им казалось, что они не ходят, а летят. Манделас в танце наклонил Дераифу и
поцеловал. Он чувствовал, что падает в незнакомую жизнь. Головокружение стихало, оставляя в памяти тепло губ, виноватый взгляд и румянец. Гномиха улыбнулась, погладила его по щеке и убежала.
- Ты со мной играешь! - крикнул он вслед.
Но не обиделся, наоборот, почувствовал надежду влюбить её в себя.
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 14

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Ср 13 Дек 2017, 10:25

Мелодлин лежала в постели, слушая неожиданно разразившуюся грозу. Зашёл Аловен и стал раздеваться. Лод рассматривала его худощавую фигуру, гадая, зачем он пришёл. Она всё ещё сомневалась, правильно ли поступила. Спасая отца, принцесса чувствовала себя намного сильнее, не было всепоглощающего страха. Скрипнула кровать под тяжестью мужского тела, а Мелодлин с грустью подумала о то, что стать настоящими супругами им не суждено. Жаль. Аловен показался неплохим человеком. Он смотрел в потолок, как будто не замечая изучающего взгляда. Как — это потому, что он всё же заговорил:
-Вы знаете, Мелодлин я хотел бы удовлетворить своё любопытство, но подумал и решил,
что ваше прошлое принадлежит только вам и больше никому.
- Спасибо.
- Мне достаточно того, что вы приличная женщина, а не портовая потаскушка, которую никому показать нельзя. Кстати, сегодня я понял, что вы благородного происхождения.
- Более чем, - сдержанно ответила Лод.
- Я прав! Значит, мне вас удивить нечем!
Она звонко рассмеялась и Аловен невольно улыбнулся. Почувствовав, к чему всё идёт, Лод
решилась предупредить его:
- Барон, простите меня, но я не могу стать своей в вашей жизни. У меня есть друг сердца и,
когда всё закончится, я выйду замуж.
- Достойная награда, - кивнул он.
И они заснули под гром и вспышки молний. Дождь собирался в маленькие лужицы, гладил
влажными ладошками башни, шлёпал по земле, как расшалившийся ребёнок, но в то же
время грустный. Множество судеб, связанных в один прочный узел, ждали решения сильных, могущих разорвать его. Гларвинн вздрагивал от пробегавших по шкуре мурашек.
Единственный бодрствующий в конюшне, он думал о Манделасе и Мелодлин. На самом
деле уже совершенно неважно, ответит ли Дераифа взаимностью или нет. В любом случае
бедному влюблённому придётся нелегко. Гларвинн жалел его намного больше, чем принцессу. В конце концов, в большинстве своих несчастий она виновата сама. Новый
раскат грома погрузил его в уныние. Всё-таки что лучше — сытость в рабстве или свобода?
Мало кто лучше сумел бы ответить на этот вопрос. Что ж, Гларвинн принял решение. Он не
чувствовал себя рабом, скорее наоборот, сделал эту службу своим смыслом жизни. В гостях
у Неренна единорогу было тоскливо, он всей душой жаждал возвращения домой.
* * *
Алерита проснулась и вышла в другую комнату. Там она застала мужа,
собиравшего вещи. Сердце Лерит замерло, слёзы сами потекли по щекам, больно уколола
обида. Видимо, Айви услышал её прерывистое дыхание, потому что оглянулся:
- Ты встала? Я хотел дождаться твоего пробуждения, чтобы всё объяснить. Произошло то,
чего мы с нетерпением ждали! Смотри, вот это должно указать имя преступника.
Алерита покосилась на маску, взяла и принялась разглядывать. Замечания Айви она
пропустила мимо ушей, потому что ей пришла в голову идея, которую требовалось
немедленно воплотить в жизнь. Молодая женщина погладила его по щеке. Кончики пальцев
двигались к уху, туда, где ещё остались шрамы. Лечение в Академии волшебства явно пошло
ему на пользу — следы от магического ожога стали неглубокими и бледно-розовыми. Солнце
обнажило синеву её глаз, в которых блестела то ли злорадная ухмылка, то ли самодовольство. Лерит нежно поцеловала Айви. Счастье волной накрыло обоих, не хотелось
отпускать друг друга ни на мгновение. Ребёнок напомнил о себе тошнотой и лёгким
головокружением. Алерита как-то сразу приуныла и ослабла. Отвернувшись, она прошептала:
- Тебе нужно хорошо поесть перед дальней дорогой, а ещё попрощаться с Лиарой.
Он послушно принялся за предложенный завтрак, а Лерит с зажатой в маленьком кулачке
маской поспешила к любовнику. Выслушав её путаные объяснения, Риден заявил:
- Опасность угрожает Полосатым маскам, но нужно подумать, как лучше нанести удар.
- Подумать? Ты чего?! - побледнела Алерита. - Мой муж вот-вот соберётся и уедет, он не
должен заметить пропажу!
- Тебе нельзя волноваться. Обойдёмся без Айви.
Маску с инициалами он оставил себе, вручив любовнице такую же, но без подписи. Эльф
улыбнулся, но его глаза оставались холодными.
- Рассказала о ребёнке мужу? - спросил он, будто ничего не случилось.
Лерит смерила любовника ненавидящим взором пылающих глаз, ничего не ответила и гордо,
но торопливо ушла. Зачем он её мучит? Чего ещё хочет? Айви и так побеждён! От этой
горькой мысли молодая женщина разрыдалась, медленно оседая на пол. И опять очередное
метание от жалостливой нежности к холодной и раздражительной ревности. Она любила
их обоих разной любовью. Алерита взяла себя в руки, смахнула слёзы и проводила Айви. О
беременности так и не решилась сказать.
* * *
Дераифа открыла глаза и долго не могла понять, где она вообще находится.
Набравшись храбрости, маленькая королева вышла навстречу новому дню. Солнечный свет
окружал высокую мужскую фигуру. Она почти не удивилась, узнав Манделаса. Дераифа
прищурилась от яркости солнца и улыбнулась. Приблизившись, император хотел поцеловать
королеве руку, но передумал и заявил:
- Кажется, я вчера был сильно пьян. И Вы... немного выпили.
Дераифа смутилась. Он решил принять на себя её позор, ведь это она напилась от тоски. Как
благородно! И ничего не просил взамен. Значит, действительно любит. Словно в подтверждение этой мысли Манделас продолжал:
- Я должен попросить прощения за...
- Я бы не хотела уточнять, за что именно, - добродушно отмахнулась Дераифа. - Ладно, я
Вас прощаю. Думаю, нам ещё предстоит много поработать вместе. Надеюсь, Вы не будете
возражать, если после всех необходимых церемоний мы поедем вместе в Ладраэль?
Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но уголок рта искривился в ухмылке. Счастливое смущение приятно щекотало душу. Манделас не смог ничего из себя выдавить и потому просто кивнул.
* * *
Мелодлин пила вместе с родителями чай в полном молчании. Случайно глянув в окно, Лод
увидела приближающуюся к забору Квейрил. Что ж, пора платить долги. Принцесса
стиснула зубы, резко встала и пошла навстречу гостье:
- Как я рада тебя видеть! - Крепко обняв её, она громко прошептала той прямо в ухо:
Разговор буду вести я, так как лучше знаю, с кем придётся иметь дело.
Аловен с родителями уже вышел в сад, намереваясь познакомиться с Квейрил. Вечерняя
свежесть весны, похоже, хорошо повлияла на Илоизу. Под руку с Нериеном баронесса не
спеша прогуливалась по дорожкам. Лод смотрела на них так, словно видела в последний раз.
Такими счастливыми точно. Совесть напомнила, что она уйдёт, а Квейрил останется в роли
любовницы. С другой — это сознательный выбор двух взрослых людей. Что тут скажешь?
Аловен не сводил с них глаз, удивляясь их внешнему сходству. Девушка мягким голосом произнесла:
- Это моя подруга Квейрил, я пригласила её к нам в гости. Вы рады?
Молодая женщина посмотрела на Нериена. Старый барон выглядел не то, чтобы слабым -
каким-то беспомощным и растерявшимся. «То, что надо, - мысленно сказала она себе. -
Держись, Квейрил, и не упусти своего счастья. А то, что он женат... В этом нет ничего
плохого.» Успокоив себя, Квейрил подошла к Илоизе. Они были слишком разными — полнотелая увядающая дама и стройная, бедно одетая, но не потерявшая собственного
достоинства простолюдинка. Баронесса перевела взгляд на Мелодлин и процедила:
- Да, мы очень рады. Идёмте.
Квейрил совсем не волновалась, её совсем не волновало отношение законной хозяйки. А
может, как раз наоборот — хотела раздразнить предполагаемую соперницу? Илоиза приревнует, устроит сцену ревности, а Нериен задумается: может, и в самом деле?
Коварная искусительница довольно быстро приступила к исполнению своего плана.
Немного поболтав и поулыбавшись за столом, молодая женщина плавно ускользнула в
танце со старичком-бароном.
- И давно вы женаты, господин Шихрид? - в голосе Квейрил прозвучали все чувства, из
которых состояло удовольствие.
- О да, Илоиза давно стала мне близкой и родной душой, - с искренней теплотой произнёс
Нериен и бросил взгляд на жену. - В девичестве и до первой беременности у неё была
удивительно хорошая фигура. Но у тебя лучше.
Она покраснела, но тут же вспомнила голос, пренебрежительно называвший её: «Милашка!»
Квейрил стиснула зубы, чтобы не вздрогнуть от волной нахлынувшей ненависти. Долг,
который с неё требовал Терхим Алоид, не уплачен и с этим нужно немедленно что-то делать.
Она заглянула в его глаза и поймала себя на мысли, что боится прервать это прикосновение
к желанной жизни.
- А ты бесстыдник, - злорадно прошептала молодая женщина. - Мы и двух минут не знаем
друг друга, а ты уже любуешься моим телом!
- Я всего лишь пошутил.
- А-а-а, ясно, - разочарованно протянула Квейрил.
- Так, говоришь, ты учишься в Академии?
- Да, а что?
- Мне нужна твоя помощь. Видишь ли, Академия волшебства — единственное место, где
ещё не правят дальнозоркие и богатые, я имею в виду...
- И почему так? - устало вздохнула она. - Все о них знают, но никто не пытается с ними
бороться. Неужели королю всё равно, что творится в его земле?
- Неренн слишком молод и неопытен, чтобы самому с ними справиться. Порой даже король
не может отменить указ предыдущего монарха. Для этого нужны... веские причины.
- Так о чём вы хотели спросить?
- Уже ни о чём. Ты слишком умна, чтобы выполнить чьи-либо поручения без вопросов.
- Да, я именно такая, - отозвалась Квейрил, глядя Нериену прямо в глаза. - Можете не
говорить, я всё равно узнаю.
- Хотел бы я на это посмотреть.
Удивляясь самой себе, она расслабилась в этих мужских руках, уверенно ведущих в танце.
Впервые Квейрил исполняла роль не соблазнительницы, а соблазняемой. Это было странно,
но приятно. Мелодлин, Аловен и Илоиза беседовали, не обращая на танцующую пару
никакого внимания. Квейрил было легко обвинить во всех своих несчастьях именно
Лармарена. Как только он с невестой ушёл, на деревню тут же обрушились орки, идущие
по его следу. С жителями церемониться не стали — скот увели, детей и молодых женщин
забрали в рабство, а остальных убили, оставив после себя сожжённые дома.
Тогда она точно знала, чего хочет от Ларми, использовала все имеющиеся в её
распоряжении средства и победила. Молодая женщина сомневалась, нужен ли ей старик.
В конце концов, любовник не муж и отношения с ним никогда не будут полноценными, а тем
более счастливыми. Но, с другой стороны, она ведь уже согласилась. Принцесса могла сама
не знать, что предлагала — в Империи свободные нравы, никакого осуждения! Всё это могло
зайти слишком далеко и причинить боль слишком многим, в первую очередь среди которых
оказалась бы она сама. И тут в голову пришла спасительная мысль: занятия в Академии!
Квейрил холодно произнесла:
- Очень сожалею, но я должна уйти.
- Надеюсь, мы ещё увидимся.
- Какая-то странная девушка, ты согласен, дорогой? - спросила Илоиза, когда Нериен
вернулся за стол.
- А кто, по-твоему, обычная девушка? - барон ответил вопросом на вопрос. - На свете нет
двух одинаковых людей. Полагаю, тебя это не удивляет, милая?
- Разумеется, нет.
Выйдя под прохладный дождь, Квейрил почувствовала облегчение. Как давно у неё не было
человека, с которым можно просто поговорить по душам! Кроме Лабели, в её жизни никого
не осталось. Сестру в монастыре она не навещала — времени не хватало. К тому же
зарабатывание уважения — тяжкий труд, при котором нельзя показывать себя слабой. По
крайней мере жизнь в Фалленме оказалась насыщенной: утром работа, к полудню занятия,
вечером хозяйство. Некогда было даже присесть передохнуть.
* * *
Ноги сами принесли молодую женщину ко двору Академии. Сегодня
здесь более людно, чем обычно. Платный приём учеников продолжался, но занятия уже
начались. Квейрил набросила сверху ученическую форменную мантию и зашла внутрь.
Эльф, стоявший в самом конце безлюдного коридора, привлёк её внимание. Он был
красавцем — тонкий носик, большие карие глаза, светлые волосы. Незнакомец нахмурился,
она ухмыльнулась и пошла к нему:
- Вы тоже ученик Академии? Приятно познакомиться. Квейрил Фелузан.
- Карлен Герстен.
Она не секунду замерла, боясь поверить в услышанное. Неужели они здесь? Не может быть.
К счастью, Квейрил хватило ума не показывать, что знакома с Полосатыми масками. Зачем
вражда? Она и так ходит по лезвию ножа. Ни Квейрил, ни Карлен так и не успели больше
ничего друг другу сказать, потому что прогремел гонг, зовущий к началу занятий.
В зал вошёл худой высокий мужчина в мантии весьма странного цвета — сочетание
зелёного, голубого и серого цветов. Его длинный нос напоминал клюв ворона, а голубые
глаза излучали холодную печаль. Он ничем не пытался прикрыть свою лысину, видимо, не
стеснялся её.
- Доброе утро, мои ученики!
- Доброе утро, господин Тельмер!
- Как я уже упоминал, в этом году объявлено соревнование на место лучшего ученика года. К
этому почётному титулу прилагается награда: десять золотых и свободный доступ к библиотеке, лаборатории и мастерской в любое время дня и ночи.
Что ж, это была достойная награда. Ученики с интересом переглянулись. Правила допуска к
дополнительным занятиям, а тем более практики, создавали не тольео безопасность
учащихся, но и массу неприятностей. И теперь кто-то получит законное право от этих проблем избавиться.
- Лучшего ученика мы определяем по нескольким показателям: алхимия, рунный язык,
врождённый талант, умение им пользоваться и, разумеется, практическая часть. Мы уже
выделили двух главных претендентов. И сейчас я приглашаю выйти их сюда, ко мне. Квейрил Фелузан, наш лучший алхимик, знаток рунного языка и составитель ритуалов.
Не веря своим ушам, она вышла вперёд — молодая, полная желаний и планов колдунья.
Квейрил думала, что готова ко всему. Оказалось — нет.
- А второй — очень способный юноша, я лично проводил с ним занятия, - с гордостью
объявил учитель. - Встречайте — Карлен Герстен, владелец таланта, которому нет равных!
Тельмер выдохнул это так, словно сам преклонялся перед собственным учеником. Квейрил
стояла по правую руку учителя, Карлен — по левую. Они успели обменяться ненавистными
взглядами. Многие становилось ясным. Конечно, это было ещё далеко не всё, но более чем
достаточно, чтобы начать составлять собственную картину происходящего. Церковь, как и
Академия волшебства, не управлялась деньгами. Со священниками им удалось справиться...
верой. Да-да, именно верой, потому что искусство убеждать — величайшая сила из всех
существующих. Невольно Квейрил задумалась, обладает ли она сама такой же силой. Так,
кого ей удалось подчинить? Лабель. Ничего удивительного. Родители очень любили своих
маленьких девочек и старались дать им не только самое необходимое, но и порадовать
какой-нибудь мелочью — то игрушку новую подарят, то платьице. Супруги Фелузан были
дружной и любящей парой. Они создали дочкам счастливое детство, но не уделили должного внимания воспитанию и не вникали в отношения сестёр. Лармарен. Хорошенький,
невинный, нежно влюблённый в Мелодлин — разве можно заподозрить такого в подлости?
Квейрил уже давно привыкла не верить лицам и словам, зато верила себе. Она настолько
желала заполучить этого мужчину, что не успокоилась бы до тех пор, пока не добилась
желаемого. «Я пролью слезинку над твоей могилой, но лишь тогда, когда сама тебя в неё
загоню» , - подумала она, мысленно перелистывая книгу прошлого. Что ж, Ларми уйдёт из
её жизни ещё нескоро. Её просто раздражало это имя. Но уже поздно было что-то менять.
Квейрил мрачнела, но держалась с достоинством. Многие сочли бы эту колдунью опасной и
самовлюблённой, но она здраво оценивала собственные способности. В тот день Квейрил
ничего не сказала Карлену.
* * *
А наутро весь город обсуждал две новости: ужасный пожар и убийство пятерых
мужчин. Трупы нашли с оружием в руках, в дорогостоящих масках и... замороженными, хотя
ночи были очень тёплыми. Что же касается пожара, он произошёл в доме известного богача
Терхима Алоида, который к тому же в этот вечер принимал гостей. Хозяин погиб в огне. Выжившие видели подозрительную личность в капюшоне, бродившую вокруг дома. Кое-кто
даже утверждал, что заметил на земле золотой значок ученика Академии. Имя никто не успел разглядеть — значок вскоре исчез.
Квейрил приближалась к Академии и уже хотела войти, как вдруг к ней подошёл стражник:
- Простите, вам придётся пройти с нами.
Она молча позволила себя арестовать, потому что отлично понимала возможные последствия ареста. Её могут казнить, а могут раскопать вражду двух банд. И дело уже не в деньгах — этим делом заинтересовался сам Неренн и никто из стражников не горел желанием прикрывать Полосатые маски за золото. Сбежать Квейрил даже не пыталась. Зачем? Беглая преступница лишит себя всего, признается в несовершённом. Разумнее потерпеть, чем разрушить всю жизнь не только себе. Стоило подумать о Лабели, как она
тут же появилась перед дверью, запыхавшаяся и растерянная:
- Сестричка, скажи, что это неправда! Ты не могла никого убить, я никогда не поверю в это!
С тобой всё буде хорошо!
Не в силах продолжать, Лабель закрыла лицо руками и разрыдалась. На сердце Квейрил
потеплело от сочувствия, она поняла, что соскучилась по маленькой светловолосой девчушке в огромной соломенной шляпе, украшенной белой ленточкой. Шляпа сейчас лежала где-то
в их новом доме, девочка выросла, а лёгкая печаль осела в душе. Ей стало смешно: сестра
прибежала утешить и успокоить, а оказалось, ей самой нужна помощь. Как бы ни была
жестока Квейрил со своими врагами, в её сердце сохранилось место для любви. По-матерински крепко обняв Лабель, молодая женщина дрожащим голосом произнесла:
- Меня никто не подозревает, я попала сюда случайно. Они всех похватали, кто находился в Академии. Всех! Учителям тоже досталось. Тебе лучше уйти, девочка. Я справлюсь. Позови баронессу.
Квейрил сама верила в свои слова и потому совершенно не волновалась. Риден слышал о
произошедшем, но и не подумал посочувствовать. Он сам с немалым удовольствием избавился бы от неё, но уже было поздно. Кто бы мог подумать, всего одна женщина — и
столько неприятностей. Алерита по-прежнему была с ним. Они словно ждали непонятно чего. Стоит ли говорить о том, что Стальные когти решили нанести решающий удар? Этот
поступок должен лишить Полосатых масок наиболее влиятельных главарей. Мелодлин, Допен и брат Тоба пока ничего не знали.
* * *
С братом Тобой у Лабели сложились дружеские отношения, она даже
смотрела на него как на отца. На щеках блестели слёзы, а девушка никак не могла решить,
что ей делать, как спасти Квейрил. Впала в отчаяние и злилась на себя за это. Взяв себ в
руки, она вернулась в монастырь. Лабель вошла в зал с намерением помолиться и получить
покой, но увидела Лармарена и Айви. Голубые глаза моментально погасли, по лицу скользнула враждебность. В первый миг Лабель ужасно испугалась, но всё же нашла, что сказать:
- Вы не сумели сломать жизнь моей сестре и потому пришли ко мне? Не выйдет! Я не скажу
вам ничего и ни единому вашему слову не поверю!
- Мы могли бы не воевать с ней, если бы Квейрил сама нам это позволила! Не хочу выглядеть беспомощным дураком, просто... - Айви остановился, подыскивая нужные слова.
Она напомнила ему собственную дочь: жизнерадостность и нежность внутри, холодная
недоверчивость снаружи. - Я не поддерживаю Ларми в стремлении скрыть случившееся от
невесты, но попытайся его понять.
- От этой близости нам всем одно только горе, - вздохнул Лармарен. - Твоя сестра настоящее
сокровище для того, кого полюбит. И, хотя она намерена мстить, я не желаю Квейрил зла.
Потому что сам виноват.
Старшая сестра успела внушить младшей, что мужчины порой проделывают с любящими
их женщинами ужасные вещи и потому она не верила. На маленьком круглом личике плясали тени, выделявшие нежность девичьих щёк, пухлость губок и отвращение в глазах.
Вошёл старый монах. Лабель поинтересовалась как ни в чём не бывало:
- Какие новости, святой брат?
- Новости? Хм!. Да, новости у меня есть. Недавно я пообщался с одним старым слугой, моим другом детства и он рассказал мне кое-что действительно интересное. Барон Аловен
Шихрид, прозванный ( за глаза, конечно) Бессердечным рыцарем, внезапно женился. И на
ком — на эльфийке-простолюдинке! Новая баронесса легко сходится со знатью, соблюдает
традиции, прекрасно танцует. Говорят, они со старушкой Илоизой затеяли соперночество
за право быть хозяйкой в поместье. Такое чувство, будто её совершенно не волнует собственная репутация.
- Всё ясно, - сказал Лармарен Айви, когда они вышли вслед за Тобой. - Квейрил, судя по
всему, завела любовника и делает вместе с ним тёмные делишки. Скорее всего, если она не
баронесса, то наверняка имеет к ней отношение.
- Как насчёт того, чтобы проследить за Лабелью?
- Верно мыслишь. Ты уже был у Лерит?
- Нет, а что? - испугался Айви.
- Я просто подумал, - ответил Ларми, покосившись на мешок в руках друга, - что тебе не
слишком удобно таскать повсюду эти вещи.
- Да ничего, - отмахнулся Айви. - Я донесу.
- Кстати, что тебе сказал Гури?
- Ничего хорошего. Он заявил, что маска и алтарь в крови ничего не подтверждают. Монахини могли принести в жертву животное. Или объяснить это так, что ничем не лучше.
Остаётся слежка.
Друзья не отставали от брата Тобы, хотя и подумывали бросить это неблагодарное занятие.
С другой стороны, им было безумно жаль беззащитного старика. В воздухе разлетелись
остатки лета, розовое небо раскрыло остатки фиолетовых облаков, лаская город солнцем.
Праздничные украшения с города сняли, как осенняя рука срывает с деревьев разноцветные платья.
По негласному договору Лармарен и Айви поменялись местами. Ларми пришёл в тот
подвал. Всё было по-прежнему, но на алтаре лежала записка. Дрожащими руками юный эльф
взял её и прочитал: « Берегись, лицемер, мы идём за тобой! Истинно верующие.» Обдумывая, что бы это могло значить, Лармарен свернул её и тут заметил шкаф. Открыв его, вместо внутренней стенки обнаружил проход. Пройдя по нему, Лармарен увидел выстроенных в круг людей, услышал красивое пение... Он и глазом моргнуть не успел, как двое в чёрных мантиях подтащили его к остальным и поставили на колени. Мужской голос громко произнёс:
- Благодарю тебя, Рельхем, за этот дар, ты привёл к нам нового брата! Брат, прими в дар частицу нашей возлюбленной сестры!
Ларми хотел воспротивиться, мол, не нужно мне никаких частиц, но испугался, что может
умереть. Потом он успел подумать, что пьёт кровь. А ещё чуть позже он уже ни о чём не думал, потому что жадно пил эту внезапно изменившую вкус жидкость. В глазах возникли
рези, а на висках — зуд. Хотелось стиснуть голову обеими руками и закричать во всё горлоЮ
но сделать этого Лармарен, увы, не мог — слишком крепко его держали. Тогда юноша
зажмурился, открыл глаза — и мир, покачиваясь, поплыл вокруг себя. Сердце сжалось
ужасной болью и перестало стучать. Ларми похолодел. Неужели его отравили?! Он ещё так
молод, рано умирать! Болезненный глоток в одно мгновение смыл всю боль, сердце вновь
забилось. Ноги слабли, но эльф уверенно выпрямился и оглядел всех присутствующих. Удар
в сознание, ощутимый головой, замедлил головокружение. Ларми улыбнулся блаженной
улыбкой безумца. Всё его тело пульсировало теплом, исходящим от сердца, волной
нахлынули сила и... радость. Через мгновение голос Ларми слился с остальными в пении. Он
стал рабом.
* * *
Раздражённый Айви шёл по городу. Вместе с братом Тобой он как можно дольше
оттягивали время, но дождаться Лармарена, не разоблачая его, не смогли — их выпроводили
на улицу. Проводив старичка в монастырь, Айви спешил в объятия жены, к жизнерадостным
разговорам Лиары. Но даже не подозревал, что увидит за дверью. Алерита с Риденом
сплелись в объятиях. Дыхание Айви перехватило, он молча выбежал и медленно сполз по стене, безутешно рыдая. Как же так, его нежная девочка внезапно стала чужой и далёкой
женщиной. В подтверждение этой мысли Лерит вышла. Она действительно казалась выше, в
глазах — ни намёка на жалость и сочувствие, но и презрения. Айви не смел осуждать любимую. Наконец-то ей это удалось — вынуть из тайника чувство вины за давнюю измену, чтобы оно расцвело ярким цветом.
- Что же теперь будет, Алерита? - выдавил он, стараясь не показывать страх.
- Теперь... всё кончено. Я больше не люблю тебя.
Айви стиснул зубы и выбежал. Он не мог злиться на свою жену и ненавидеть за измену,
потому что чувство вины ослабляло его. Несчастный просто боялся потерять её и это
произошло. Никому не нужный, побитый жизнью, брошенный Айви примчался к реке.
Быстро, чтобы не передумать, эльф оставил на берегу меч и плащ, и прыгнул в воду.
Холодная бездна укутала его...
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 15

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Ср 13 Дек 2017, 10:32

Не открывая глаз, Айви услышал какой-то звук. Треск огня? Не дали умереть? Он
различил светлое пятно, присмотрелся и узнал Лабель. Девушка печально усмехнулась:
- Вам нужно получше выбирать место для самоубийства. Сейчас все купаются, забыли?
Он не нашёл, что ответить. Сейчас Лерит и семейное счастье с ней казались сном, как
будто эта женщина не существовала. Любила ли она его? Так просто и не скажешь, особенно
по прошествии стольких лет. Зачем теперь жить? Ради службы Империи? Как показал горький опыт, Манделасу не нужен солдат, который ищет собственной смерти, он должен
стремиться выжить — не забывая о долге, конечно. Лармарен пропал, а без него будет намного сложнее. Что он скажет Мелодлин? Какая жалость, что ей пришлось уехать! Сейчас
Айви ужасно недоставало решительности и смелости Лод. Ему оставалось полагаться только
на Лабель и по просящим глазам она это поняла. Неприятные чувства мучили девушку, она
опасалась занять место Квейрил в чужой для себя жизни, среди незнакомых людей. Но, с
другой стороны, сестру нужно спасать. Лабель содрогнулась, представив Квейрил мёртвой
и заявила:
- Вы друг того, кого она винит во всех наших бедах! А может, когда вы выберетесь, тут же
утопите в этом болоте нас обеих!
- Мне нечего терять, - пожал плечами Айви. - И раз от меня уже ничего не зависит...
Он хотел встать, но девушка остановила его:
- Я приму на свою душу большой грех, если позволю вам сделать это.
- Ах, дитя, да ты хоть понимаешь, что такое грех? - с отчаянием рассмеялся он, слишком это
было больно и унизительно. - Не бери на себя ответственность за то, чего не можешь изменить.
- Но это я как раз могу изменить! - голос Лабели стал тихим и нежным. - Вы не хотите
жаловаться, так это буду делать я. Моё положение ужасно и безнадёжно. За мной следят.
Айви вскочил как ужаленный:
- Что?! Кто эти люди? Где они?
- Враги Квейрил. Они не посмеют напасть на монастырь, здесь много мужчин. Я, конечно, с
монахами рядом не живу, но мой крик помощи будет услышан сквозь сон даже глубокой
ночью.
- Надо мне объясниться с Квейрил. Твоя сестрица не будет в восторге от происходящего, но
у неё нет выбора, как и у тебя. Впрочем, я не намерен выпрашивать её согласие.
- А зачем ты тогда хочешь с ней поговорить?
- Хочу кое-что выяснить, а ещё, возможно, заключить перемирие. Хотя бы временное.
Лабель нахмурилась и отвела глаза. Она жалела Айви, пусть и не до конца понимала.
Девушка молча вышла. Семнадцатилетняя девочка, не сумевшая распрощаться с детством
навсегда, возвращала сестре долг: за заботу благодарность, за нравоучения доверия, за
защиту духовная поддержка. Лабель умела вернуть Квейрил уверенность несколькими
ласковыми словами.
Через окно был прекрасно виден брат Тоба, сосредоточенно читающий на балконе книгу.
Отвлекать его было бы святотатством, но Лабель и не собиралась мешать. Когда они вышли
на улицу, то увидели хохочущего... Лармарена! Сердце у Лабели оборвалось, она сжала зубы,
но остановиться не смогла. Пара звонких пощёчин привели Ларми в чувство, но он
невесту или хотя бы ударить. Айви рванулся вперёд, заломил руки другу за спину, но
Лармарен вырывался и кричал:
- Всё равно я разберусь с тобой, шлюха! Ты у меня узнаешь, что значит лгать мужчине,
который тебя любит!
* * *
С огромным трудом связав эльфа свитой из плаща верёвкой, Лабель и Айви увели его.
Послушница на прощание наградила принцессу холодным осуждающим взглядом. А
Мелодлин заплакала прямо на улице. Она поняла, что теряет любовь. Имеет ли эта охота
смысл? И сама себе ответила: имеет. Лод взяла себя в руки, смахнула слёзы и продолжила
жить чужой жизнью.
В ярко-жёлтой узорчатой перчатке, обтягивающей левую руку, холодила кожу
золотая монетка, украденная в доме кого-то из знакомых. Мелодлин и сама не знала, деньги
это или печать. С одной стороны находилось изображение женщины, в профиль напоминавшей Илоизу. С другой слова — не то странный шифр, не то незнакомый язык.
Бросаться на свекровь с обвинениями девушка не спешила, хотела получше всё выяснить.
Спустя час Лод пешком пошла в школу Стальных когтей. Лабель и Айви всё ещё были там.
- Квейрил арестовали и потому я разыскивала вас.
- И вы думаете, я смогу вам помочь? - мягко спросила Мелодлин.
- Айви рассказал мне о том, как легко и быстро вы спасли его год назад, - напомнила
Лабель, - к тому же от паладинов, которые никогда никого не слушают!
- Это совсем другое, - возразила Лод. - Они просто не хотели разбирательств. А стража сама
кому угодно неприятности устроит. Я могу попросить о помощи своего свёкра.
Оба благоразумно промолчали — Лод о намерении сделать Квейрил любовницей Нериена,
Айви о решении уйти из Стальных когтей в послушники. Измена жены заслонила собой всё.
Так и не попрощавшись, он ушёл. Мелодлин подбирала нужные слова и отвергала одно за
другим. Дойдя до поместья, девушка ворвалась в кабинет барона и на одном дыхании
выпалила:
- Нериен, как вы ко мне относитесь?
Аловен и Нериен с удивлением подняли головы. Лод засмущалась и покраснела как девчонка. Старик улыбнулся:
- Ты не слушай Илоизу, я одобряю выбор сына, каким бы он ни был.
- Спасибо. Квейрил сидит в тюрьме.
По выражению лица Мелодлин он понял, что это не шутка.Улыбка погасла. В этот миг барон
принимал поистине судьбоносное для себя решение. Его хорошенькая жёнушка превратилась в вечно недовольную жабу. Ах, это роскошное молодое тело! Мысленно
Нериен гладил её талию, бёдра, целовал шею и губы... Он вздрогнул от приятного жара в
руках. Барон Шихрид никогда не отличался благородством. Почему же он так долго хранил
верность жене? Вероятно, по привычке. Это открытие огорчило бедного старика, но он не
подал виду, лишь кивнул и удалился. Лод почувствовала руки на своих плечах, когда было уже поздно. Немного приласкав «жену» для вида, Аловен грубо прижал её к себе и прошипел:
- Я не отпущу тебя, пока ты не расскажешь мне, что ты ищешь в нашем доме!
- Ничего я не ищу! - прошипела Мелодлин в ответ и стала вырываться. - Допен тебе не
солгал! Я действительно хочу всё изменить! - освободившись от него, девушка пристально
вгляделась в его лицо. - Где-то я тебя уже видела.
Это была ложь, но достаточно убедительная — последнее, что видела принцесса, был
Аловен, замахивающийся тяжёлой золотой статуэткой...
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 16

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Ср 13 Дек 2017, 10:33

В запястья и голени больно впились верёвки. По полу пробегали крысы и их
отвратительный писк вызывал мурашки по коже. Она поискала глазами Аловена и увидела в
тени невысокую мужскую тень.
- Так вот ты какая, загадочная подружка Квейрил! С твоих прелестных губок слишком часто
срывается имя этой... - он произнёс грязное ругательство, точно плюнул. - Это не может
не интересовать.
- А ты Терхим Алоид? Она о тебе говорит не меньше.
Язвительный тон и сверкающие глаза окончательно убедили незнакомца в её лжи. Раздался
злорадный хохот.
- Ох дурная девчонка! Неужели ты и самом деле думала, что можешь меня этим запугать?!
Он умер, сгорел заживо! И убийцу мы найдём. Этот негодяй будет рыдать от боли и умолять
о пощаде, как и ты.
Свет ослеплял, но Лод даже не моргнула.
- Вы меня не убьёте, потому что в эту ночь Стальные когти нападут на того, чьё имя я
называть не стану.
От удара по лицу девушка упала на пол вместе со стулом. И обрадовалась, потому что
заметила уходящего врага и ослабленную верёвку на правой руке. Мелодлин догнала его в
коридоре и обрушила на затылок всю тяжесть стула. На грохот стали открыватться двери,
действовать нужно было немедленно. Сорвав с трупа топор, она бросилась в левую дверь и
не ошиблась: там никого не было. Принцесса знала, что выиграла совсем немного времени и
скользнула под длинный стол. Это была кухня, поэтому Мелодлин тут же измазала локоть в
свежей крови какого-то животного, но упрямо продолжала ползти. Она догадывалась, что
попала к Полосатым маскам и это даже радовало, ведь они не способны победить настоящего воина. Эта спасительная мысль пробудила в Лод ощущение непобедимости.
Ворвавшиеся бандиты начали отодвигать стол, за которым стояла Мелодлин, но она решила
вмешаться сама. Один удар топора — и лишённый двух ножек стол упал. А затем полетели
брызги крови, засвистело оружие, закипел азарт... Всех прервал крик: « Она моя!» В дверях
стоял кто-то, огромный, как орк. Шлем закрывал лицо, но принцесса поняла, что это сам
Сафид Герстен. Мелодлин храбро бросилась в атаку. Как два диких зверя — кабан и бык,
сцепились они в танце ярости. В конце концов Сафид поймал Лод за шею и прижал к стене,
намереваясь проткнуть. Он совершил чудовищную ошибку, не обратив внимания на
напряжённый взор Мелодлин, направленный куда-то вниз. Через мгновение все увидели
ужасную картину: своего атамана на полу с отрубленными ногами и выпрыгивающую в окно
беглянку. Когда силы кончились, она остановилась и спросила себя: куда же она идёт? Чего
ищет? Нигде в Фалленме её не ждут. Сердце защемило тоской. Мелодлин решила всё-таки
сходить в поместье и попытаться забрать свои вещи.
Девушка почти не удивилась, увидев у забора Квейрил. Та щурилась от солнца, но,
казалось, радовалась встрече.
- Я уже всё знаю, - объявила молодая женщина, идя навстречу. - Насчёт Аловена не
беспокойся: он уже достаточно запуган, чтобы больше ничем не интересоваться и уж точно
не поднимать рук на жену.
- Спасибо, но... как ты это сделала?
- У меня есть личные помощники. Если ты не заметила, я не глупая крестьянка.
- О да, ты быстро превратилась в роскошную даму, - с усмешкой ответила Мелодлин. - У
тебя есть какой-то план?
- Мне нужно сделать ещё парочку заказов. Риден слишком хорошо меня знает, чтобы отказать.
- Между вами что-то есть? - спросила Лод, поддерживая праздную беседу.
- Нет, мы даже не друзья, всего лишь заняты общими делами.
- Значит, заказы, заказы... Хм, боюсь, я ничем не смогу заплатить, кроме...
Девушка вложила в протянутую руку ту самую золотую монетку. Похоже, это произвело
на Квейрил впечатление. Чёрные глаза удивлённо расширились:
- Где ты её взяла?
- В одном богатом доме.
- Это не деньги, а тайное послание. Такими обмениваются между собой члены обеих банд.
Это арамхольский язык, на котором говорят горцы. Многие слова написаны задом наперёд,
некоторые — с перестановкой лишь нескольких букв, но этого достаточно, чтобы изменить
ранее знакомые фразы до неузнаваемости.
- Вот как? Любопытно. Ну что, идём делать вид, будто ничего не случилось?
Аловен не смог скрыть испуг, когда обе женщины с хитрыми улыбками предстали перед ним.
С каким огромным удовольствием принцесса вышвырнула бы этого аристократа в окно!
Удивляясь самой себе, Мелодлин не кипела яростью, она пальцем небрежно приподняла
подбородок «мужа»:
- А ты, видать, совсем обо мне позабыл, милый! Навестишь сегодня ночью? Я соскучилась!
- Да, точно так же, как и твой муж жаждет провести ночь с тобой, - язвительно отозвалась
Квейрил, медленно приблизилась к барону и поставила локоть согнутой руки на его плечо:
Мы так не договаривались, друг мой! Неужели я тебя просила пугаться собственной тени?
Это очень обидно — понять, что тебя не слушаются!
- Квейрил, запри дверь, - приторно-сладким голоском приказала принцесса.
Осознав, что заперт в ловушке, Аловен поначалу разьярился, но блеск топора заставил его
присмиреть. Квейрил резко повернулась и вытянула пальцы — его руки и ноги посинели, он
упал. Две черноглазые брюнетки склонились над своим пленником. С явным злорадством
Лод прошипела:
- А теперь твоя очередь рассказывать правду. Говори или мы убьём тебя.
- Я ни в чём не виноват! Я пытаюсь спасти свою семью!
- Илоиза — член Полосатых масок?
- Нет. Мама — бывшая любовница кого-то из них. Того, кто стал моим настоящим отцом.
Мелодлин и Квейрил переглянулись, поражённые вестью. Законный наследник вовсе не
является законным сыном! В сердце Квейрил потоком хлынула жалость. «Бедный Нериен,
как она могла ему изменять, ведь он милый и добрый человек! - мысленно возмущалась
Квейрил. - Ах, будь я на её месте... « И тут же будто очнулась, заметив вопросительный взгляд Мелодлин. Всего за пару мгновений Квейрил вновь стала острой как нож:
- Если честно, я ему не верю. Все эти слезливые сказочки прибереги для дураков! Говори,
как моя подруга оказалась в плену у этих!
- Когда она потеряла сознание, я испугался и спрятал её в подвале, - Аловен дрожал от
ужаса. - А у нас там дверь, которая всегда заперта. Возможно, кто-то проследил за мной!
Его глаза была настолько умоляющими и честными, что сердце Лод тоже растопила жалость.
Руки сами собой разжались, принцесса выпрямилась и, глядя в сторону, произнесла:
- Отпусти барона, я хочу ему поверить.
- Ты уверена? Пойми, поверить и хотеть поверить — это настолько разные вещи, что ты
можешь разрушить всё до основания. Слышишь? Всё!
- Успокойся, я не собираюсь расслабляться до конца, - жёстко сказала Мелодлин.
Она была прирождённой правительницей и Квейрил подчинилась, скрывая досаду. Молодая
женщина почти забыла о клятве отомстить Лармарену, ведь в свете нынешних событий она
должна была думать о спасении своей жизни.
Лод не забыла о любимом и переживала за него. Останутся ли они вместе? Это во
многом зависит от неё. Принцесса не смогла бы терпеть унижения возлюбленного, но и
разлука с ним мучила не меньше. Ларми она нашла сидящим на полу рядом с диваном.
Мелодлин заподозрила жениха в безумии. Словно угадав её мысли, он странно улыбнулся,
голубые глаза виновато забегали:
- Любимая, давно хотел тебе сказать — у меня появилась истинная вера.
- Какая ещё вера? О чём ты говоришь?
Она делала вид, что сердится, но на деле была напугана и растеряна до невозможности.
Девушка стала поднимать Ларми, он не помогал, а потом полез с поцелуями. Лод хотела
оттолкнуть его, столь странное поведение ещё больше напугало её, но вдруг она уловила
слабый запах травы, исходящий от его губ.
- Что с тобой? - вырвалось у Мелодлин.
- Ничего. Я в полном порядке, - отвечал эльф удивлённо. - Хорошо себя чувствую, ничего не
пил. Зачем ты беспокоишься?
- Затем, что я хочу видеть здорового мужа, а не хранить память о погибшей любви.
- Так значит, мёртвым я тебе не нужен?
- Мне — не знаю. А вот отцу моему — точно нет. Он не позволит своей единственной
наследнице остаться старой девой.
Эти слова и резкий тон привел Лармарена в чувство куда лучше, чем пощёчины Лабели. Взгляд стал серьёзным и печальным. От радости Мелодлин всхлипнула, нежность горячими слезами полилась по щекам. Девушка крепок обняла возлюбленного и прошептала:
- Потерпи, любимый, ещё немного и я буду твоей женой. Ты счастлив?
Лармарен молча погладил Лод по щеке. Время изменило обоих, запутало и истончило нить,
связующую родственные души. И всё же радость от встречи волнующей дрожью пульсировала в сердцах, растворяясь в невесомости проблем и серой обыденности. Ещё один поцелуй, ещё пара минут — и любовь вновь отступила, стала привычкой. Трудности неумолимо окружали их. По-прежнему прижимаясь к плечу Ларми, Лод сонно спросила:
- Так что у вас произошло? Я слышала, было большое нападение на склад.
- Тебе известно больше, чем мне, - лениво ответил Лармарен. - Ученикам они ничего не
рассказывают. Даже на улицу выпускают не всегда.
- Интересно, победили бы они друг друга без таких шпионов, как мы с тобой? - подумала
вслух Мелодлин.
- Да какие мы шпионы, милая! Обычные воины.
- Воины и войны бывают разные. Так что за вера, о которой ты говорил?
- Тебе ещё рано знать, ты непосвящённая.
Тревога неприятным холодком кольнула девушку, но она ничего не ответила. Неужели
любимый пытается её обмануть? Но... нет, сердце не ёкнуло. Никаких предчувствий и
сомнений. Доверяла ли она Квейрил? Может быть, по крайней мере, уважала за ум и
хитрость.
* * *
Риден не испугался, застав в своей комнате Квейрил. Подкравшись сзади, он
прикоснулся к её шее металлическим когтём:
- Не думай, что тебе удалось запугать меня. Айви всё знает, наша тайна больше не опасна. А
вот ты будешь многое объяснять или умрёшь.
В подтверждение своих слов убийца оставил на предплечье неглубокие царапины от трёх
когтей. Она стиснула зубы от злости — теперь придётся прятать эти следы, а то ещё примут
за оборотня и убьют. Квейрил прошипела:
- Очень жаль, потому что ты потеряешь не столько врага, сколько союзника.
- Это мой выбор.
- А вот тут ты неправ, - с ненавистью в горящих глазах молодая женщина повернулась к Ридену.
Острая боль пронзила всё тело, дыхание перехватило. Падая на колени, эльф краем глаза
заметил напряжённое лицо неопытной колдуньи. Неужели смерть пришла и за ним? Квейрил
разжала оба кулака, выпуская скрытую силу. Свет на её ладонях погас. Боль и удушье начали
отпускать Ридена. Глядя снизу вверх, он понял, что хозяйка здесь она.
- Никак не могу понять, зачем вы стали на пути Полосатых масок. Они жалкие псы, я не
попросила бы их о помощи ни при каких обстоятельствах!
- Да, дело не в справедливости и законности, а в угрозе, - честно ответил Риден. - А что? Псы, как любезно ты выразилась, вообразили себя самыми могущественными в Эримгеме, выше монарха, выше закона. И тогда королева придумала план. Она создала нас. Шаг за шагом, день за днём мы уничтожали это мерзкое сборище шлюх и вымогателей. Осталось совсем немного, когда королева сама остановила нас, некоторых арестовали. Её можно понять, народ готов был бунтовать. Теперь понимаешь?
Она молчала, потрясённая услышанным. Могла бы догадаться, что на самом деле кровопролитие законно. Квейрил чувствовала себя униженной, она смотрела на Ридена с отчаянием и ненавистью. Неумение проигрывать пока ещё не мешало этой женщине в жизни, но такое рано или поздно происходит. Мелодлин не очень надёжный союзник, между ними всегда будет стоять Лармарен и это ужасно.
- У нас всё ещё есть общая цель, - на всякий случай напомнила Квейрил. - Я рада, что правда наконец-то разъяснилась. С этого момента я больше тебе не враг.
Он промолчал, ничем не выдав, что не поверил. Тогда молодая женщина ничего не сказала,
оставила на столе переданную Лод монетку и пошла домой. Риден повертел её в руках,
прочёл сообщение и похолодел: какую ученицу он потерял! Известие о том, что главарь
Полосатых масок потерял власть, не только обрадовала, но и испугала. Что, если следующей
жертвой выберут его? Квейрил вряд ли скажет их общим недругам что-нибудь, чего не
следует знать, ей это невыгодно. « Пожалуй, надо бы составить список тех, кого следует
убрать» - тоскливо подумал Риден. И Стальные когти, и Полосатые маски порой такое
проделывали, причём за убийства шпионов и шантажистов никто никому не платил. Это
было принято называть долгом безопасности.
Квейрил подошла к своему дому и увидела Нериена, ходившего вперёд-назад перед входной дверью с букетом. Тёплый ветер в одно мгновение сдул с неё уверенность, самовлюблённость, насмешливость и соблазнительность. Появилась девочка, которой она прежде не была, беззащитная, как слепой котёнок, потому что влюблена. Ларми не разбил ей сердце, потому что Квейрил не любила его. Ночи с ним — это был бунт против принципов общества. В тот момент молодая женщина не думала даже о том, что потеря девственности затрудняет поиски не то богатого, а вообще какого-нибудь мужа.
А сейчас... Квейрил будто родилась вновь. Зайдя за угол дома, она закрыла руками лицо.
Радость настолько переполняла её, что стало страшно от возможности испытать боль.
«Спокойно. Я же этого хочу? Хочу. Так зачем останавливаться?» - спросила она себя и
решительно вышла к нему. Глядя в глаза Нериена, она поняла, что её не смущает ни разница
в возрасте, ни поблёскивающее золотом немое предупреждение на безымянном пальце.
Квейрил поднесла к лицу букет и вдохнула, не сводя с незваного гостя внимательных глаз.
Они знали, что так произойдёт. Накопившиеся чувства рано или поздно взорвутся, тем более
если они взаимны. Не чувствуя земли под ногами, Квейрил боялась даже дышать, но
нуждалась в словах и потому ждала. Барон смущённо отвёл взгляд и признался:
- Знаешь, ты удивительно хороша собой: умна, красива, уверенно идёшь по жизни. Мне не
хватало этого … уже десять лет. - Молодая женщина подняла правую бровь. Упоминание об
Илоизе испортило бы удовольствие от общения обоим. Нериен обнял Квейрил и, не давая
опомниться, страстно зашептал: Я люблю тебя и готов на всё!
- Я вся твоя!
На сей раз это была именно любовь. Не страсть, а нежданное чувство — слепое доверие и
сияние в счастливых глазах. Без тени смущения Квейрил раздевалась медленно, почти
торжественно. Пальцы Нериена скользили по белой нежной коже. Закрывая глаза и
откидываясь назад, она будто соблазняла саму себя. Сплетаясь и высвобождая сдержанный огонь, Квейрил ещё никогда не чувствовала себя такой счастливой.
Буря стихала в её голове. Чёрные глаза немигающим взором уставились на него в
ожидании приговора. Нериен для себя уже всё решил. Старый барон небрежно погладил
любовницу по голове и ответил на немой вопрос:
- Любовь моя, послушай меня, пожалуйста. Я не могу снять кольцо, выгнать законную жену
и сделать вид, что её нет.
- Так чего ты от меня хочешь? - Квейрил сорвалась на крик. - Будешь спать со своей жирной
старухой или выберешь игрушку для постели?!
Она оскорбила сразу и себя, и Илоизу. Но мягкосердечный старик не согласился с тем,
что может сейчас потерять любовницу и принялся уговаривать:
- Ты же опозоришься! Я не смогу делать то, чего хочу, потому что ты будешь жалеть!
- Жалеть? О чём? Ты меня ещё мало знаешь, милый — я не оглядываюсь ни на чужое мнение, ни на своё прошлое. - Взяв Нериена за руку, Квейрил поклялась: Я буду любить тебя любым.
Он грустно улыбнулся, поцеловал её и стал одеваться. Она лежала с закрытыми глазами, но
не спала. Юная колдунья решилась на прыжок в мутную воду. На сей раз Квейрил решила
не упустить своего неожиданного счастья.
Айви собирал сумку с необходимыми для визита в другие церкви бумагами. Порой,
только теряя кого-то, начинаешь в полной мере осознавать, что твоя жизнь без него не имеет
смысла. Он замкнулся в себе, почти не отвечал на вопросы и не стремился вмешиваться в
события. Бирюзовые глаза погасли, на лице застыла маска безразличия. Брат Тоба помогал
ему как мог. Они много разговаривали о его семье. Получив помощь вместо осуждения, Айви
почувствовал себя немного лучше, хоть и не оправился до конца после потери жены. Лабель
сопровождала их по монастырям вместо всё более странно ведущего себя Лармарена. Ларми
ни с кем не хотел встречаться — ни со старыми друзьями, ни с возлюбленной, которая могла
разоблачить себя этими визитами, но всё равно ходила, повинуясь зову своего сердца.
В этот раз Мелодлин пришла не к любимому, а к Айви. Чёрные глаза хранили следы боли и
обиды, они покраснели от слёз. Слова оказались лишними. Эльф молча обнял свою принцессу, она в ответ зарыдала ещё громче:
- О боги, ну почему он так со мной? Я пришла к Лармарену, а он заявил, что я презираю его и
такая высокомерная ему не нужна!
Мелодлин не владела собой, она не могла произнести больше ни слова, потому что тряслась
от беззвучных рыданий. Айви был ошеломлён, он не думал, что Лод настолько любит жениха. Он не знал, плакать или смеяться и потому мысленно проклинал Ларми. С того
самого дня, как тот признался в измене, дружба треснула.
Айви начал подозревать, что Квейрил бросила сестру, но побоялся говорить на эту тему с
Лабелью. Как можно озлобить это невинное дитя?! Когда Мелодлин успокоилась, то
рассказала то, что присутствующие меньше всего ожидали услышать.
- У меня ужасные вести, - встревоженно начала она. - Допена неизвестные заказали
Стальным когтям. Его нашли утром изрезанным прямо на улице.
Лабель охнула и села на пол, Айви побледнел. Лод посмотрела на них заплаканными глазами
и улыбкой, полной собственного достоинства — настоящая императрица. Затем девушка отвела взгляд в сторону и шёпотом продолжила:
- Он без сознания и неизвестно, выживет ли. Элоине я письмо отправила. Кто-то должен до
её приезда позаботиться о детях!
Принцесса вопросительно взглянула на них, Лабель почувствовала решимость, словно сила
Мелодлин каким-то магическим образом перешла к ней и вызвалась идти. Айви с
беспокойством смотрел им вслед: волнение мучило его. Они шли по притихшему Фалленму,
крепко держались за руки и прислушивались к каждому шороху. Обе молчали, погружённые
в собственные мысли. Одиночество морозящим страхом опутывало принцессу. Луна светила
ярко и всё же девушки упустили тот момент, когда попали в засаду. На их лицах были маски
с золотистыми узорами.
- Тебе следовало бежать на край света, дура, - презрительно отрезал мужской голос,
принадлежавший вышедшему вперёд.
Лод прошла в круг света, с притворной скромностью опустив глаза. Между рыдавшей полчаса назад в монастыре девушкой и этой хладнокровной убийцей со злорадным блеском
в глазах пролегала огромная разница. Зашелестел вынимаемый меч, блеснул металл и
началась битва. Одна из причин, по которым Мелодлин добивалась успеха — её вера в себя
и готовность терпеть. Кружась в стремительном танце смерти, она отпускала яростную
радость, сливалась с оружием воедино. Когда последний рухнул к ногам победительницы,
она спрятала меч под платьем, обернулась и... улыбка сошла с лиц. Лабель исчезла. Мелодлин уже поняла, что девушку похитили, но на всякий случай проверила ближайшие
переулки. Нет, никого. Отчаяние вернулось с новой силой. Как раненое животное Мелодлин
металась и не знала, что лучше предпринять. Выходит, Лабель похитили прямо из-под носа,
в то время как она... Делать было нечего — Мелодлин забрала малышей из гостиницы и
отвела в монастырь.
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 17

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Ср 13 Дек 2017, 10:34

А на следующий день Квейрил выпроводила любовника из дому. Они не ссорились,
просто любовница не хотела вызывать подозрений жены. По крайней мере, раньше времени,
потому что ещё не придуман план, как отнять его у той жизни, которая вросла в его душу за
много лет. А в том, что всё получится, Квейрил не позволяла себе усомниться. Занятия в Академии приостановили из-за расследования, поэтому у неё освободилось много времени.
Молодая женщина пошла прогуляться и решить, стоит ли идти в гости к семейству Шихрид.
Илоиза и Аловен скрепя сердце терпели в своём доме простолюдинку, да и сложно это -
изображать перед его супругой, что между ними ничего нет. Сердечко сладко защемило
тоской, Квейрил жаждала его прикосновений. « Рядом с тобой мне не страшно» - прошептала влюблённая женщина и пошла к дому любимого. Душа пела, а в ногах внезапно
появилась странная тяжесть. И не зря: Квейрил почувствовала, что в её руке оказался свиток.
Сердце вновь защемило — на сей раз уже тревогой. Оглянувшись, она заметила убегающего
мальчишку. Ничего удивительного в этом не было — детям частенько предоставляли
возможность заработать. Квейрил развернула записку.
«Квейрил Фелузан!
Спешу сообщить, что твоя сестра Лабель находится в наших руках. Если ты хочешь вновь
увидеть её живой, принеси золотой слиток в тайник под статуей Саведина до завтрашнего
утра. В случае отказа или промедление мы вернём девушку по частям.»
Ей показалось, что жизнь остановилась. Пальцы сами сжались в кулаки, по щекам
скользнули две холодные слезы. Что ж, эти негодяи перехитрили её, но только на сей раз.
Квейрил всё-таки пошла к любимому и Мелодлин.
Посовещавшись, они вручили слиток золота для наживки и организовали слежку, и
несколько засад, расходящихся по кругу. И вот наступил вечер. Белая луна наблюдала за
разыгрывавшейся пьесой. Первой на площадь вышла Квейрил. Бледная, но спокойная
женщина, озираясь, положила большой свёрток под постамент статуи, в тайную нишу. Она
боялась продолжения страшных переговоров, боялась цены, которую придётся заплатить.
Может быть, в глубине души Квейрил знала, что этим всё закончится, причём независимо
от её поведения. «Интересно, а отец платил им дань?» - пронеслось в голове.
Она ушла со сцены — но лишь для того, чтобы сыграть роль ещё и за её пределами. Растворившись в паутине тёмных переулков, колдунья вернулась в ближайшую засаду и затаилась. Посланца не пришлось долго ждать — фигура в тёмном плаще, точно так же осматриваясь, забрала свёрток и бросилась бежать. Стрела догнала его на полпути к спасительной темноте. Руки преследователей грубо сорвали маску. Из засады вышла Мелодлин. В глазах смешались сочувствие и осуждение. Принцесса со вздохом опустилась на корточки:
- Ну здравствуй ещё раз, Гури. Я не хотела тебя убивать, но, видимо, придётся. Как ты мог предать нас? Почему ничего не сообщил о себе?
- Некому было! - огрызнулся гном. - Я попал в Фалленм совсем недавно и никого из вас здесь
не нашёл! Неужели я мог бы предать вас ради своего врага?
- Кажется, нам не придётся никому платить. Веди нас.
Разумеется, Квейрил всё поняла и тут же отобрала слиток у Гурикона. Убийцы шли по
городу, собирая сидевшие в засадах отряды. Царству беззакония пришёл конец. Наверняка в
эту ночь решалась судьба многих пропавших. После многих лет молчания и покоя Стальные
когти наконец-то ответили.
Алерита лежала на кровати в обнимку со спящей Лиарой. Девочка не задавала
вопросов об ушедшем отце, чему мать была несказанно рада. Слёзы ещё не высохли, они
блестели на лице, как лёд на озере зимней ночью. Малыш не давал о себе ничем знать, кроме
тошноты. Его ждала тяжёлая жизнь, но Лерит твёрдо знала, что не посмеет взглянуть на
собственное дитя с презрением, ведь он такая плоть и кровь её самой, как и законнорожденная дочь. Любимый честно признался, куда идёт и зачем, и что может не вернуться. И вот она, его первая и единственная любовь, лежит в постели и чувствует себя как мёртвая.
Квейрил молча проходила вдоль выложенных в ряд тел, заложив руки за спину. К
немалой досаде и огорчению, среди них не лежал труп Карлена Герстена. Будет мстить...
Жаждала ли она власти? Пожалуй, что так, но всё-таки больше роскоши. Как ни странно,
Квейрил уступила Мелодлин главенство в столь важном деле. Возможно, из тайного чувства
вины, а может, простого нежелания что-то решить в тот момент. Это не имело значения, когда среди освобождённых пленниц молодая женщина нашла свою сестру. Прижав к себе рыдающую девушку, она встретилась глазами с Лод. Та улыбнулась и кивнула. Будущее начало проясняться, но всё ещё оставалось чего бояться. Сёстры ушли. Принцесса обернулась и увидела Гури, ведущего измученную эльфийку.
- Это и есть моя подруга Дюлан, - пояснил гном. - Уверен, она сможет нам помочь.
- Даже не знаю, что нам ещё может понадобиться, - пожала плечами Лод. - Ты сделал для нас
очень многое, Гурикон, но я не знаю, чем мы можем тебя отблагодарить.
- Настоящая принцесса, - с неодобрением заметил Гури. - Умение красиво говорить и ничего не делать!
- Настоящий гном! - отрезала Мелодлин. - Всё измеряешь деньгами, но только ты не учёл
трёх немаловажных вещей, друг мой. Первая — это награда, которая бывает не только
золотой. Вторая — репутация Бюфалей так и не очищена. Третья — я друзей не забываю.
Спокойно и уверенно разложив всё по порядку, она добилась, чего хотела — он виновато
опустил глаза. Девушка перевела взгляд на его спутницу. Дюлан не робела и глаз не опускала, хотя и понимала, кто перед ней. Её больше волновало другое:
- Вы знаете Допена Келля?
- А кем вы ему приходитесь? - удивилась Лод.
Дюлан не знала, что ответить. Однажды она уже пережила унизительную любовь. Страстно
влюблённые, неразлучные, друг у друга первые — что може быть лучше? Тот, кто, казалось,
до умопомрачения любил её, сбежал, узнав о беременности. Ребёнок родился мёртвым. А
его мать осталась одна, с разбитым сердцем, без средств к существованию. Дюлан не смогла
сопротивляться судьбе, ей нечего было терять. Самым интересным оказалось то, что, продав
чувство собственного достоинства, самоуважение, то есть часть себя, она так и осталась
нищей. У эримгемских проституток выбора не было: им приходилось расплачиваться с
Полосатыми масками не только частью денег, но и своими телами. Чувство страха не покидало ни на минуту.
- Он мой любовник, - выдавила Дюлан, глядя в сторону. - Пожалуйста, не судите нас, если
не понимаете.
- А если понимаю, то судить не пожелаю, - ответила принцесса старинной пословицей. - Я
надеюсь, Допен сказал вам, что женат? В той жизни, которую он ведёт, есть место только для
одной хозяйки. И это Элоина.
Эльфийка кивнула, принимая столь болезненную для неё истину.
- Я сделаю всё, что зависит от меня, чтобы занять в его жизни хотя бы скромное место.
Поймите, я люблю Допена. - Дюлан прерывисто вздохнула. - Я уже немолодая женщина и...
Нет, я не хочу говорить о том, что и так ясно.
- Допен любит Элоину, - продолжала причинять боль Мелодлин. - Ему очень непросто, а вы
всё ещё больше усложняете.
- А разве любовь когда-нибудь бывала простой? - в голосе Дюлан дрогнуло страдание.
- Нет, - принцесса досадливо сморщилась. - Я сама люблю и любима, поэтому знаю: если
любовь не боль, рано или поздно она наскучит.
Наступило неловкое молчание. Лод знала, что можно причинять боль и без унижений или
оскорблений. Вдруг пришла мысль, что она устала от любви к Лармарену. Хотела ли Мелодлин замуж? Да, очень. Но не представляла себе будущее с ним. « Если бы в моей жизни не появился ты, я бы уже давно вышла замуж!» - мысленно разозлилась принцесса и отвела Дюлан к Допену.
Увидев любимого в настолько ужасном состоянии, она медленно села. Сердце колотилось как бешеное, но Дюлан сохраняла внешнее спокойствие. Этот мужчина, нелюбимый самой
дорогой женщиной, нашёл другую совершенно случайно. Мало зная о жизни Допена в
Лесной империи, Дюлан нашла в себе смелости согреть его любовью и вселить веру в себя.
Левая рука накрыла белые пальцы, правая поглаживала лицо. Жалость полилась горячими
слезами, она не могла успокоиться. Допен тихо застонал и открыл глаза. Вместо радости
Дюлан испытала боль — её тут явно не ждали. Он смотрел на неё так, словно собирался
спрыгнуть с вершины горы и от этого ей стало страшно. Допен открыл рот и Дюлан невольно сжалась.
- Как я оказался здесь? - удивился он.
- Тебя пытались убить, но теперь всё позади.
- Куда ты исчезала, Дюлан? Мне было одиноко. Не уходи больше, ладно?
Она радостно всхлипнула, не веря своим ушам. Ничего удивительного или страшного в
любовных отношениях богатого, но глубоко несчастного торговца и бывшей проститутки не
оказалось. Допен не ожидал от Дюлан чего-то особенного, просто двое стали нужны друг другу.
- Тебе необходимо побыстрее где-то спрятаться, - Допен будто прочёл её мысли. - Вот, возьми эти деньги.
От услышанного она замерла, глаза раскрылись шире. Неужели он пошутил?! Не может
быть! Дюлан смотрела на предложенное серебро так, будто ей приказали сьесть живую
ядовитую змею или блюдо пауков. И откуда в ней взялась эта болезненная гордость? Именно
в этот миг Дюлан поняла, что больше никогда не станет продаваться. Слёзы вновь хлынули
с новой силой. Не в силах больше сдерживаться, эльфийка толкнула руку любовника, деньги
посыпались на пол. Вне себя от ярости, женщина закричала:
- Вы хотите сказать, я вас обслуживала?!
И выскочила, хлопнув дверью. Стоявшая в коридоре Мелодлин вошла к Допену и по её лицу
он понял, что она уже всё знает. Лод не хотела влезать в чужую тайну и рушить её, чтобы всё
было «правильно». Девушка села и задумчиво произнесла:
- Дни Полосатых масок сочтены. Ещё немного и мы поедем на родину.
- Да, наконец-то. Мы перестанем бояться, - в глазах Допена блеснула радость, он облегчённо
улыбнулся. - Вам всё ещё есть за что бороться, принцесса. Так что Вы хотите делать -
оставаться баронессой или обратиться к королю?
- Король... - невесело усмехнулась Мелодлин. - А чем он может мне помочь? Я вторглась в
Эримгем без высочайшего разрешения этого, ммм, пустоголового красивого мальчика,
поэтому он даже не поблагодарит.
- Тише, - отсмеявшись, прошептал Допен, - а то вас ещё накажут за неуважение к монарху.
Лод не сдержалась и хихикнула в ответ.
- Думаю, он и сам меня не слишком уважает. Отца и Дераифу — да, но...
И тут же, нахмурившись, замолчала. Мелодлин воспринимала Дераифу только как близкого
друга и не больше. А вдруг Манделас и вправду смотрит на вдовствующую королеву как на
женщину? Припомнилось всё: и его грустные глаза накануне её отъезда, и их встреча в
Фалленме, и слухи о частых визитах королевы в Ладраэль. Детская ревность уколола девушку. Она даже пожалела, что не может увидеть это собственными глазами.
Квейрил окончательно запугала Аловена, похитила сердце Нериена, из-за чего
Илоиза стала совсем мрачной и молчаливой. Веь муж стал придираться к мелочам и часто
ссорился с сыном. В глубине души принцесса страдала от обстановки, которую сама же и
создала, но пути назад не было. Получается, для семьи Шихрид она сыграла роль Чёрного
ангела — символа разрушения и смерти.
* * *
Глубокая ночь подкралась тёплым мраком теней и туч. Ветер свернулся и упал, словно
потрясённый увиденным. Квейрил вместе с каким-то мужчиной остановилась у большого
дома. Отмычка после нескольких минут возни обеспечила проход внутрь. Вор стал шарить
по дому в поисках ценностей, она не возражал, таков был договор. Колдунья быстрым
бесшумным шагос прошла по комнатам, заглядывая во все шкафы. Наконец Квейрил нашла
то, что искала: ступку, пестик и алхимический перегонный аппарат. Она бросила в ступку
какие-то травки и с остервенением принялась толочь. «Талант, которому нет равных! - шипела Квейрил, злясь всё больше. - Я тебе покажу, что значит лучший алхимик! Да тебе
собственная кровь мёдом покажется!» Жидкость, светящаяся в темноте, со жгучим вкусом
желчи, была готова. Принести такую заранее Квейрил не рискнула — а вдруг бы бутылочка
разбилась или не было бы нужных трав?
Скрипнула дверь. Лицо Квейрил моментально стало кислым. Она поняла, кто стоит сзади.
- И это у меня кто? - очень спокойно спосил громкий голос. - А вот и ты... подруга. Я ждал
тебя и мы столкнёмся один на один в логове тигра.
Изящные руки обхватили её плечи и развернули. Тёмные глаза испепеляли ненавистью,
узорчатый кинжал застыл у подбородка. В этот миг Квейрил поняла, что магия ей не поможет. Умолять, валяться в ногах тоже бесполезно — Карлен всё равно убьёт её. Что же делать? Ударить чем-нибудь тяжёлым по голове? Второй рукой он обхватил тело так, что молодая женщина не могла пошевелиться.
- Ты думаешь, будто всех на свете можешь купить? - выдавила Квейрил. - Что ж, ты прав. Но
весь вопрос в том, хватит ли у тебя тех жалких грошей, которые останутся( если ты выживешь, конечно), чтобы хоть кого-нибудь подкупить? Знать уже прослышала, что старый мудрый тигр остался без задних лап и из-за этого никто не хочет иметь дело с его тигрёнком.
- Что? - Карлен опустил кинжал.
Кажется, Квейрил больно ранила его в самое сердце. Он отошёл на пару шагов, обернулся и
оценивающе посмотрел на колдунью. Молодая женщина торопливо пошла к выходу, но её
остановил голос: «Выпей.» Карлен держал в руках ту самую ступку с ядом и ехидно
улыбался. Квейрил от изумления расхохоталась, но тут же остановилась: она поняла, что он
не шутит. В неё словно демон вселился, она рванулась к нему и выбила её из рук. В
следующее мгновение Квейрил упала, держась за щеку.
- Убирайся отсюда! - закричал эльф.
Повторять не пришлось — напуганная, униженная, но живая Квейрил еле убежала. Никакого
уважения к врагу-победителю она не испытывала, только желание пронзить сердце этого
хорошенького эльфа насквозь и наконец вздохнуть спокойно.
Она брела по ночной улице. На душе скребли кошки. Проходя мимо школы
Стальных когтей, молодая женщина ощутила непреодолимую тоску. Квейрил решила
пробраться в рабочий кабинет Ридена и порыться в его бумагах. Поначалу не попадалось
ничего интересного, но всё же среди списков всевозможных товаров и учеников она нашла
письмо:
«Уважаемый Риден!
Верховный паладин согласился на переговоры с Манделасом и Имперским орденом.
Возможно, вскоре оба ордена начнут совместные поиски. Император говорит, что
дальнейшее сотрудничество с Неренном вполне возможно. Я, по правде говоря, подозреваю,
что вскоре Манделас начнёт указывать нам, что и как делать. Не вижу в этом ничего дурного,
по крайней мере, до тех пор, пока эльфы готовы держать данное однажды слово. В самом
императоре я уверен, а вот в Грозной принцессе — нет. О девушке и её характере ходят слухи, которые не помогают нашему делу. Впрочем, рано или поздно с этим придётся
столкнуться. Я бы посоветовал как можно скорее наладить собственные отношения с
будущей императрицей, это принесёт пользу всем нам. И последнее: уверен, что изчезновение монахинь и контрабанда Полосатых масок никак между собой не связаны. Ведь начали пропадать не только бывшие торговки собой, но и те, кто с детства посвятил себя обетам.
Тоберин Халлей.»
Квейрил выскочила на улицу, пытаясь поверить в узнанное. Брат Тоба — шпион?! Кто бы
мог подумать! Но это значит, что Лабель в опасности! А вдруг её прямо сейчас приносят в
жертву?! Квейрил бежала как сумасшедшая, ничего не видя и не слыша, пока не добежала до
монастыря. Идя по коридору, она налетела на Айви. Оправдываться, лгать, придумывать
причину своего прихода ей не хотелось, потому колдунья выплеснула на него свою ярость:
- Ты следил за мной? Что ты хочешь от меня? Зачем преследуешь?
- Ух, какая же ты красивая, - вдруг прошептал он.- Не будь у меня жены, я б тебя сейчас...
- Драгоценная Алерита тебе изменяет. Полагаю, ты этого не знал.
- Ошибаешься, я знаю это. И спасибо за то, что пытаешься мне помочь, - с ненавистью
ответил Айви. - Тебе не избежать наказания!
В первое мгновение Квейрил ужасно перепугалась, угадав его намерение, но уже в
следующий момент мелькнула шальная мыслишка: а почему нет? Эта женщина не умела
сдерживать сиюминутные желания, к тому же любовь и ревность жгли ей душу в равной
мере. Смелая и в то же время беззащитная в пылающих страстях и безумном любопытстве,
со сжатыми губами и широко раскрытыми глазами она шагнула в бушующую бездну
опасной неизвестности.
Не открывая глаз, Квейрил сладко потянулась в постели и улыбкой приветствовала утро.
Разомлевшая, спокойная женщина не хотела сбрасывать с себя эту тёплую, ленивую
сонливость, потому что давно уже не позволяла себе расслабиться. Чуть слышно прошептав:
«Любимый», она повернулась на другой бок и ощутила горячее мужское плечо. Это стало
толчком к пробуждению.
- Пора вставать и Нериена домой отправить, - прорезалось в сознании.
Молодая женщина открыла глаза и... Она отказывалась в это верить, но повернуть время
вспять не мог даже самый могущественный маг. Словно пытаясь убедить себя в чём-то,
Квейрил провела рукой по своему телу. Ощущение ночных ласк вызвало страх и отвращение
к себе самой. Стукнув Айви кулачком по спине, она гневно воскликнула:
- А ну вставай немедленно!
- А, война? Что такое? - он вскочил. - О-о-о!
И залился краской до корней волос, тем более что Квейрил вовсе и не думала отводить взгляд. Сейчас Айви ещё более отчётливо осознавал, что доверять этой женщине так же опасно, как и прыгать в пропасть. Но, с другой стороны, они оказали друг другу необходимую помощь этой ночью. Им обоим было это нужно, чтобы успокоить муки ревности, это была минута слабости.
Уже одетые, они смотрели друг другу в глаза. От чувств, как мучивших, так и радовавших,
не осталось ничего, словно всё сгорело. Первым заговорил Айви:
- Никто из нас не желает вреда твоей сестрёнке. Замечательная она у тебя. Ты её береги, хорошо?
- К чему эти тёплые слова? - недоверчиво подняла бровь Квейрил.
- Лишь к тому, что ты ошибалась насчёт её глупости.
- Ты её любишь? - она посмотрела исподлобья.
- Да — как ребёнка! - строго отрезал эльф. - Я предупреждаю тебя, красавица: будь осторожна, иначе не удержишь головку на плечиках.
- Тебе известно что-то, чего не знаю я?
- Очень многое. Ради твоей сестры я не убью тебя, хотя и знаю, сколько желающих
засыпать меня золотом с ног до головы за избавление от проблем.
- Это я проблема?! - обиделась Квейрил. - А ты бы платил тупым громилам только потому,
что они тебе угрожают? И ещё одно: что значит «очень многое»? Так это ты переписываешься с Риденом, а не брат Тоба?
- Он ничего не знает, - уточнил Айви и отвернулся. - Безумство, которое мы совершили
прошлой ночью, не должно повториться.
- А оно не повторится, - холодно сказала Квейрил. - Мы по-прежнему враги.
- Из-за Лармарена или Мелодлин?
- Из-за всего! - выпалила она и ушла.
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 18

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Ср 13 Дек 2017, 10:34

Эта женщина проходила через мужские судьбы подобно острому мечу. Даже не подозревая,
что на сей раз её ждет нечто новое, она пришла к дому любовника. Мелодлин и Илоиза не
спеша прогуливались по саду. Любопытство взяло верх и Квейрил последовала за ними.
- Прости меня, Келла, я не хотела тебя обидеть. Мне нелегко было смириться, что старший
сын даже не сообщил о свадьбе. Я не знаю, что было бы, если бы мы с Нериеном не приехали.
Лод обернулась и поймала на себе умоляющий взгляд Квейрил. Хитро улыбнувшись,
принцесса кивнула и как ни в чём не бывало пошла дальше, слушая душевные излияния.
- Вы выглядите такой счастливой парой, - горько вздыхала Илоиза. - Мы тоже много лет
были такими же, весь мир вокруг нас крутился. Теперь я ему не нужна как прежде. Что будет дальше?
- Послушайте, Илоиза, - с чуть заметным раздражением в голосе процедила Мелодлин( эти
жалобы начали её злить). - А зачем вы это терпите? Когда любимый начинает причинять боль, следует задуматься — это верный признак, что что-то не так.
Квейрил торжествующе улыбнулась. Похоже, союзница прокладывала себе путь через сердца врагов. Весьма убедительно. Судьба любит жестокие шутки и вот уже бывшая, к счастью, ничего не подозревающая соперница готова ей помочь. Обе прекрасно знали, как правильно пользоваться двумя ключами — от людских душ и сокровищ госпожи Удачи. Впрочем, Квейрил было чему позавидовать, но это только подхлёстывало придумывать планы и воплощать их в жизнь, ускользать от погонь и слежек, платить за безопасность и возвращать деньги иными путями.
* * *
Прогремел гром и дождь полился на призрачный Фалленм. Грязные ручейки
собирались в лужи, каждая капелька впитывала серое уныние и липкую сонливость.
Королевский квартал потерял все свои краски и стал похож на бедняцкие улочки. Лод и
Илоиза зашли в дом. Квейрил подошла к двери. Она промокла, но не спешила уходить.
- Мне кажется, он убивает меня день за днём, - плачущим голосом говорила баронесса. - Ты
права, надо что-то менять. Я снова стану для него самой лучшей.
- Не получится, - прошептала незримая соперница и ускользнула под прохладный покров ночи.
Было ясно, что обе мучаются, ведь этот милый старичок стал ножом в сердце для обеих.
Лерит лежала, пытаясь заснуть. Она отлично знала, как к ней относятся здесь. Но шёпот и
косые взгляды меркли перед счастливым блеском его глаз. Айви безжалостно вырван из
сердца, Алерита даже перестала носить обручальное кольцо. Вторая беременность ещё не
округлила живот, но мучила сильно. Одевшись, молодая женщина пошла в спальню девочек.
Это был большой зал со множеством кроваток, в которых наслаждались отдыхом худенькие,
пока ещё беззаботно живущие малышки. Алерита в странном оцепении прислушивалась к
дыханию спящей Лиары, рассматривала пухлые розовые щёчки, приоткрытые губки,
тёмно-каштановые кудри. Вот таким через несколько лет станет их с Риденом малыш. Пройдут бессонные ночи, время сотрёт слёзы. На губах выступила ухмылка, синие глаза
сверкали. Немного постояв у кроватки, Лерит вышла в коридор и заметила мужскую фигуру
в плаще , идущую к ней. Дыхание от страха перехватило: он схватит её за шею и... Это
оказался Ларми. На его лице застыла мечтательность, сотканная из задумчивости, радости и
капельки тоски. Лармарен медленно проплыл мимо, как призрак. Он не обратил ни малейшего на женщину, которая удивлённо смотрела ему вслед. Хоть это и было неуместно,
Алерита бросила взор на задранные вверх носки башмаков и почувствовала себя нелепо.
Риден уже не мог достойно одевать любовницу: из-за тревожащих слухов и череды
страшных событий покидать Эримгем стали многие, в особенности с семьями. Неренн тоже
не мог помогать Стальным когтям деньгами, он занялся строительством кораблей. К тому же
новый король не побоялся начать осваивать восточное побережье Акульего океана. Помимо
акул, в океане водились другие опасные существа — громадные морские змеи, хищные киты
и живоглоты ( без чешуи, но с ехидно улыбающимися пастями, гладкой серой шкурой и
длинными шипастыми хвостами). Недалеко от берега находилось несколько необитаемых
островков. Да и земля была опасной: большое племя кентавров заправляло порядком и не
желало иметь с людьми ничего общего. Мелодлин подозревала, что чужеземцы хотят
отправить на переговоры Гларвинна. Они не имеют такого права, но будут из кожи вон
лезть, чтобы заполучить его.
* * *
Опомнившись, Алерита пошла вслед за Лармареном. Сворачивая то вправо, то влево,
Лерит думала только о том, как бы не отстать. Проскользнула женщина за ним и в
монастырь. Ей даже не было страшно. В потайном коридоре Алерита увидела комнату с
начерченной на земляном полу большой круглой руной. Несколько фигур в длинных
чёрных одеяниях ждали его. Самая высокая торжественно-мрачным голосом провозгласила:
- Возрадуйся, о брат Лармарен, ибо пришла к нам новая сестра, которая поклялась служить
Рельхему.
Женщина вошла в центр руны и сняла капюшон. Дыхание у Лерит перехватило, когда она
узнала Квейрил. Насмешливо улыбаясь, она смотрела на эльфийку, но не выдала её
присутствия. Высокий брат надменно продолжал:
- А теперь познай милость нашего отца и прими прощальный дар ушедшего в его царство.
Квейрил спокойно взяла золотой кубок, украшенный маленькими золотыми черепами.
Отсюда Алерита прекрасно видела, как она прикоснулась губами к кубку, не выпив ни капли. Ненависть нахлынула волной, но она сдержанно передала бывшему любовнику
красную жидкость, в которой густотой свернулись боль и страх, навеки застыл предсмертный крик. Безумцы жадно пили, пока кубок не опустел. Затем началась служба. Единственная,
кто сохранил чистоту ума и серьёзность, Квейрил окинула взглядом всех остальных.
- Дорогие братья и сёстры! Я здесь недавно, но уже много знаю об учении Рельхема, поэтому
позвольте мне сказать слово. Все мы отлично помним, что произошло бы, проживи Саведин
ещё несколько лет. Наше общество изменилось бы навсегда.
Лерит похолодела от ужаса: что за опасные речи?! Остальные согласно закивали головами:
мол, она права.
- А вот Неренн совсем другой — приятный молодой человек, - продолжала Квейрил как ни
в чём не бывало. - Я хочу послать ему... благодарственное письмо. Кто-нибудь может мне
помочь?
Алерита поняла, что пора уходить. Ларми в опасности, но как рассказать правду его будущей
жене? Жалость и сочувствие погрузили эльфийку в мрачную задумчивость. Решив
посовещаться с Риденом, молодая женщина с успокоенным сердцем шла к нему. Уже
подходя к школе Стальных когтей, Лерит услышала шаги. Обернулась. Сзади стояла Квейрил
и выражение её лица не предвещало ничего хорошего.
- Послушай, мамаша, если скажешь хоть одно лишнее слово... - презрительно произнесла
колдунья и, чуть помолчав, жёстко закончила фразу: Мои братья принесут твою дочь в жертву.
Способность мыслить куда-то улетучилась, в животе кольнуло. Алерита хотела что-то
сказать, но ноги подкосились и она без чувств рухнула на землю.. Прикосновение вернуло её
к жизни. Открыв глаза, Лерит увидела над собой растерянного Ридена. Похоже, Квейрил так
и бросила её без сознания прямо на улице, а ученики нашли и принесли. Значит, он ничего
не знает. Лучше ему не вмешиваться. « Надо поговорить с Айви, - подумала Алерита. - Но
где его искать?» Она с болью и обидой признала, что отношения с некогда любимым, но
законным супругом так и не удастся разорвать до конца. Они родители и важнее этого долга
нет ничего. Своей жестокостью Квейрил напомнила Алерите, что ради детей она должна
отступить.
* * *
Но Мелодлин и сама заподозрила неладное. Стоит ли говорить о том, что письмо
королю оказалось вовсе не благодарственным? Неренн был вне себя от ярости и казнил
посланника-еретика. Разумеется, он старался не рассказывать никому, но порочащие
репутацию и искажающие действительность сплетни поползли, особенно среди знати. Путём
множества женских хитростей и умения слушать Лод сумела кое-что выяснить. Во-первых,
Илоиза не изменяла Нериену. Во-вторых, у неё и Аловена есть дела, связанные с контрабандой. Стальные когти частенько помогали семейству Шихрид. Возможно, Квейрил
тоже прибавила им немного золота в кошелёк, сама того не зная: мелкие, на первый взгляд, безобидные интрижки испортили жизнь многим аристократам. Никого в свои планы она не посвящала.
Торопясь, Элоина поднималась по лестнице так быстро, как только могла. « Что же я
наделала? - думала женщина, вытирая слёзы. - Он же мой муж и отец моих детей, а я
оставила его в опасности!» Месть оказалась с привкусом отвращения к себе: ведь её тело
ласкал другой. Из комнаты Допена вышла Дюлан. Без лишних слов обе женщины обо всём
догадались. Карие глаза Дюлан с ненавистью изучали лицо той, которая сделала её любимого
несчастным. Элоина молчала. Догадываются ли соперница и муж, что в Ладраэле она
отлично провела время в объятиях Элироуза? Интересно, Допен давно ей изменяет? К
своему ужасу, Элоина поняла, что … ревнует.
- Допен мой муж, - с плохо скрываемой яростью прошипела она. - Я не стану молча терпеть
его измены!
- Неужели? - съязвила Дюлан. - А ты сама ему верна, мужчине, который тебя любит?
- Вот именно — меня, а не таких, как ты! Я у него одна, со мной полжизни прожито, трое
детей рождено! - неожиданно даже для себя Элоина перешла с крика на спокойный голос: И
сейчас я жду четвёртого.
Своими словами она нанесла сокрушительный удар, по щекам Дюлан потекли слёзы обиды.
Она вновь превратилась в жалкую тень, измученную частыми голодовками и побоями.
- Я люблю его, - прошептала эльфийка чуть слышно.
Боль в её глазах не разжалобила, а только разозлила Элоину.
- Убирайся из нашей с ним жизни! - холодно приказала она.
- Не смогу, - с трудом выдавила та и гордо ушла.
О своей измене Элоина от злости и думать забыла. Случилось то, чего Дюлан боялась:
законная супруга решила не отдавать мужа случайной любовнице. Роу потерял всю свою
важность — бросать удачно сложившуюся жизнь ради того, кто лишь изредка тревожил её
сердце, не хотелось. Она понимала, что многое зависит от её терпения и мудрости.
Элоина увидела совсем незнакомого мужчину, всего перевязанного. Затаив
дыхание от волнения, женщина осторожно села на стул. Допен с трудом открыл глаза. Казалось, он не совсем понимает, почему здесь его жена. Элоина отвела взгляд и произнесла:
- Я хочу, чтобы ты знал: мне очень жаль, что всё вышло именно так. Как только наша компания прибыла в Эримгем, Фалленм обагрился кровью. Скажи, чего ей не хватало?
Император немолод, он нуждается в наследнице и помощнице, а она всё бросила, чтобы
приехать туда, где её никто не ждал. Зачем?
- Не переживай, милая. Мелодлин знает, что делает, я в это верю.
- Нам нельзя было сюда возвращаться, - она закрыла лицо руками. - От того, что мы вновь
подверглись опасности, никому не стало лучше!
- Ещё станет, не беспокойся, - он ободряюще погладил жену по плечу.
Супруги опустили глаза. Оба чувствовали, что сейчас речь пойдёт о Дюлан и боялись этого.
Им было больно думать о произошедшем, но обиды следовало оставить на потом. Элоина
давно потеряла Допена как друга, но так и не смогла принять как хозяина своей жизни и
главу семьи. Безответная любовь лишила его возможности что-либо требовать от неё, а
теперь могло стать ещё хуже. Но, с другой стороны, её холодность может испортить всё
окончательно. Элоина наконец подняла голову:
- Мы не будем обсуждать, что произошло за время нашей разлуки, мой дражайший супруг,
потому что не добьёмся ничего, оскорбляя друг друга.
На краткий миг лицо Допена исказилось от едва сдерживаемой ярости. Не на неё — на судьбу. Он понял своё бессилие изменить мучающее его положение вещей. О встрече с
Элироузом год назад Допен не подозревал, равно как и о том, что весь этот год они не
прерывали отношений и не теряли друг друга из виду. Но знал причину её равнодушия.
Закрывать глаза и делать вид, что ничего не происходит, долгое время невозможно, но
сейчас был неподходящий момент. Впрочем, отказываться от Дюлан Допен не хотел.
* * *
Мелодлин лежала с закрытыми глазами, но не могла заснуть. Крепкотелый воин с горячим сердцем и холодной душой, в палатке на холодных камнях чувствовала себя намного лучше, чем сейчас, в холодной постели. Ведь постель не её, да и хозяева настроены недружелюбно. До войны с орками принцесса уже имела опыт сражений, в которых успешно выигрывала. С той самой поры Лод утратила способность спокойно спать.
Поэтому, услышав внизу шорох, девушка бросилась бежать. Босые ноги стучали по
ступенькам, чёрные волосы плащом укутывали фигуру, широкая ночная рубашка яростно развевалась.
Не понимая, что делает, Мелодлин замахнулась кинжалом, но незнакомец резким движением
руки отбил удар. Похоже, лезвие скользнуло по коже и довольно грубо — на пол закапала
густая чёрная кровь. Лод отступила на шаг, но оружие так и не выпустила. Он громко
рассмеялся, несмотря на боль:
- Что ж, этого следовало ожидать, ведь я слишком хорошо тебя знаю, принцесса!
Айви! В одно мгновение позабыв все тревоги и страхи, Лод бросилась к нему в объятия, как
доверчивая девочка. Эльф радовался, но боялся запачкать её кровью. Наверху стукнула дверь.
На цыпочках Мелодлин и Айви пробежала за занавеску и затаилась. Илоиза спустилась и
пошла куда-то, ничего не заметив.
- Надо бы за ней проследить, - подумала Лод вслух, - ведь можем узнать немало интересного, как думаешь?
- В этом нет нужды, - печально улыбнулся Айви. - Я и так уже всё знаю. Одевайся, нам надо поскорее идти.
Дважды повторять не пришлось , хотя он не объяснил, что именно их ждёт. Сердце замирало
от волнения, но девушка спешила, не чувствуя ног. На одной из кроватей лежал стонущий Ларми. Перепуганная принцесса перевела взгляд на Айви, тот шёпотом пояснил:
- Мы нашли его ещё вчера. Понимаешь, ради нашей цели мне пришлось ввести в заблуждение приютившего меня монаха.
- Я всегда знала, что ты неблагодарный лжец, - не сдержалась Мелодлин. - Пожалуйста, продолжай.
- Он общался с какими-то еретиками. Мы нашли и убили их, никто не сопротивлялся.
Лод молчала. Она не испытывала ни капли жалости ни к фанатикам, ни к хладнокровным
головорезам Полосатых масок. Ничем не выдавая своих истинных чувств, она спокойно спросила:
- Что с ним?
- Эти... поили его какой-то гадостью. Мы заковали Лармарена в цепи, чтобы он ничего не
натворил — когда мы его взяли, дрался голыми руками как бешеное чудище. Но я навещал
его. Ближе к вечеру Лармарен начал жаловаться на острую боль, а утром мы нашли его в
таком состоянии.
Лод громко всхлипнул и прикрыла лицо руками. Было очень обидно и страшно осознавать,
что её гордость может погубить возлюбленного.
- Не бросай его, - донёсся до неё голос Айви. - Ему как никогда прежде нужна поддержка и
твоя любовь.
- А ты что будешь делать, если беда случится с Лерит? Бросишь?
- Ты же сама знаешь, что нет, - не раздумывая, ответил эльф. - К чему тревожить старые
раны, если очень легко наносятся новые?
- Должны же быть какие-то границы, - растерянно пробормотала Лод. - Нельзя вести себя так, чтобы любимый тебя не уважал!
- Пожалуй, да, - неожиданно согласился Айви, - но только это не должно касаться моей жены. Я просто хочу с ней быть.
- А вот теперь я тебя по-настоящему зауважала, - без тени насмешки заявила
Мелодлин. - Знать, чего хочешь от жизни и не отказываться от цели — истинная сила.
Он покраснел и опустил глаза. Девушка подошла к постели Ларми, нежно поцеловала его в
щеку и замерла. Старые обиды мелькали перед глазами, требуя принятия немедленного
решения. Лод чувствовала, что для шага навстречу нужно сломать что-то в себе. Но грусть
волной нахлынула, печаль по самой себе... Когда они поженятся, то неизбежно утонут в
опутанном традициями и интригами мире богатства и власти. Не будет приключений и
страшных сказок у костра, но когда-нибудь это должно закончиться.
- Я уже давала обещание любить Ларми и стать ему женой, а это значит, должна вести себя
так, будто свадьба уже состоялась. Положение невесты, тем более любящей, накладывает
определённые обязательства, понимаешь? - она ещё ничего не решила, но повернулась к
Айви. - Проводишь меня?
Он задумчиво кивнул. Было видно, что вопрос о любимой женщине озадачил его. Лишённый
уверенности в завтрашнем дне, одинокий и брошенный, Айви не терял верности себе. Они с
Лод не поругались, но шли молча, погрузившись в собственные мысли. Вернувшись в свою
постель, Мелодлин беззвучно зарыдала. Вот к чему они пришли в погоне за справедливостью и правдой: Допен завёл любовницу, Айви наоборот, потерял жену, да и у них с Лармареном огромные проблемы. Неясно, что начнётся после конца этой истории, да и захотят ли женщины возвращаться домой. « Какой позор, - горестно вздыхала Лод. - За что нам всё это?» Выплакавшись вволю, Мелодлин уснула без сновидений.
* * *
Неренн открыл глаза. Хотелось ещё немного полежать, но воспоминание о важных
делах рывком подняло его с кровати. Раздался плеск воды, барон повернулся перед зеркалом,
вышел и... замер, не веря своим глазам. На полу у окна лежала Илоиза. Тело женщины было
искривлено в странной позе — одна рука лежала вдоль туловища, другая согнута и зажата в
кулак, голова повёрнута к окну, светлые волосы слиплись от крови. Он в ужасе упал на колени, дрожащими руками развернул к себе лицо жены. Голубые глаза смотрели неподвижно. Неренн никогда не думал, что жена уйдёт из жизни раньше него. И вот теперь бездыханная Илоиза лежала у него на руках, он не заметил на своей одежде крови. Положив её на кровать, он бросился за сыном и невесткой. Лод молча наблюдала за убивающимися по жене и матери мужчинами, и не могла произнести ни слова. В душе не было ни сочувствия к потерявшим любимую хозяйку, ни злорадства победительницы, ни страха преступницы-беглянки, поэтому любое поведение было бы фальшивкой.
- За что? - в голосе Аловена звучало отчаяние. - Мама не заслужила такой участи!
Нериен, который только что готов был расплакаться, вдруг изменился в лице и выбежал.
Квейрил вошла в зал, где проходили занятия. В это время дня здесь было пустынно, лишь
господин Тельмер сидел за столом.
- А-а, вот и моя ученица! - маг вложил перо в чернильницу и с насмешливой высокомерностью посмотрел на молодую женщину. - Всё готово?
- У меня для вас кое-что есть, - хитро улыбаясь, произнесла Квейрил. - Может, вам интересно будет...
Тельмер заглянул в предложенный мешочек и его лицо, всего мгновение назад бывшее
бесстрастным, вдруг преобразилось. Изумлённая улыбка и широко раскрытые глаза смутили её.
- Ты издеваешься? Я не могу выбирать лучших учеников таким образом.
- Ты просто на его стороне. Думаешь, я ничего не понимаю?
Она явно не желала признавать, что может оказаться в числе проигравших. Такова была
природа этой горячей, но уверенной натуры. Склонность Квейрил к самолюбованию
частенько смешила окружающих, но она будто ничего не замечала. Тельмер слегка
прищурился и выжидающе-вопросительно посмотрел на неё. Молодая женщина медленно
нагнулась и страстно прошептала:
- А немного помочь слабой женщине?
- Слабой? Хм, дай немного подумать, - он нахмурился. - Ты умна, красива и хитра, а для
женщины это и есть сила.
- Так что, учитель, - её резкий тон означал, что лесть не сработала, - вы мне поможете?
- Если немного — то можно, - после недолгого раздумья согласился Тельмер. - Проведём
дополнительные занятия, я дам список, которые вам с Карленом предстоит выполнить.
- Отлично, этого достаточно, - обрадовалась Квейрил и села за стол. - Начнём?
Спустя два часа она вышла. Тёплый ветер развевал прямые чёрные волосы, счастье
нахлынуло волной. Хотелось расставить руки в стороны и побежать по улице. Квейрил этого
не сделала, но мысленного возвращения в детство ей хватило.
* * *
Внезапно Нериен появился как из ниоткуда. Вместо былой мягкости на лице старика
проступила ярость. Сердце молодой женщины замерло, захотелось куда-то убежать, спрятаться. Но разгневанный барон неумолимо приближался и грубо схватил любовницу за руки:
- Ты! Я знаю, это ты убила её!
- Кого? - она попыталась вырваться, но бесполезно.
- Сама знаешь! - Нериен покраснел от еле сдерживаемой ярости. - Говори или я убью тебя!
Ты убила Илоизу?
Он был близок к правде, но она ни за что не собиралась признаваться в том, что заплатила
за убийство соперницы:
- Баронесса мертва? Я ничего об этом не знаю!
Его пальцы разжались, но глаза излучали ненависть.
- Хорошо, если так, но между нами всё кончено.
В сердце Квейрил будто вонзился кинжал. Горячие слёзы текли по щекам, но она немигающим взором наблюдала за уходящей любовью....
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 19

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Чт 14 Дек 2017, 21:55

Шестая глава:
«Режущие осколки мечты.»
Лармарену с каждым днём становилось лучше. Мелодлин часто навещала его.
Несчастья сближали эту пару, а спокойная жизнь разлучала. Это тревожило девушку, но
откровенно поговорить с любимым никак не решалась.
Однажды влюблённые сидели на балконе и любовались Фалленмом. За это время
они успели привыкнуть к этому городу и полюбили его. Грустно было думать о том, что им
придётся уехать отсюда. Жених с невестой ели, Ларми отложил ложку и взял Лод за руку:
- Милая, я хочу попросить тебя стать моей женой.
Мелодлин улыбнулась в ответ и прижалась щекой к его пальцам:
- Любимый, мы ведь уже говорили на эту тему и я дала согласие. Так в чём дело?
- Разумеется, дала. Но с тех пор многое изменилось. Я уже не мальчик в красочных доспехах,
которому нужны сказки. - Лармарен поднялся из-за стола и стал на одно колено. - По традиции, я долже принести тебе подарок. И он у меня есть.
Мелодлин развернула свёрток и лишилась дара речи: перед ней лежл Шисс-Громовержец.
- Ты оказалась права, что привела нас всех сюда! Его нам подбросили и твой отец скоро
будет здесь. Орк, который отнял у тебя этот меч, сам попал в рабство, а меч достался Полосатым маскам.
Слова любимого принцесса пропустила мимо ушей. Пальцы скользнули по рукоятке, взгляд
стал бессмысленным и диким — такими глазами на этот меч, возможно, смотрел и её предок.
Лармарен испугался за невесту и хотел забрать у неё меч, но тут на него взглянула Лод -
спокойная, с чуть заметным блеском в глазах.
- Нам надо пойти к нему.
Гларвинн шёл не спеша, чтобы иметь возможность поговорить с императором.
- Не думал, что вы решитесь на это.
- Я тоже не ожидал от себя такого, - признался Манделас скрепя сердце. - Но думаю, Мелодлин не сможет возразить, ведь я позволил ей брак с простолюдином.
Он произнёс это с раздражением. Видимо, опасался, что дочь перестанет его слушаться. В
жизни императора начались перемены: неприступная Дераифа наконец-то ответила взаимностью. Он знал, что радоваться рано, существует слишком много «но», способных
всё разрушить.
Манделаса никто не приглашал и не ждал, но его это мало волновало. Решительным быстрым шагом Его Величество прошёл к трону растерянного Неренна, резко
поклонился и снял капюшон:
- Добрый день, Ваше Величество! Я приехал сюда потребовать то, что по праву принадлежит
мне. Согласно моим докладам Ваши... хм, люди похитили Шисс-Громовержец.
Король побледнел, чувствуя, что дело пахнет войной. Лесную империю боялись, к тому же
он хотел быть её союзником.
- Я выдам им Империи и Вы сами накажете виновных, - пытаясь придать голосу твёрдость,
обещал Неренн.
Император отправился к Мелодлин.
- Девочка моя, как ты похорошела! Пойдём, нам нужно поговорить.
Они не спеша пошли по улице, сопровождаемые телохранителями и Гларвинном. Увы, сейчас принцессе было не до болтовни с другом детства. Лод начала рассказ о здешних
приключениях. Манделас слушал молча, а потом сказал:
- Знаешь, я мог бы помочь Гурикону, если он согласится переехать в Феравию. Дераифе не
составит труда использовать его ум правильно. Да, кстати, мы... я с Дераифой решили
пожениться, - выдохнул император и посмотрел дочери в бездонные чёрные глаза.
Трудно сказать, какие чувства испытала Мелодлин. Она стояла посреди улицы, не зная,
заплакать или дать пощёчину отцу, чтобы не думал о глупостях. К счастью, Лод вовремя
остановила себя: что она делает? Хочет разбить его сердце, держится за давно прошедшие
события, которые никому, кроме неё самой, не нужны. Мама умерла и с этим пора смириться.
Внезапно Лод всё-таки расплакалась:
- А как же я? Неужели ты...
Невысказанные обвинения сдавили горло , лишая возможности говорить. И снова Манделас
обнимал её и успокаивал, как маленькую.
- Пойми, я люблю тебя, но и её не меньше. Мы вернёмся и всё обсудим. Хорошо?
Она молча смахнула слёзы предложенным платком, но промолчала. Обида ранила душу
Мелодлин. Ведь это была её родная мама — звонкий смех, тёплые руки, блестящие от счастья глаза. Радоваться свадьбе отца с другой значило предать её. Манделас угадал мысли
Лод и заявил:
- Я знаю, как ты обижена и возмущена, но попытайся нас понять. Мы не хотим расставаться.
Поверь, твоя мама занимала огромное место в моей жизни. Я буду помнить её и сейчас, ведь
она оставила мне тебя.
Мелодлин заморгала покрасневшими глазами и кивнула. Девушка не знала, как ей теперь
относиться к будущей мачехе. А наследство трона, а будущие дети и внуки? Какая им
уготована судьба?
Дюлан брела по улице, сгорбленная как старушка. Молодость уже увяла, блеск в
глазах погас и что теперь делать, неизвестно. Может, опять заняться прежним видом
заработка? Ведь жизнь ничего другого ей не оставила. Поглощённая мрачными мыслями,
она не услышала торопливого топота за спиной.
- Подожди!
Рука коснулась её плеча и резко развернула. Холодный ветер бросился в лицо, а чувства
пронзили всё тело словно раскалёнными иглами. Стало неловко, Дюлан покраснела и
опустила глаза. Допен выглядел несчастным и напуганным. Странно. Разве он не должен
быть с женой и детьми?
- Постой, - задыхаясь от бега, не сразу смог выговорить Допен, - я прошу тебя, поехали со
мной в Империю.
- Что?!
Она оторопело смотрела на него, не понимая, издевается он или шутит. Постепенно сквозь
недоумение начал прорываться стыд.
- Зачем? Ты женат! - Дюлан умоляюще смотрела на любовника. - Кто я для тебя? Орудие
мести собственной жене? Возможность поразвлечься?
Почувствовав, что она права, Допен выпустил её руку, которую взял было перед этим. Она с
трудом сдерживала слёзы.
- Ты мне нужна! - он серьёзнос посмотрел Дюлан в глаза. - Без тебя моя жизнь с ней
превратится в ад.
Не дав ответить, Допен крепко обнял её и принялся покрывать поцелуями, шепча: « Не
уходи, не покидай меня.» Она беззвучно плакала, понимая, что не может отпустить любимого к этой холодной женщине.
Мелодлин ничуть не удивилась, увидев на пороге Алериту. Живот уже заметно
округлился, хотя до родов было ещё далеко. В сердце Лод острым колом вошла
непонятная злость, осуждение возмущением сверкало в глазах. Воплощение жестокой
чистоты, она считала себя вправе судить оступившихся. Лерит шагнула вперёд:
- Ваше Высочество, я прошу помощи и защиты! Уговорите своего отца не казнить Ридена!
- Знаешь, - не сдержалась Мелодлин, - а ведь Айви тоже наверняка умолял тебя остаться, да
не смог...
Обе замолчали, не зная, что ещё добавить. Легко забыв о приятельских отношениях, Лод
теперь хотела восстановить семью друга. Ведь после свадьбы с Ларми они станут ещё
ближе. Алерита это поняла и злилась на эти попытки решить её судьбу за неё.
- Риден отец моего ребёнка, - твёрдо произнесла молодая женщина. - Если ты думаешь, что
я тебя прощу, то...
- А если ты думаешь, что я стану закрывать глаза на подобную чудовищность, то ошибаешься. Неренн может только радоваться, что отец постарается всё это... скрыть. Я
твоя императрица. Не забывай об этом.
«Императрица и ничего больше» - подумала Лерит. Мечта раскололась.
Назад вся компания возвращалась очень мрачной, в глазах мелькнула ненависть.
Алерита не смогла попрощаться с Риденом, тем более прийти на казнь. Частица её души
умерла, а всё остальное замерло от ужаса. Айви приходил каждый денб якобы к Лиаре. Тесть
и тёща радостно встречали зятя, кормили, а потом вздыхали о сломанной судьбе своей девочки.
Лармарен же, напротив, сиял от счастья. Манделас обещал ему пожаловать после свадьбы
титул лорда и дать место при дворе, чтобы он мог помогать жене и тестю. Увидев Дераифу,
Лод поняла, что по-прежнему ей союзница. Слишком много у них общего, чтобы враждовать.
Королева радостно улыбалась, но карие глаза вопросительно-выжидающе смотрели на
принцессу.
- Добрый вечер, Ваше Высочество! Ваш отец хочет изложить план... - и она жестом пригласила присутствующих сесть.
- Итак... - Император обвёл взглядом всех и начал: Полагаю, весть о свадьбе уже и так
разнеслась по всей Империи. Не вижу необходимости ещё раз об этом напоминать. Для
начала я хочу сообщить, что Феравия не переходит под власть Империи, она достанется
нашему сыну( если он родится) или наследнику, которого выберет Её Величество. Что
касается трона Лесной империи, то императрицей будет Мелодлин.
Он ушёл в свои покои. Раздражение накипело. Манделас знал, что большинство лордов, как
имперских, так и феравельских, настроены против этого брака. Что ж, не в первый раз
император ставил капризных дворян перед фактом. Задабривать их нелегко, но такова плата
за возможность повелевать. Тихо щёлкнув дверью, зашла Дераифа. Гномиха погладила его
по руке:
- Знаешь, мне неловко чувствовать себя немолодой невестой. На меня тут так странно
смотрят, что поневоле ощущаю себя ребёнком.
- Не переживай, я тебя защищу, - Манделас обвил правой рукой её талию и поцеловал в лоб.
- Я не поняла, согласна Лод на наш брак или нет, - в тихом королевы смешались тревога и
раздражение.
- Конечно, согласна, у неё нет выбора, - засмеялся император.
И всё-таки Дераифа боялась. Слишком быстро развивались события, она не была готова.
Дераифа была ещё почти ребёнком, когда стала королевой. Она думала, что разделит с
супругом груз власти и умрёт в окружении множества детей и внуков, но увы! Урелькан
превратил жену в злейшего врага, но одиночество и ненависть сделали из неё ту, кем она
есть. Дераифа не понимала до конца свои чувства — мучил страх стать униженной и
обманутой любовью. Из-за этого королева не подпускала влюблённого слишком близко. А
согласием на его предложение ответила потому, что сочла достойным. И вот этот день настал. Красный костюм императора горел, точно солнце. В светлых волосах зловеще
поблёскивали капельками крови крохотные рубины на ниточках. Нежно-розовое, почти
воздушное платье королевы ( поскольку Дераифа уже не была девушкой, то решила
отказаться от белого) украшала такая же воздушная лиловая шаль. Тяжёлое, расшитое
золотом жёлтое платье необычно смотрелось на худой фигуре Мелодлин. Принцесса
смотрела на происходящее с явным интересом, как вдруг возле неё возник раскрасневшийся
Лармарен:
- Ты видела лицо Антривии? Я думал, она разорвёт бедняжку Дераифу на части.
- Многие здесь готовы сделать то же самое, - невесело усмехнулась Лод. - Это ещё один
отцовский урок — нельзя препятствовать любви. Судьба сама всё решает.
Дераифа стояла перед зеркалом, не отрываясь от своего отражения.. Она приняла этого
мужчину вместе с долгими разлуками, взрослой дочерью и честностью, которая часто
мешала и ему, и окружающим. «Рано или поздно это должно было случиться» - сказала себе
королева. Вошёл Манделас. Со снисходительной улыбкой император рассматривал свою
теперь уже жену, невероятно беззащитную в широкой ночной рубашке и с мягкой волной
каштановых кудрей. Но всё же что-то было не так. И он даже знал — что.
- Любовь моя, - Манделас опустился на колени, - с этого момента не будет ни Урелькана, ни
Ларики. Есть только ты и я.
Дераифа кивнула и утонула в его объятиях. Сладостное чувство острого наслаждения молнией пронзало давно позабытую и оставленную первым мужем жену. Смущение не могло
ускользнуть совсем, оно дрожало в сжатых пальцах, коленях, скулах. Как-то по-матерински
она захотела согреть его в своих объятиях и сама впилась в эти губы
Лод лежала и смотрела в потолок. Ресницы слиплись и лицо опухло от слёз. Больно
было осознавать, что от мамы уже ничего не осталось и даже воспоминания скоро сотрёт
время, но ничего нельзя изменить.
Спустя два месяца в этот же собор собиралась уже сама Мелодлин. Она как раз вертелась
перед зеркалом, когда вошла Дераифа:
- Ну и как себя чувствует невеста?
- Ах, я самая счастливая!
- Ошибаешься, это я самая счастливая, - с радостью возразила королева. - Мы с твоим отцом
ждём ребёнка.
Бриллиантовые серёжки упали на пол. Лод обернулась и по лицу мачехи поняла, что это
правда. Молчание могло жестоко обидеть будущую мать.
- Неужели отец всё-таки дождётся сына? - девушка явно отказывалась верить собственным
ушам.
- Да! - от радости у Дераифы выступили слёзы. - Я давно мечтала о ребёнке и теперь он у
меня будет! Если б я знала, что твой отец способен так легко воплотить мою мечту, я бы
намного раньше вышла за него замуж!
- Он тебе не нравится, - произнесла Мелодлин ледяным тоном.
- Манделас умеет прокладывать путь к сердцу любой женщины, - с искренней теплотой
ответила гномиха. - У нас много общего.
- Это правда, - смягчилась Лод. - Пора ехать.
Всё вокруг сияло и блестело, но сердце счастливой невесты сжималось и холодело:
тоненькой змейкой в нём притаилось дурное предчувствие.
Айви быстро пробирался через толпу, расталкивая всех золотой алебардой. У каждого
гвардейца были стальные доспехи для ежедневной службы и золотые для торжественных
случаев. Когда он вошёл в крохотну комнатку перед залом, входная дверь стукнула. Айви
оглянулся и похолодел: на пороге стояла Квейрил.
- Ты не посмеешь испортить им свадьбу! - с ненавистью прошипел эльф.
- Ещё как посмею! - выкрикнула она и, резко вытащив кинжал, приложила его к шее Айви,
вынудив его попятиться. - Я знаю, что ты готов достать оружие, но, будь добр, выслушай
меня.
- Не нужно ему ничего объяснять, он сам всё понимает, - сладостно-насмешливым тоном
вмешался женский голос.
Это оказалась леди Кейри. О злобности этой женщины знали все, но такого не ожидал никто.
- Твоя дочь сейчас за городом. Поедем, ты увидешься с ней.
Ему пришлось подчиниться. Оставшись одна, Квейрил беспрепятсвенно и смело толкнула
тяжёлую дверь.
- Уважаемые имперцы, для вас необычно видеть в этом месте незваную чужестранку. Я здесь
для того, чтобы раскрыть правду о женихе. Лармарен был близок со мной и у меня есть
доказательство.
Это оказался платок из тончайше белой ткани, с вышитыми фиолетовой ниткой буквами «Ф.П.». Единственный подарок матери....
- Как ты могла? - Ларми не сдержал крик.
- Так это правда? - прошептала Мелодлин и закрыла лицо руками.
От отчаяния Лармарен был готов заплакать. Как же так, его первая любовь, нежная и чистая,
опалена безумным огнём мести! Девушка отняла ладони от лица. Ей хотелось вырвать
собственное сердце, чтобы не ощущать этой унизительной боли, не видет этих глаз. Злость
пришла неожиданно, вспыхнула иской ненависти и принцесса твёрдо произнесла:
- Свадьба отменяется.
Дав уже бывшему жениху пощёчину, бросила фату на пол и гордо вышла. Ехидно улыбаясь, Квейрил подошла и шепнула:
- Расплатился? А я вед говорила, что отомщу за смерь моих родителей.
- Лучше бы ты меня убила! - тихо ответил Лармарен.
- Это я легко могу устроить, - сверкнула она глазами . - Но лишь тогда, когда ты меньше
всего будешь ждать и хотеть этого, я окажусь рядом и нанесу тебя решающий удар. До встречи.
«Скорее бы эта встреча произошла!» - с тоской подумал эльф и ничего не сказал.
Манделас приблизился к Гларвинну и погладил. Единорог молчал, глядя в сторону.
Было видно, что его очень беспокоит это позорящее событие, но что делать? Может быть,
Лод права — нельзя такое прощать.
- Найди ей мужа. Сам.
Император вздрогнул от неожиданности, но кивнул. Он не решил, когда лучше поговорить с
дочерью — сейчас, когда из-за своей обиды она особенно уязвима и готова мстить, или
дать немного времени прийти в себя? Изумление Дераифы, заставшей Лод в её покоях,
нельзя описать словами. Королева боялась что-то спросить, но самое главное поняла — её
падчерица не вышла замуж. Гномиха села на кровать и показала глазами на место рядом с
собой. Принцесса опустилась и беззвучно заплакала о том, что оказалась несчастнее самой
нищей простолюдинки. Не нужны были ни утешения, ни слова.
Вечером Манделас с Дераифой лежали в постели. Она застыла, задумчивым взором
глядя в окно, за которым бушевала гроза. С того самого момента, как королева осознала, что
станет мамой, ей хотелось любить весь мир. Она любила и уважала Манделаса, а значит,
должна стать поддержкой для него.
- Гларвинн посоветовал то же, что предлагала ты, - неожиданно нарушил тишину
император. - Выдать её замуж.
- Возможно, - после недолгого раздумья гномиха скривилась. - Хотя лучше, чтобы Лод сама
приняла такое решение. Иначе на второй день она сделает мужа рогоносцем и возненавидит
всех нас.
Наутро их встретила Мелодлин с заплаканным лицом. Она явно стыдилась этого.
- Я должна уехать, - заявила принцесса. - Здесь мне делать нечего, так что не буду портить
вам настроение и поеду к родственникам в Тиэрию.
- Езжай, девочка, - хмуро кивнул Манделас. И добавил, как будто говоря с собой: Там тебе
будет легче.
Мелодлин решила плыть на корабле — в это время года так было безопасней. Она садилась
на «Гордость грифона» с пустыми глазами и глубокой раной вместо сердца. Равнодушно
взглянула на провожающих её восхищёнными взорами и пошла немного прогуляться по
палубе. Этот корабль не принадлежал Манделасу, им владела Торговая гильдия, поэтому,
кроме принцессы и её слуг, на корабле было полно всякого сброда, плывущего в ту же
сторону. Сейчас они раздражали Лод и она смотрела на воду, пытаясь понять, почему Ларми
так с ней поступил. Хотел удовольствий или просто не любил? Объяснениям самого
Лармарена Мелодлин не поверила бы, как не верила желаниям своего непостоянного сердца.
Сквозь боль, парализующую душу яростью бессилия, прорезалась мысль: Дераифа! Она тоже толкнула своего мужчину в объятия похотливых шлюх. Равнодушием и холодностью.
Солнечные лучи плясали на волнах, поднимаемых холодным ветром. По берегу
пробежал олень. Отсюда он был виден как на ладони. Берег отдалялся, вскоре остался только
океан, ревущий как живоглот, вечноголодный и оттого яростный. В пути ждало множество
испытаний: штормы, русалки, пираты. Мысль о приключениях вернула девушке силу, она
невольно улыбнулась. И только сейчас заметила Хидера. На миг Лод испугалась. Что её бывший хозяин делает здесь? Живой она в плен не дастся. Оглядевшись и не заметив никого подозрительного, Мелодлин приблизилась к нему:
- Хидер, ты?
- Я... - удивлённо ответил он. - А вы кто?
- Женщина, которая мыла твои ноги и грела ложе, - спокойно и чуть насмешливо произнесла
принцесса. - Что, не узнал?
- Лод? - вспомнил Хидер. - О... Ты слишком изменилась, чтобы я тебя узнал.
- Свобода пошла мне на пользу, но про тебя этого сказать нельзя, - заметила она, оглядывая
его с ног до головы.
В ответ орк рассказал, что не смог вернуться на родину, потому что имперские леса и дороги
были наполнены эльфийскими разведчиками, убивавшими каждого встреченного орка.
Принцесса грустно промолчала. Да и как признаться в том, что кровопролитный указ убивать
побеждённых — её рук дело?! Она призналась только в том, что является самой главной
женщиной в Империи. Также Мелодлин рассказала о сорванной свадьбе.
- Понимаю, - Хидер сочуственно покачал головой. - Знаешь, нашу судьбу за нас часто решают другие: друзья, знакомые, родственники, наконец.
- Это ты о своих маме и дяде? - не удержалась Лод от язвительного тона. - Я хочу продолжить наш разговор в другом месте.
Каюта бедняков была общей, поэтому девушка повела его в свою. Заперев дверь, принцесса
стала молча раздеваться.
- Что ты делаешь?! - испугался Хидер.
- Тебе от меня не уйти, - прикусив нижнюю губу, Мелодлин провела по собственному обнажённому телу. - Смелее!
Орк закрыл глаза. Шаги приблизились, рука скользнула под одежду, будя жаркое желание. Хидер набрался храбрости и крепко прижал Лод, чтобы эта странная девушка никуда не исчезала. И они впервые поцеловались, разрушая годы бессмысленного одиночества.
Утром Мелодлин открыла глаза. Прежняя боль нахлынула с новой силой. Стыд, отвращение и злость усталостью открыли начало новой жизни. Девственность осталась кровавым пятном на простыне. Вот так, глупо и нелепо отдала чужаку то, что берегла даже в рабстве для него, любимого. Слёзы полились сами от обиды от отчаяния.
- Мелодлин, не плачь! - Хидер погладил её по плечу. - Что с тобой?
- Ничего, - отвечала Лод сквозь слёзы, - я просто подумала, что сейчас со мной должен лежать ОН.
- Ты сама этого хотела.
- Я всегда знала, что измену способен даже трогательно нежный Лармарен, - она скривилась.- А-а, да какая разница? Сама виновата. Нужно мудрее быть.
Мысленно согласившись с этим ( ещё бы, более безумного поведения для будущей
императрицы и представить нельзя), Хидер не решился высказать свои мысли вслух и
оделся. Лод засомневалась в том, что правильно выгнать его. Она сделала глупость и... хотела ещё.
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 20

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Пт 15 Дек 2017, 16:28

Как ни странно, отпустив дочь, Манделас почувствовал себя спокойнее. Не то, чтобы
Мелодлин мешала ему наслаждаться счастьем с новой женой или вмешивалась в порядок
Империи. Её страдающие глаза часто мелькали перед мысленным взорои отца. Для
успокоения совести император лишил Лармарена почётного звания гвардейца и отправил в
провинцию. Дераифа удивлялась:
- Ну зачем, скажи, ты это сделал? Он и так достаточно наказан. К тому же я думала, что этот
юноша, сын Фриссеи Пэльд, такой же символ величия Империи, как и Гларвинн.
- Хм, символ! - невесело усмехнулся Манделас. - Женился бы на Мелодлин — был бы символ, а так — кому нужен неудачник?
- Теперь от него все отвернутся, - хихикнула Дераифа. - Интересно, та женщина того стоила?
- Не думаю. У нас много дел.
Из-за беременности королева не могла поехать в Феравию. Править на расстоянии было
нелегко и Дераифа с ужасом думала о том, что не сможет удержать власть, если вспыхнет
восстание. Были и у Манделаса серьёзные неприятности. В этот же день в тронный зал
пришла толпа воинов и все встали на одно колено. Суровым взором император взглянул на них и кивнул. Вперёд вышел гном:
- Приветствую, Ваше Величество! Для меня большая честь встретиться с Вами на Вашей земле!
- Я рад видеть Вас не меньше, Шерген, хотя и удивлён причиной столь странного и
внезапного визита, - сдержанно ответил Манделас. - Прошу простить: что могло привести
эримгемских паладинов в Ладраэль? Шисс-Громовержец уже возвращён, это может
подтвердить Хеннел, - он показал в окно, где мирно беседовали дракон и единорог.
- Мы по другому поводу, - уточнил Шерген. - Недавно в Эримгеме казнили опасных
еретиков. Но некоторые из них сбежали в Империю. Вместе с Вашими паладинами мы можем попыталаться остановить их, если Вы сохраните наше пребывание здесь в тайне.
- Ну, раз я получу помощь за такой пустяк... - рассмеялся Манделас и согласился.
Он не боялся, потому что верил в успех. Порой это было ужасно трудно, император убеждал больше себя, чем других. Манделас не давал затмить себя ни покойнице Ларике, ни
Грозной принцессе, ни Гларвинну. Дераифа же и не пыталась блистать: во-первых, здесь она
привлекала внимание, как коричневый гриб среди ярких цветов, во-вторых, она предпочитала работу и на праздниках скромно стояла у стены.
Гларвинн отпил немного воды и продолжал взволнованным шёпотом:
- Я недавно навестил Лармарена. Бедняга в ужасном состоянии, всё твердит, что вернёт
любимую женщину.
- Хм! Интересно, как! - хмыкнул Хеннел. - Он понимает, что испортит ей жизнь! Кому нужна
безвольная императрица?
- Да, ты прав, - окончательно приуныл единорог. - Эх, что ж теперь будет-то?
- Не грусти, - дракон выдохнул тучу дыма, провёл когтём по золотой гриве и опустил голову
на лапы. - Нет таких проблем, которые невозможно разрешить, ты же знаешь. Держись и
Мелодлин поддерживай, а я улетаю — Глируфокс наверняка волнуется.
* * *
Квейрил вошла в ворота Фалленма и остановилась, вдыхая его ароматы. Этот город разбил
ей сердце и поглотил по-девичьи робкую мечту. Произошло то, чего она не могла представить в страшнейнем кошмаре — гибель Илоизы пробудила в сердце старика любовь
к супруге. Раскаяние настолько мучило Нериена, что он не мог как ни в чём ни бывало
продолжать отношения с любовницей.
Ноги сами понесли молодую женщину к поместью. Барон стоял на балконе. Отсюда
Квейрил легко смогла рассмотреть морщинки на его лице, цвет платочка и отсутствие кольца
на безымянном пальце. «Ему очень одиноко, - с горечью думала она, - и в этом виноваты мы
обе. Испытывает ли Мелодлин чувство вины? А он?» И, словно услышав немой вопрос,
Нериен повернулся. Любовники смотрели друг на друга и страдали вместе. Любовь
томилась в груди Квейрил, требуя выхода. Она ощущала острую, невыносимую боль,
которую сама же и причинила. Страх оказался сильнее любви, но молодая женщина не
хотела уходить: по глазам старого барона она видела, что нужна ему. И почему так получилось? Мечтала о богатом красавце-дворянине, молодом, который имеет сил согревать
её по ночам, а получила вот такого. Остекленевшими глазами Квейрил наблюдала за тем, как
Нериен нагнулся и тихо спросил:
- Это ты?
- Да, я.
- Ну, заходи.
Молодая женщина в нерешительности стояла на пороге и не смела поднять глаз. Барон
коснулся ладонью её щеки и заглянул в глаза:
- Ты скучала по мне, правда? Скажи, что скучала!
- Я люблю тебя, - в голосе Квейрил сдавленно задрожали накипевшие чувства, - Мы должны
решить, как нам жить дальше.
Сказала и замерла. Он мог выгнать её в любую минуту и имел на это полное право.
- Всё очень непросто, - барон скрестил на груди руки.- Для начала я должен признаться, что
погорячился с обвинениями. Ведь я знаю, что ты меня любишь. Не хочу оскорблять ни тебя,
ни твои чувства, но влюблённая женщина способна на ужасное. Сразу после похорон
Илоизы друзья рассказали мне о делах, в которых была замешана моя жена. Я хочу любить
тебя и быть с тобой, но прости меня за скорбь по Илоизе. Мы всё-таки не чужие люди. Жизнь прожита, дети выросли, но я не могу забыть прошлого.
Квейрил не могла не понять, ведь любила впервые в жизни и до безумия. К тому же
оставалась тайная надежда, что после траура барон всё-таки на ней женится.
* * *
Волны грубо толкали корабль в бок, льстиво поглаживали снизу, убаюкивали плывущих.
Месяц и звёзды изчезли за стеной туч, оставив « Гордость Грифона» один на один с чёрной
бездной. Одна особо высокая волна безжалостно швырнула корабль на скалы. Мощный удар,
отвратительный треск — и все в ужасе забегали. Усилия моряков оказались тщетны — на
лодках и обломках погибшего корабля выжившие отправились в путь. Когда начало светать,
они нашли берег и с всеобщим вздохом облегчения устроились на ночлег. Мелодлин заснула
прямо на песке в обнимку со своим знаменитым мечом, а Хидер сидел рядом и не сводил с
неё глаз. Страх переступить через себя прежнего и растоптать её любовь не дал воспользоваться своей властью и затянуть Лод в постель полтора года назад. А теперь она настолько сильно пожелала мести, что никого не стала спрашивать. Настоящая женщина-стрела: быстро, ломая всё на своём пути и точно в цель. Он с самого начала побаивался излучаемой ею решимости. Пожалуй, нежной женщиной Мелодлин оставалась лишь во сне.
А наутро принцесса вместе с капитаном затонувшего корабля взяли командование
на себя. Они несколько раз осматривали местность с высоких точек, сравнивали её со
слегка порванной картой. Новости оказались хорошими: они вернулись на родную землю,
материк Риад. Увы, о пути в Тиэрию по суше не могло быть и речи в это время года.
Оставаться на одном месте тоже надолго нельзя по той же причине — опасно. Нахмурившись и сурово сжав губы, Мелодлин пристально вглядывалась в напуганные лица бедняг: способны ли они защитить себя? У большинства не было при себе даже простейшего оружия. Лод глянула на Хидера и он тут же встал, готовый помочь ей по первому требованию. Своим боевым топором он срубил дерево и начал делать стрелы.
Мелодлин одолевали уныние и тоска, но она продолжала работать. Вдруг её осенило: Оракул
Веззелхорна! Племя шамана Вердэга господствовало именно в этой местности и даже
основали три города. Пальцы крепче сжали рукоять меча, по коже побежали мурашки. Война
унесла жизнь многих смельчаков, но по опыту Мелодлин знала, что всё великое построено на
крови. Молодая женщина в задумчивости скользнула взглядом по светящемуся голубым
светом лезвию. Ох, и нелегко же решать за других!
* * *
Дюлан подошла к Допену и обняла его сзади за плечи, но он даже не пошевелился.
Страсть между ними изчезла, остались полусонное тепло тел, печальнын улыбки и слова.
- Элоина беременна и ты тоже, - его голос звучал безжизненно. - Это ужасно. Я не могу
бросить её, какой бы она ни была. Она знает о тебе.
- Ты говорил, что я нужна тебе, - на всякий случай напомнила Дюлан и склонила голову ему
на плечо.
В ответ Допен улыбнулся и погладил любовницу по голове. Любовь к жене продолжалац
больно колоть сердце, но близости между супругами не было. Дюлан, как ни странно, своим
вмешательством упростила ситуацию, заставила признаться в правде, которую мы чаще
всего скрываем от себя.
Элоина поднималась, злясь на судьбу, себя, мужа, высокую лестницу и весь мир. Именно в этой башне проходили её свидания с возлюбленным. Он и сейчас находился тут. Стараясь не мешать, эльфийка тихо присела на краешек стула. Она выглядела постаревшей и бледной, в отличие от Дюлан, которой положение содержанки пошло на пользу: появились румянец на щеках, блеск в глазах, сияющая от счастья улыбка. А уж про украшения и наряды и говорить нечего. Беременностью любовница крепко привязала его к
себе. Элоина с тяжёлым вздохом поудобнее расположилась на маленькой кровати и заявила:
- Я жду ребёнка, но моё будущее не внушает уверенности. Допен... изменяет мне.
- Что?! Проклятье! - выругался Элироуз и ударил кулаком по столу. - Выходит, мы зря с тобой
расстались и сейчас могли быть вместе!
- Да, могли бы! - с неожиданной злостью прошипела Элоина.- Это меняет всё. Я хочу
побороться за свой брак, поэтому нам нужно расстаться.
- С моей стороны наивно было думать, что вновь не услышу от тебя этих страшных слов, - с
упрёком произнёс Роу и пытливо взглянул на любимую.
Уголок рта Элоины поднялся в ухмылке, по щеке предательски скользнула слеза. Она
попыталась взять себя в руки, но заплакала. Допен достойно отомстил за свою любовь и её
ненависть. Элироуз устало вздохнул:
- Чего ты хочешь?
- Я не знаю, - тень легла на лицо Элоины, голубые глаза сверкали, отчего женщина средних
лет стала похожа на озлобленную девочку. - Вернее, да, знаю! Я хочу, чтобы время повернулось вспять, мы не поссорились бы в тот день, а остались вместе навсегда!
- У тебя есть дети и муж, - холодно заметил эльф, - так что возвращайся к тем, кому ты на
самом деле нужна. Прощай.
Скрипнула кровать, хлопнула дверь. Роу закрыл глаза и подпёр подбородок сложенными
пальцами. Он старался не слушать торопливые шаги по лестнице, но не только слышал, но
и чувствовал холод слёз, бегущих из неподвижно застывших от боли глаз, обиду на судьбу и
горечь отчаяния. Оставалось только проклинать встречу на празднике.
* * *
Мелодлин лежала на коленях Хидера и смотрела в звёздное небо. После
расставания с Лармареном ею овладевало равнодушие, она не хотела отвечать на вопросы,
искала уединения. И, конечно же, её не волновало чужое мнение. Выстраивать что-либо или
осаждать города с маленькой кучкой людей, среди которых были дети, было бы настоящим
безумием. Взор Лод скользнул по тёмным силуэтам гор в синеватом небе. Догадка молнией
вспыхнула в голове принцессы, она выпрямилась, здраво оценивая ситуацию. Мелодлин
почти наверняка знала, что именно там находится: пещеры, похожие на хищно раскрытые
пасти десятиглавой болотной гидры. Молодая женщина невольно вздрогнула от ужаса и
отвращения, представив картину: подобно крокодилу в реке, коварное чудовище наблюдает
крохотными, но внимательными змеиными глазками. Стоит появиться у воды живому
существу, гидра с оглушительным вплеском вырывается в атаку. Десять огромных пастей
способны разорвать даже рыцаря в доспехах верхом на коне. Оставалось два выхода: убегать
или попытаться пронзить сердце, до которого придётся добираться со спины, потому что
ударить в грудь невозможно.
Мелодлин однажды встретилась с такой. Жаркая битва закончилась вничью
благодаря прибежавшему Гларвинну, заставившему гидру отправиться в бегство без добычи.
Никакой награды он не просил, ведь и так имел всё, что нужно. Птицей в золотой клетке он
себя не ощущал — если решал отправиться в путешествие, даже император обычно не
спрашивал, куда уходит верный страж и скоро ли вернётся. Во-первых, он всегда возвращался, во-вторых, не бросал Империю в минуты опасности.
Лод повернулась и протянула Хидеру руку:
- Пойдём, мой страстный зверь, я приглашаю.
Напрочи лишённая таланта безмолвного соблазнения на языке жестов и взглядов, она
частенько вела себя по-мужски, особенно с несчастным Хидером. Сладость отношений
перемешалась с чувством вины. Новая Мелодлин рыдала в его обьятиях, но не отпускала.
Как всегда, он после близости заснул, а Лод сидела рядом со скрещенными ногами и
смотрела. Тягостная печаль погасила блеск в чёрных глазах, невесёлая усмешка прокатилась
по губам. Липкий груз отчаяния и боли медленно покидали её. Но дело было даже не в том,
Хидер лечил Мелодлин от невыразимой словами боли. Уже давно этот орк протянул в её
душе тоненькую ниточку, она тянулась с первой встречи и до этого момента. Имя ей...
- Жалость, - пренебрежительно произнесла Лод. - Кому она нужна? Мне нет. Тебе, думаю, тоже.
Погружённая в собственные мысли принцесса не обратила внимание на то, что говорит сама
с собой. По телу пробежал неприятный холодок. Это напомнило Мелодлин, зачем она здесь.
Немного поёжившись и собрав мысли в порядок, Лод смело пошла, готовая к любой
неприятности. Она злилась, когда встречала препятствия, но не останавливалась. Через
полтора часа Лод уже стояла на вершине и вглядывалась в незнакомую темноту. Не давая
себе ни мгновения на то, чтобы бояться, принцесса обнажила меч и вошла. Жёлтые глаза
моментально вспыхнули, раздался визг, удар засветившегося во мраке Шисса-Громовержца -
и всё затихло. Пользуясь его светом, как факелом, Мелодлин сумела рассмотреть обгоревшее
тело гарпии. Эти полулюди-полуптицы доставляли массу неприятностей горцам. Будучи
трусливыми, они нападали целыми стаями. К сожалению, они жили в местах, где преимущества были на их стороне, а значит, истреблять их — дело неблагодарное и
требующее множества жизней. Гарпиями питались драконы и грифоны. Встреча и с теми, и
с другими не порадовала бы Мелодлин.
Спустя минуту стая с радостным визгом бросилась в атаку. Поцарапанная, обозлённая
принцесса вышла из боя победительницей. Она только успела перевести дух, как снизу
вылетела новая стая, ещё больше прежней. В пылу битвы Мелодлин не сразу заметила
широкоплечую тень, размахивающую топором. Избавившись от врагов, Лод узнала его и
почувствовала, как щёки горят от неловкости. В глазах Хидера читался упрёк. Ничего не
говоря, они смотрели в глаза друг другу. Ещё совсем недавно принцесса относилась к нему
иначе. Угрызения совести словно бились вместе с её сердцем, отвратительным чувством
невысказанные слова расползлись по телу. Он печально кивнул и положил руку на её плечо:
- Нам нужно поговорить о наших отношениях.
- Ты уверен? - Лод отдёрнулась.
Ноги оказались в воздухе, но взмахом руки Хидер подхватил Мелодлин и крепко прижал к
себе. Случайно глянув вниз, молодая женщина чуть не потеряла сознание от страха: там
была дыра огромной высоты. Орк осторожно поставил принцессу на землю и признался:
- Знаешь, я легко мог бы бросить тебя умереть, если бы не одна вещь. Я знаю, как ты,
правительница народа победителей, с презрением смотришь на меня, своего бывшего
хозяина. Так вот, я совершил большую глупость, согласившись лечь в твои объятия.
Первая женщина не забывается, но так я не хочу.
Отпустив Лод, Хидер с виноватым видом побрёл прочь. Мелодлин стало трудно дышать.
- Нет! - закричала она. - Не уходи!Ты спас мне жизнь, как я могу тебя презирать? Пойми, ты
мне нужен не как друг, это... Прости, я не могу правильно подобрать слова. - Принцесса
взяла его за руки и заглянула в глаза. - Я потеряла Лармарена, а вместе с ним и часть души. О
прощении не может быть и речи после того позора. В общем... Позволь сказать просто: без
тебя я не я.
Хидер молча обнял Мелодлин и она против воли зарыдала, потому что поняла, что глубокая
рана на сердце не заживёт окончательно.
* * *
Лабель подала брату Тобе его чашку. В последнее время они стали неразлучны.
После разгрома еретиков и Полосатых масок в Фалленме воцарилась унылая тишина.
Верховный паладин уехал в Лесную империю и забрал половину паладинов, а чуть позже
вернулся и по предварительному договору с королём и Верховным священником забрал
множество добровольцев из послушников и королевской армии. Было ясно, что надвигается
что-то серьёзное. Как обычно бывает, ходили разные слухи. На Тобу свалилась куча дел,
подкосившая здоровье. Теперь наступила очередь Лабели выхаживать больного.
В то утро всё было не как обычно. Остатки вчерашнего дождя жизнерадостно
поблёскивали бриллиантами в увядающих цветах. Солнечные лучики разносили последнее
тепло. Девушка не отрываясь смотрела на неспешно движущихся по улице людей и животных. Она не боялась монастырской жизни, потому что не являлась лишённой права выйти на улицу пленницей. Наоборот, для больных и монахов стала настоящим другом.
- Девочка, твоя улыбка способна исцелись самую сильную боль, - шептала тяжелобольная
старушка, сжимая её руку.
Лабель опустила глаза на Тобу, спокойно что-то пишушего. И вдруг он посмотрел на
девушку, взял её за руку и поцеловал. Не найдя слов, девушка второй рукой погладила его
сильно полысевшую голову.
- Я люблю тебя, - охрипшим голосом прошептал Тоба.
- И я вас тоже, - с каким-то необъяснимым ужасом ответила Лабель.
- Нет, ты не понимаешь! Не бойся, я не причиню тебе зла, что бы ты ни сказала, но знай: без
тебя мне незачем жить.
- Я тоже люблю тебя, - повторила Лабель и прижалась щекой к его груди. - Но есть то, чего
нам делать нельзя.
Он хорошо понимал, что именно имеется в виду. Множество монахов хоть раз в жизни не
выдерживали давления своей мужской сущности и нарушали обет целомудрия. А вот Тобе
оказалось проще терпеть, чем преодолеть собственные страхи. А с возрастом это перестало
быть проблемой.
Увы, связывая Лабель по рукам и ногам своей любовью, Тоба лишил её права на полноценные отношения с кем-то намного моложе, кто мог бы вступить с ней в брак и
подарить прекрасных детей. В отличие от Квейрил, она не стремилась выйти замуж любой
ценой и как можно скорее. Ради него Лабель подумывала стать монахиней, но поняла, что
окончательно потеряет его, ведь её отправят в женский монастырь далеко на востоке.
Они зашли в пустой зал, чтобы приготовить его к завтрашней проповеди. Изящный
кареглазый эльф бесшумно поднялся с лавки и с любезной улыбкой поклонился:
- Добрый вечер! Меня зовут Карлен.
- Лабель, - холодно ответила юная послушница и взяла метлу.
Голубые глаза скользнули по полосатой мантии, золотому значку на груди, изображавшему
странное существо — наполовину орла, наполовину змею. « С внутреннй стороны должны
быть инициалы» - почему-то подумала Лабель и без всякого страха заглянула в карие глаза.
Карлен смотрел со снисходительной насмешкой где-то с минуту, затем повернулся к Тобе:
- Святой брат, у меня есть важный разговор наедине.
Он учится в Академии вместе с Квейрил. А вдруг это касается её? Остаться в стороне девушка просто не смогла и побежала за ними на цыпочках.
- Видите ли, Тоберин, - сладким голоском говорил эльф, - у меня большие неприятности.
Как только я освободился от подозрений в убийстве, меня тут же обвинили в сотрудничестве
с бывшими атаманами Полосатой маски. Я в любой момент могу оказаться за решёткой. Вы
не знаете меня, но я слышал о вас как о человеке безупречной репутации. Слово такого
весомо и привлекает много внимания. Если вы придёте на суд, то спасёте меня от петли. Вы
же сможете, правда? Всего лишь несколько слов...
Стоявшая у двери Лабель невольно напряглась: ведь в случае отказа её любимый уже не
будет для неё идеалом.
- Хм! Я не знаю, вправду ли вы невиновы, уважаемый сударь, к тому же я не вижу смысла
рисковать своей, как вы изволили выразиться, безупречной репутацией ради того, кого вижу
впервые.
- А я думал, ваше призвание в том, чтобы служить, - язвительно заметил Карлен. - Во всяком
случае, это должна обозначать коричневая роба, которую вы носите! А что до моей
невиновности, то её признают и вы всё пожалеете о том, что отказались помочь!
- Знакомое выражение, - хмыкнул старичок, - и к чему эти угрозы? Незачем вести себя как
влиятельный дворянин, это не убеждает собеседника помочь вам. Я подумаю, стоит ли это
делать мне.
Когда разъярённый Карлен вышел, Лабель как ни в чём ни бывало подметала.. Девушка
оторвалась от своего занятия и немигающим взором посмотрела на эльфа. Думала, что он
скользнёт по ней взглядом и пройдёт мимо, но Карлен вдруг остановился. Улыбка смахнула
с лица мрачную злобу, в карих глазах сверкнула хищная похотливая волка. Страх ледяной
рукой сжал сердце, в душу сами полезли ужасные мысли. Несмотря на красоту этого
незнакомца, Лабель почувствовала в нём нечто настораживающее. Впрочем, её всегда
настораживали мужчины, уделяющие ей внимание.
- Позвольте полюбопытствовать, нежный ангел, - приближаясь к ней, тихо и чуть насмешливо произнёс Карлен, - а вы не давали обетов?
У Лабели душа ушла в пятки, в горле застрял ком. Только где-то в глубине тела
продолжало испуганной птичкой биться сердце, напоминая о том, что она жива. Не обладая
ни решительностью Мелодлин, ни безжалостностью Квейрил, девушка, тем не менее, смогла
постоять за себя. В конце концов, что он может ей сделать? Здесь полно мужчин, кто-нибудь
обязательно придёт. Возможно, Карлен хочет поухаживать. Отказываться от этого — значит,
подставить Тобу. Неужели придётся мучить бедного старика ревностью? Если бы Тоба не
стал монахом, то сейчас уже был бы дедом. В голове Лабели возникла картина: он рядом с
пожилой супругой, окружённый взрослыми детьми, держит на руках своего первого внука и
ни на что не обращает внимания. Словно проснувшись, Лабель ответила:
- Не давала, я не монахиня.
- Очень хорошо, - обрадовался Карлен и смело взял её за руку. - В таком случае, надеюсь,
прекраснейшая дева согласится провести со мной время?
Опасения подтвердились. В этом с виду хрупком и нежном красавце пульсировала тёмная
мощь, тенью расплывающейся по телу до кончиков пальцев. Глядя в его глаза, Лабель поняла, что не боится этой неведомой силы. Девушка разжала его руку, разрывая эту
страшную связь и очень спокойно произнесла:
- Возможно, если будет время.
Магия исчезла, остались только мужчина, торопливо уходящий в ночь и женщина, равнодушно глядевшая вслед. Карлен и в самом деле очень спешил. Деньги семьи Герстенов воспитали в юноше лёгкий характер и не сослужили доброй службы. Раны Сафида загнили и он скончался в бреду, оставив сыну немного золота и кучу проблем с законом. Хоть Карлен и не успел вступить в командование Полосатыми масками, его имя упоминалось в интересующих стражу бумагах. Это была чудовищная ошибка его прадеда — ввести такой
порядок, при котором записи происходящего необходимы. Впрочем, и отец, и дед сочли этот порядок удобным, за что он теперь и расплачивался. При мысли о своей участи Карлен ехидно улыбнулся. Он не знал, что делать, но одно важное решение принял немедленно — до суда о побеге не может быть и речи. В этом случае Карлена обвинят во всём, вынесут пожизненный срок или смертный приговор. Он не был набожен, но любил церковное и монастырское торжественное умиротворение. Чувство неземной чистоты ему, избалованному мальчишке, было просто необходимо.
Вот и сейчас Карлену дышалось легко и свободно, он чувствовал огромный прилив
сил. Та хорошенькая девушка словно излучала чистоту. «Эх, некогда мне о женской красоте
думать! - с огорчением подумал эльф. - И это очень печально, ведь, пока я буду разбираться
с делами, такую красавицу легко уведёт другой. А может, у неё уже есть возлюбленный?»
Отмахнувшись от этой мысли, Карлен ушёл домой и лёг спать, но заснуть не получалось. В
голову сами полезли пугающие мысли. Влиятельные союзники отказали в помощи, чего и
следовало ожидать. Ярость кипела внутри, мешая принятию хоть какого-то решения.
Утром Лабель с Тобой пошли на проповедь, сели на скамью. Почувствовав
затылком чей-то взгляд, девушка обернулась. На последней скамье сидела только что
опустившая глаза Квейрил. Ужас обжёг, заморозил и приковал земле одновременно. Зная о
нелюбви своей сестры к духовности, юная послушница отлично понимала, что с прежней
жизнью покончен. «Искать нам мужей, - раздался в её голове строгий голос Квейрил. - Я не
собираюсь удерживать тебя при себе в качестве служанки. Запомни это!» Лабель знала, что
старшая сестра не желает ей зла. Может быть, в конечном счёте Квейрил со своими принципами окажется права и добьётся успеха. Но девушка не могла оставить Тобу навсегда,
ведь он ей тоже нужен. Правда, она не понимала, кем этот добрый старичок является в её
жизни. Возлюбленный, брат, учитель, друг? Всё сразу и немного больше — отец. Не будучи
святым отцом официально, Тоберин стал духовным наставником для Лабели. От волнения у
девушки замёрзли ноги, но она боялась пошевелиться, чтобы не выдать своих чувств. В
каком-то странном оцепенении просидела Лабель до конца проповеди и услышала
язвительный голос:
- А вы успели подружиться? Пойдём, сестрёнка, пора собирать вещи.
Девушка медленно поднялась и заглянула в глаза брата Тобы, он улыбнулся и кивнул. Лабель
пошла к выходу, не оглядываясь. Радовало лишь то, что Квейрил будет занят поисками
супруга для себя, а значит, у них будет возможность беспрепятсвенно видеться, не будя
подозрений.
Она усиленно делала вид, что внимательно слушает увлечённый рассказ сестры о
новом любовнике, но её мысли были пропитаны горем. Лабель вспомнила своих родителей. Боги не
послали им сына, но супруги не унывали, обеспечивая дочек всем необходимым и лечили
тамошних жителей, пока возраст позволял трудиться. Они даже подыскали своим красавицам женихов. Тот, которого выбрали в мужья Квейрил, был богат, как она и хотела, но
вызвал у невесты недоумение. Купец, старше на двадцать три года, могущий дать жене сытую, но неимоверно скучную жизнь вдалеке от столицы. Девушка колебалась, не решаясь
отказаться от его денег и в конце концов пошла бы с ним под венец, если бы не внезапное
нападение на деревню.
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 21

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Вс 17 Дек 2017, 09:51

У мечтавшей о любви Лабель всё было проще: её хотели выдать за её друга детства,
поэтому возражений не возникло. Грустила ли она о погибшем? О да, очень! Хоть и
понимала, что он остался бы ближайшим другом, не больше и не меньше.
- Так ты говоришь, что он стар? - уточнила Лабель, заходя в зал.
- Да, это правда, - нехотя призналась Квейрил. - Но для меня его годы не имеют значения.
Она произнесла эту фразу настолько нежным тоном, что Лабель всё поняла. В душе
затеплилась надежда на понимание, но девушка её погасила. И снова стало безумно жаль
покойных родителей, ведь это немыслимо, чтобы сразу обе дочери растоптали доброе имя
семьи Фелузан: старшая дочь шлюха, младшая опорочила себя преступной с точки зрения
любовью, стала грешницей, сбившей монаха с его праведного пути. Лабель представила себя
привязанной к столбу для сожжения и толпу, с ненавистью тыкающую в неё пальцами и
выкрикивающих грязные ругательства, вспомнила глаза и улыбку Тобы. Затем она
повернулась к сестре:
- Когда ты познакомишь нам?
- Сегодня.
- Что?! Ты хочешь сказать, он скоро будет здесь?
- Да! - отрезала Квейрил. - И не смей мне перечить! Ты ещё никому не можешь указывать!
- Пожалуй, - на глазах Лабели выступили слёзы, - но я могу просить. И я прошу тебя,
сестрёнка, не делай глупостей, иначе ты испортишь нашу репутацию и никто не захочет
нас взять в жёны!
- Не плачь, - смягчилась молодая женщина. - Я уверена в Нериене и ничто не заставит меня
отказаться от него.
- Я понимаю, - девушка мечтательно вздохнула. - Наверное, это огромное счастье, когда
тебя любят.
- Это точно, - лукаво подмигнула Квейрил. - Ладно, нам пора готовиться.
Лабель послушно принялась за работу, но настроение всё равно было испорчено. Предчувствие ворочалось где-то внутри, нашёптывая слова, которых счастливо влюблённой Квейрил лучше было не слышать. Долгим внимательным взглядом девушка изучала лицо старшей сестры. За время разлуки Квейрил действительно сильно изменилась: вместо былой соблазнительности глаза излучали счастье. Казалось, будто это жена, ждущая любимого супруга, который через минуту войдёт, поцелует её в щёчку и сядет ужинать. Пожав
плечами в ответ на собственные мысли, Лабель начала убирать. Она попутно обдумывала
вечерний наряд. Не потому, что рассчитывала увести у сестры любовника, просто хотела
предстать перед будущим родственником во всей красе.
Под смущением и досадой притаилась горькая обида на судьбу и коварный червячок
брезгливости: ведь Нериен с Квейрил спали, ещё не будучи женатыми. В чувствах старого
барона к своей сестре Лабель не была уверена. Для этого наивного, но строгого существа
человек, на старости лет изменившего жене, был всего лишь лжецом и распутником, от
которого разумная женщина держится подальше. Поэтому ничего удивительного не было в
том, что пришедшего Нериена Лабель встретила холодным взглядом.
- Приветствую прекраснейших женщин Эримгема! - барон поцеловал любовницу в щёчку, надел на её пальчик колечко, затем подошёл к Лабели и вложил в ладошку подвеску, приговаривая: Это тебе, милая, а вот это замечательное украшение будет прекрасно подходить к вашему бирюзовому платью. Полагаю, Квейрил рассказала обо мне. Я же слышал о вас немало интересного, хотя и представлял совсем другой.
Лабель молча примерила подвеску перед зеркалом. Девичье сердце дрогнуло, она
призналась себе, что соскучилась по тому, что именуется благами жизни: ярким нарядам,
вкусной еде. Ей придётся уступить, как всегда. Квейрил сияла от счастья. Когда все наконец
уселись, чёрные глаза возбуждённо забегали, было видно, она с трудом может усидеть на
месте.
- Мои дорогие и любимые, я хочу сообщить вам потрясающее известие. Я жду ребёнка!
Зазвенела посуда, Нериен и Лабель застыли с открытыми ртами. Затем посмотрели друг на
друга и на будущую мать. Старый барон отложил ложку и задумался. Траур по Илоизе не
завершён, но они должны пожениться как можно скорее, чтобы не навлечь позор на дитя. Эх,
репутация в любом случае пострадает.
Лабель печально усмехнулась и опустила глаза. Когда-то она представляла себе
подобную ситуацию с точностью до наоборот, ведь Квейрил меньше всего походила на
человека, способного потерять от любви голову. А она действительно потеряла, судя по тому,
что, как маленькая девочка, радовалась тому, что ещё могло не случиться. Ещё раз
переглянувшись с Лабелью, Нериен принял решение:
- Надеюсь, когда мы поженимся, ты будешь ещё с маленьким животиком.
Квейрил кивнула.
* * *
А вот у Дераифы младенец во чреве рос медленно, но уверенно. К ней приставили
лучшего имперского целителя, ведь все отлично знали, через какие трудности проходит
ребёнок-полукровка. Многие беременности такими детьми легко обрываются выкидашами,
тело отчаянно сопротивляется, ведь это всё равно, что корове родить собаку. Впрочем, возможность забеременеть все равно была. Дабы избежать этого, Дераифа постоянно пила множество лекарств. От них она стала благоухать розами, да и беременность протекала спокойно. И тем не менее здоровью уже немолодой женщины это не пошло на пользу. Манделас очень переживал за супругу и будущего ребёнка, поэтому временно взял правление Феравией на себя. Дераифа не проявляла холодности, но и роль нежной
жены не играла. Необходимость быть постоянно сильной отпала, так что королева целыми
днями просиживала над книгами, прислушиваясь к собственным ощущениям.В тот вечер Дераифа решила померить несколько подаренных мужем платьев вместе с украшениями, стала рыться в ящичке прикроватного столика и вытащила то, чего не ожидала найти. Это был портрет Ларики, женщины, до самой смерти носившей титул императрицы и хозяйки дворца, подарившей ему первенца и дававшей любовь, получая взамен верность... А теперь получилось зеркальное отражение произошедшего: любимая
верная жена, носящая в себе его ребёнка. Выходит, Дераифа с благосклонной улыбкой
принимала всё то, что другой было нужно как воздух. Ларика и Мелодлин исчезли, будто их
и не было никогда. В памяти вспыл давний официальный визит. Тогда о каких-то тайных отношениях не
могло быть и речи, ведь их супруги ещё жили. Дераифа знала, что Манделас никогда не будет
сравнивать её с Ларикой и была благодарна ему за это. Звёзды отражались в печальных
карих глазах. С виду гномиха выглядела спокойной, хотя внутри бушевала буря волнений.
Прикосновение рук вернуло Дераифу к жизни. Она повернулась и встретилась глазами с
Манделасом. На сердце нахлынула тёплая волна умиления: до чего же он беззащитен в
своей нежной любви! Невольно промелькнула мысль, что Мелодлин вовсе не похожа на
своего отца.
- Как ты себя чувствуешь?
- Неплохо. Вчерашние боли уже прошли, так что, я думаю, смогу выспаться. Одна. Даже и
не надейся, что до родов я приму тебя вместе с твоими...
- Что? - уточнил Манделас.
- Твоими любопытними руками. А как там паладины? Ты их видел?
- Некогда.
* * *
Элоина зашла в зал и занял место за длинным столом. Она погладила свой живот и
улыбнулась. Скорей всего, это ребёнок Роу, могучего и свободного, но вместе с тем и
покорного. В этот самый миг Допен наверняка лежит в постели с другой. Потихоньку
закипая от злости, эльфийка стала читать лежавшую перед ней бумагу.
У каждого монарха были безгранично преданные союзники во всех слоях общества.
Каждый член Гильдии мог купить временные привилегии, найти работу или наоборот,
хорошо обученного подмастерье. Все Гильдии, за исключением Торговой и Наёмников
делились надвое: на простых ремесленников и правящую верхушку организаторов,
заключавших сделки с Торговой и подыскивающих охрану в караваны. Будучи богатой и
умной, Элоина с лёгкостью получила право голова. Известность фамилии Келль тоже ей
помогала — Допен торговал недорогой и приличной одеждой для бедняков, вызывая
уважение. И вот теперь она читала, боясь поверить своим глазам.
« Указом Его Величества Манделаса Великого внесены изменения в Закон о сиротах: все
торговцы отныне обязаны отправлять императору письменный отчёт о прибылях, убытках и
суммах пожертвований церквям.» Подобные указы нередко предвещали повышение налогов или цен. Элоина нервно кусала губу, пытаясь что-то решить. Сразу после войны император
приказал всем жертвовать на сирот. Допен очень возмущался, что помогают детям не
добровольно. В зал вошёл широкоплечий эльф с роскошной гривой волос того же светлого
цвета, что и у неё. Элоина подошла к нему:
- Рель, я умоляю, не надо этого делать!
- Не надо чего? - язвительно скривился Рель. - Ты всегда именно то, чего следует ожидать:
добрая и податливая, пока у тебя не попросяте чего-нибудь в помощь беднякам!
- А с каких это пор ты стал таким добреньким? - прошипела эльфийка. - И почему ты на
его стороне?
- Потише, а не то тебя обвинят в государственной измене и казнят, - со смехом в голосе
заметил он. - А если серьёзно, то ты преувеличиваешь мои возможности. Я глава Гильдии
алхимиков, а не влиятельный друг императора.
- Ты с удовольствием занял бы местечко рядом с ним, - сверкнула глазами Элоина.
- Как и любой другой, - не стал спорить Рель. - Ты и сама сделала бы это, если б тебе
улыбнулась удача!
- По-твоему, я неудачница?! - возмутилась она. - Да как у тебя язык повернулся
такое сказать?!
- Повернулся, - хохотнул эльф и скользнул взглядом по её животу. - В твоём положении
нужно беречь себя, а не быть капризной дамочкой!
- Это я капризничаю?! Думаю, мы оба отлично знаем, что на малышей из этих денег пойдёт
в лучшем случае половина. А остальное...
- Остальное Его Величество потратит, как сочтёт нужным, - в его хищной улыбке и глазах
мелькнула угроза, - так что давай больше не обсуждать неуплаченных налогов.
Рель происходил из могущественного клана Кентебри, как и Элоина. По сравнению с другими род Кентебри был довольно молодым. Он начался с имперского лорда, который в
своё время наплодил бастардов. Чтобы скрыть это от жены и законнорожденных детей, лорд
устроил жизнь выросшим детям и щедро заплатил бывшим любовницам. После его смерти
бастарды стали общаться с законными детьми, а ещё чуть позже занялись совместными
делами: большая лечебница, обучение будуших лекарей, экспрерименты... Постепенно они
создали Гильдию под руководством императора. Кентебри пестрел самыми разными
персонажами: простолюдинами и дворянами, чистокровными и полукровками. Никто не
удивлялся тому, что в Гильдии многие внешне похожи, но с разными фамилиями. Добродушные шутки про их предка стали здесь обычным делом. Но вся эта улыбчивость и
доброжелательность являлась жзанавеской страшной правды.
Элоина знала, что воевать со свим хитрым родственником в одиночку она вряд ли
сможет. А кто из друзей способен помочь? Большинство родственников были слишком
заняты собой, чтобы помогать кому бы то ни было. Королеву не дозволялось в её положении
тревожить никому, даже законному супругу это было нежелательно. Мелодлин находилась
далеко. В любом случае, надо немедленно что-то придумать.
* * *
Квейрил высвободилась из объятий спящего Нериена и села к окну. Утро только
начиналось. Во дворе поздняя осень уже содрала с деревьев почерневшую листву, которая
лежала большой кучей. В холодном дыхании ветра теперь пролетали не менее холодные дни.
Обе сёстры теперь не работали, ведь барон их обеспечивал. Она не знала, что в этот самый
миг Лабель уже шла в монастырь. Она озиралась, опасаясь грабителей, но ещё больше
боялась опоздать. Брат Тоба уже сидел у окна со своей традиционной чашкой настоя.
Невольно закралась мысль, что она ушла, бросила его ради жизни, которая может и не
сбыться — в наказание. Девушка подошла к окну и улыбнулась. Через минуту они утонули
в объятиях друг друга в местном маленьком садике.
- Ты ещё не передумал? - спросила Лабель, когда они закончили целоваться.
- Насчёт чего?
- Я говорю об эльфе, который приходил просить помощи. Если не ошибаюсь, Карлен.
Тоба помрачнел и опустил глаза.
- Я уже думал об этом, - признался старичок, - и выяснил некоторые подробности. Похоже,
он действительно виноват.
- Здравствуйте!
Лабель и Тоба оглянулись. Сзади стоял Карлен с самодовольной ухмылкой. Жалость, которую только что испытывала девушка, превратилась в холодную усталость.
Теперь он мог требовать, а не просить и этим правом воспользовался незамедлительно.
- Я вижу, что погорячился с безупречной репутацией, не правда ли, брат Тоберин? А вы,
прекрасная дева, поразили меня в самое сердце. Я глубоко разочарован.
- Мне это безразлично, - с равнодушным видом ответила Лабель.
- Разумеется, - Карлен приблизился к ней, провёл рукой по щеке и посмотрел в глаза. - А
вот судьбу твоего возлюбленного — нет. Я упаду в пропасть, но и вас заберу с собой. Одно
письмо Верховному священнику — и вы больше никогда не увидите друг друга.
Лабель и Тоба знали страшную церковную тайну. Никто не смел заговаривать об этом вслух, только шёпотом и по ночам изредка разносились известия о страшных наказаниях для провинившихся монахов и монахинь. А за нарушение обетов могли и казнить. Ни ужаса, ни сожаления Лабель не испытывал, как будто окаменела. Она посмотрела на Тобу: готов ли человек, которого она любит, на жертву? Тоба хмуро кивнул и побрёл прочь. Девушка с упрёком посмотрела на ехидно улыбающего Карлена:
- Это уже лишнее. Мы и так хотели вам помочь, а вы поступили подло.
- Ах, не разговаривайте со мной так! Хм, это может прозвучать смешно, но я , кажется,
понимаю, почему ты мне так нравишься.
Холодный ветер подул сильнее, развевая светлые волосы. Ощущая руку красивого
незнакомца на своей щеке и глядя в его глаза, Лабель внезапно устыдилась своих чувств. В
конце концов, кому она делает лучше? Неизвестно, сколько лет проживёт Тоба, а ведь за
это время из прекрасной девушки Лабель превратится в измученную женщину с погасшим
взором и тем возрастом, когда о замужестве уже нельзя и мечтать. Нет, Квейрил такого не
допустит. « Милая моя сестричка, - с нежностью подумала девушка, - никогда не даст мне
совершить ошибку, даже если я сама этого захочу.» Воспоминание о старшей сестре повергло
Лабель в уныние и вместе с тем придало уверенности, необходимой, дабы гордо отвергнуть
слишком самоуверенного поклонника, всего минуту назад угрожавшего её возлюбленному.
Смахнув с себя эту надоедливую руку, девушка вдруг дала Карлену пощёчину:
- Это за угрозы, - добавила по второй. - А это за домогательства.
Схватившись за покрасневшие щёки, юноша смотрел вслед Лабели, идущей утешить Тобу.
Видимо, он ошибся и недооценил, за что теперь расплачивался. Неужели влюбился? Раньше
от этой мысли Карлен бы рассмеялся, но сейчас ему стало неловко, больно и.. стыдно. Он не
знал эту девушку, но смотрел со страстью. У юного Герстена было множество любовниц из
Полосатых масок, которые научили его лишь одному — будь уверен в своей красоте и женщины сами к тебе потянутся. А теперь оказывается, что это не всегда работает. Понуро
втянув голову в плечи, он ушёл.
* * *
Через две недели Карлен сидел на скамье подсудимых. Презрительно-мрачным
взором он смотрел на пришедших: сегодня они скажут правду о том, что думают о нём. Здесь
было немало знакомых: и академические друзья, и Тельмер, и Лабель с Тобой. Но самое
главное — здесь находилась Квейрил и её насмешливая улыбка злила его неимоверно.
- Суд начинается! - объявил судья. - Итак, сегодня мы рассмотрим дело Карлена Герстена.
Его покойный отец Сафи Герстен был атаманом банды под названием Полосатые маски.
Согласно найденным записям подсудимый первого октября прошлого года заключил
сделку о продаже тайных бумаг, похищенных у Его Величества.
Карлен похолодел от ужаса: за такие дела приговаривали к смертной казни. А ведь он и
не интересовался делами отца. Очень зря.
- Позвольте, - брат Тоба несмело поднялся и прошёл к судье, - господин Герстен не мог
этого сделать, потому что в октябре лечился у нас.
- Вы близко знакомы с подсудимым?
- Нет, - старичок был сама невинность. - Но знаю наверняка, что этот мальчик не имеет
отношения к чудовищным деяниям своего отца. Спросите у него, знает ли он имя главного
купца Полосатых масок?
- Нет, не знаю! - честно ответил Карлен.
- Разумеется, он не знает, - громко произнёс женский голос.
Карлен удивился, когда понял, что Квейрил пошла против него. Неужели ей так нужна
эта победа? Или он перешёл дорогу когда-то ешё?
- Представьтесь, пожалуйста, - ледяным, но спокойным тоном потребовал судья.
- Квейрил Фелузан. Я учусь в Академиии вместе с Карленом, мы знаем друг друга уже
достаточно давно.
« Убедительно лжёт» - с горечью подумал эльф. В том, что эта женщина хочет погубить его,
Карлен не сомневался и приготовился к любой лжи.
- В тот вечер я, как обычно, задержалась после занятий, - сладеньким голоском начала
молодая женщина. - Нужно было помочь учителю, да и самой позаниматься. И вот иду я
по коридору и вдруг слышу странный звук. Я пошла на него и нашла нашу ученицу, -
Квейрил громко всхлипнула и смахнула несуществующую слезинку. - Она была вся в крови...
Кто-то замучил до смерти! Я не знаю её имя, так, видела. Перед смертью ученица передала
мне вот эту книгу. - Она достала из сумки большую книгу зловещего чёрного цвета с
появляющимся на свету фиолетовым отттенком.
- История королевства Теон, - вслух прочитал судья и нахмурился.
Королевство Теон было поводом для насмешек и причиной для споров. Оно находилось на
большом острове, расположенном на западе. Теон основали варвары вместе со свирепыми
минотаврами и подлыми гарпиями. Теонцы и мечтать не смели о могуществе Лесной
империи или богатсве Феравии. Но в тот край мало кто заплывал, гигантские водовороты
закрыли теонцам связь с внешним миром, зато они по праву считали себя законными
хозяевами. Как и всякий другой, союз между тремя народами не мог держаться вечно.
Остались только выбеленные солнцем руины.
Судья поднял глаза и с недоумением посмотрел на неё:
- Простите, но я не понимаю, какое это имеет отношение к подсудимому.
- Откройте последнюю страницу.
Пока судья листал и вынимал из книли записку, Квейрил посмотрела со злостью на Тобу,
точно так же, как и на Карлена в Академии. Бедному старику стало плохо, ведь эта женщина
могла навсегда разлучить его с Лабелью. Как хищник чувствует присутствие добычи,
жестокая красавица учуяла слабость и страх, хоть и не знала причины. Лабель побелела как
мел — в словесном поединке сойдутся беременная сестра и любимый со слабеющим сердцем. Обоим нельзя волноваться и нервничать.
Квейрил произнесла очень спокойно:
- Ваша честь, у меня есть важный вопрос. Почему почтенный брат Тоберин так обеспокоен
судьбой этого юноши, что оставил страдать больных и пришёл сюда?
- А что заставило вас оторваться от изучения заклинаний и обвинять его?
- Стремление к справедливости и безопасности, - сквозь зубы процедила Квейрил. - Простите меня за моё желание жить там, где никто не ударит ножом в спину. А церковники
под видом заботы и доброжелательности бросают беззащитных граждан под ноги убийц!
Ваша честь, почему мы должны это терпеть?!
Люди испуганно охнули. Квейрил гневно нахмурилась и яростно сжала зубы. С одной
стороны, она только что подчинила себе их умы и сердца, с другой есть опасность
неосторожно разозлить этих простых доверчивых людей непочтительным отношением к их
святыням. Квейрил глубоко вздохнула:
- Ваша честь, я не пытаюсь обвинять во лжи человека, много лет прослужившего в церкви.
Но! Вы уже знаете из предсмертного признания погибшей, что она была еретичкой, а это
значит, что...
Карлен в ужасе обхватил голову руками и не слушал ласковый монотонный голос. Вот это
да! Кто бы мог подумать — от обсуждения одного преступления перешли к другим,
вымышленным, но от этого не менее ужасным. Брат Тоба внимательно выслушал длинную
речь, неодобрительно покачал головой и заявил:
- Всё это очень интересно, но мы не услышали ничего имеющего отношения к вине подсудимого.
- А для этого нужны бывшие еретики! Они могут рассказать об отношениях подсудимого с
покойной немало.
- У вас есть свидетели? - устало вопрошал Тоба.
- Я сама свидетель. В нашей Академии проводится соревнование на место лучшего ученика
года, она могла бы выиграть награду.
- Карлен Герстен отправляется под стражу до выяснения всех обстоятельств. Решение суда
откладывается.
* * *
Хидер повёл Мелодлин в ближайшую пещеру и показал вниз. Факел в его руке осветил
большое гнездо. Орк бросил факел и солома вспыхнула. Если жара и заставит гарпий
вылупиться, они тут же сгорят заживо. Обняв эльфийку за пока ещё узкую талию, Хидер
вывел её с другой стороны, через проход, который она сразу не заметила.
- Наконец-то! - воскликнула Лод, увидев дома. - Нужно дождаться утра и мы спасены!
Спасибо тебе!
В порыве благодарности молодая женщина обняла и поцеловала любовника. На него
внезапно нахлынула грусть: они не так близки, как ему хотелось. Сблизившись с Мелодлин
так, как ни с кем ни до, ни после не могло произойти, Хидер стал бояться её потерять -
тонкое изящное тело, страстные поцелуи, вдохновляющая уверенность.
Дераифа зашла в конюшню. Чувство неловкости сменилось лёгкой
раздражительностью, но королева тихо позвала:
- Гларвинн, я хочу поговорить.
Единорог вздохнул и открыл глаза:
- Что случилось, Ваше Величество? Придумали новое наказание?
- Мы никогда не дружили, но я вынуждена признать твою правоту. Ты понял нашу любовь
прежде, чем мы сами поняли. Спасибо. А теперь иди в горы к Мелодлин, она ждёт тебя.
У принцессы, как и её мачехи, были свои тайны, но жизнь, будто издеваясь, заключила
двух женщин с похожими характерами в совершенно противоположные обстоятельства.
Обе готовились стать матерями, но одна зачала долгожданное дитя в законном браке от
любящего супруга. Дераифа относилась к жизни с осторожностью, за что получила от неё
достойную награду. Увы, Манделас недооценил чувства собственной дочери и не мог
предположить, что его девочка от обиды и боли бросится в объятия того, с кем когда-то
воевала. А теперь Дераифа наслаждалась покоем, в то время как Лод плохо спала и плакала
по ночам от унижения и страха.
Мелодлин вышла навстречу Гларвинну ещё со стройным животиком. Эльфийка
радостно улыбнулась — никто бы не догадался, что за последнее время она измучила себя
волнением. Хоть она и носила в себе дитя-полукровку, возможность выкидыша была меньше,
чем у её мачехи — из-за возраста. Хидер наблюдал за ними из окна. Он отлично знал, что у
Лод есть жизнь, в которой есть место для императрицы. Спокойной, уравновешенной, мудрой. Той, чьим мужем боялся стать Лармарен, которую Хидер не знал. Просто потому,
что она ещё не стала такой. Гларвинн заметил:
- Ты изменилась. Возможно, повзрослела.
- Надеюсь, не постарела, - мрачно буркнула в ответ Мелодлин.
- А может, и постарела, - единорог смотрел то ли изучающе, то ли осуждающе. - Что-то с
тобой не так. Неужели ты больше не доверяешь мне?
В его голосе зазвучала обида. Мелодлин поспешила успокоить его:
- Не надо, успокойся. Я всего лишь поймала орочьего воина и вожу с собой.
- Правда? - с явным облегчением выдохнул Гларвинн. - Простите, но это глупо.
- Как там они? - принцесса попыталась сменить тему.
- Счастливы. А какими ещё могут быть будущие родители?
Язык у Мелодлин прирос к пересохшему от страха нёбу. Тошнота впилась змеёй, на лбу
выступил холодный пот. Стиснув руки в кулаки, молодая женщина насильно растянула
губы в улыбку, часто заморгала, напрасно пытаясь сдержать слёзы. Мелодлин покачнулась,
но на ногах удержалась. На выручку неожиданно пришла ужасная головная боль. Отдав
приказ устроить лагерь вне города, принцесса прошла в комнату Хидера и без сил упала на кровать:
- Если бы они узнали о ребёнке, я бы, наверное, умерла.
- Что? Ты хочешь молчать до самых родов? - удивился орк. - А как же...
И замолчал. Мелодлин злорадно улыбнулась и погладила живот:
- Ты хотел человеческой любви, так вот знай: она ещё никого не сделала счастливым и нас с тобой ещё немало помучит.
- Любовь? - Он отвернулся к окну. - Я хотел совсем другого, но ты меня этой мечты лишила,
а теперь обвиняешь. Всё хорошо, я не злюсь на тебя, потому что было приятно. - Хидер подошёл к кровати, наклонился и взял её за руку: Когда ты со мной, у тебя меньше болит сердце?
- Совсем не болит, - хотела ответить Лод, но вместо этого разрыдалась.
Нанесённая Лармареном рана ещё долго не заживёт.
Манделас читал бумаги, сидя в кресле. За окном сгущалась ночь и гасли краски, но у императора было ещё много работы. Хмурясь, Манделас держал письмо.
«Ваше Величество!
Пишет Вам верный и преданный союзник, готовый помочь. В связи с построением Эримгемской Академии волшебства в Гильдии алхимиков начался хаос. Глава Гильдии Рель Кентебри готовит тайные отправки запрещённых товаров в Фалленм. Подтверждение своих слов я пришлю Вам позже. Ваш друг.»
Подобные послания нередко присылали лорды и леди, стремящиеся запутать друг друга
интригами. Самым обидным было то, что они всерьёз думали, будто могут управлять своим
монархом, как марионеткой. А теперь к ним прибавились феравельские дворяне. Он знал, на
что идёт ради Дераифы, но не остановился бы ни перед чем, чтобы добиться её. Манделас
разорвал письмо, избавляясь от накопившегося раздражения.
Император в нём победил отца. Но именно тогда, когда Манделас уговаривал себя
поменьше жалеть Мелодлин, то ещё сильнее чувствовал свою любовь к ней. « Простых
времён не бывает» - иногда говорил Гларвинн и все с этим соглашались. Ведь даже так
называемый золотой век — стечение обстоятельств в сочетании с огромной, тщательно
проделанной работой. Глируфокс пристально следил за происходящим, но он не знал об
эримгемских паладинах, тайно приезжавших в Империю. Даже император не знал, как
продвигается дело. Он обязан отправит стражников на проверку. А наутро в тронном зале
стоял Допен. Полукровка поклонился:
- Ваше Величество, для меня большая честь...
- Не нужно раскланиваний и подлизываний! - прервал его Манделас. - А теперь излагайте суть.
- Моя супруга Элоина Келль — член Гильдии Алхимиков, а член Торговой Гильдии. То
есть мы в любой момент могли прийти друг к другу на совет и законно помогать. Я не могу
ругать взрослого мужчину за принятое решение, зато в моих силах уговорить его передумать.
- Это действительно так легко?
- Глируфокс хочет сам пожертвовать на сирот. Но за это ему нужен Гларвинн на месяц.
Эту идею воплотила в жизнь покойная Ларика - «одалживать» Хранителя верным,
проверенным союзникам. Манделас и Гларвинн долго спорили, но в конце концов
согласились с тем, что союзникам нужно помогать не только деньгами и едой, но и воинами.
Император тяжело вздохнул:
- Очень жаль, но я ничем не могу помочь. Он уехал. А вот что касается сотрудничества
Гильдий, вынужден вас разочаровать: я намерен прекратить это. Теперь все движения
товаров будут проходить через моих помощников. В Империи нет места казнокрадству и
контрабанде! Вон отсюда!
Глаза Манделаса яростно сверкнули тем блеском Тоирвелей, который блестел во взгляде
древних сказочных героев. Из дворца Допен вышел с видом побитой собаки. Дюлан с
сочувствием спросила:
- Не получилось?
- Не получилось! - шумно выдохнул он.
- Всё будет хорошо, - эльфийка изучала любимое лицо. - Я знаю, что в моих силах совсем
немногое, но у меня есть одна тайна.
- Дюлан, я сейчас не хочу... - начал было Допен, но любовница приложила к его губам палец.
- Успокойся, я не это имела в виду. Я всего лишь бывшая проститутка, к тому же уроженка
человеческой страны и могу оказаться шпионкой, - Дюлан хитро улыбнулась.
- Узнала что-нибудь? - буркнул Допен.
- Конечно! - как бы ей ни хотелось обнять любимого, она не смела подвергать сомнению его
репутацию прекрасного семьянина. - Я проходила мимо заброшенной лаборатории, помнишь, ту, что в посёлке на Ладрии? Так вот, я слышала о тамошнем хорошем лекаре и
решила сходить к нему на осмотр.
- Почему ты мне ничего не сказала? Я бы нанял тебе извозчика! - возмутился Допен и
опустил глаза на живот: Ты содержанка, а он бастард, но от этого я только обязан ещё
сильнее любить вас.
Он обвил любовницу одной рукой за талию, а сам смотрел куда-то вдаль. Мельком
заглянув в его лицо, Дюлан не могла не заметить полные отчаяния глаза Ощущать себя
тенью влюблённого в другую стало не просто трудно — от этого немела душа. Обида на
его равнодушие смешалась с ненавистью к Элоине, заставившей страдать своего мужа.
Дюлан открыла рот для серьёзного разговора, но передумала.
- Ах, вот вы где! - раздался женский голос.
Любовники испуганно обернулись. Элоина стояла возле столба, держа за руку... Элироуза.
Невзирая на присутствие двух беременных женщин, стало ясно, что скандала не избежать.
Сердце Допена разделилось надвое от ревности. Что поделать, он до безумия
любил свою красавицу-жену. Вне себя законный муж бросился на любовника:
- Опять ты?! Я же предупреждал, чтобы ты даже думать не смел о моей жене! Что ты здесь делаешь?!
- Помогаю беременной женщине, чей муж ушёл развлекаться с другими, - Роу оттолкнул
Допена. - Мы никогда не были друзьями и можем разобраться по-мужски, проявить
кристальную честность. Впрочем, честность — это не про тебя.
- Если ты попытаешься ударить меня, тут же угодишь за решётку, - язвительно предупредил
полукровка. - Кстати, угрожать ты тоже не имеешь права.
Допен грубо схватил Элоину. Супруги быстро ушли без сожаления и оглядки. Элироуз
мрачно посмотрел им вслед. Любимая нарочно подстроила всю эту ссору, она долго
уговаривала проводить её, не объясняя причин. И вот что вышло. Спаситель жизни
принцессы мог попросить что угодно — но только не замужнюю женщину. Манделас
всегда серьёзно относился к браку, а после сорвавшейся свадьбы Лод — тем более. Роу
перевёл взгляд на Орозену — широкую белую гладь, где притаился больно сжимающий
внутренности холод. Все войны прошли, а значит, наступило мирное, скучное время. Нужно
найти себе цель, причём немедленно. Можно попросить у императора официальное
разрешение( или точнее — приказ) помочь Феравии? Такие приказы обычно отдавались
крайне неохотно, ведь никому не хотелось брать на себя ответственность за разбой своих
солдат на земле союзника.
- Забавно, - дерзкий голос вернул его к жизни. - Мне бы и в голову не пришло, что у этой с
виду приличной женщины может появиться любовник!
Элироуз наконец обратил внимание на Дюлан, всё это время не сводит с него глаз. Он долго
с печальной улыбкой смотрел на немолодую женщину и решился спросить:
- У вас с ним серьёзные отношения?
- Более чем, - Дюлан жестом показала на свой немаленький живот. - А вы давно любите её?
- Всю жизнь.
Он замолчал, пытаясь сдержать рвущийся наружу поток чувств. Элироуз любовался рекой,
Дюлан смотрела на гору. С того дня, как она поняла, что вновь понесла дитя, не было
женщины счастливее. И даже сейчас страх потерять возлюбленного не мог по-настоящему
омрачить её. Набрав полную грудь воздуха, Дюлан заявила:
- Мы должны их разлучить.
Роу оглянулся, в его глазах блеснула искорка злорадства. Пожав друг другу руки, двое
объединённых одной целью незнакомцев ушли вместе.
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 22

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Вс 17 Дек 2017, 09:52

Допен смотрел в окно, Элоина стояла на пороге, не смея поднять глаз. Это
было поистине ужасающе — знать, что одно словао, один шаг навсегда изменит её жизнь... и
меньше всего хотеть этот шаг сделать.
- Конечно, он же рыцарь, - он будто смеялся над собой. - Герой! А кто я рядом с ним?
Обманшик, мешок с деньгами, отец твоих детей. Впрочем, мы оба знаем, что этот ребёнок
не от меня.
- Будь проклят этот Роу! - неожиданно для себя самой выпалила Элоина и сама поразилась
твёрдости собственного голоса.
Она поняла, что остановила поток упрёков. Стало радостно и немного страшновато, ведь
Элоина сказала, не успев выбрать и осознать всю ответственность решения. А это значило,
что она продолжала любить Элироуза и хотеть отношений с ним. Голова закружилась,
Элоина с закрытыми глазами села в кресло. Тепло рук заставило эльфийку открыть глаза.
Перед женой на коленях стоял Допен. Она невольно отвернулась, скрывая досаду. Элоина
впервые почувствовала, что должна извиниться перед мужем.
- Допен...
- Я люблю только тебя, - тихо признался он. - А Дюлан, она... Мы с тобой часто ссорились,
потом ты уехала, помнишь? Она опытная утешительница мужчин!
- Понимаю, - рассмеялась Элоина. - Я постараюсь больше не обижать тебя.
В ответ Допен взял супругу на руки и понёс в спальню. Нежно, будто боясь друг друга,
супруги целовали и ласкали. Вдыхая родной запах любимого тела, Допен терял мысли и
пьянел без вина. Утром он поцеловал спящую жену и сбежал к любовнице. Ещё вчера Дюлан
выглядела намного лучше, потому что у неё была надежда и немного краденого счастья.
Сегодня его встретил воробышек с посеревшим, опухшим от слёз и бессонной ночи лицом.
Эльфийка молча пропустила его и прислонилась к стене. Допен сел и, не давая себе
передумать, заявил:
- Прости, но мы должны расстаться ради моей семьи.
- А как же я?
- Я могу попросить это как доказательство твоей любви.
- Доказательство? Тебе не нужна моя любовь, так зачем я буду хранить её для тебя? - в её
голосе прозвенела обида.
- Ты права, нам лучше расстаться без воспоминаний, а ещё без ненависти.
Убитая его словами, Дюлан мрачно промолчала. Хотелось остановить его, но губы
запечатала горечь отравленной любви. Видимо, она слишком любила его, чтобы простить.
* * *
Мелодлин отошла от гор и удовлетворённо вздохнула. План уже был разработан. Кроме
Хидера, Гларвинна и Айви, близких знакомых у неё здесь не было. Вся ответственность лежала только на её плечах и это безумно ей нравилось.
- Мы не будем лить впустую кровь, как наших воинов, так и предполагаемых врагов, - объявила принцесса своим солдатам сразу, как только они прибыли. - Мы располагаемся
лагерем и посылаем шпиона, чтобы найти Оракул Веззелхорна.
Тошнота подкатила к горлу, но молодая женщина стиснула зубы, сглотнула и отошла. Она
всю жизнь боролась, неужели для того, чтобы проиграть своему телу?
- Собственному ребёнку! - произнесла Мелодлин с лютой ненавистью.
В голове возникла картина: Манделас с Дераифой широко раскрытыми глазами смотрят на
дочь, которая их опозорила и разбила сердце. Нет, этому не бывать! У неё ещё есть путь
назад! Но уже в следующее мгновение Лод тряслась от рыданий и ужаса, как в день смерти
матери. А самым ужасным было потрясение маленькой девочки, которой не было дозволено
попрощаться с умирающей мамой, что наложило вечный отпечаток на глубины её души.
Хидер осторожно погладил её по плечу и тихо спросил:
- Ты правда хочешь от меня избавиться?
- Да, как можно скорее, - еле выдавила из себя Лод, но повернуться не смогла.
Любовь, возникшая мгновенно, принесла ей только разрывающую пустоту одиноких дней.
Мороз резнул по лицам ветром, вырывая из души воспоминания. Снежинки медленно
покрывали каменеющую от холода землю. Тишину нарушил только пролетающий мимо
дракон среднего размера с бараном во рту. Чем меньше был дракон, тем изящнее и красочнее
он выглядел. Этот был очень необычный — ярко-синий, с жёлтыми и зелёными пятнами, с
отливающими фиолетовым цветом крыльями. Хидер проводил его взглядом, тяжело вздохнул
и ушёл побыть одному. В том, что Мелодлин отправит его куда подальше, он не сомневался.
Странная влюблённость в эльфийскую вычурность и тайная, разжигаемая страсть уже
сотворили с ним злую шутку.
Айви подошёл к принцессе:
- Лерит родила сына.
- Бедный мой друг! - Лод обняла его. - Как же мне тебя жаль, если б ты только знал! Лерит
просила оставить Ридену жизнь, я отказала.
- О боги, ну зачем ты это сделала? - он чуть не расплакался от огорчения. - Я думал, моя
жена тебе подруга и ты позволишь ей выбирать и решать!
- Выбирать?! Между кем? - возмутилась принцесса. - Головорезом и мужем? Ты мой друг,
Айви! Я не могла спокойно смотреть на твои страдания, пока Алерита жила бы с любовником открыто!
- То есть ты спасла мою жену от позора? - очень тихо спросил Айви. - Ради её же блага
лишила мать и сына отца. А теперь меня сочтут отцом этого малыша, ведь из Эримгема
Лерит вернулась беременная и со мной. Она наверняка решит, что это я уговорил его убить.
Я слепой дурак! Видел же, как они переглядывались, мило улыбались друг другу — нет, не
дрогнуло сердце. Знаешь, я не могу понять, как вы с жестокой лёгкостью перечёркиваете
счастливое долгое прошлое ради одной минуты нового.
Мелодлин была готова скорее проглотить собственный язык, чем утешать Айви. Любое
сказанное ею слово неизбежно оправдает Лармарена и станет поводом отказаться от
Хидера. Руки сами скользнули к животу и стали поглаживать дитя. Ему предстояло проспать
ещё полгода.
- Принцесса, Вы меня слышите? - голос доносился будто издалека.
- Если тебя считают отцом, то на правах законного мужа ты можешь потребовать исполнения
долга. Будь хозяином, а не рабом.
- Нет... - глухо произнёс Айви. - Если я буду заставлять её любить меня, то окажусь на таком
поле битвы, где выиграть невозможно.
И снова его слова больно резанули по сердцу Мелодлин. Не в силах совладать с собой,
молодая женщина взорвалась:
- А что ты от меня хочешь?! Забудь жену и займись делом! Идите в лагерь, солд
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 23

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Сб 23 Дек 2017, 11:21

Квейрил почти выбежала из здания суда, за ней пошла Лабель:
- Что с тобой? Прошу тебя, успокойся!
- Если ты продолжишь общаться с этим лысым грибом, можешь возвращаться обратно в
монастырь! - повернувшись, зашипела она на младшую сестру. - Поняла?!
Девушка хотела что-то сказать, но разрыдалась. Злость Квейрил растворилась, она смотрела
с растерянным сочувствием, не зная, что сказать. Наконец прижала к себе Лабель,
по-матерински поглаживая её по светлой голове:
- Ты умная, красивая, у тебя ещё много друзей будет! Настоящих, искренних!
- Друзей — да, - всхлипнула та в ответ, - но он...
«Был больше, чем друг» - мысленно продолжила Квейрил и похолодела от ужаса. Это что ж
получается — она своими руками отдала невинное дитя этим похотливым мужикам в масках
благочестия? Только потому, что не захотела заниматься ей сама или поискать хорошего
лекаря?
Доброе сердце для Квейрил немного значило, если к нему не прилагались ум и
полезные умения. А уж если доброта оказывалась лицемерной, то и говорить было не о чем.
Она взяла себя в руки, заглянула в лицо Лабели и сурово спросила:
- Что тебя связывает с ним?
- Тоба очень мудрый и добрый.
- Он тебе не друг, - огрубевшим от мрачного тона голосом предупредила старшая сестра. -
Видела, на чью сторону стал этот «мудрый» и «добрый» брат?
- Скажи мне правду, сестричка, - холодный тон Лабели остановил язвительность, - зачем ты
с ним враждуешь?
Квейрил резко замолчала, виновато глядя в сторону. Она привыкла оберегать сестру и сейчас
не изменила себе. Но и подобрать правильные слова ей было трудно. Молодая женщина
усмехнулась — на суде слова лились из неё нескончаемым потоком, а теперь, когда нужно,
она не может придумать, что сказать в своё оправдание. Отчуждение росло, ведь обеим
было что скрывать. Прежде попытки Лабели наставить на иной путь вызывали у Квейрил
смех, но теперь появился неприятный повод задуматься. Она искала богатства, но
отвлекалась на мимолётные удовольствия. Желающих поступить в Академию бесплатно
проверяли на наличие врождённого магического таланта, без которого обучение не имело
смысла.
- У вас дар невероятной силы, - сказали ей принимающие учителя. - Вы можете развить и
усилить его, но только если будете растить, как древо и управлять собой.
Квейрил не жалела о вступлении в неравную схватку с собой, ведь мудрые наставники
помогали познать свою душу, не требуя следовать каким-либо правилам. Интересные уроки
и такие же ученики, среди которых госпожа Фелузан быстро нашла друзей. Она пока умела
немногое, но...
Чёрные глаза заметили облачко и душа вмиг воспарила. Всем своим телом Квейрил
ощущащла влажную прохладу небесного воздуха. Пальцы правой руки сжались в кулак, с
губ по ветру улетело одно-единственное слово, произнесённое шёпотом на тайном языке
Джаумбалаха, раскололо небо. «Ученик только тогда становится магом, когда успешно
сотворит заклинание за пределами Академии» - заявил Тельмер на первом занятии и она
была с этим согласна. Борьбы за первое место было не избежать, но прежде предстояло
важное и срочное дело. Когда устроенный ею дождь закончился, молодая женщина пришла
к дому возлюбленного. Нериен обнял её и поцеловал в щеку:
- Очень рад тебя видеть.
- Я тоже рада, - сдержанно ответила она, - ты говорил о свадьбе, а я хочу замуж, пока ещё
красива.
Опустив взгляд на живот любимой, старый барон расхохотался:
- Ой, милая, ты будешь прекрасна и через несколько месяцев, поверь моему опыту! Ладно,
пора идти, поговорим с Аловеном.
И всё-таки Квейрил ужасно волновалась, когда они втроём сели за стол. Аловен узнал её, но
ему и в голову не могло прийти то, что он услышал.
- Послушай, мальчик мой, твоей матери нет уже полгода, - Нериен пристально посмотрел
возлюбленной в глаза. - Я скорблю по Илоизе и всегда буду помнить как женщину, с которой
прожил сорок лет. Впрочем, время скорби для меня позади. Мы с Квейрил любим друг друга
и хотим пожениться как можно скорее.
- Что?! - Аловен явно не верил собственным ушам. - Отец, ты издеваешься? Какая свадьба,
какая любовь? У тебя траут, что подумают люди?
- Я отлично помню о трауре! - ответил старик строго. - Прости за то, чего не можешь
изменить.
Аловена Шихрида прозвали Бессердечным рыцарем. Даже покойный Саведин косо на него
поглядывал из-за его упрямства. Илоиза с Нериеном не решались сами подобрать ему невесту — боялись, что он откажется, а отношения с родителями невесты так и останутся
испорченными.
И вот теперь отец женился, а сын нет. Аловен выбежал из комнаты, а Нериен за
ним. За окном вновь заплакал дождь, обычный, не магический. Скучающим взором
Квейрил посмотрела на обстановку. М-да, настоящие мужчины не любят перемен. Чёрные
глаза неподвижно застыли на портрете. Илоиза ласково улыбнулась, расставив в стороны
руки, будто приветствуя гостей . Даже таких, как она. В руке баронесса держала тяжёлую
золотую подвеску, на которой капельками поблёскивали крохотные бриллианты. Своим
особым чутьём Квейрил уловилаа нечто необъяснимое и поняла: это семейная реликвия.
Возможно, даже запрещённый паладинами артефакт. Разумеется, юная колдунья и не подумала шантажировать любимого мужчину или его родных. В Академии, месте, где
суеверный страх должен присутствовать меньше, ученики любили порой пустить страшные
сплетни, которые лучше не слушать перед сном. Учителя большинство этих слухов
безжалостно пресекали, но находились и любители послушать вроде Квейрил. Академия
должна стать хранилищем для тех самых запрещённых артефактов. Получат ли лучшие
ученики к ним свободный доступ, оставалось неизвестным.
Ярко-красное платье, слишком широкое даже для располневшей к старости Илоизы,
развевалось подобно крыльям. Уши украшали такие же золотые прямоугольники с россыпью
алмазной пыли. Серьги, судя по всему, сделали для отвода глаз. Квейрил никогда не смущалась своего провинциального происхождения. Она слепо доверяла отцу своего ребёнка, смело рискуя всем, что у неё есть: собственной репутацией, судьбой сестры и
ребёнка, правом проживания в Фалленме, наконец. Аловен нравился будушей мачехе как
мужчина, они сочли друг друга красивыми, но судьбе было угодно заставить их враждовать.
Точно так же вышло и с Карленом. Светловласый юноша с любопытными птичьими
глазками мог покорить сердце любой девушки, но...
Нериен вернулся один и с несчастным видом сел за стол. Проследив за её взглядом,
он печально усмехнулся:
- В жизни каждого есть момент, когда прощание с дорогим человеком закрывает целую
главу жизни. На самом деле совершенно неважно, был ты счастлив или нет. Прошлое
нужно отпускать.
- Я не хочу отпускать тебя, - Квейрил положила голову на его плечо. - Мы будем вместе
всегда?
- Конечно. Не обижайся на Аловена, он ревнует к памяти мамы.
- А я не намерена становиться ею, - с некоторой резкостью в голосе произнесла молодая женщина, - по крайней мере, не для взрослого человека, который никак не женится или
займётся чем-то полезным!
Они замолчали, надувшись друг на друга. Эти обиды были по-детски наивны и глупы, но иначе и быть не могло. Своей первой любовью Квейрил прочно привязала к себе Нериена. Но странное дело — страсть перегорела и это нисколько не огорчало обоих. Небольшая доля
легкомыслия значительно упростила волнующее ожидание того самого дня, когда любимый
официально представит её своему кругу как будущую жену. Квейрил предвидела это
знакомство с высшим светом Эримгема как нечто весьма необходимое и неприятное. Как
бывшая целительница молодая женщина отлично знала, что боль, тошнота, слабость и
другие неприятные ощущения могут оказаться признаком выздоровления, а значит, страдания способны приносить пользу. По крайней мере, она не глупая толстая крестьянка,
а значит, способна производить впетчатление.
- Лабель должна прийти со мной, - Квейрил нарушила тишину. - Две красивые невесты понравятся всем намного больше, чем одна, я права?
- Как обычно, - снисходительно улыбнулся барон. - А ты не боишься, что всеобщее внимание
будет приковано к ней?
Раздался звонкий смех. По коварному вопросу вейрил поняла, что её раскусили. Линии
судьбы причудливы и их начертания непонятны простым смертным. Вопреки всем радужным ожиданиям всё пошло не так, как предполагалось. Сёстры Фелузан обе пришли
в заранее подаренных Нериеном платьях и украшениях. Он не мог подарить Квейрил
принадлежавшее Илоизе золото. Дело было в давних подозрениях или не угасшей любви к
первой жене. Чувство вины мучило старого барона, но преданность традициям была важнее
всего. Поэтому он передал их сыну для будущей невестки.
Глаза Квейрил сияли несвойственным ей блеском чистоты, который есть лишь в
глазах влюблённых. Тёмно-зелёное платье перетянул на талии редкий для подобных
случаев кожаный пояс, грудь украшала вышитая золотом роза. Слишком короткие для
сложных причёсок волосы она собрала в пучок, украсив голову диадемой с такими же
тёмными изумрудами, как и те, что висели в ушах.
Лабель тоже великолепно выглядела: лиловое платье с нежно-розовыми рукавами
прекрасно сочетались с зловещими сапфирами на пальчиках и шее. Нериен и Аловен
одели одинаковые красные костюмы. Впервые увидев Лабель, Аловен пренебоежительно
ухмыльнулся:
- Это совсем не то, чего я ожидал. Ладно. Барон Аловен Шихрид, ваш, кхм, сводный брат.
- Очень приятно. Лабель, - ледяным тоном ответила девушка и дала поцеловать руку.
Квейрил уже успела настроить сестру против Бессмертного рыцаря и подтвердить, что
большинство слухов о нём правдивы, и теперь спокойно наблюдала. С того самого дня, как
опалённая страстью, но не лишённая надежд женщина вошла в ворота Фалленма, смело
глядя в будущее, обстоятельства неумолимо повлекли её по пути мучительно принятых
решений, наживших врагов. Нериен перестал обвинять любовницу в убийстве жены, зато
Аловен — нет. Гости съезжались один за другим, а она с любезной улыбкой кивала женщинам и протягивала руку мужчинам. Когда почти все были в сборе, в центр зала с
кубком в руке не спеша вышел Аловен. Насмешливые глаза даже потемнели от предвкушаемого удовольствия. Молодая женщина гневно нахмурилась, но не могла его
остановить. Да и любопытство взыграло: кто же он — злобный щенок или достойный
противник? Это была скользкая дорожка рядом с пропастью, но Квейрил Фелузан не была
бы собой, если бы не любила ходить по таким дорожкам. Аловен глубоко вздохнул и
произнёс:
- Уважаемые дамы и господа! В последнее время в нашей семье произошло немало пугающих событий и я намерен дать объяснения. Мою мать, уважаюмую всеми вами, лишили жизни ночью в собственном доме. Так вот, знайте, что она... - барон умолк и с
загадочным видом прошёлся по залу.
Будущая баронесса не смогла сдержать злорадную улыбку. Ну чего ещё ожидать от этого
дурака? Заинтриговал всех и запнулся на полуслове! Ох, лучше бы он промолчал! Есть ли
смысл действовать, не составляя план? На суде Карлена Квейрил именно так и поступила.
Она сочиняла на ходу, не путаясь и не останавливаясь. не выиграла, но и не проиграла так,
как могла бы — понеся наказание за клевету. Отсюда её никто не выведет в цепях, но
безрассудство без небольшой доли благоразумия не принесёт ни пользы, ни удовольствий.
Причина желать смерти сопернице была более чем ясна, нельзя подтверждать подозрения.
Плата за успех начала вызывать сомнение. Сложно стать своей в высшем свете, когда ты
зовёшься никем. «Смелее, милая, - позвал внутренний ободряющий голос. - Ты же не хочешь
отступить теперь? Звезда счастья так близка, протяни руку и возьми.» Квейрил поняла, что
совершенно не знала Илоизу. Глупо было бы презирать соперницу, так и не успев понять,
победила она как женщина или нет.
- Аловен, твоя мама не заслуживает того, чтобы её имя тревожилось попусту, - мягко и в то
же время раздражённо вмешалась Квейрил.
- Я просто хотел, дорогие друзья, чтобы вы поздравили меня, я скоро стану старшим братом.
Казалось, гости не совсем поняли, о чём идёт речь. Они переглянулись, в глазах мелькнуло
искреннее непонимание. Нериен опустил голову. И в полной тишине прозвучал женский голос:
- Конечно, станешь, друг мой! После того, как мы с твоим отцом поженимся и родим... для тебя.
Немую сцену прервал хохот облегчения. Аловен выдавил из себя улыбку, но его глаза выдавали холодную жажду мести. Квейрил ответила ему не менее холодным самодовольством победительницы. Совесть тут же замучила раздосадованного барона, набросилась с упрёками в глупости, ведь он пытается опозорить человека, с которым будет жить под одной крышей, делить с его отцом ложе, рожать детей. Да, будет. Потому, что мы не вправе решать за других. Ради Нериена им придётся что-то решить, причём наедине.
Аловен покосился на Лабель. Интересно, какая причина её такого поведения? Не хотелось
продумывать далеко наперёд, на предположениях не построишь ничего надёжного.
Мелодлин превосходно играла любящую жену, но желания жениться по-настоящему она не вызвала. Аловен предпочитал простолюдинок — их можно соблазнить без лишних слов, они не станут требовать жениться, а отсутствие манер возмещалось их честностью. А с женщинами своего круга барон ограничивался поцелуями в руку, щёчки и парой ничего не значащих слов.
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 24

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Пн 25 Дек 2017, 00:03

Видимо, Квейрил с рождения обладала даром производить впечатление даже без магии.
Она умела вести себя за столом не намного хуже дворянок, а, спасшись от настоящего
позора, чувствовала себя уверенно. Лабель же, напротив, мучилась от нарастающей неловкости. Девушка вышла во двор, решив немного развеяться и успокоиться. Она ещё не
поняла принципов этого общества, но уже ощутила быстротечность жизни. Два года назад
Лабель ещё была ребёнком, живущим в родном и любимом мире, где было много друзей.
Мир сгорел под пятой врагов, а девочка быстро повзрослела от боли потерь. В монастыре
Лабель ощущала умиротворение и защищённость. «Он так похож на брата Тобу» - подумала
девушка с сожалением о несбывшемся. Слёзы сами побежали по щекам, но её отчаяние
потревожил тихий голос:
- Эй!
В первую минуту Лабель подумала, что во двор забрались воры, решившие воспользоваться
праздником для кражи ценностей. Приглядевшись, девушка узнала Карлена. Чувство злости
на него немного поутихло, Лабель прекрасно понимала, что ненавидеть этого хитреца
бесполезно, её сердце крепко зажато в его кулак и щадить их с Тобой любовь он не собирается. Она подошла к стоявшему за забором Карлену. Оглядывая её с ног до головы,
эльф заметил:
- А ты стала настоящим ангелом. Эх, встретил бы тебя в таком наряде раньше — точно
женился бы!
- Даже думать не смей, - отрезала девушка, которая уже перестала быть наивной и покорной,
а лишь казалась таковой, потому что внешность нежного существа не спрячешь. - Что ты
хочешь?
- Да так, слышал, что у барона праздник, вот и решил посмотреть на настоящих дам хотя бы
издали.
- Тебе нечего здесь делать!
- Фи, такая красавица и с такими ужасными манерами! - скривился Карлен и взялся обеими
руками за решётку забора. - Послушай, Лабель, ты можешь делать что угодно, но некоторые
ошибки исправляются очень болезненно, ты меня хорошо поняла?
Повисла мёртвая тишина. Его притворно спокойный голос давал понять даже то, что не было
произнесено вслух. Если Лабель и была ангелом, то это был бы ангел гнева. Во всяком случае, именно так она и выглядела. Скользнув взглядом по её ногам и вновь взглянув в лицо, Карлен почувствовал нахлынувшую волну тоски. Что поделаешь, если он настроил
против себя девушку, в которую влюбился. Карлена будто молнией ударило, он увидел себя
со стороны, держащимся за решётку, как узник. В конце концов, что он знает о ней? Власть
над Лабелью была ненадёжной и недолговечной — ведь он раздражал её. Девушка устало
устало вздохнула:
- Что ты хочешь?
- Понимаешь, я недавно случайно узнал, что на этом празднике присутствует моя старая
подруга Квейрил Фелузан.
Услышав имя своей сестры, Лабель вжала голову в плечу. Страх волной нахлынул и болью
сковал тело. Когла к ней вернулась способность мыслить спокойно, девушка поняла, что её
загнали в угол и призналась:
- Квейрил моя сестра.
Эта фраза сорвала их с цепи. Разжав решётку, Карлен отшатнулся. В глазах Лабель мелькнула
ярость, всего лишь за одно мгновение она превратилась из рабыни в повелительницу. Вне
себя, девушка быстро вышла за забор и принялась трясти его как сумасшедшая, крича:
- Что ты задумал?! Почему не хочешь оставить нас в покое?!
Близость этих широких бёдер, пухлых губ, мягких как шёлк волос разбудила подавляемое
желание, ведь из-за судебных разбирательств он надолго забыл об объятиях. Похоже, теперь
это воздержание вылезет боком. А о женщинах придётся ещё надолго забыть — во-первых,
на них просто не осталось денег, во-вторых, надо закончить Академию. Мысль об
Академии вернула Карлену холодное спокойствие и повлекла разум в другом направлении.
Он толкнул её, чтобы успокоить и это сработало: взгляд Лабель уже не был таким бешеным,
её глаза стали растерянными и злыми. Пожар внизу живота продолжал бушевать, но Карлен
переборол себя и прошипел:
- Что ж, тем легче будет тебе раздобыть её записи для меня.
Она, не решаясь жертвовать, бросила взгляд на окно, где танцевала и веселилась Квейрил.
Юный, но уже коварный колдун добился желаемого: приблизился к своей жертве и отравил
сердце змеиным укусом. Девушка разозлилась и на себя, и на любовь: За что? Он милый и
добрый, но уже стар! А я? Я ещё так многого хочу!» Боль сменилась жалостью к себе, Лабель часто-часто заморгала, пытаясь сдержать слёзы, а потом выдавила:
- Хорошо, я согласна.
И пошла обратно на праздник. Глядящего ей вслед Карлена неприятно кольнула досада. Он
не хотел выбирать — хоть отец и баловал сына, у того хватило ума понять, что жизнь не
будет к нему благосклонна. Холод пробирался под одежду, напоминая о необходимости
вернуться домой.
* * *
Свеча ярко горела, приветствуя усталых путников. Тоберин сидел, обхватив голову
руками и оцепенелым взглядом смотрел на книгу. После того суда они больше не виделись с
Лабелью. Разумеется, Тоба никому не сказал о своей любви. Несчастный носил её в себе и
грелся ею. Одиночество не лечило его тревог и скорбей. В дверь постучали. На пороге стоял
Лармарен. Его глаза были несчастными и напуганными, как у загнанного в угол зверя.
- Ты? - удивился Тоба. - Что случилось?
- Меня бросила невеста, - Ларми чуть не плакал. - Император назвал меня жалким тупым
ничтожеством и показал на двери. Как мне в глаза смотреть родным и знакомым? Для них я
всего лишь предатель, потерявший счастье дурак. Самые близкие друзья отвернулись от
меня, впрочем, я подозреваю, что они не хотят губить себя вместе со мной.
Ни один мускул на лице Тобы не дрогнул, свои мысли о верности друзей он предпочёл
оставить при себе, дабы не разочаровать в жизни и без того страдающего юношу. Сочувственно глядя на него, старичок кивнул:
- Я не отказываю ни в приюте, ни в духовной поддержке. Но я не только священник, но
также гражданин Эримгема. Не думай, что я не слышал о высланных в Лесную империю
преступниках. - Тень преобразила лицо Тобы, его глаза приобрели зловещий блеск. - Бывший
жених наследницы трона — лакомый кусочек для многих, ведь он знает немало тайн, которые могут заинтересовать... - он замолчал, потому что остальное и так было ясно.
- Нет! - в отчаянии выпалил Ларми. - Я говорю правду! Я не сбежал, меня изгнали!
-Вот как?
Жалость Тобы исчезла, теперь он внимательно разглядывал незваного гостя, пытаясь понять,
верить или нет. Случай с Карленом не охладил его чувств к Лабели, но напомнил о долге.
Церковную репутацию следовало беречь, причём любой ценой. Брат Тоба очень хорошо
понимал опасения Верховного священника насчёт разделения Ордена и церкви, а также
разоблачённых еретиков Ремхелина. Наступили чёрные времена, по Эримгему прокатилась
чума. Неренну не хватало опыта справиться со всеми проблемами, а его ближайшие
советники, как всегда, думали только о себе. Тоба не знал, что Лармарен тоже был рабом
этого сборища и потому впустил его.
* * *
Аловен вышел в другую комнату, прислонился к двери, закатив глаза. Насмешки
утомили его, было невыносимо видеть своих знакомых такими счастливыми. На самом деле
они вовсе не приняли Квейрил как будущую баронессу, свою союзницу и подругу. Им просто
нравился сам праздник. Аловен видел это по их недоверчивым взглядам, которые они
бросали на эту женщину. И вдруг его осенила догадка: да ведь друзья думают, что это может
быть его ребёнок!!! Охнув от такой мысли, Аловен осел на пол. М-да, Квейрил нанесла ему
второй удар по репутации. Его считают убийцей собственной жены, ведь Келла Шихрид
исчезла так же внезапно, как и появилась. Однажды даже стража приходила. Обыскав
поместье и задав кучу вопросов, они ушли ни с чем, но отец и сын поняли, что расследование продвигается. А теперь те, кто догадывается о беременности Квейрил,
наверняка решили, что свадьбой дед решил спрятать истинное происхождение внука и
уберечь от позора его мать. Аловен достал из комода письмо и прочёл:
«Дорогой друг!
Приношу свои извинения за тот неприятный случай, когда долг Гильдии Алхимиков
привёл к немалым осложнениям в международных отношениях и росту цен. Ничто не
может изменить планы, которые до последнего остаются скрытыми от врагов. У меня есть
надёжные помощники, беспокоиться пока не о чем. К сожалению, я не могу сейчас к тебе
приехать у нас творится неразбериха. Гномы, похоже, решили, что в Империи им будет лучше, чем дома. Вернее, нет — они действительно чувствуют себя как дома. Наш Манделас
слишком мягкий, все знают, что он опьянён любовью к своей супруге и ничего не замечает,
Дераифа занята вынашиванием наследника, а Мелодлин своим разбитым сердцем. Неренн
боится, а вот остальные нет. Сочувствую насчёт Илоизы.
Твой друг Келль.»
Аккуратно складывая письмо, Аловен мысленно отметил, что Допен не изменился — долго
бродил «вокруг да около», вместо того, чтобы внятно и кратко изложить суть дела. Краем
глаза барон заметил идущую под двору Лабель и понял, что тут дело нечисто. Но пугать не
стал, просто тихо перешёл из одной комнаты в другую. Не зажигая свет, он смотрел, как она
разговаривает с кем-то у забора, а потом возвращается с пустыми руками. Неужели их решили обокрасть? Аловен нашёл Лабель уже в зале. По её глазам он прочитал спокойную
гордость и понял, что ей бояться нечего. Барон решительно подошёл и протянул руку:
- Потанцуем?
- С удовольствием.
- А знаешь, - шепнул Аловен, когда они взялись за руки, - ты была бы мечтой любого
мужчины, если бы почаще улыбалась.
- Ты правда так думаешь? - Лабель насторожилась. - Странно. Мне показалось, мы тебе не
понравились.
- Тебе показалось, - ласково улыбнулся барон. - Кстати, ты теперь моя сестра, так что я
попрошу немного вежливости.
Лабель тут же смягчилась и подарила ему улыбку, правда, не совсем искреннюю, потому
что её мучило нехорошее предчувствие. Они медленно кружилась в танце, с задумчиво
равнодушными лицами глядя в стороны, как любовники, не желавшие привлекать внимания
ревнивого супруга.
В эту ночь Квейрил явно не собиралась оставаться на ночлег в их Лабелью
домике — девушка прочла это во взглядах, которые она бросала на Нериена. М-да, со своей
любовью окончательно сошла с ума. Эримгемцы никогда не были особо распутны, поэтому
будущая баронесса рисковала необратимо похоронить репутацию. И почему она влюбилась
в старого барона, а не молодого? Девушка невольно усмехнулась.
- Что случилось? - спросил Аловен.
Лабель выложила ему свою мысль. Барон рассмеялся.
- Она просто знает, что я бы на ней не женился. Мы не созданы друг для друга.
- Аловен, тебе уже тридцать четыре. Почему ты до сих пор не женат?
Насмешливая улыбка преобразила ранее холодные глаза. Щёки Лабели запылали, она вздрогнула от желания. О Тобе и думать забыла, ей показалось, что, стоит склонить голову
ему на плечо — и они породнятся совсем в другом смысле. Его руки ласково поглаживали
спину и талию. До уха Лабели донёсся приглушённый шёпот: « Посмотрите, Бессердечный
рыцарь решил последовать примеру отца!» Возможно, барон не расслышал этого, но это не
имело значения — наваждение спало и девушка в наброшенном второпях плаще в одиночку
бросилась в ночь спасать свою любовь.
* * *
Грозная принцесса неподвижно лежала, уставившись в палатку. Они с Квейрил
забеременели с разницей в месяц. Кто бы мог подумать? Жизнь очень переменчива и быстра,
но такого поворота Лоб предположить не могла. Она не задавала вопросы судьбе, не
тревожила душу воспоминаниями. Но иногда Ларми ей всё-таки снился. Вспомнив, как в тот
ужасный день рыдала на плече у Дераифы, Мелодлин печально улыбнулась. Хорошая ей
досталась мачеха, мудрая. Манделас не знал, что задолго до свадьбы с ним королева Феравии
переписывалась с его дочерью. Обе вместе решали вопросы в связи с созданием туннеля.
Имперские шпионы оказались в трудном положении, Лод запретила им докладывать об этом
императору.
На теле остывали прощальные ласки Хидера. Похоже, он сильно обиделся, но Мелодлин, привычно закрыв дверь своей души на все замки и подавив сожаление, отправила своего мужчину на опасное дело. Блаженный покой усыпил её, но впереди ещё ожидало немало испытаний. И самое страшное из них сейчас лежало под рукой, оно билось в сердце, это было хуже разбитой любви. В эту ночь Лоб увидела его: яркое ослепляющее солнце, рядом Хидер, а у него на руках девочка. Принцесса проснулась в холодном поту от ужаса. Она поверить не могла, что в самом деле готова на это. Глаза той девочки были полны слёз
и смотрели умоляюще. Мелодлин вспомнила смерть своей мамы. Сейчас она понимала, что
бросилась бы к умирающей матери и неизбежно заразилась бы, а тогда... Лод рыдала в
объятиях отца, одновременно мечтая его задушить. В следующее мгновение Мелодлин будто
оказалась перед своим народом. Она вглядывалась в каждое лицо и её охватывали тревога и
отчаяние. Хидер унёс с собой частичку души. Можно отослать ребёнка с кормилицей и
надеяться, что страшная тайна никогда не будет раскрыта. И вдруг Мелодлин молнией
пронзила мысль: а если? Ох, и почему она не интересовалась этим раньше? Ждать до утра
Лод не хотела, оделась и вышла.
Ночь уже накрылась мраком, поглотившим все силуэты и тени. Ни луны, ни звёзд
нигде не было видно. Гларвинн стоял рядом с палаткой. На душе стало гадко, как будто с ног до
головы измазалась в грязи. Картинки прошлого неумолимо замелькали в голове, но Лод не
стала их продолжать, а положила руку на шею единорога. Гларвинн вздрогнул от неожиданности и открыл глаза. Прищурившись, она заявила:
- Ты уже много раз уходил от ответа, но если попробуешь сделать это ещё раз, я перережу
тебе глотку и пробью сердце.
В подтверждение своих слов Мелодлин слегка приподняла его подбородок и постучала
пальцами по рукоятке Шисса-Громовержца. Единорог сжался и затаил дыхание. Не шевелясь, Гларвинн покосился в её сторону. Лод говорила не как подруга, а как принцесса с
непокорным подчинённым. И в этот миг он понял, что Мелодлин и вправду может его
зарезать и осторожно спросил:
- Что Вы хотите от меня?
- Поведай мне тайну моей крови... свою историю.
Гларвинн тяжело вздохнул:
- В рандфольской деревне у фермера родились три единорога. Когда жеребята подросли,
Зилам повёз их в Кревен на продажe. Там он познакомился и влюбился. Её звали Мэда Кринс, девушка была невестой местного денежного мешка. Зилам делал всё, чтобы «медовая» красавица передумала выходить замуж. Она не любила ни жениха, ни поклонника.
Мэда имела свои недостатки, но способностью к холодному расчёту не обладала — замужество оказалось волей её родителей, она просто не возражала. И тогда Зилам подарил Мэде меня. - Единорог грустно усмехнулся. - То ли по глупости, то ли ещё по какой-то причине подарок она приняла, хотя замуж всё-таки вышла. Её муж начал ревновать, ведь признаком ухаживания считался любой дорогостоящий подарок. У него не было возможности находится в жизни леди, которой она стала, но он был одержим Мэдой. Чтобы переселиться в Кревен, он решил освоить кузнечное ремесло, ведь это в городе полезная профессия. Я не то чтобы Зилама не понимал — боялся. Мэда была хорошей хозяйкой и любила конную езду. Но спустя несколько лет меня вернули. Зилам даже попытался наложить на себя руки, потом, видимо, что-то понял, одумался, но бороться за своё счастье не перестал. Ковать у Зилама выходило недурно, только он захотел большего. Он позабыл о большинстве своих заказов, перешёл на хлеб и воду, стал бегать к шахтёрам в поисках лучшей руды, а ещё лучше — драгоценных камней. И вот они ему дали необычайно большой
кусок фералита.
Что такое фералит, Мелодлин отлично знала, что потому что сама однажды держала
маленький кусочек. Это было давно, ещё в Феравии, но принцесса до сих пор помнила
холод и жжение, едва ощутимые, исходившие от святящегося жёлтым камня. Гномы боялись
освещать фералитом свои подземные города, ведь он опасен. Чем больше кусок, тем сильнее
была излучаемая им энергия — она вызывала головокружение, бессонницу, а потом и вовсе
сводила с ума. Однажды группа шахтёров скончалась на месте, случайно отыскав огромную
скалу. Как разбить этот невероятно крепкий камень, не знал никто.
Единорог продолжал:
- Я испугался. Безумец никак не мог понять, что своим подарком он не оскорбит, а погубит
её. Но что я мог поделать? Я же был простым конём. В общем, однажды ночью меня осенило: они не должны быть вместе! Я пробрался в дом. Только что сковав меч, Зилам любовался им. Я толкнул его, он порезался раскалённым Шиссом-Громовержцем.
Наступило недолгое молчание, потому что Гларвинн мысленно оказался в том моменте,
который положил начало Лесной империи.
- Кровь хлынула и запачкала лезвие, он разозлился и тут же ударил окровавленным мечом
меня. В тот миг я почувствовал, что изменился и спасти может только смерть.
- Что случилось дальше?! - нетерпеливо выкрикнула Мелодлин.
- Я добрался до Мэды и всё ей рассказал. Она так перепугалась, что о любовных отношениях
больше не могло быть и речи. Зилама арестовали, а я снова стал жить у Мэды. Лорду
Ренжайну с супругой повезло — она смиренно терпела мужнину ревность, из-за которой
молодую леди держали подальше от светского общества. Таким образом, титул и деньги
не принесли ей счастья. Супруг оказался достаточно молод, чтобы подарить Мэде детей. Вот
тогда она расцвела по-настоящему. Шло время, весь ужас понемногу забывался. Однажды
вечером они прогуливались по саду и я подслушал их разговор. Узнал, что Зилам в тюрьме
всё меньше похож на себя. Мэда, как и я, испытывала смешанные чувства. С одной стороны,
он пытался убить меня и представлял для неё угрозу. С другой — он не виноват в том, что
влюбился. - Гларвинн ещё немного помолчал, будто жалея себя тогдашнего. - На следующее
утро он сбежал из тюрьмы, а ещё чуть позже украл у паладинов свой меч. Конечно, Зилам
приходил, размахивая Шиссом-Громовержцем и выкрикивая угрозы. Я ударил его и чуть не
убил на месте. Битва была жаркой, Зилам сбежал. Наконец-то мои хозяева поняли, что имеют
дело не с простым единорогом и... отдали учёным. За спасение я получил решётку. Глупо и
несправедливо, но иначе было нельзя. Я и сам стремился как можно скорее узнать, что со
мной происходит. Хотелось, чтобы это оказалось просто болезнью или кошмарным сном.
Однако мы оказались повязаны с родом Тоирвелей навечно. Это было нелегко, но я принял
решение не искать Зилама и рассказывать ему об этом.Он отправился за границы Рандфаэля,
там познакомился с очень странным колдуном, который утверждал, что способен...
превращаться в воду! Где они ни путешествовали! В пещерах бродили, и по морям плавали,
и пустыню прошли. Вернулся Зилам лишь тогда, когда в Рандфоле вспыхнула гнилая чума.
Эльфы и люди вымирали целыми поселениями. Все были в отчаянии. Колдун оказался
мошенником и Зилам сам убил его. Впрочем, тот негодяй сделал доброе дело: вернул ему
жизнь. Памятуя об удачно сложившейся битве и желая поскорее изловить беглеца, паладины
настояли на моём освобождении. Мы встретились ночью за городом и серьёзно поговорили
о Мэде. Зилам вроде бы успокоился, мне даже начало казаться, что он всё позабыл. В ту ночь
я увёз его. Увы, оказалось, что Зилам не оставил своих планов по соблазнению Мэды. Её
старший сын тоже заразился чумой. Бедняжка опухла от слёз и бессоницы, мальчик
стремительно худел и слабел. А я случайно об этом проболтался и только в пути понял: Зилам решил спасти ребёнка! Лучше на деле доказать свою любовь, чем разрушить жизнь
возлюбленной до основания. Какие-то путешественники продали нам «зелье от всех хворей».
Что поделать, Зилам сохранил наивность после пережитого ужаса. Настоящее было зелье
или нет, нам так и не довелось узнать, потому что нас выследили паладины. Мы отбились,
но... Пузырёк разбился, а мальчик умер. Ещё никогда прежде Зилам не был настолько мрачен.
Рискуя жизнью, он приходил к дому семьи Ренжайн и смотрел до тех пор, пока не гасли все
окна. Фениксы в то время были у эльфов птицами подневольными. Зилам купил одного
такого и назвал Арежендом. После печального опыта со мной он и подумать не мог, чтобы
вновь присылать Мэде какие-то подарки. Спустя год Зилам решил сотворить себя нового,
могущественного властелина, под одному слову которого Мэду навсегда разлучат с мужем и
приведут к нему. Как раз назревало очередное восстание и он его возглавил. Причём
совместно с дикими фениксами, жаждущими свободы и власти. Из рандфольских эльфов
первого Тоирвеля поддержали немногие, ведь проливалась в первую очередь именно их
кровь. Зато вмешались варвары-мараоты. Им явно хотелось отомстить королю, изгнавшему
их с побережья, а заодно покорить презренный ими народ. Справедливости ради следует
признать, что твой предок был предателем. Уже признанный королём, Зилам изгнал мараотов. Но тут произошло нечто неожиданное: Мэда вместе с семьёй сбежала от нового
короля. Будучи существом праведности и чистоты, она просто хотела жить по правилам.
Самым удивительным оказалось то, что Зилам даже не расстроился. Я затерялся среди
многочисленных лошадей в королевских конюшнях, как звезда на небе. Новости я узнавал
от конюхов и услышанное насторожило. Оказалось, король внезапно вспомнил, что оставил в родной деревне жену и сына, а теперь забрал их. Ясное дело, всех троих принялись немедленно учить манерам. До создания Вейрби было ещё очень далеко, но рядом со столицей появился первый посёлок вольных и благодарных друзей. Зилам написал новые законы для их защиты. Я надеялся, что он сделает то же самое для нас, единорогов, но...Ошибся, равно как и в том, что отношения короля и королевы наладятся. Геллейна не смогла простить Зилама, но он счёл свой долг выполненным, обеспечив ей самую лучшую жизнь,
какую мог. Судя по тому, что детей у них больше не рождалось, они не были близки. Ещё
пара войн спустя много лет увеличила Рандфоль в размерах и... мы нашли Мэду. Будучи
всего лишь человеком, она успела стать бабушкой. Неудивительно, что Зилам так долго искал
её — догадливая женщина сменила имя и фамилию. Но, хотя и муж её давно был мёртв,
главное оставалось неизменным — Мэда не любила Зилама. Она испугалась, потом взяла
себя в руки и заставила его поклясться, что он ради неё готов на всё, а потом потребовала
принести ей артефакт. Бросив всё, Зилам со мной и Арежендом отправился в новое
путешествие. Феникс пожертвовал жизнью ради того, чтобы Оракул Веззелхорна достался
нам. Зилам по дороге заболел, но и слышать не хотел о лечении до тех пор, пока не придёт
к ней. Он положил Оракул и... умер у ног своей богини. Вот так. Остальное ты знаешь.
Гларвинн с укором посмотрел на залитую слезами Мелодлин. Теперь ей было стыдно за
своё поведение.
- А Мэда? - выдавила Лод.
- Взвалив на меня тело, она отослала меня домой. А потом и сама приехала, отдала меч и
Оракул, публично попросила у Геллейны прощения за разрушенную семейную жизнь. И
та простила насмешливые взгляды, ночные слёзы, боль и унижение — то, чего не смогла
простить Зиламу. Королева больше не вышла замуж. Тогда не существовало фамильных
склепов, монархов хоронили на отдельном кладбище. Это было особое место, где убитые
златоносцы могли лежать рядом со своими убийцами. Мэда часто навещала могилу Зилама.
Жалела его, наверное...
По морде Гларвинна стекла слезинка. Такое невозможно забыть. Заразившись грустью друга,
принцесса зарыдала от злости на саму себя. Подумать только, она угрожала тем самым
клинком, который причинил столько боли лучшему другу! Мелодлин вытащила Шисс из
ножен и бессильно бросила на землю.
- Это ещё что такое?! - Гларвинн очнулся от воспоминаний. - Подними меч! Принцесса,
оставьте ваши штучки!
Единорог побежал за ней, громко крича, но Лод будто ничего и не слышала. Всё внутри
сжалось. Равнодушное бессилие сковало её. Небо постепенно светлело, совсем рядом залаял
дикий пёс. Как ни странно, здесь не щемила тоска по родному дому. Ладраэль казался
невероятно далёким, а Империя с жизнерадостными простолюдинами и надменными
дворянами будто изчезла. На ум всё чаще приходили воспоминания о Квейрил. Может, и
правда — она больше ненавидит бывшего жениха, чем соперницу. Остановившись,
Мелодлин медленно повернулась. На её губах играла безумная улыбка, при взгляде на
которую становилось не по себе — казалось, молодая женщина злорадствовала из-за
собственных неудач. Лод выпалил:
- Я беременна!
И вернулась к своему мечу. Облегчения признание не принесло. В голове мелькнула весьма
соблазненительная для такой женщины мысль оставить своё имя в веках как
императрица-покоритель. Было бы неплохо расширить Империю, ведь она выросла до
огромных размеров не только благодаря выгодным бракам. Зашуршали ветки и трава под
копытами перепуганного единорога.
- Мелодлин, - жалобно простонал Гларвинн, - ты же не могла так с нами поступить, ведь
правда? Скажи мне, что это не так!
« С нами»... Хм. Перед глазами возникли отец с мачехой. Вот им действительно будет
плохо, если узнают. Единорог вздрогнул и опустил голову. Вспышка отчаяния и отвращения
повлекла за собой мрачную печаль. Знающие свою опасную тайну Тоирвели оберегали её:
по возможности избегали супружескх измен, не выдавали дочерей за иностранных
правителей. Манделас любил нарушать традиции, но ещё сильнее любил Дераифу. Его
женитьба вызвала одобрение со стороные человеческих стран — мол, правильно, нужно
Империю укреплять и гномов на место поставить.
- Это ребёнок Лармарена?
- Да! - выкрикнула Лод и затряслась от хохота.
В тот момент она совершенно не владела собой, была готова прыгать и плясать от радости,
что так удачно выкрутилась. Лучше пусть ложь. А «счастливые отцы» не смогут возразить.
* * *
Антривия Кейри вышла из кареты и пошла к трёхэтажному дому. Под руку её вёл
немного полноватый аристократ средних лет. Они вместе вошли, не размыкая рук, поднялись
на второй этаж и сели за длинный стол. Все места оставались свободными, только на
противоположном конце стола сидели бледная Элоина и Допен, с трогательной заботой
держащий руку жены.
Жизнь полукровки с самого начала преподала младенцу несколько суровых уроков: отец
ушёл, мать умерла в родах, а бабка с дедом подкинули. Приёмные родители имели кучу
своих детей и не питали любви к лишнему рту в своей семье. Ещё хуже пришлось в
Ладраэле, куда вскоре отправили подросшего мальчика. Допен считал каждую копейку, жил
прямо на улице. До попрошайничества не доходило, но это и к лучшему, иначе он навсегда
остался бы нищим.
Проходящий по улице лавочник обратил внимание на мальчика в лохмотьях, сидящего прямо на земле. У ребёнка был жар, но это не смутило хозяина, который поселил
его в каморке своей лавки и получил слугу. Будучи жадным, он не платил Допену ни копейки, предпочитая кормить и отдавать обноски своих сыновей. Всё изменилось лишь в
тот день, когда он торжественно въехал в дом жены. Бывший хозяин писал жалостливые
письма, взывал к чувству долга и совести. Один раз Допен дал денег, но быстро понял, что
не хочет всю жизнь обеспечивать того, кто и так получил слишком много выгоды от
беспомощного ребёнка.
Живя в Эримгеме, Допен Келль не терял времени даром. На своём личном опыте он
убедился, что Гурикон не глупее своих предков. Уже в первый месяц пребывания в
Полосатых масках хитрый гном начал вести свою игру. Так была устроена тогдашняя жизнь:
ежели тебе не посчастливилось выучиться грамоте, то ты обречён на службу безмолвного
бродяги. То же самое касалось устройства всех сколько-нибудь влиятельных организаций.
Гурикону удалось «одолжить» один из ключей от складов, заказать копию и вернуть
настоящий без подозрений. Получив доступ к бумагам, господин Бюфаль принялся искусно
манипулировать караванами и контрабандными путями. Он достойно отомстил за разорение
деда, но всё остальное сложилось не в его пользу. Мелодлин забыла о своём обещании.
Рель Кентебри выглядел очень хорошо: волосы повязаны жёлтой ленточкой, плечи
согревал шерстяной плащ голубого цвета, широкая фиолетовая рубашка и узкие чёрные
штаны довершили образ дворянина. Сев во главе стола, Рель с упрёком посмотрел на Допена
и этот взгляд красноречиво говорил: «Эх ты, а ещё сам сирота.» Тот в ответ покраснел и
опустил глаза. До его уха донёсся взволнованный шёпот жены:
- Что-то случилось?
- Нет, ничего, - тоже шёпотом ответил Допен, решив не беспокоить Элоину лишний раз в её
положении. Подумав, всё же решился и добавил: Не нравится мне твой родственничек.
- Знаю. Я сама не страдаю большой любовью к этому ехидному красавцу. Но понимаешь...
Допен не ответил. И так знал, что должен понимать. Он благоразумно держался подальше от
интриг Кентебри — вот уж где вдоволь яда и кислот! Но теперь время советов прошло,
настало время действий. С ухмылкой господин Келль наблюдал за Антривией, мило
любезничавшей с Релем.
Манделас не изменял Ларике потому, что ему нравилось быть верным мужем, он
хотел сохранить брак в целости, пусть и без любви. Императрица являлась не просто законно
принадлежавшей женщиной, она открыла новую жизнь. Треск камина по вечерам, когда они
задыхались в постели, утолённые друг другом. Сияющие от счастья глаза. Благодарность за
то, что не побоялась взять в мужья именно его, единственного сына жестокой распутницы.
Лекари в один голос твердили, что императрица-мать бесплодна, поэтому рождение наследника стало чудом. Видимо, возможные невесты и их отцы опасались, что Манделас
характером пошёл в свою мать. Женившись, император тут же отправил свою мать на
другой конец империи и добился своего — больше никто не мешал ему ни жить, ни править.
Дераифу и в голову бы никому не пришло сравнивать её с Ларикой. Зато бывшим любовницам Манделаса в день свадьбы досталось от лордов. Ещё бы! Появление столь
необычной женщины заставило их другими глазами посмотреть на своих жён. А
пытавшиеся занять её место дружно возненавидели новенькую. Они не смели выказывать
неприязнь открыто и боялись плести тайные интриги, никому не хотелось попасть на гильотину.
Леди Кейри оказалась в их числе. Из-за вздорного характера с ней никто не хотел
иметь дело. Императора, видимо, привлекала красота, а вот новый поклонник...
- Это Вефиа Фрамменс, младший сын маркиза Фрамменса, - сияя от радости, представила
Антривия. - Мы познакомились в Тиэрии две недели назад. А это лорд Рель Кентебри, мой
друг и глава Гильдии алхимиков.
- Очень приятно, - мужчины пожали друг другу руки. Зал понемногу заполнялся. - Официально я состою в Тиэрской Торговой Гильдии, но являюсь не столько купцом,
сколько посредниковм. Это тяжёлый труд, но, видимо, я добился успеха, потому что меня
направили к вам. Прежде всего хочу сказать, что смерть императрицы Ларики и беременность Дераифы никак не повлияли на союз Лесной империи и Тиэрии, ведь
наследницей остаётся принцесса нашего королевского рода.
Дераифу здесь явно не воспринимали всерьёз, ставили ниже, чем наложницу зекрехского
султана или любовницу из своего круга. Умом они понимали, что это всё-таки могущественная королева, но всё равно чужачка.
- Значит, вы здесь как купеческий посол, не имеющий прямого отношения к Его
Величеству? - сладенько улыбнулся лорд Кентебри. - Смело. Только наши договорённости
могут в любой момент рухнуть.
- Я к этому готов и обязуюсь оплатить все непредвиденные расходы, - заверил Вефиа.
- Это звучит многообещающе, - Рель лукаво подмигнул Антривии, которая тут же помрачнела.
Лишённая умения смеяться над собой, она скрыто ненавидела весь мир. Даже младшие
сёстры избегали общения с ней. На губах Реля застыл немой вопрос: Вефиа искренний
поклонник капризной увядающей леди или играет с ней? Антривия видела это и злилась
молча. А потом набралась храбрости и заявила:
- Вефиа уважаемый на своей родине дворянин, но здесь этого мало. Поэтому я решила ему
помочь. Видите ли, у Фрамменсов есть рабочие, строящие лодки и корабли. Вефиа здесь с
дружеским визитом и ценными дарами.
- Мой отец продаёт семь кораблей Империи, ещё один шлёт в подарок лично Его Величеству.
Остальные мы просто продаём желающим.
- Как интересно. Хорошо, я куплю для Гильдии корабль, но это мы обсудим немного позже. А сейчас у меня есть вопрос. Как же мы будем сотрудничать без официального разрешения,
без созданий условий в обеих странах?! Это смахивает на контрабанду.
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

  • 25

Мои романы.  Empty Re: Мои романы.

Сообщение автор Лифария Ср 27 Дек 2017, 02:07

Казалось, Рель был не единственным, заподозрившим неладное: Антривия с подозрением
глянула в сторону супругов Келль. Элоина затылком почувствовала этот взгляд и, вместо
того, чтобы обернуться, начала свою игру. Она улыбнулась мужу и погладила подросший
животик ( чтобы леди Кейри думала, что она волнуется только о своей беременности), наклонилась и прошептала на ухо:
- По-моему, этот незнакомец ещё хуже Реля. Кейри дура, она думает, будто на её жалком
клочке земли ей всё можно, но я не хочу оказаться в числе пострадавших или виноватых.
- Ладно, я попробую сам узнать, кто это и что он из себя представляет, - пообещал Допен и
пересел поближе к маркизу. - Я Допен Келль, супруг госпожи Элоины.
- Любопытно, - отозвался Вефиа. - Я мало слышал о вас, больше о вашей жене.
- Она не дворянка и не алхимик, так зачем обсуждать её?
- Ну ведь это интересное занятие, если судить по тому, что я успел послушать, - как-то
совсем по-дружески хихикнул маркиз. - А вы знаете, чем полгода назад занималась Элоина
в Империи?
Улыбка моментально слетела с побледневшего лица. Любовь Допена всегда перемешивалась с его болью, но он мужественно терпел, твердя себе: «Нет, Элоина полюбит меня!» Возможно, он обманывал себя, жил в своём мире, где невзрачный полукровка может добиться успеха. Кто знает, сколько ещё Допен мог терпеть, прежде чем отказаться от бесполезной борьбы. И тут открылась дверь.
Побледнел не только господин Келль, но и его жена. На пороге стояла... Дюлан. Она
торжествующе улыбалась, глядя на любовника. А он лишился дара речи от изумления,
потому что не мог поверить своим глазам. Подросшие волосы украшала чёрная маленькая
шляпка, тёмно-фиолетовое платье обтягивало чуть пополневшую фигуру и обнажало грудь -
словно вдовствующая королева. Дюлан смотрела на Допена всего мгновение, молча бросила
на стол перед Релем письмо и гордо вышла.
От стука двери он очнулся. Пытаясь убедиться, что это не сон, Допен искоса глянул на
Элоину и в его глазах мелькнул упрёк. Холодный взор жены пригрозил, что, если он будет
заглядываться на других, она вернётся к Роу. Настроение у обоих окончательно испортилось.
Но злиться друг на друга не было смысла, потому что все уже собрались и Рель уже начал
свою традиционную речь. Тиэрию заинтересовала южная провинция Лесной империи. Это
была Карегвана, бывшая крохотная страна мараотов. Эльфы не очень густо населили её,
потому что та жизнь предназначалась для сильных и выносливых, чем они похвастаться не
могли. Предполагалось, что не все мараоты оттуда ушли. Большинство могучих темнокожих
дикарей уплыли на Геверайские острова, потому что имперцы ловили их и продавали
белокожим союзникам в рабство. Тиэрцы, в отличие от имперцев, решились строить союз, а
не разрушать чужую свободу. Вефиа передал Гильдии послание своей родины: ни слова
представителям власти до тех пор, пока они не получат искомое. В Торговой гильдии на такие заявления никто бы не возразил, но здесь находились в основном трудяги-учёные, до
безумия боящиеся закона и неприятностей. Поэтому ничего удивительного не было в том,
несмелый голосок попросил:
- Простите, я бы хотел узнать, почему Его Величество не должен знать обо всём, как вы
изволили выразиться, «раньше времени»?
Судя по всему, маркиз Фрамменс не сумел определить, кто именно задал ему вопрос, но
понял, что это волнует всех присутствующих, а значит, от ответа уйти не удастся. Вефиа
выдохнул:
- Поймите, дамы и господа, что император Манделас Великий, равно как и все Тоирвели,
испытывает больше нужды в золоте и рабочих руках, нежели в знаниях.
Это было правдой. Подобно слону, Лесная империя двигалась медленно и важно,
будто не замечая быстро развивающихся маленьких стран. Нанести глубокие раны такому
существу — задача почти невозможная, но они затягиваются долго. Библиотеки работали во
всех больших городах, но предназначались они для развлечений.
В груди Элоины пылал огонь гнева, разгоревшийся от искорки недоверия. Краснея,
эльфийка вскочила:
- Иными словами, будет лучше, если мы будем знать, как нужно, но не станем ничего делать?!
Глаза Допен удивлённо расширились — такой он любимую не видел никогда. Рель нахмурился, но так и не нашёлся, что ответить. Зато нашлась леди Кейри:
- А вы бы помолчали, уважаемая, когда вершатся дела, которые лично вас не касаются!
- Император Манделас любил меня, - упрямо заявила Антривия. - Да, любил! Не наша с ним
вина, что пришлось расстаться. Но всё же я знаю Его Величество как никто другой, потому
что нас не сдерживали никакие границы. - Её тон вдруг стал очень серьёзным. - Я ни над кем
не смеюсь и никому не угрожаю, я просто предупреждаю: если мы не решимся идти по пути
Агрины Осторожной( хотя бы просто начнём), нас ждёт варварство. Мы не лучше дракона,
разрушившего Пещеру молодости. - Повисла тишина. - Вот так-то.
Агрина была человеческой королевой и осталась в истории слабой правительницей, послушной куклой в руках своих министров и любовников. По крайней мере, она умела
избегать войн, именно это и предлагала Антривия.
* * *
Одетый Лармарен лежал на кровати. Боль этого юноши была ничто по сравнению с
его угрызениями совести. Мелодлин поступила жестоко — сначала позвала, затем прогнала.
Но, с другой стороны, разве он с Квейрил своими переплетёнными телами не сожгли в огне
страсти её доверие? Перед глазами стояло перепуганное лицо невесты. А ведь Лод любила
Ларми, просто не умела иначе. Видимо, это судьба — потерять любовь за то, что не ценил.
До знакомства с Мелодлин Лармарен боялся быть с другими, а теперь не хотел. Он мог
лежать часами и смотреть в одну точку, не видя и не слыша ничего. Брат Тоба не утешал его,
слишком занятый собственными переживаниями и( вот ведь чудовищная несправедливость!)
сам оказался без внимательного сочувствующего друга.
Чтобы отвлечься от жгущей душу боли, Ларми встал и прошёлся по комнате. Белое
небо сжимало весь мир. Неожиданно юноша увидел себя со стороны — маленького, раненого в сердце страдальца. И понял, что не хочет ничего делать. Ему повезло чуть
больше, чем остальным послушникам — вместо того, чтобы работать целый день не
разгибая спину, Ларми иногда ездил по делам, а потом весь остаток дня был свободен.
Правда, он не совсем понимал, что с этим временем делать. Может, отомстить Квейрил? Нет,
это вряд ли получится, да и радости в опустошённую жизнь это не принесёт. Потому, что он
не такой, как Квейрил. Вернее, не сумел стать таким, Лод не позволила Лармарену
превратиться в упивающегося ложью и благами жизни негодяя. А ведь некогда чистый
мальчик с романтической душой неизбежно стал бы таким, если бы его отношения с
Мелодлин или Квейрил продолжились.
Единственным гражданином Лесной империи, который с ним переписывался, была...
Алерита. Раньше Ларми не обращал особого внимания на жену друга и вот теперь они
очутились одинаково трудном положении, отказавшись от своего ради чужого и не
получив ничего. Алерита сообщала новости, а Ларми в ответ слал благодарственные
письма и небольшие суммы денег на детей. Врагами или чужими Лармарен с Айви не стали -
жизнь развела их и закрутила в событиях, но при встрече они с радостью продолжили бы
общение. Интересно, как звали того мага, который лечил Айви шрамы? Кажется, Муантон.
Академия не имеет никакого отношения к Полосатой маске, это официально доказано
эримгемской стражей. Но ведь там учится Квейрил. Нужно куда-то двигаться — иначе
новая цель не появится. Академия не являлась закрытым местом для непосвящённых,
поэтому Ларми без проблем прошёл туда. Он тут же понял, что сегодня здесь особый день,
потому что тишина царила во всех комнатах, кроме одной. Лармарен смело рванул на себя
дверь и увидел полукруглую сцену, на ней стояли эльфийский юноша и Квейрил. Конечно,
колдунья заметила его, потому что выражение её лица поменялось: глаза заблестели
весёлым изумлением, губы растянулись в улыбку. Теперь она не могла смотреть на Ларми
иначе, ведь стала счастливой победительницей, которой нет дела до проигравших. Учитель
продолжал свою вдохновлённую речь:
- В этот великий день мы наконец имеем честь увидеть первое испытание двух тарлантов -
Карлена Герстена и Квейрил Шихрид!
Молодая женщина стояла с выражением блаженного спокойствия, готовая любить и
прощать весь мир, словно добрая богиня. Лармарен невнимательно слушал Тельмера, но
понял самое главное — она вновь борется. Ему стало жаль Квейрил, ведь когда-нибудь
она заплатит за свои грехи. Грустно будет видеть на этом прекрасном личике слёзы.
Тем временем Карлен разъяснял способы приготовления эликсиров и готовил их на
специальном столе. Лабель сидела очень серьёзная, но белая, как мел. Рядом с ней Ларми
заметил пожилого мужчину, по-отцовски держа девушку за руку. Затем Квейрил тоже
рассказала несколько рецептов и сварила. После чего, как по команде, оба повернулись к
Тельмеру, который всё это время не отрывал взгляда от своих бумаг.
- Ваши слова не сходятся с вашими записями, - ледяным тоном объявил учитель и с укором
посмотрел на неё. - Я требую объяснений!
Квейрил подошла и заглянула в записи. Суровый взор Тельмера добил её окончательно -
молодая женщина задохнулась потом легонько коснулась живота. Отличная идея! С криком
она упала на колени, все бросились к ней. Квейрил добилась, чего хотела — её увезли к
лекарю. Постепенно все разошлись, остались только Лармарен и задумчиво глядящий в
окно мужчина. Юноша подошёл и кашлянул:
- Простите, Муантон — это вы?
- Да, я, - равнодушно отозвался волшебник.
- А тот учитель...
- Это Тельмер, - уточнил Муантон и снова отвернулся к окну.
Разговор явно не получался. Смущённый Ларми пошёл к двери, но взялся за дверную ручку
и одумался: что же он делает? О чём хотел поговорить? Возникло такое чувство, будто забыл.
Но нет, он всё прекрасно помнит.
- А я очень хорошо знаю Квейрил, - он вслушивался в звуки собственного голоса. - Мы
любили друг друга. Вернее, я любил, а она обманула.
- Сочувствую.
В горле застрял комок, на глазах выступили слёзы обиды. Ну как, скажите, разговаривать с тем, кто не хочет иметь с тобой дело?! Мучительная растерянность лишила Лармарена дара
речи — он не знал, уходить или нет.
- Послушайте, юноша, - устало произнёс Муантон, - поверьте, мне действительно жаль, что
Квейрил разлюбила вас, но! Я не знаю, кто вы такой, понятия не имею, что вам от меня
нужно и... - он ненадолго замолчал, раздумывая и решился сказать правду: Если Тельмер
восхищается этим напыщенным наглецом Герстеном, то мне очень нравится Квейрил. Внесу
ясность: мы прежде всего маги. По крайней мере, в академических стенах. Наше уважение
нельзя купить деньгами или положением в обществе. Некоторых можно подкупить
врождённым талантом, но главное для волшебника — ум. Мне безразлично, что на её руке
колечко Шихрида, потому что со всей своей красотой...
- Жену любят за характер, а любовницу за тело, - задумчиво произнёс Ларми.
Он уже не выглядел отчаявшимся юнцом, скорее воином, не потерявшим достоинства в
испытаниях. Ещё было слишком рано оставлять любовь позади, но Лармарен уже хотел
простить себя. Неожиданно он понял одну простую вещь: уверенность в себе важнее слов.
- Понимаю, вы не хотите ей зла. Но я тоже не хочу, - он твёрдо решил сыграть всепрощающего влюблённого. - Мне нужно просто попрощаться с бывшей любимой. Что в
этом такого?
- Ну да, ну да, - протянул Муантон, которому ужас как не хотелось навлечь на себя неприятности. - Семейство Шихрид живёт на Каретной площади. Вы узнаете их дом по фиолетовому флажку на крыше.
Довольный своей маленькой победой, Лармарен улыбнулся.
- Спасибо, но меня беспокоит не только это. Полгода назад вы лечили моего друга Айви
Гестэйла от шрамов шаманской магии. Понимаю, это было давно, но мне нужны записи об этом.
Волшебник хмыкнул , но записи дал. Пожалуй, первый раз Ларми сам пришёл от себя в
недоумение. Наговорил лишнего, получил бумагу, которая может не понадобиться. Читать
прямо на улице не стал, пошёл в монастырь. Умом юноша отлично понимал, что не знает
таинственного языка научных записей и не может угадать, чем для него они станут -
важным посланием или неразгаданной доселе загадкой.
На первом листе он увидел начерченное в профиль и анфас лицо Айви. Шрамы были
отмечены красной краской. Лармарена бросило в жар, во рту пересохло. Более того, ему
стало трудно дышать, во всём теле появились незримые огненные точки, которые
постепенно сближались. Ларми быстро выскочил во двор. Холодный зимний воздух
морозом обжигал веки, слепил ярким солнцем. Он набрал воды из колодца и глотнул. Зубы
пронзила острая боль, но Лармарен взялся за столб и прислушался к своим ощущениям.
Морозный ветер холодли губы, снежинки цеплялись за ресницы, сердце замедляло стук.
Всё-таки что это было? Может, болезнь? «Пойду попрошу настойки у брата Тобы» - решил
Ларми, вернулся в монастырь и тихо открыл дверь. От увиденного он чуть не упал в обморок. Никого не видя и не слыша, Тоба страстно целовал Лабель. Жар и сердцебиение
вернулись с новой силой. Он бесшумно закрыл дверь и прислонился к стене. До него
донёсся плачущий голос девушки:
- У меня больше нет сил всё это выдержать! Он меня шантажирует, а теперь ещё затеял
войну с моей сестрой! За что боги послали нам такое испытание?! У Квейрил ведь тоже не
дрогнут ни рука, ни сердце, если она узнает! А вдруг...
Девушка замолчала и остановилась. Лабель задумалась: что же на самом деле хочет от неё
Карлен? Её мучили дурные предчувствия. Стало гадко, она невольно скривилась, но слёзы
всё равно покатились по щекам. Тоберин молча обнял свою нежную девочку, погладил по
голове.
- Если Карлен разоблачит нас, Квейрил выгонит меня из дому! Тогда я не смогу вернуться
сюда — никому не нужна развратительница святых! Мне останется только торговать собой,
если тебя убьют.
Он так и не нашёлся, что ответить. Заплаканная Лабель вышла и замерла, немигающим взором уставившись на врага, соблазнившего сестру и принесшего беду в их жизнь. А
теперь он узнал ещё и её тайну. Ларми почувствовал себя неловко. Он не желал ей зла, а
теперь горячо сочувствовал.
- Если ты кому-нибудь расскажешь о том, что видел здесь, я тебя убью, - пообещала девушка
тихим дрожащим голосом.
- Не скажу, - твёрдо произнёс Лармарен. - Ты красивая девушка не только для провинции,
но и для Фалленма. - Он прерывисто вздохнул и отвёл взгляд. - Твоя сестрица совершила
ужасную ошибку, что привезла тебя сюда. Говоришь, пойдёшь торговать собой? - Лабель
виновато опустила глаза. - Знаешь, ты в отчаянии и я не осуждаю тебя. В первую очередь
тебе страшно именно потому, что всегда найдутся желающие склонить тебя на этот путь и
любой богач твоё тело купит. Некоторым повезло, но остальные... Мой друг близко общался
с такой — так вот, это ложь, что они купаются в роскоши. Благодаря мне Квейрил едва не
стала такой.
- К сожалению, нет. - Девушка слёзы и сердито добавила: А вообще ты её глубоко
разочаровал. Послушай, можешь оправдываться сколько хватит терпения, но сестра моя
единственная опора. А тебя любить я не обязана. Забудь о нас. Квейрил теперь замужем и
её мужу до прошлого дела нет.
На лице Лармарена отразилась горечь, вызванная этим известием. Она покачала головой и
развела в стороны руки, как бы признавая своё бессилие и оставила его.
* * *
Квейрил лежала, подложив руку под голову, смотрела в потолок и прислушивалась.
Вошёл Нериен, осторожно опустился в кресло и сложил руки на коленях.
- Лекарь сказал, что ты совершенно здорова и ничто не угрожает ребёнку. Либо он солгал,
либо ты.
- Милый, ты обвиняешь во лжи МЕНЯ?
Молодая женщина громко расхохоталась. Грудь немного приоткрылась, а румянец на щеках
показал её здоровье. Смех внезапно оборвался и Квейрил с грустью принялась поглаживать
свой животик.
- Нери, солнышко, я же не собиралась обманывать тебя. От меня требуют объяснений, а я
сама не знаю.
- Да за что этот Тельмер с тобой так? - не выдержал барон. - Ничего не понимаю. Кому
понадобилось враждовать с тобой?
Юная баронесса молчала, нервно теребя уголок одеяла. В груди зрело какое-то странное
чувство — то ли досада, то ли разочарование. Хотелось обвинить в интриганстве Аловена
или кого-то из родственников Илоизы, но она понимала, что не поверит. Глупо настроить
против себя любимого. Но, с другой стороны, в борьбе за себя для Квейрил были хороши
все средства. Взяв себя в руки, она произнела, как бы говоря с собой:
- Я сама разберусь.
- Милая, я не хочу, чтобы ты ввязывалась в эт интриги. Можешь пострадать.
- Не случится со мной ничего, - капризным тоном ответила Квейрил и встала. - Ну что,
поехали?
Всю дорогу до дома она лежала на коленях мужа и задумчиво молчала. Ни злости, ни
досады она не испытывала, но тоненькая ниточка злорадства проникала в тёплый океан
мыслей, уродуя душу. Квейрил отлично понимала, что это козни Карлена, но хотела узнать,
как ему это удалось. Ведь не мог этот скользкий неженка самостоятельно добраться до её
записей или хотя бы догадаться, где именно она их прячет. Лабель, Аловен, прислуга — нет,
эти не могли. Сестра не предаст, остальные не знают. Эта мысль немного повеселила
молодую женщину. Приятно всё-таки знать, что рядом есть верные друзья. Но, с другой
стороны, Лабель могли обвести вокруг пальца.
Так как Академия волшебства была построена совсем недавно, повышенный
интерес короля к ней понимали все — ведь он потратил деньги и Манделаса, и своих
подданных на то, что станет величием и славой, но вряд ли сможет возместить расходы на
длинные коридоры, блестящие купола, магическое оборудование, книги и зарплату
многочисленным учителям и переписчикам. У Неренна, как у любого монарха, были
повсюду свои проверяющие. Квейрил точно знала, что в Академии есть у них небольшой
кабинет. Вот только что делать? Клевета не всегда является действенным оружием. К тому же это глупо — впутывать окружающих в открытую войну и тем самым выставлять себя на
посмешище. Нериен и Аловен такого поведения не одобрят и будут правы. Опасную игру
она ведёт, где нужно приложить больше усилий, чем стоит выигрыш. Десять золотых для
Квейрли теперь уже не такая большая сумма, хотя круглосуточный доступ к академическому
имуществу и восхищённые взгляды — очень даже неплохо. Может, и правда — богатый муж
уже есть, ребёнок скоро будет, не пора ли подумать о славе?
* * *
Допен вышел на улицу. У стены стояла Дюлан и смотрела в сторону. Влечение к ней,
загадочной, холодной и роскошной, не возникло, потому что он был настороже. Любить
бледную болезненную девочку было в тысячу раз проще. В глазах Допена блеснул интерес,
он с видом превосходства подошёл к бывшей любовнице, ладонью повернул к себе её лицо
и заглянул в глаза так, будто собирался поцеловать. Сурово сжав губы, Дюлан обеими руками
сняла руку с щеки и сжала её.
Луна была совсем рядом, полная и яркая. Плеск воды в Орозене не давал им полностью
прочувствовать волшебство этого вечера. Он набрался смелости и спросил:
- Что ты натворила, Дюлан? Почему не уехала?
- У меня... теперь есть другой мужчина.
Эльфийка выпустила его руку из своих и отвела взгляд, чтобы скрыть боль этого признания.
Допен с грустью погладил тёмную, но такую родную голову. Дюлан отступила и только
сейчас он увидел полные слёз глаза.
- Я проститутка, любимый! - прошептала эльфийка. - Как только мы с ним познакомились,
я напоила его и уложила в постель. А что?! Ты ведь перестал меня содержать и хочешь,
чтобы я, беременная, пошла работать?!
Вечер утратил свою романтичность. Допен молчал, опустив голову. Дюлан исказилась, стала
похожа на сварливую ревнивую супругу. Ощутив, что она всё высказала, он пошёл в
наступление:
- Зачем ты решила вновь этим заниматься? Могла бы начать новую жизнь!
- А ради кого? - сверкнули карие глаза. - Ради малыша? Так вот знай: я уготовила ему судьбу
гораздо лучшую, чем сама могу предложить. Если родится девочка, она никогда не будет
работать, как я. А наш сын будет гораздо богаче тебя.
- Ты в этом уверена? - усомнился он.
- Есть бездетная пара, готовая заплатить огромные деньги. За молчание, кормление и самого
ребёнка. И я это сделаю.
Он лишился дара речи. Ужас ледяными когтями проткнул сердце, мысли вспышками сменяли друг друга. Каким же дураком он был, когда прогонял от себя такую женщину!
- А вы решили тут до рассвета звёздами любоваться? - резкий голос вернул Допена к
действительности.
Он обрадовался появлению жены, потому что мог выпутаться из этого ужасного положения.
Допен принадлежал им обеим и боялся потерять. Элоина сохраняла полное спокойствие и
тем самым вызвала у своего мужа бурю отчаяния, злости и чуть-чуть отвращения. Что за
невыносимая женщина! Другая бы разозлилась на соперницу, стала ревновать, слёзно
умолять не бросать, но эта... Да хоть умри у ног такой, как Зилам у ног Мэды, не получишь
ни капли жалости. Неужели она до конца своих дней не простит его?
Будто не замечая ненависти в глазах Дюлан, Элоина бесшумно прошествовала к
Допену и взяла за руку. Несколько месяцев на берегу Орозены в объятиях своей первой
любви вернули ей молодость. Годы брака и собственные дети превратились в сон. Казалось,
больше они не вернутся, но письмо принцессы спутало все планы. Элоина с Элироузом
прощаться не умели, наговорили друг другу немало обидных слов. Но то, что они вновь
были вместе, заполнило пустоту. Зависимость от давней любви почти прошла, а горечь
обиды пришлось проглотить. Ей не стыдно за измену, этим поступком переломилась
ненависть. Отношение Элоины с Допену поменялось после его измены, она поняла, что они
перестали быть равными ( а были ли вообще?). Как ни странно, жена зауважала неверного
мужа: выходит, он не зависит от неё, как она от Роу. Дюлан даже не пошевелилась, когда её
любимого увели. Он вырвал её из монастыря, но лишь затем, чтобы вырвать из груди сердце
и разбросать его пеплом. Рель обнял Дюлан за талию, она прижалась щекой к его плечу,
провожая глазами того, кого рядом с ней не удержали бы никакие обстоятельства. Но вот
ревновать она, похоже, заставила. И даже несмотря на то, что Элироуза отправили к
Мелодлин, есть надежда справиться. Вопросы любви и деторождения судьба решила за неё,
подбросив взамен загадки посложнее. Она страстно мечтала о семье, но и этой мечте не
суждено было сбыться.
Лифария
Лифария
ветеран
ветеран

Сообщения : 247
Дата регистрации : 2017-11-13
Возраст : 33
Откуда : Одесса

Вернуться к началу Перейти вниз

Страница 1 из 3 1, 2, 3  Следующий

Предыдущая тема Следующая тема Вернуться к началу


Права доступа к этому форуму:
Вы не можете отвечать на сообщения